Не успели затихнуть грозные информационные волнения по поводу моста Ахмата Кадырова, как началась волна негодования из-за почетной доски Маннергейму. Судьбы их интересны и нестандартны, поэтому понять волнения можно. Хотя налицо и попытки спекуляций в патриотических кругах в стиле "предательская власть почитает врагов России".
Ахмат Кадыров - бывший враг русских, ставший настоящим героем России и погибший от геополитических противников России. Вместе с Путиным он стал тем человеком, который фактически вернул Северный Кавказ и остановил развал Российской Федерации на юге. Сейчас это кажется чем-то естественным, но завершение чеченской кампании вовсе не было предопределено: потребовалось величайшее мужество и дальновидность, чтобы поверить тому Кремлю даже во главе с Путиным в поединке с террористами, поддерживаемыми Западом.
Кадыров сделал ставку в пользу мира и русского мира вместо войны и западного наемничества. По сути, он круто "изменил" своим хозяевам и товарищам ради судьбы своего народа, осознав ужас терроризма. А ведь у него было все - и власть, и деньги, и возможность дальше наживаться на гибели людей. Путин положился на него и не проиграл. Да, Россия справилась бы из без Ахмата, но совершенно в другие сроки и с большими потерями. Не ценить этого нельзя. Оспаривать память о нем, акцентируя внимание только на его войне с русскими, глупо.
Маннергейм - более противоречивая фигура. Точнее, так: о нем сложилось однозначное историческое мнение как о враге России. Офицер российской армии, он отменно воевал и против Японии и в Первой мировой, а после революции стал врагом СССР и много попил русской крови. Самое поразительное, что он участвовал в блокаде Ленинграда, но при этом был "прощен" Сталиным, и Маннергейма не стали судить как пособника нацистов.
В последнее время появляется информация и
исторические статьи, что Маннергейм по факту был "плохим союзником" Гитлера и всячески сдерживал наступление финских войск. Говорится даже, что он спас Ленинград намеренной пассивностью.
Ответные статьи яростно разоблачают это утверждение. Но здесь возникает вопрос уровня информированности. Понятно, что некоторые подробности и главные секреты мировой политики широкому кругу людей не известны, особенно в военное время.
Но то, что сначала Сталин "простил" Маннергейма и относился к нему как к маршалу уже в послеовенные годы, а затем и Сергей Иванов участвовал в установке памятной доски в Петербурге, заставляет задуматься о пересмотре фигуры Маннергейма в истории России. Согласитесь, оба эти человека не самые глупые и мало понимающие, чтобы так поступать.
Безусловно, в данном случае можно, как всегда, упрекнуть российскую власть за недостаточное объяснение своего рещения, и действительно, возможно, стоило рассказать людям про Маннергейма то, что им не до конца известно.
РМ