Куда летит «Копье Пересвета»?
Интервью Александра Лапина "Тульским известиям"
В издательстве «Вече» вышел новый роман писателя и журналиста Александра Лапина «Копье Пересвета». По задумке автора это заключительное произведение цикла, которому он дал название «Руссиада». В него вошли шеститомник «Русский крест», трилогия «Книга живых» - «Суперхан», «Вирусы», «Роман и Дарья» - и вышедшие затем романы «Святые грешники», «Крымский мост», «Страсть и бомба Лаврентия Берии».
Дистанция от первого романа «Руссиады» до последнего - четырнадцать лет. А охватывает цикл еще больше и протягивает ниточку к нашей современности, к мятежному русскому Мариуполю, куда отправляется главный герой Олег Миров. В чем же смысл «Копья Пересвета» и всей «Руссиады» вообще?
- Надо же все концы с концами свести, правильно? Все герои должны в конце книги оказаться в определенном месте, в определенное время и в определенном положении - как экономическом, физическом, так и духовном. В каких-то книгах они были главными героями, в каких-то эпизодически появлялись. В этом романе я должен удовлетворить всем требованиям читателей предыдущих книг. Кого-то интересует космогония, а, например, женщинам интересно, с кем останется жить герой. Один читал «Русский крест», другой читал «Крымский мост», третий другое, а полное представление, я думаю, мало кто имеет, а уж выстроить их в логическом порядке с точки зрения литературы могу только я. Первая книга здесь должна быть о Берии, о роли атомного оружия в эволюции человечества. В «Копье Пересвета» эта космогония также есть.
- Чем лично для вас стал этот цикл?
- Я выдохнул, потому что 15 лет назад, когда брался писать, я хотел себя выразить, сказать: да, вот я могу написать. Ведь бывает так: хотел сделать, но ничего не сделал, пришло время помирать - и сказать нечего. Мог, но не сделал. А я взял и сделал. И получилась «Руссиада» - в ней и история России за 100 лет, и ее судьба под зонтиком атомного оружия, и философское движение, и перемена, которая бывает раз в две тысячи лет, как распад Римской империи. Мы же тоже распались, сменился общественный строй, заново произошло крещение Руси. Там много смыслов, но эту эпопею надо было закончить, чтобы все эти смыслы выстроить с точки зрения авторской логики.
- Эпопея подобного рода не каждому писателю по плечу…
- Я журналист, учился на журналиста и работал журналистом в «Комсомольской правде», одной из главных газет Советского Союза. И был там не последним человеком. Все журналисты, когда учатся, они думают: придет день - и я напишу нетленку. Кто написал нетленку с моего курса? Никто. А я в 60 лет подумал: сколько я буду колупаться в бизнесе, барахтаться во всех этих бесконечных проблемах со своими предприятиями, директорами? Я должен сделать свое главное дело, во-первых. А во-вторых, я считаю, что мы жили в такое интересное время, что было бы обидно, если бы никто об этом времени ничего не написал. Как умел, так и сделал. Поэтому здесь есть и момент самореализации. А так все пишут исходя из собственного объема личности. У кого-то объем личности такой, что он все вспоминает детскую травму: «Меня мама выпорола, и я всю жизнь теперь хожу и рыдаю». Я прожил яркую, интересную жизнь и рассказываю о том, что интересно.
- Солидный журналистский опыт в литературе помогает исследовать человека?
- Конечно. Журналист видит людей разных ипостасей, разных профессий, разных характеров. Это труд, который способствует сбору информации. На ферме же ты собираешь не только информацию, сколько надоили от коровы? Ты смотришь на доярку, на бригадира, да? И в твоей голове все эти людские черты откладываются.
- Для чего современному русскому читателю стоит прочесть «Руссиаду» или хотя бы отдельные романы из нее?
- С одной стороны, чтобы время убить. А с другой… Я уже долго живу, восьмой десяток как-никак. И вижу, что ни люди, ни ситуации не меняются. Я сейчас взялся просто для собственного удовольствия написать книгу о Симеоне Бекбулатовиче. Он был чингизид, по знатности уступал только Ивану Грозному, жил при семи царях - от Ивана Грозного до Михаила Романова. Почему я хочу написать о нем? Потому что великая Смута абсолютно повторилась в 1917 году, только на другом технологическом уровне. А потом все повторилось в 1991-м. Там, во времена Бекбулатовича, тоже действуют поляки, шведы, и то же самое они пишут о России, что и сегодня. Один человек почитает, и, может быть, в его голове мелькнет сравнение. А для другого это будет просто интересная история.
- В «Копье Пересвета» у вас звучит тема Донбасса. Как считаете, что события последних лет меняют в сознании нашей страны?
- Я всегда считал, как Владимир Владимирович, что мы с украинцами один народ. Но в последнее время у меня появилась в этом определенная доля сомнения. Оказывается, что народ можно переформатировать. И очень быстро. У меня есть друзья в Киеве, старики, пенсионеры, бедно живут. И один из них еще до СВО приезжает и говорит: «Я вот этих, что на Донбассе, терпеть не могу, ватников». Я говорю: «Витек, ты откуда вообще? Какие ватники? Это такие же русские, как и ты». А ему уже мозг промыли, хотя со стариками это труднее! А что касается молодежи - ты только скажи «да вы самые красивые, да вы самые умные, а все остальные ничтожества», и они тут же все это воспринимают. Мы поняли, как можно переформатировать целый народ.
- В связи с этими переменами как оцените современный литературный процесс в России?
- Мне нравятся некоторые авторы. Андрей Убогий из Калуги, который написал «Красную зону», душещипательную книгу. Мне нравятся искренние ребята, как, например, племянник Андрея Тарковского Михаил. Это литература. Хорошо, что пишут об СВО. Во-первых, пусть читают и видят, что возникли новые авторы. Тут же есть еще момент накопления. Придет время, когда появится человек, который на этой базе, собрав все ранее написанное другими, помножив на собственный опыт, создаст на этой базе какое-нибудь великое произведение. Я себя к таким людям не отношу. В «Копье Пересвета» нет боевых действий. Я сам не воевал. Как я могу описывать, что чувствует солдат? Поэтому пишу историю волонтера. Литературная премия «Моя Россия» ставит целью отметить людей, которые действительно хорошо пишут, а не за то, что он в Союзе писателей или чей-то родственник. Иногда говорят: «Да он такой, он наш, надо его наградить!» Я говорю: «Ребята, вы что, это же искусственным интеллектом написано, вы хотите, чтобы нас все читатели прокляли?» Мне не хочется, чтобы премию получали за принадлежность к какой-то компании.
- Читатели сейчас готовы к серьезной литературе, подобной «Руссиаде»?
- Читатель неоднороден. Есть люди, которые любят дамские романы, другие предпочитают детективы, третьи читают какие-то психологические советы. Я приблизительно свое место в этой пирамиде представляю. У меня есть своя аудитория, и она составляет 7-8, максимум 10 тысяч человек на всю страну. Но это моя аудитория. Это в основном гуманитарная интеллигенция, которая интересуется вопросами бытия, жизни. Не тиражи решают все и не реклама. Мы же прекрасно знаем, что были писатели, которые тиражами в 10 и 100 раз больше, чем Пушкин, издавали свои побасенки. Пушкин остался, а они исчезли. Так же исчезли вот советские писатели вроде Федора Гладкова с его романом «Цемент». А Шолохов остался. В ценности писательского труда есть два критерия - читатели и время. Моя задача - немножко рассказать о себе и чтобы мои читатели меня нашли. А дальше либо идет цепная реакция, либо не идет.
- У нашего времени и нынешней литературы есть герои?
- Сто процентов! Герой номер один - это предприниматель. Это люди, которые изменили страну, вытянули ее из коллапса. Это люди с повышенной энергетикой. Многие припоминают им приватизацию. Но те, кто этим занимались, уже давно ушли или разорились, а настоящие люди работают, тащат страну. И, конечно, герои нашего времени - люди, которые готовы воевать. И дело совсем не в деньгах. У меня там есть родственник, он всю жизнь бегал с работы на работу. Объявили частичную мобилизацию, и он пошел. Он уже герой, потому что он сам себя преодолел, сделал вклад в большое дело. И будет этим гордиться. Это что, не герой? Напишите, как простой человек, которого тюкают начальство и жена, берет и совершает поступок. А нам тут рассказывают сказки со страниц газет: нет героев, все повывелись…
https://www.alapin.ru/tulskie-izvestija-2/