Русский народ изначально понимал замысел Бога о себе
"Уже к середине XI века появилось блестящее "Слово о законе и благодати" митрополита Илариона Киевского". В "Слове..." митрополит Иларион с литературным совершенством, в котором чувствуется не просто индивидуальность, но и школа, развил богословско-историософическую концепцию о превосходстве благодати над законом, согласно которой Руси отводилось место в истории искупительного подвига Христа как страны благодати, страны избранницы. Красочные аллегории относительно превосходства благодати над законом приводят автора и к тезису, что страна, принявшая Христа позже, ничуть не уступает тем, кто был прежде: "И подобало благодати и истине воссиять над новым народом. Ибо не вливают, по словам Господним, вина нового, учения благодатного в "мехи ветхие", обветшавшие в иудействе, "а иначе прорываются мехи, и вино вытекает" (Мф. 9,17)"."
Из монографии "История социально-этической мысли в Русской Православной Церкви"
***
Обратите внимание, Святитель Иларион, первый древнерусский митрополит русского происхождения, живший в эпоху Ярослава Мудрого, уже к 1050-м годам, когда приблизительно написано "Слово о законе и благодати", понимал замысел Бога о Руси, озирал мысленным взглядом мировую историю и чётко видел роль русской народа в ней. Судя по чистоте слоге и продуманности "Слова...", истинный смысл принятия христианства Русью понималось русским народом во всей глубине этого момента. А мессианское значение Руси сформировалось задолго до филофеевской фразы "Москвы - третий Рим".
В этой связи странно и неправдоподобно выглядит нелепая побасёнка, которая во многом пошла от летописца Нестора, о том, что Владимир Великий и русский народ выбирали государственную религию между исламом, католичеством и иудейством, исходя из внешних впечатлений о красоте богослужения и комфортности обрядов. Если русские и выбирали между соседними традиционными конфессиями, то вдумчиво и исходя из содержания каждой религии, её духовных ценностей. Более того, можно предположить, что даже будучи в языческом состоянии, русский народ внутренне тянулся к Истине (о чём говорит крещение Ольги ещё в 955 году), чувствовал свою, может, невыраженную чётко, но всесильную тягу к единственному Богу. В его повседневном поведении и жизненных ценностях - при всей грубости и неправды многобожного языческого быта, в его нутре хранилось нечто такое, что должно было привести к Богу и к формулированию своего призвания в земной жизни. Пусть даже к формулированию, которое пришло со стороны и произошло с помощью иноплеменников. Но русские сами сделали свой выбор, сами нашли то, что искали. Это было самостоятельное решение о начале восхождения на Голгофу, осознанный приход к Богу и его замыслу о себе.
Русский народ изначально понимал замысел Бога о себе. И потому он не мог выбрать ничего, кроме православия. Вдумавшись в этом, осознав, что наши великие предки осмысленно и с великим замыслом о потомках совершили крещение, мы наконец-то отчётливо поймём всю история России, весь пройденный путь русского народа с верой и церковью, им хранимых. В том числе и нынешний вызов, стоящий перед Россией. Мы увидим логику мировой истории и обретём себя в ней. Поймём своё великое предназначение и свой крест. Возвысимся духовно и мысленно над бытовухой и потребительским образом жизни, и обретём национальную цивилизационную идею.
РМ
Из монографии "История социально-этической мысли в Русской Православной Церкви"
***
Обратите внимание, Святитель Иларион, первый древнерусский митрополит русского происхождения, живший в эпоху Ярослава Мудрого, уже к 1050-м годам, когда приблизительно написано "Слово о законе и благодати", понимал замысел Бога о Руси, озирал мысленным взглядом мировую историю и чётко видел роль русской народа в ней. Судя по чистоте слоге и продуманности "Слова...", истинный смысл принятия христианства Русью понималось русским народом во всей глубине этого момента. А мессианское значение Руси сформировалось задолго до филофеевской фразы "Москвы - третий Рим".
В этой связи странно и неправдоподобно выглядит нелепая побасёнка, которая во многом пошла от летописца Нестора, о том, что Владимир Великий и русский народ выбирали государственную религию между исламом, католичеством и иудейством, исходя из внешних впечатлений о красоте богослужения и комфортности обрядов. Если русские и выбирали между соседними традиционными конфессиями, то вдумчиво и исходя из содержания каждой религии, её духовных ценностей. Более того, можно предположить, что даже будучи в языческом состоянии, русский народ внутренне тянулся к Истине (о чём говорит крещение Ольги ещё в 955 году), чувствовал свою, может, невыраженную чётко, но всесильную тягу к единственному Богу. В его повседневном поведении и жизненных ценностях - при всей грубости и неправды многобожного языческого быта, в его нутре хранилось нечто такое, что должно было привести к Богу и к формулированию своего призвания в земной жизни. Пусть даже к формулированию, которое пришло со стороны и произошло с помощью иноплеменников. Но русские сами сделали свой выбор, сами нашли то, что искали. Это было самостоятельное решение о начале восхождения на Голгофу, осознанный приход к Богу и его замыслу о себе.
Русский народ изначально понимал замысел Бога о себе. И потому он не мог выбрать ничего, кроме православия. Вдумавшись в этом, осознав, что наши великие предки осмысленно и с великим замыслом о потомках совершили крещение, мы наконец-то отчётливо поймём всю история России, весь пройденный путь русского народа с верой и церковью, им хранимых. В том числе и нынешний вызов, стоящий перед Россией. Мы увидим логику мировой истории и обретём себя в ней. Поймём своё великое предназначение и свой крест. Возвысимся духовно и мысленно над бытовухой и потребительским образом жизни, и обретём национальную цивилизационную идею.
РМ