Пасьвинские пастухи
Поселок Пасьва находится в Вельском районе Архангельской области.
Не знаю, была ли раньше на этом месте деревня. Может, и не было. Вот деревня Левково, что неподалеку от Пасьвы, та давно стоит. В пятидесятые годы рядом с Левково, там, где в глубоких оврагах текут две маленькие речушки Сухая Пасьва и Сырая Пасьва, больше похожие на ручьи, построили леспромхозовский поселок.
Глядя на карту, кажется, что Пасьва, хоть и не самом берегу, но хорошо видна с реки. Это не так. Пасьву с реки не видно. Совсем. Берег зарос кустами, и там даже тропинок нет.
Два года назад, как раз в этих местах, меня застигла сильнейшая гроза, а сейчас на реке было тихо и спокойно.
Там, где Вага круто поворачивала влево, начинался высокий берег, поросший густым лесом. Но и там тропинок не было видно. Правда, на берегу у костра сидели трое мальчишек, а в высокой траве паслось несколько коз. Раньше я проплывал мимо Пасьвы не останавливаясь, но сейчас решил сделать остановку, да и в магазин не мешало сходить.
Мальчишки рассказали, что в Пасьве магазинов много, но идти далеко, километра два. Самый младший, сказавший, что его зовут Алексей, и что он перешел во второй класс, предложил проводить меня, а двое других сказали, что присмотрят за лодкой.
Взбираясь по узенькой тропинке на крутой обрыв, я спросил:
-Что, и козы здесь ходят?
-Да.
-А сколько всего коз пасете?
-Двадцать восемь.
Ничего себе! Я-то думал, что они пасут только пять-шесть коз, которых я видел с реки.
-Весь день пасете?
-Нет, с утра до двух часов. В третьем часу начинаем собирать, да они и сами уже домой хотят. Как по домам разведем, так и свободны.
-А сколько вам платят?
-Родителям платят. Примерно тысяча в месяц выходит.
-Каждому?
-Каждому.
Я подсчитал, получилось, что за выпас одной козу хозяева платили около 100 рублей в месяц.
Потом Алексей рассказал, что, кроме коз на Пасьве есть и коровы, но их пасут взрослые, потому что за коров платят больше.
-А где у тебя мама работает?
-Мама не работает.
-А папа?
-Папа работает у Сомосы.
Я чуть не споткнулся, потому что никарагуанский диктатор Сомоса погиб более двадцати лет назад в результате меткого выстрела из гранатомета по его машине, но потом сообразил, что это всего лишь прозвище местного работодателя.
-А чем занимается Сомоса?
-Деньги делит.
Очень емкое определение сущности провинциального капиталиста с точки зрения восьмилетнего мальчишки.
-А папа-то где работает?
-Лес валит.
Понятно, с вопросом кто где работает, разобрались.
-А братья или сестры у тебя есть?
-Есть. Старшему брату девять лет, а сестре восемь.
-Восемь? Как и тебе? Вы что, близнецы?
-Нет, не близнецы. У нее фамилия другая.
Та-а-к, понятно. Видя, что мальчишка смутился, я не стал больше расспрашивать его о семье.
Живут в Пасьве тесно. Я видел один двухэтажный дом, но, в основном, дома небольшие, одноэтажные, на две семьи, построенные в шестидесятые-семидесятые годы. Сразу вспомнились шесть соток советских времен. На этих шести сотках помещаются не только огороды с теплицами, но и гаражи, всевозможные сарайчики, баньки и летние кухни. Расширяя жизненное пространство за счет переноса заборов, жители сузили многие переулочки так, что проехать там можно только на велосипеде. Если бы не провожатый, я бы заблудился в лабиринте этих переулков.
-Пожары у вас бывают?
-Бывают. Два года назад магазин сгорел, но потом нашли того, кто это сделал.
-И что ему за это было?
-Штраф дали.
-Что, и все?
-Так Сашка, ну, тот, который поджег, в четвертом классе тогда учился.
Потом Алексей рассказал, что прошлым летом у них сгорела баня с летней кухней, что новую баню они пока не построили («папка хочет новый сруб купить, тогда и построим»), что в баню они теперь ходят к бабушке, что другая бабушка у него живет недалеко от Вельска, и они недавно ездили к ней, и он видел в Вельске много красивых машин...
Главная дорога в Пасьве песчаная, и идти по ней было тяжело. Глубокий овраг с маленькой речушкой на дне делит Пасьву на две части. Судя по карте, речушка называется Сырая Пасьва.
Магазин стоял сразу за оврагом. Я купил то, что мне было надо, Алексею купил мороженое, а для ребят пряников и пакет сока, и мы пошли обратно.
Аккуратно сложенные поленницы вдоль заборов, потемневшие срубы домов, объявление на столбе «Принимаю чернику по 30, морошку по 40, лисички по 15 рублей», и везде песок, песок, песок...
Мальчишки, когда мы вернулись, рассказали, что теперь у них в школе есть Интернет, и неверно истолковав мое удивленное «Да ну!», спросили:
-А у вас в Архангельске, что, Интернета нет?
Дальше Вельска никто из ребят не ездил, а когда я сказал, что плыву до Шенкурска, один из них спросил:
-А это где?
Те, что постарше уже потихоньку пьют пиво, а про моего провожатого рассказали, как он, раздобыв где-то немного спирта, выпил сам и дал выпить своему шестилетнему дружку, которого потом еле откачали.
О том, что с ними будет дальше, двое парнишек еще не задумывается, а тот, что постарше уже думает о том, куда ему уехать, потому что жить он в Пасьве не хочет.
Коза подошла и встала рядом с мальчишками, когда я стал их фотографировать.
-Это она ищет, чего бы съесть,- сказали они. -Когда мы купались, она из сумки хлеб вытащила и съела, а вчера у Алешки из сумки кусок курицы утащила.
Так с козой я их и сфотографировал.
Отдав мальчишкам пряники и сок, я погрузил в лодку купленные продукты, и поплыл дальше.