предлагали тут пропоститься в марте
Белозёрск.
Пространственно-исторический дискурс: речная география и славянская колонизация.
Реки и бассейны. Белозёрск - город древнерусский, соответственно, половина его истории - это речная география, как и вообще в древней Руси, как, весьма часто, на русском Севере. С точки зрения речной географии Белозёрск - город уникальный, именно это очень многое объясняет в его судьбе, его облике, его окрестностях.
На схеме видно, что каспийский водосборный бассейн своим выступом разделяет бассейны Балтийского и Белого морей. Поэтому приходится, для того, чтобы перейти из балтийского бассейна в беломорский, миновать волжский бассейн в районе Белоозера. Перейти, правда, можно и севернее: из притоков Онежского озера в притоки реки Онеги, но Онега слишком быстро впадает в Белое море и не даёт возможности контроля всего беломорского бассейна. Зато даёт возможность проникнуть в очень удалённые точки русского Севера самая большая здешняя река - Северная Двина, раскинувшая свои притоки от Урала до Кубенского озера и от Вятки до Белого моря. А вот в неё из балтийского бассейна можно попасть только через Белое озеро: самый удобный путь идёт из Ладожского озера по Свири в озеро Онежское, оттуда в Вытегру, с Вытегры волоком на Ковжу, та впадает в Белоозеро, оттуда можно по мелким речкам перейти в Кубенское озеро, а оттуда уж и Сухона вытекает - из её слияния с Вычегдой и получается Северная Двина, также можно чуть подняться по Шексне, берущей исток в Белоозере, а оттуда перейти в речку Вологду - приток Сухоны.
Ключи от Севера. Теперь определимся с политическими реалиями. Казалось бы, что с того, что из Ладоги в Сухону можно попасть только через Белоозеро? Здесь стоит вспомнить, что хозяевами русской части балтийского бассейна с древних времён и до пятнадцатого века были новгородцы, и они же освоили большую часть русского Севера - понятно, что они кровно были заинтересованы в описанном нами узловом районе - перемычке. Следующий важный пункт - с начала освоения верховий волжского бассейна славянами здесь возникают собственные княжества со своими амбициями - сосед-конкурент новгородцев, самостоятельный политический центр Северо-восточной или Владимиро-Суздальской Руси. И большинство владимиро-суздальцев - угличане, ростовчане, ярославцы, нижегородцы, владимирцы, а затем и москвичи тоже были не против распространения своего влияния на почти пустой, почти ничей и весьма богатый ресурсами будущий русский Север. Поэтому в борьбе за влияние в Северо-Двинском бассейне район Белоозера стал ключевым.
Финская предыстория. Город, впрочем, возник здесь раньше начала активной славянской колонизации, когда в этих местах ещё не было такой мощной цивилизационной и политической силы, которая могла бы претендовать на целый речной регион - достаточно обширный бассейн. Своим возникновением Белозёрск, видимо, обязан местным финским племенам: на берегу озера, не очень маленького, чтобы прибрежная равнина могла вместить достаточно много населения, но и не очень большого, прибрежные равнины которого огромны и часто заболочены, и их не освоить силами немногочисленных финских племён, основали поселение - в бойком месте, там, где сходятся речные бассейны и можно торговать. Возможно, будущий Белозёрск был чем-то вроде политического центра для местных финнов - веси и чуди. По крайней мере, общеизвестная Повесть временных лет в общеизвестном отрывке о призвании Рюрика упоминает город Белоозеро вместе с Новгородом и Старой Руссой. Пришлая военно-политическая элита принимала основные центры территории, где пришедшие раньше с нынешних польских земель, окающие и цокающие словене на основе неравноправного союза с местными финнами начинали создавать новый островок цивилизации.
То Белоозеро, что упоминается у прп. Нестора Летописца стояло на северном берегу одноимённого озера, то есть явно не было ориентировано на Волгоокское междуречье, куда вела вытекающая из озера Шехона (Шексна). Возможно, в контексте межфинских связей важнее были весьма развитые и продвинутые карельские племена. Однако, с включением здешних территорий в орбиту варяго-славянского политического проекта и славянской колонизации, Город переориентировался на волжский бассейн - в десятом веке его перенесли к истоку Шехоны, здесь с Волги до него рукой было подать - по Шехоне поднялся и всё.
Между Новгородом и Владимиром. Когда под боком у местных старожилов - ильменских словен или новгородцев появились амбициозные переселенцы из земель Юго-Западной Руси, тогда последним, обосновавшимся в Волгоокском междуречье, очень помогла волжская доступность Белоозера - они окончательно перетянули Город из орбиты новгородского влияния в свою. Белозерский край стал одним из самых удалённых краёв мира Северо-восточной Руси. Правда из-за удалённости края вряд ли удавалось его полностью контролировать, разве что только Город - и новгородцы, следуя вдоль северного берега озера Белого, могли перебираться в Кубенское озеро и Сухону. По крайней мере, в двенадцатом и тринадцатом веке Кубена была подчинена Новгороду. Блокировали новгородцы и другой путь на Сухону - Вологду основали именно они, с четырнадцатого века, правда, владели ей совместно с владимирцами, а потом москвичами, однако права на город сохраняли до Ивана III. Владимиро-суздальцы в борьбе за двинский бассейн в долгу не остались и вышли через приток Волги - Унжу на приток Сухоны - Юг, где основали Великий Устюг, перехватив таким манером низовья Сухоны.
Полтора века независимости. В тринадцатом веке, через год после вторжения внука Чингисхана - Бату, политический контроль за Белоозером ослабевает, и Город становится центром самостоятельного княжества, оправдывая своё ключевое положение. Новгородцам это не помогло - хотя собственная значительная предыстория и удалённость от проблем и дел Волгоокских городов и предполагали дистанцирование от мира Северо-восточной Руси и, возможно, проновгородскую политику, уже в четырнадцатом веке видим Кубену под властью ярославцев. Это, скорее всего, означает усиление контроля за перемычкой балтийский бассейн - волжский - беломорский бассейн с целью пресечь удобный транспортный путь для новгородцев.
Возможно, транспортные (речные) связи оказались важнее, и Белозёрское княжество осталось вовлечённым в орбиту Северо-восточного мира. Всё это темы специальных исторических работ, наши же догадки просто реконструированы по школьным историческим атласам. Однако годы независимости сделали своё - привязка к Шексне ослабла, опять роль Белозёрска как местного центра стала чуть важнее связей с Волгоокским междуречьем - в середине четырнадцатого века, после чумы, город в последний раз перенесли - чуть к западу от устья Шексны, просто на берег Белоозера, противоположный тому, на котором Город стоял в девятом веке. А уже в 1389 году Дмитрий Иванович Донской Белозёрское княжество присоединил к Москве в качестве удельного.
Москвичи принимают наследство. Как раз во времена Дмитрия Ивановича окончательно и оформился московский цивилизационно-государственный синтез, как известно, не без участия митрополита московского свят. Алексия и его друга, основателя новой монашеской традиции преп. Сергия Радонежского. Ученики последнего основали целое созвездие монастырей по русскому Северу, чем вовлекли эти незнакомые земли в орбиту новой цивилизации. В районе Белоозера этим ментальным и культурным освоением и усвоением новых земель занимались иноки московского Симонова монастыря, проявившего себя в процессе освоения очень сильно и, как следствие, имевшего к екатерининской секуляризации обширнейшие земли. Были это прпп. Кирилл и Ферапонт - основатели монастырей в их честь и названных. Отметим, что стоят монастыри в удалении от Города, за преградой Шексны - возможно пришлых москвичей и тогда не особенно жаловали.
Пригородное пространство.
Несоразмерный хинтерланд.
Монастыри, Кубена, Волгобалт и болота.
«Море» или роль Белого озера.
Город.
Город-музей.
Всё тот же местный центр: маленький, но важный.