Музыка в подворотне Лувра
Пение флейты опираясь на глубокое дыхание виолончели плавно наполняет собой пространство. Музыка сама становится гармонично текущим пространством.
Дыхание музыканта - звучащий мягким металлом ветер - парит в воздухе невидимыми живыми медленными кружевами...
Дрожание воздуха бегущего виолончельных струн стелется густым звучащим туманом …
Полукруглый каменный потолок честно возвращает музыку обратно музыкантам, редким благодарным слушателям и просто прохожим на пути из лувра и в лувр...
Музыка разглаживает и наполняет содержанием проплывающие сквозь неё лица
Неожиданная звучащая красота пробуждает улыбки добавляющие солнца в тень подворотни
Воплотившимися солнечными зайчиками кажутся и неуверенно топчущиеся перед музыкантами только что научившиеся ходить два маленьких человечка...
Иногда стальными кораблями проплывают мужские непроницаемы лица…
не у всех хватает смелости идти сквозь музыку - сворачивают и идут сторонкой вдоль стены
Песня Сольвиг Аве Мария Шуберта, какие-то очень знакомые и не очень мелодии безукоризненны в своей красоте - музыканты абсолютно не мешают им жить своей неземной жизнью
Виолончельная глубина становится осязаемой - сквозь неё идут люди - одни гармонично сливаются с о звучащим пространством, другие рвут его резкими глухими движениями и жёстким выражением лиц и тела. Входят светлые лица, а навстречу свету выходят силуэты. Иногда они начинают принимать условно красивые позы, чтобы остаться передним планом фотографии внутреннего двора Лувра с трудом переживающего стеклянную пирамиду.
Сценой для музыкантов служат своды арки с колоннами и сидящими под потолком каменными орлами…
Иногда, не зацепляясь за музыку и, не обращая внимание, на своих каменных царей, пространство рассекают голуби - протаскивая за собой староогреческую мудрость - лучше быть живым голубем, чем каменным орлом…
- Thak you very much! Your music Is absolutely beautiful!
- Вы из России? - неожиданно спрашивает «японец».
- Да.
- Из Москвы? - самый задаваемый вопрос номер два после откуда.
- Нет, из Самары.
- А я из Алма-Аты, здесь учусь в консерватории.
Я уже готов по-русски поговорить и с виолончелистом, но виолончелист оказывается французом, и мы принимаемся объясняться на русско-французском диалекте английского. Свободный профессиональный музыкант играет по приглашению с разными оркестрами, есть небольшой свой ансамбль. С постоянной работы в оркестре ушёл, реализует свой проект - воплощение ритма и мелодии другими формами искусства. Группа музыкантов, актёров, танцоров ставит спектакль аля Пина Бауш. За три дня в Париже я услышал об этой легендарной даме три раза. На конференции Образование и здоровье председатель ассоциации вальдорфских школ Франции говорила, как важно старшеклассникам познакомиться с её искусством - Вим Вендерс снял фильм «Pina». Потказывали место, где проходили представления Пины. И вот теперь виолончелист Николя. В ютьюбе Пина конечно же есть - полезно смотреть всем учителям претендующим быть художником - то есть, реально вальдорфскими учителями. Да и о самом музыканте рассказываю больше для того, чтобы пробудить это здоровое чувство тяги ко всему новому, живому - к вальдорфской педагогике. Николя прекрасно демонстрирует, что такое свобода и искуство - непременные составляющие живой педагогики.
Дыхание музыканта - звучащий мягким металлом ветер - парит в воздухе невидимыми живыми медленными кружевами...
Дрожание воздуха бегущего виолончельных струн стелется густым звучащим туманом …
Полукруглый каменный потолок честно возвращает музыку обратно музыкантам, редким благодарным слушателям и просто прохожим на пути из лувра и в лувр...
Музыка разглаживает и наполняет содержанием проплывающие сквозь неё лица
Неожиданная звучащая красота пробуждает улыбки добавляющие солнца в тень подворотни
Воплотившимися солнечными зайчиками кажутся и неуверенно топчущиеся перед музыкантами только что научившиеся ходить два маленьких человечка...
Иногда стальными кораблями проплывают мужские непроницаемы лица…
не у всех хватает смелости идти сквозь музыку - сворачивают и идут сторонкой вдоль стены
Песня Сольвиг Аве Мария Шуберта, какие-то очень знакомые и не очень мелодии безукоризненны в своей красоте - музыканты абсолютно не мешают им жить своей неземной жизнью
Виолончельная глубина становится осязаемой - сквозь неё идут люди - одни гармонично сливаются с о звучащим пространством, другие рвут его резкими глухими движениями и жёстким выражением лиц и тела. Входят светлые лица, а навстречу свету выходят силуэты. Иногда они начинают принимать условно красивые позы, чтобы остаться передним планом фотографии внутреннего двора Лувра с трудом переживающего стеклянную пирамиду.
Сценой для музыкантов служат своды арки с колоннами и сидящими под потолком каменными орлами…
Иногда, не зацепляясь за музыку и, не обращая внимание, на своих каменных царей, пространство рассекают голуби - протаскивая за собой староогреческую мудрость - лучше быть живым голубем, чем каменным орлом…
- Thak you very much! Your music Is absolutely beautiful!
- Вы из России? - неожиданно спрашивает «японец».
- Да.
- Из Москвы? - самый задаваемый вопрос номер два после откуда.
- Нет, из Самары.
- А я из Алма-Аты, здесь учусь в консерватории.
Я уже готов по-русски поговорить и с виолончелистом, но виолончелист оказывается французом, и мы принимаемся объясняться на русско-французском диалекте английского. Свободный профессиональный музыкант играет по приглашению с разными оркестрами, есть небольшой свой ансамбль. С постоянной работы в оркестре ушёл, реализует свой проект - воплощение ритма и мелодии другими формами искусства. Группа музыкантов, актёров, танцоров ставит спектакль аля Пина Бауш. За три дня в Париже я услышал об этой легендарной даме три раза. На конференции Образование и здоровье председатель ассоциации вальдорфских школ Франции говорила, как важно старшеклассникам познакомиться с её искусством - Вим Вендерс снял фильм «Pina». Потказывали место, где проходили представления Пины. И вот теперь виолончелист Николя. В ютьюбе Пина конечно же есть - полезно смотреть всем учителям претендующим быть художником - то есть, реально вальдорфскими учителями. Да и о самом музыканте рассказываю больше для того, чтобы пробудить это здоровое чувство тяги ко всему новому, живому - к вальдорфской педагогике. Николя прекрасно демонстрирует, что такое свобода и искуство - непременные составляющие живой педагогики.