Русские полярные робинзоны
Оригинал взят у lunin812 в Русские полярные робинзоны
Летом 1743 г. к берегам Груманта (Шпицбергена) на средства мезенского купца Еремея
Окладникова отправилось судно поморов. На западном побережье Шпицбергена располагалось
зимовье Старостинское , в котором располагались три русские избы и баня. Живя в зимовье,
поморы выходили в море и охотились на китов и тюленей, а также промышляли охотой на песцов.
Кормщиком судна был Алексей Химков, который уж много лет ходил на Грумант.
Поморы плыли к Шпицбергену через горло Белого моря строго по курсу на северо-запад до мыса
Нордкап, а затем - строго на север.
Подходя на девятый день своего плавания к Груманту на ладью налетел ветер норд-
вест. Две недели из-за шторма поморы не могли выбраться на Шпицберген, пока судно не прибыло
к маленькому острову Малый Броун (в настоящее время остров Эдж) к востоку от Шпицбергена.
Судно сковали льды и поморы решили отправить на остров разведчиков. Оставаться в ладье было
опасно, так как льды могли раздавить ее.
Но бывавший в этих местах Алексей Химков знал, что на острове находится небольшое русское
зимовье. Поэтому выбор поморов пал на него. В помощники к нему определили еще двух поморов -
Федора Веригина, Степана Шарапова и племянника кормщика - Ивана Химкина, которому недавно
исполнилось только 15 лет.
Привязав к ногам небольшие дощечки, взяв с собой с собой одно ружье, бочонок пороха, небольшой
запас пуль, топор, котелок, полпуда муки,огниво, сухари, сушенную треску.
До берега добрались лишь к вечеру, перепрыгивая с льдины на льдину. Выбравшись на остров,
разведчики нашли избу, расположенную в полутора верстах от берега. От лютого северного ветра
ее защищал холм. Изба уже стала разрушаться - крыша во многих местах развалилась, пол
подгнил. Но в избе находилась русская печь с лежанкой.
Ночью разразился сильный шторм. Утром Алексей Химков и его товарищи поспешили к берегу, но
судна не увидели. Напрасно они бегали по всему побережью всего острова, вглядываясь в морские
дали - судно исчезло. Видимо разразившийся шторм потопил ладью и все, кто там был , погибли.
Преодолев скорбь и отчаяние, поморы привели избу в порядок. Остров был безлесен и пустынен, но
к берегу море прибивало топляк, доски, обломки разбившихся судов. Живущие на острове олени и
песцы были непуганые и легко подпускали человека на несколько шагов, так что охотиться на них
не составляло особого труда. За все время проживания на острове Алексей Химков и его товарищи
истребили около трехсот оленей и свыше шестисот песцов.
Временами, на остров забредали белые медведи, которые часто полярными ночами вламывались в
жилище, поэтому северным робинзонам все время приходилось быть начеку.
Летом прилетали гнездиться гаги, чайки, крачки, гуси, утки. Во время линьки поморы забивали
птиц дубинками, разнообразя немного свое немудренное меню. Из глины поморы вылепили плошки
для ночников, а в качестве горючего использовали олений жир.На фитили использовали лохмотья
старых рубах.
Однажды на побережье среди обломков нашли большой железный крюк, из которого в печке выковали
с помощью камней молот. Наковальной служил большой плоский камень, лежавший рядом с избой.Из
гвоздей, которые также находили среди обломков на побережье, поморы выковывали наконечники для
стрел и копий. Лук сделали из гибкого корня сосны, а тетивой служили оленьи жилы.
Новую одежду делали из шкур животных. Сначала шкуры вымачивали в пресной воде до тех пор, пока
шерсть не начинала легко выдергиваться.Затем шкуры высушивали, пропитывали оленьим жиром и
долго мяли, пока шкура не делалась мягкой и гибкой, как сукно. Иголки изготавливали из
проволоки, а нитками служили медвежьи и оленьи жилы, разделенные на тонкие волокна. Если
шкура предназначалась для зимней одежды, то технология была совсем иной.
Питались поморы одним мясом, но цинги среди них не было, так они пили травяные сборы и чаи. На
пятый год пребывания на острове умер Федор Веригин, который все время болел. Зато за эти годы
сильно вырос и возмужал Иван Химков.
За годы робинзонады поморы не видели ни одного судна, но они не отчаивались. Летом, когда
исчезали льды, они перебирались на вершину самого высокого холма, где разжигали большой
костер, постоянно поддерживая его горение, поочередно сменяясь.
И вот, наконец, 15 августа 1749 г. дежуривший Иван Химков увидел далеко на горизонте
приближающийся парус. Сначала Иван не поверил своим глазам, но когда убедился, что к острову
подходит судно, он разбудил своих товарищей. Русские робинзоны оприкинули горшок с маслом в
костер, пламя еще сильнее разгорелось, а густой черный дым повалил к небу. Чтобы еще привлечь
к себе внимание, поморы стали еще стрелять в небо из ружья.
Черный дым и выстрелы на судне услышали и оно подошло к берегу. Корабль принадлежал китобойной
компании графа Петра Ивановича Шувалова и случайно был занесен к Малому Броуну
неблагоприятными ветрами, отклонившими от намеченного курса на Шпицберген. Кормчий вел судно,
сверяясь только с самодельным компасом. И каково было удивление моряков, когда они увидели
на юго-западе безлюдного острова черный дым и трех человек!
Наконец, 28 сентября 1749 г., после нескольких лет русские робинзоны оказались дома - спасшее
их судно вернулось в Архангельск.
Все трое оставшихся в живых помора были совершенно здоровы, но они еще долго не могли
привыкнуть к давно забытой пище.
Вернувшись в Мезень, Алексей Химков выгодно продал песцовые шкурки, а на вырученные деньги
приобрел баркас и рыболовные сети. О судьбе его товарищей ничего не известно. Впоследствии,
Алексей Химков написал книгу «Приключения четырех русских матросов, к острову Ост-Шпицберген
бурей принесенных».
О русских робинзонах вскоре узнали и при дворе императрицы Елизаветы Петровны от графа
П.И.Шувалова.
Сам граф их вызвал в Петербург, где гувернер его детей француз Пьер Леруа с их рассказов такжн
написал книгу об их приключениях.
Осталась неизвестной и участь ладьи, на которой они отправились на Шпицберген (Грумант).
Обратно она не вернулась. Очевидно, она была затерта льдами.
На острове Малый Броун русские робинзоны прожили 6 лет 3 месяца. Об этом событии узнали также
и в Западной Европе. Голландская Ост-Индская компания послала две научных экспедиции к
Шпицбергену и в Гренландию с расчетом, чтобы их представители е течение нескольких лет
пребывания изучили там климат. Но в первую же зиму участники этих экспедиций погибли, хотя они
были в избытке обеспечены всем необходимым для зимовки.
Причиной их гибели послужило то, что они в отличии от русских робинзонов вели праздный образ
жизни.
Летом 1743 г. к берегам Груманта (Шпицбергена) на средства мезенского купца Еремея
Окладникова отправилось судно поморов. На западном побережье Шпицбергена располагалось
зимовье Старостинское , в котором располагались три русские избы и баня. Живя в зимовье,
поморы выходили в море и охотились на китов и тюленей, а также промышляли охотой на песцов.
Кормщиком судна был Алексей Химков, который уж много лет ходил на Грумант.
Поморы плыли к Шпицбергену через горло Белого моря строго по курсу на северо-запад до мыса
Нордкап, а затем - строго на север.
Подходя на девятый день своего плавания к Груманту на ладью налетел ветер норд-
вест. Две недели из-за шторма поморы не могли выбраться на Шпицберген, пока судно не прибыло
к маленькому острову Малый Броун (в настоящее время остров Эдж) к востоку от Шпицбергена.
Судно сковали льды и поморы решили отправить на остров разведчиков. Оставаться в ладье было
опасно, так как льды могли раздавить ее.
Но бывавший в этих местах Алексей Химков знал, что на острове находится небольшое русское
зимовье. Поэтому выбор поморов пал на него. В помощники к нему определили еще двух поморов -
Федора Веригина, Степана Шарапова и племянника кормщика - Ивана Химкина, которому недавно
исполнилось только 15 лет.
Привязав к ногам небольшие дощечки, взяв с собой с собой одно ружье, бочонок пороха, небольшой
запас пуль, топор, котелок, полпуда муки,огниво, сухари, сушенную треску.
До берега добрались лишь к вечеру, перепрыгивая с льдины на льдину. Выбравшись на остров,
разведчики нашли избу, расположенную в полутора верстах от берега. От лютого северного ветра
ее защищал холм. Изба уже стала разрушаться - крыша во многих местах развалилась, пол
подгнил. Но в избе находилась русская печь с лежанкой.
Ночью разразился сильный шторм. Утром Алексей Химков и его товарищи поспешили к берегу, но
судна не увидели. Напрасно они бегали по всему побережью всего острова, вглядываясь в морские
дали - судно исчезло. Видимо разразившийся шторм потопил ладью и все, кто там был , погибли.
Преодолев скорбь и отчаяние, поморы привели избу в порядок. Остров был безлесен и пустынен, но
к берегу море прибивало топляк, доски, обломки разбившихся судов. Живущие на острове олени и
песцы были непуганые и легко подпускали человека на несколько шагов, так что охотиться на них
не составляло особого труда. За все время проживания на острове Алексей Химков и его товарищи
истребили около трехсот оленей и свыше шестисот песцов.
Временами, на остров забредали белые медведи, которые часто полярными ночами вламывались в
жилище, поэтому северным робинзонам все время приходилось быть начеку.
Летом прилетали гнездиться гаги, чайки, крачки, гуси, утки. Во время линьки поморы забивали
птиц дубинками, разнообразя немного свое немудренное меню. Из глины поморы вылепили плошки
для ночников, а в качестве горючего использовали олений жир.На фитили использовали лохмотья
старых рубах.
Однажды на побережье среди обломков нашли большой железный крюк, из которого в печке выковали
с помощью камней молот. Наковальной служил большой плоский камень, лежавший рядом с избой.Из
гвоздей, которые также находили среди обломков на побережье, поморы выковывали наконечники для
стрел и копий. Лук сделали из гибкого корня сосны, а тетивой служили оленьи жилы.
Новую одежду делали из шкур животных. Сначала шкуры вымачивали в пресной воде до тех пор, пока
шерсть не начинала легко выдергиваться.Затем шкуры высушивали, пропитывали оленьим жиром и
долго мяли, пока шкура не делалась мягкой и гибкой, как сукно. Иголки изготавливали из
проволоки, а нитками служили медвежьи и оленьи жилы, разделенные на тонкие волокна. Если
шкура предназначалась для зимней одежды, то технология была совсем иной.
Питались поморы одним мясом, но цинги среди них не было, так они пили травяные сборы и чаи. На
пятый год пребывания на острове умер Федор Веригин, который все время болел. Зато за эти годы
сильно вырос и возмужал Иван Химков.
За годы робинзонады поморы не видели ни одного судна, но они не отчаивались. Летом, когда
исчезали льды, они перебирались на вершину самого высокого холма, где разжигали большой
костер, постоянно поддерживая его горение, поочередно сменяясь.
И вот, наконец, 15 августа 1749 г. дежуривший Иван Химков увидел далеко на горизонте
приближающийся парус. Сначала Иван не поверил своим глазам, но когда убедился, что к острову
подходит судно, он разбудил своих товарищей. Русские робинзоны оприкинули горшок с маслом в
костер, пламя еще сильнее разгорелось, а густой черный дым повалил к небу. Чтобы еще привлечь
к себе внимание, поморы стали еще стрелять в небо из ружья.
Черный дым и выстрелы на судне услышали и оно подошло к берегу. Корабль принадлежал китобойной
компании графа Петра Ивановича Шувалова и случайно был занесен к Малому Броуну
неблагоприятными ветрами, отклонившими от намеченного курса на Шпицберген. Кормчий вел судно,
сверяясь только с самодельным компасом. И каково было удивление моряков, когда они увидели
на юго-западе безлюдного острова черный дым и трех человек!
Наконец, 28 сентября 1749 г., после нескольких лет русские робинзоны оказались дома - спасшее
их судно вернулось в Архангельск.
Все трое оставшихся в живых помора были совершенно здоровы, но они еще долго не могли
привыкнуть к давно забытой пище.
Вернувшись в Мезень, Алексей Химков выгодно продал песцовые шкурки, а на вырученные деньги
приобрел баркас и рыболовные сети. О судьбе его товарищей ничего не известно. Впоследствии,
Алексей Химков написал книгу «Приключения четырех русских матросов, к острову Ост-Шпицберген
бурей принесенных».
О русских робинзонах вскоре узнали и при дворе императрицы Елизаветы Петровны от графа
П.И.Шувалова.
Сам граф их вызвал в Петербург, где гувернер его детей француз Пьер Леруа с их рассказов такжн
написал книгу об их приключениях.
Осталась неизвестной и участь ладьи, на которой они отправились на Шпицберген (Грумант).
Обратно она не вернулась. Очевидно, она была затерта льдами.
На острове Малый Броун русские робинзоны прожили 6 лет 3 месяца. Об этом событии узнали также
и в Западной Европе. Голландская Ост-Индская компания послала две научных экспедиции к
Шпицбергену и в Гренландию с расчетом, чтобы их представители е течение нескольких лет
пребывания изучили там климат. Но в первую же зиму участники этих экспедиций погибли, хотя они
были в избытке обеспечены всем необходимым для зимовки.
Причиной их гибели послужило то, что они в отличии от русских робинзонов вели праздный образ
жизни.