Забытое письмо В.Высоцкого и В.Золотухина - Вениамину Смехову.
Известный факт, что советские актеры, жившие в одну эпоху, зачастую были друзьями не только в кино, но и в реальной жизни. Общее дело, одна сцена, одни сценарии и фильмы - все это невероятно сближало, поддерживало между товарищами по театру и кино не только профессиональную, но и личную связь. И сегодня, разглядывая золотую эру советского кинематографа через бинокль истории, интересно узнавать новые подробности из жизни известных деятелей киноискусства. К примеру, не так давно в архивах было найдено душевное письмо, написанное на пару Владимиром Высоцким и Валерием Золотухиным, когда они вместе работали над съемками фильма "Хозяин тайги". Письмо адресовано их товарищу, Атосу из легендарных "Мушкетеров", Вениамину Смехову, и датировано 8 августа 1968 года.
Письмо разделено на две части, одна из которых написана Высоцким, а вторая - Золотухиным. Текст пестрит дружескими шуточками, негласными подробностями изолированной жизни в сибирских реалиях, жалобами на отсутствие женского внимания и бытовые неудобства, но все это воспринимается через призму юмора и самоиронии. Письмо позволяет проникнуться особенной атмосферой того времени, а также взглянуть на повседневную жизнь кумиров советской сцены с другой, неофициальной стороны.
«8 августа 1968 г. - ст. Отдых Московской обл.,
С. Выезжий Лог - Смехову В.
Красноярского края
Высоцкий. Здравствуй, однако! Венька! Мы тут думали-думали и решили: надо Веньке написать все как есть. Без экивоков и без… Золотухин в данный момент возлежит на раскладушке, благодушный и похмельный. А я с завистью гляжу на него и думаю. «Эх! - думаю я. - Нет среди нас Веньки и баб. А жаль!»
Я ведь, Венька, в Москве был. Красиво там, богато, многолюдно. Но где ни шастал я, а тебя не встретил. Был на сельхозвыставке и… всяко. Таперя снова тут. Живем мы в хате, построенной на месте сгоревшей тоже хаты. Есть у нас раскладушки, стол и бардак, устроенный Золотухиным. Как истый деревенский житель, он живет себе и в ус не дует и поплевывает на грязь, неудобства, навоз и свинцовые мерзости деревенской жизни. А я умираю. Во дворе у нас живет свинья с выводком. Иногда она заходит к Золотухину на огонек и чувствует себя очень уютно. Сортир у нас порос картофелем, и мы туда не ходим.
Теперь о творческих планах. Думаем послать всех к… матери и приехать на сбор «трупа» как ни в чем не бывало. А ведь бывало, Венька, ох как бывало! Только теперь мы по-настоящему оценили твой с Любимовым литературный талант и Любимова с тобой режиссерские качества. Можаев перед вами - нуль, Назаров перед вами - говно.
Кстати, как твои армейские успехи? Может, мы и пишем-то напрасно? А? Но… Валерка замахал головой и воскликнул: «Не может быть! Евреев в армию не берут, хотя после событий на Ближнем Востоке это пересматривается». Я-то думаю, что армия без тебя обойдется, но ты, по-моему же, без армии зачахнешь.
У нас утонул один шофер деревенский, и еще один утонул раньше того, который утонул сейчас.
Прости за информацию. Далее. Снимают медленно и неохотно. Меня просто совсем медленно. Золотухина несколько скорее, но все равно. Настроение у нас портится, и на душе скребут кошки во время каждой съемки. Я написал две хреновых песни, обе при помощи Золотухина. У него иногда бывают проблески здравого смысла, и я эти редкие моменты удачно использую.
Эта наша поездка наз[ывается] «Пропало лето». Еще пропал отдых, настроение и мечты. Хотел я что-нибудь скаламбурить, но юмора нет и неизвестно… Пообщаюсь с тобой - напитаюсь. Передаю стило Золотухину!
________________
Золотухин. Здравствуй, дорогой друг семьи моей Венька. Извини, что так долго не писал - абсолютно нету времени, даже относительного. Меня очень мучит половой вопрос, никакого самоудовлетворения. Свинья, про которую писал Высоцкий, отказала мне в дружбе, узнав меня ближе. Венька, я тебя прошу, напиши на нее злую эпиграмму и пришли нам телеграмму. Здесь очень красиво: пихта, сосна, лиственница, кедр, елки-палки, береза, мать ее
… Я хотел бы жить и умереть в Сибири, если б не было такой земли - Москва. К тому же, помирать не собираемся, не повидав тебя еще разок. Как там в Чехословакии, что там Войнович? Высоцкий интересуется событиями во Франции и в Китае. Дорогой Венька, житье с этим людоедом Высоцким одно мучение: не дает пить, не дает спать - пишет все чего-то, блин, но почему не днем? - дай ответ - не дает ответа. Бабы все здесь как одна - потомки декабристок: коня на скаку остановит, в горящую избу войдет, но нраву строгого и вольности не дозволяет. О, время вольности святой. Венька, хочешь медвежатины, хочешь? То-то, сходи в магазин «Дары природы» и купи. Охота тут! Рыбалка тут!! Туризм тут!!! - говорят.
Венька, роль у меня не складывается, ни один штамп не подходит, занимаю у Высоцкого сигареты. У меня такое впечатление, что мы с другом влипли не в историю, а в современность. С ужасом жду встречи с Можаевым, будет кровь моя на его руках. Высоцкий рвет трубку.
Высоцкий. Венечка! Бумаги больше нет, вся пошла в дело. Поэтому: мы тебя обнимаем, целуем, ждем ответа как соловей лета. Как детки твои и Алла? Опиши нам! А? Мы чахнем тут и сохнем тут без удобств и информации. Привет всей твоей семье от нас. Не забывай и другим не давай.
Высоцкий, Золотухин».
