Школа в бывшем Ошевенском монастыре
Из книги А. В. Колмакова «Деревенька - колхозница. Записки каргопола» (Северодвинск, 2010 г., тираж 200 экземпляров). Автор А. В. Колмаков родился в 1930 году в деревне Ютьега Чурьегского сельсовета.
«В монастыре в 1925 году была открыта школа крестьянской молодежи (ШКМ), позднее преобразованная в неполную среднюю школу (НСШ), включающую пятые, шестой и седьмой классы».
Схема монастыря из книги Колмакова.
Все фотографии были сделаны в 2005 году.
«Когда нас будущих школьников привезли на двух подводах с пожитками во вновь отстроенный после пожара в ХVI веке монастырь, где нам предстояло жить и учиться три года, мы были поражены высокими, крытыми железом, белокаменными станами с башнями по углам четырехугольника, архитектурой собора и церквей. Нам казалось, что въезжаем в крепость. До этого, мы деревенские дети, не видали каменных строений. В наших деревнях дома и церкви строились из дерева. Правда, во время войны с Финляндией, мы с дедом на трех подводах ездили в г. Каргополь за эвакуированными, но, приехав поздно вечером и забрав женщин с детьми, ночью и уехали, завернув их в тулупы и накрыв сеном. Тридцатиградусный мороз не располагал к знакомству с городом, да откровенно, и интереса не было. За домами виднелись многочисленные купола храмов».
«Ребят поселили на втором этаже белокаменного здания, в котором раньше располагались братские кельи. Мы наше жилье прозвали галеркой. Из окон, выходящих на юг, виднелись поля, лес и в туманной дымке у горизонта купола церквей в далекой деревне. Первый этаж занимали пятые классы «А» и «Б». В них нам и предстояло учиться. Наших девчат разместили в Покровской церкви, располагавшейся в центре монастыря. Это было одно из красивейших зданий с множеством куполов, построенное из дерева.
6-й и 7-й классы размещались в соседнем здании на 2-м этаже братской трапезной, а на первом - столовая. Под красный уголок было отведено помещение в надвратной Никольской церкви. В монастыре было печное отопление и поленницам дров отводилось место вдоль стен внутри Святых ворот. Кроме нас в монастыре жила Клавдия Александровна Клюшина с семьей, исполнявшая роль технички и истопника в одном лице. Занимала она настоятельскую келью. Две учительницы жили в одиноко стоящей келье, утопающей в кустах сирени».
«Успенский собор - главенствующее строение с колокольней был закрыт. На нашу просьбу осмотреть внутреннее убранство получали от военрука категорический отказ. В одном из помещений колокольни хранились лыжи, которые выдавались нам на уроках военной подготовки и соревнованиях, деревянные винтовки, противогазы и кое-какой спортивный инвентарь. Рядом с Успенским соборов росли четыре огромных лиственницы, других деревьев в монастыре не было. Около Покровской церкви лежали три надгробные мраморные плиты с надписями, содержание их не помню. Кроме двух огородов, территория монастыря имела травяной покров. Мы ее подметали весной и осенью. Воду брали из колодца внутри монастыря. При ознакомлении с территорией выяснилось, что одна из стен монастыря была разобрана. На ее месте лежал битый кирпич, а потемневшие от времени покосившиеся стены мастерской монастыря без окон и дверей были немым укором бесхозяйственности.
В комнате жило 7 человек. Ребята с Кены, Гари и из Кривиц жили у родственников. Наше убранство состояло из деревянных кроватей, располагавшихся вдоль стен, длинного стола со скамейками, керосиновой семилинейной лампы со стеклом, ученической чернильницей - «непроливайкой», умывальника с деревянным ведром, бачка под мусор, полок для посуды/миски, ложки, кружки, ножа и котелка - консервная банка емкостью 0,8л. Чернила делали из цветного (химического) карандаша. Шариковых ручек тогда еще не было. Дрова для печки пилили и кололи сами. Дежурный по комнате следил за порядком. В таких спартанских условиях и жили три учебных года, представленные в течение недели сами себе. За пределы монастыря мы выходили только в рощу для обследования. Несмотря на запрет преподавателей, частенько поднимались на колокольню, несмотря на ветхость лестниц, любовались редкостной красоты окружающим пейзажем, красками вечерней зари.
Мои одноклассники Саша Горлов и Саша Мелюшин неплохо рисовали. В субботу после уроков в буквальном смысле этого слова бежали домой, чтобы успеть помыться в бане, а в воскресенье вернуться в монастырь на очередную неделю. В 5-м классе в течение полугодия ежемесячно нам выдавали карточки на 200 г. хлеба в день. В магазин, располагавшийся на другом берегу реки, мы ходили через день. Реку переходили по наплавному пешеходному мостику, соединяющему деревни Кукуй и Погост. 400 г. ржаного хлеба, испеченного в русской печи, съедали по дороге в общежитие, как лакомство, так как наши домашние житники выпекались с примесью муки из стеблей гороха или овса. Первый день учебы запомнился тем, что сидели мы за столами, заменяющими привычные парты. Каждый предмет преподавала своя учительница.
…
В обеденный перерыв в школьной столовой нам давали миску овощного супа, подмешанного мукой, и стакан чаю. Мы, жившие в общежитии, этим были очень довольны, так как горячее могли приготовить только вечером после уроков, когда топилась печка. Самовара у нас не было. Школе был выделен участок пахотной земли и мы на нем выращивали овощи. Помогали колхозу в уборке урожая и он выделял для столовой муку из овса или ячменя».
«Прожив в монастыре без малого три года и обследовав все, к чему имели доступ, для нас «монастырских» осталось загадкой то, что школьники из местных деревень после окончания занятий немедленно покидали монастырь, их как будто ветром сдувало. Даже в новогодний праздник на елку приходили неохотно и уходили с заходом солнца. Рощу посещать вообще отказывались. Ощущалась какая-то настороженность к нам «монастырским». Существовала легенда, что когда Александр Ошевенский обратился к жителям деревни Халуй за разрешением построить монастырь около деревни, жители его прогнали. В ответ он сказал им: «Живите у реки, но без воды» и действительно река перед деревней уходит под землю и выходит снова на поверхность за деревней.
Размещение школы в монастыре вдали от деревень было вынужденной мерой. Школа не позволяла получить среднее образование. Мечта о строительстве средней общеобразовательной школы в центральной усадьбе (деревне Ширяиха) воплотилась в жизнь только в 90-х годах. Перевод школы из монастыря привел к дальнейшему его разрушению. От былого мало что осталось и это печально прежде всего с позиции нравственности и отношения к нашей истории».