Русский городской костюм
Что представляло собой это сочетание или, как сейчас говорят, ансамбль - городской костюм? Каковы были его разновидности, отличавшие горожан разного пола, возраста, разного положения в городском обществе? В костюме рядового горожанина были важные черты, сближавшие его с крестьянским, что обусловливалось происхождением городского костюма от сельского и единством народной культуры. Но состав городского костюма был сложнее, он включал больше предметов.
Рубаха и порты составляли его основу. А. В. Арциховский считал, что именно этот минимальный комплект назывался в древности «руб» (Арциховский, 1948, с. 237). Но, выходя на улицу, горожанин надевал еще свиту. Одежду дополняли шапка и сапоги. Интересен перечень носильных вещей в расписке, выданной в первой половине XIII в. новгородским ростовщиком неким Гришке и Косте: «А Гришки кожюхе, свита, сороцица, шяпка. А Костина свита, сороцица. А сапоги Костини, а дроугии Гришкини» (НБГ, № 141, 1958, с. 17). Здесь перечислен весь комплекс мужского костюма, за исключением штанов: сорочка, свита, шапка, сапоги, кожух. Вероятно, рубаха, а может быть, и свита подпоясывались поясом. Из приведенных выше упоминаний в источниках того времени известно, что горожане, как и крестьяне, носили на улице также безрукавный плащ - вотолу.
Одежда верхушки горожан - феодалов и богатых купцов - дополнялась многими предметами, которых не носили ни крестьяне, ни городские низы. Это относилось по преимуществу к верхнему платью, надевавшемуся как в комнатах для торжественных приемов, так и при выходе на улицу. Только князь Святослав Игоревич, простота образа жизни которого подчеркивалась и русской летописью, мог явиться на свидание с византийским императором в нарочито небогатой одежде. Князь и его свита были, по-видимому, в холщовых белых рубахах и портах. Убранство головы князя - усы и длинный чуб - «оселедец» - похожие на то, что позднее было известно у запорожцев. Единственный предмет роскоши - золотая трехбусинная серьга в одном ухе.
Но в том же X в. арабский писатель Ибн-Фадлан отмечал, что погребальная одежда знатного славянина очень богата. На изготовление ее уходит примерно треть оставшегося имущества. «Они надели на него шаровары, и гетры, и сапоги, и куртку, и хафтан парчовый с пуговицами из золота и надели ему на голову шапку из парчи соболевую» (Ибн-Фадлан, с. 80 - 81). Если оставить пока в стороне термины, естественные в устах восточного писателя: (например, «хафтан», «шаровары» или «калансува» - шапка), то мы увидим здесь довольно полный комплект одежды древнерусской знати: штаны и рубаху (которая здесь, возможно, названа курткой, - переводчик в примечании отметил условность термина), ноговицы и сапоги, верхнюю нарядную распашную одежду с драгоценными пуговицами и шапку с собольей опушкой. Не упомянут только верхний безрукавный плащ - корзно. Впрочем, несколькими строками ниже Ибн-Фадлан говорит, по-видимому, как раз о таком плаще, которым славянин «покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит» наружу.
Древние изображения феодалов позволяют представить себе силуэт парадного княжеского костюма: длинное до икр корзно,. из-под которого видны облегающая тело свита и цветные сапоги; довольно высокая полусферическая, опушенная мехом шапка. Корзно и свита - из дорогих византийских материй, обшиты галунами. Узоры и оттенки таких различных" частей княжеского костюма подбирались очень тщательно. Самыми нарядными считались одежда и обувь разных оттенков красного цвета - червленые (киноварные) и багряные (карминные) (Арциховский, 1948, с. 248, 252 - 255), и самое слово «красный» означало, как известно, «красивый».
Женский богатый костюм состоял из длинной (до щиколоток) рубахи, поверх которой надевали одно, а иногда и несколько» платьев, причем верхнее было короче нижнего и с более широкими рукавами, так что были видны богато украшенные подол и обшлага рукавов нижней одежды, образуя как бы ступенчатый силуэт. Дополняли одежду золотой пояс, длинный, застегивавшийся на правом плече плащ, похожий на корзно, повой и цветные сапоги.
Головной убор богатой горожанки украшали драгоценные колты, в ушах были серьги, на шее - гривны и ожерелья из бус художественной ювелирной работы, на руках - широкие массивные браслеты. В костюме богатой древнерусской горожанки мы не находим ни поневы, ни племенных украшений.
Об одежде рядовых горожан XIII - XV вв. мы можем судить в основном по изображениям. Весьма важны орнамент и инициалы новгородских рукописей XIV в., где встречаются чрезвычайно реалистические изображения горожан, преимущественно без головных уборов, в довольно коротких - до колен - верхних одеждах, скроенных в талию, подпоясанных кушаками; рукава одежд в некоторых случаях короткие (может быть, засучены?), из-под них видны узкие, облегающие руку рукава рубах. Художник показал и вышивку (или пристежные запястья?). Рубаха обычно другого цвета, чем штаны (например, белая с желтым поясом и синие штаны; есть и темно-синяя рубаха). Все горожане обуты в сапоги разных цветов (Стасов, табл. 69, № 7, 12, 13, 17, 24 и др.).
К XIV в. относится и знаменитый скульптурный автопортрет новгородского мастера-литейщика Авраама в верхней распашной одежде типа свиты или зипуна, подпоясанной поясом (в три оборота с кистями) и достигающей колен. Узкие штаны заправлены в сапоги. В XVI - XVII вв. костюм рядового горожанина состоял из нижних портов и сорочки, верхних рубахи и штанов, зипуна или кафтана, подпоясанного кушаком. Уличное верхнее платье составляли в холодное время шубный (меховой) кафтан или овчинная шуба, на голове - шапка (довольно дорогая), на руках - рукавицы, на ногах - сапоги. Кафтан и зипун нередко были сермяжными, т. е. из домотканого грубого сукна. При этом мы не находим существенных территориальных различий: в Воронеже, Москве, Шуе, Угличе, Нижнем Новгороде, Новгороде Великом встречен все тот же перечень предметов мужского костюма.
Сильнее различался женский костюм. Надо сказать, что материалы о нем более скудны, чем о мужском, но даже у бедных женщин (включая семью кабального холопа) ни в одном городе не названа понева, хотя, как мы видели раньше, в сельских местностях южнее Москвы она еще широко бытовала. В XVI в. в городе прочно утвердился комплекс женской одежды с сарафаном (в различных вариантах).
Еще одним важным отличием городской одежды от крестьянской было четкое выделение в ней одежды, специально изготовленной для детей. В письменных источниках XVII в. мы находим не только «рубашки ребячьи» или «детинные», но и «два кавтанца дорогильные детинные». И «шуба баранья децкая новая» и даже «тафейка ребячья сукно красное» (АЮБ, т. III, № 329, стб. 270 - 272; АШ, № 61, с. 42). Правда, эти упоминания редки и обычно относятся к семьям зажиточным, но все же нужно думать, что если дети крестьян и даже городской бедноты и бегали в одних рубашках, то для детей феодалов и вообще зажиточных людей шили одежду в общем такую же, как и для взрослых. Детскую одежду рекомендуется шить на вырост, «кроячи да загибати вершка по два и по три на подоле и по краям и по швам и по рукам, и как вырастает годы два или три или четыре и, распоров то платно, и загнуть, оправив - опять станет хорошо» (Д., 31, с. 30). Относительно обуви это можно сказать еще более определенно, потому что находки детской кожаной обуви при археологических раскопках часты. Детям шили такие же сапоги, как и взрослым (Колчин, Янин, 1982, с. 84). При раскопках поэтому можно найти, например, перед большого мужского сапога, из которого вырезана маленькая детская подошва. Обращает на себя внимание гамма цветов: например, у женщин - зеленый сарафан, красный летник с зелеными с золотом вошвами, торлоп темного меха с голубыми вошвами, капор темного меха.
Пожалуй, не менее «рискованное» сочетание цветов можно было увидеть и в мужском костюме. Например, зажиточный горожанин мог надеть в холодный осенний день поверх рубахи однорядку вишневого цвета, на нее - желтую ферязь с красными завязками и кистями, сверху - лазоревую епанчу-дождевик: и шапку темного собольего меха с красным верхом (Селифонтов, разд. А, № 36, с. 6). Все это дополнялось цветным кушаком и сапогами, чаще всего тоже цветными.
Чем богаче и знатнее был горожанин, тем больше предметов одежды он надевал одновременно и тем роскошнее были эти предметы. Покрой их был в общем таким же, как и у рядовых горожан, но материал и отделка несравненно дороже. Известная загадка о кочане капусты: «Семьдесят одежек, все без застежек» - возможно, навеяна когда-то мыслями о костюме городского богатея (хотя этот костюм как раз украшало множество пуговиц и петель, но застегивались далеко не все). Верхние мужские и женские сорочки, штаны, тафьи, убрусы, кички, сороки и кокошники поражали богатством серебряного и золотого шитья и драгоценных украшений, так же как женские шубка-сарафан и душегрея, мужские зипун и кафтан. Остальные разнообразные верхние одежды, которые мы уже описывали, обычно простонародьем вовсе не употреблялись (за исключением однорядок и простых шуб).
Петровские реформы в области одежды коснулись первоначально только высших слоев горожан - дворянства и богатого купечества. Для этих социально-сословных групп поворот к ношению западноевропейского костюма был резок и сопровождался, как известно, насильственными мерами правительства. Короткие (чуть ниже колен) штаны - кюлоты - с чулками и башмаками на высоких каблуках или с высокими ботфортами при широком кафтанообразном жюстокоре с узкой нарядной вестой под ним, пышный парик - кудри (лишь с середины XVIII столетия - гладко зачесанный, с косой и буклями), шляпу с плюмажем в русскую холодную зиму носили зачастую с меховой шубой старого образца. В дальнейшем и верхняя одежда, приобрела западноевропейский покрой.
Еще сильнее изменился женский костюм. «В моде» были женщины рослые. Пышные декольтированные платья сочетались с высокими пудреными париками, с открытой обувью на очень высоком каблуке. Мужчины на светских приемах казались как-то мельче женщин.
Нужно сказать, что после некоторого неудовольствия господствующие сословия довольно быстро восприняли новую одежду и с большим старанием следовали последней западноевропейской моде в течение всего четвертого периода. Однако возможности далеко не всегда соответствовали желаниям, и даже в середине XIX в. корреспонденты Географического общества, в особенности из малых городов, неоднократно отмечали, что при всем стремлении «благородных» следовать парижской моде они все же отставали от нее иногда довольно значительно и в целом одевались по моде «вчерашнего дня».
Что же касается средних и низших городских сословий - значительной части купечества и всего мещанства, то даже в новой столице - Санкт-Петербурге - они продолжали одеваться по-старому. «Собственная российская одежда обоего пола, - писал в конце XVIII в. академик И. Георги, - сохранилась в древнем своем виде не только у простого народа, но и у большей части людей среднего состояния... видны в столице, невзирая на иностранные моды, купцы и другие, совершенно так одетые, как в областях внутри государства, с бородою или без бороды и проч.» (Георги, с. 604). Вместе с тем новые веяния в одежде не могли не коснуться вовсе жителей столицы, но преломлялись в русской городской среде своеобразно. «Многие, однако же,, последуют в их одежде разным чужестранным обычаям, - писал И. Георги далее. - Но простой народ ничего чужого в своей одежде не имеет». Он отмечал, что женщины среднего состояния менее привержены к старине, чем мужчины, «и часто видно, что муж да сыновья носят все российское, а женщины в доме чужестранное и самое модное платье» (Георги, с. 605).
Однако позже в развитии одежды горожанок наблюдались две противоположные тенденции. В середине XIX в. повсюду женщины и особенно девушки одевались (употребляя выражение одного корреспондента Географического общества) «щегольливее» мужчин, но понятие щегольства в одних городах было связано со следованием по возможности последней западноевропейской моде, а в других - с подчеркнутым стремлением сохранить и украсить старинный русский костюм. Наряду с областными различиями большую роль здесь играли и различия возрастные и социальные. Так или иначе, в большинстве городов и в середине XIX в. можно было увидеть женщин из средних и низших, а иногда и зажиточных слоев горожан в сарафане, вышитой верхнице, в традиционном головном уборе (повойнике, кокошнике, даже в рогатой кике), в сапогах или котах. Иногда это было большинство горожанок; чаще - преимущественно, пожилые женщины, а в дворянских домах - женская прислуга (в особенности кормилицы и няни, которых одевали в нарядное «русское» платье).
По-видимому, к четвертому периоду относится развитие парочки - женского костюма - из юбки и кофты одинаковой материи. Прослеживаются, как сказано, и древние корни этого костюма: сарафан носили с душегреей, а во второй половине XVII и в XVIII в. - юбку с бострогом. Головной убор при этом значительно облегчался - женщина могла надевать один повойник или позже - головной платок.
В северных русских городах видна относительно большая сохранность старинного женского костюма, в особенности традиционной манеры украшать одежду жемчугом. Но это была лишь общая тенденция, от которой бывали значительные отклонения: начал уже распространяться головной платок, а девушка, стремившаяся пленить «современного» молодого человека, выходила к нему «в кисейной белой юбке, при голубом полушубке» (АГО 1, 59, л. 48). Особенно красочен был женский и девичий убор в малых русских городах Приильменья, Верхнего и Среднего Поволжья, западных и центральных губерний Европейской России - Новгородской, Тверской, Московской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Казанской. Но современники уже подчеркивали в ряде случаев, что этот убор надевают на общественные городские празднества, а в будние дни и даже в гости ходят в кофте с юбкой или платье, что старинный повседневный костюм остался только у бедных и у старух. Все же в некоторых городах, например, в Галиче, в Торопце, старинное платье носили в 1870 - 1880-х годах (Семевский, 1870).
В заводских поселках и городах Урала, где население было более смешанным, поскольку на заводы переселяли крестьян из разных мест, можно было увидеть и традиционный костюм южных губерний (с поневой), который, впрочем, долго не удержался (Крупянская, Полищук), поскольку быстро распространялась городская одежда - парочка. В русских городах Поволжья в середине XIX в. так же, как на Севере, праздничным был костюм с сарафаном. Например, на масленицу еще в 1850-х годах катались в шубках и сарафанах ярких цветов и «разных раззолоченных фактах», а то и в кокошниках. Но на вечорки девушки ходили в платьях, «одна другой наряднее»: «самая последняя мещанка норовит завести салоп и шляпку» (АГО 14, № 18, л. 1 об.; № 7, л. 3). Нередко по нашим источникам можно наблюдать как переходные стадии процесса развития костюма (например, сочетание в какой-то период сарафана с надеваемой на плечи шалью, кокошника - с головным платком - см. приложение IV), так и распространение в южные губернии предметов северной городской одежды (например, верхних гарусных «шушунчиков»), заносимых переселенцами (АГО 9, № 36, л. 7 - 8 об.). В частности, об эволюции костюма жителей г. Курска К- А. Авдеева, жившая там в конце 1830-х годов, писала, что прежде (т. е., видимо, в конце XVIII - начале XIX в. - М. Р.) во всех богатых домах носили дорогую русскую одежду (Авдеева, 1842, с. 58). «И теперь еще» (т. е. в 30-е годы XIX в. - М. Р.) большинство женщин в «русском платье, но многие - и в немецком, т. е. носят на голове вместо кички платок» (Там же, с. 57). Во многих купеческих домах можно увидеть платья, шляпки, чепчики. Но праздничный наряд - все еще сарафан (штофный или парчовый называется «шубкой», суконный - «сукней»), подпоясанный персидским кушаком, тонкая кисейная рубашка с широкими, собранными на запястьях рукавами и высоким, застегнутым запонкой воротником, вышитый, низанный жемчугом кокошник. Верхняя уличная одежда - кафтан (по будням - из нанки или китайки, по праздникам - шелковый, большей частью малиновый штоф); дома «уже лет 20» как носят саян (но это «не сарафан, а просто юбка под самые плечи и держится на плечах лентами») фартук; но на улицу выйти без кафтана нельзя, а поверх повойника повязывают ллаток. Наблюдательная бытописательница, на наш взгляд, очень точно отметила постепенную смену женского костюма в крупном городе, каким был уже в то время Курск. Мужчины ходили еще в русском платье, но прическа была уже в кружок, а не с выстриженным гуменцом. Нововведением были галстуки и подстригание бороды (Авдеева, 1842, с. 57 - 59).
В середине XIX в. часто писали о том, что горожанки вообще одевались лучше, чем мужчины в их семьях. «Женщины же и особенно девицы одеваются щегольливо. Отец в черном кафтане, в лаптях, а дочка в платье, в шали, в косынке, в серьгах и перстнях, на ногах нитяные чулки и башмаки» (АГО 14, .№71, л. 2).
Вместе с тем велики были и различия в одежде горожан бедных и зажиточных. Так, корреспондент Географического общества из г. Галича Костромской губ. отмечал, что платье у горожан сильно различается «по состоянию»: богач выходил в бобровой шапке, в лисьем тулупе нараспашку (показывая мех); из-под тулупа виднелась пара - сибирка и штаны. Его жена шла в наклоне - кокошнике с гребнем или сборнике, в жемчужных украшениях на груди и руках. В середине века появилась мода на длинные шубы с муфтами, головные платки поверх кокошника. Выходной костюм более бедного горожанина отличался скромностью верхней одежды - шляпа или картуз, тулуп (вероятно, овчинный. - М. Р.), крытый сукном или крашениной; горожанка среднего достатка надевала круглый кокошник, парчовый полушубок, шелковый или ситцевый сарафан. «Черный народ» одевался почти как крестьяне. Зимой мужчины носили простой тулуп - крытый или даже нагольный, суконный серый армяк или нанковый халат, на голове - чеплашка - круглая шапочка; женщины зимой и летом - полушубки, сарафаны из ситца или набойки (АГО 18, № 14, л. 3). Единственным отличием бедных горожан от крестьян была кожаная обувь.
Для мужского городского костюма на протяжении всего рассматриваемого тысячелетнего периода характерно сочетание узкой, облегающей, плотной, зачастую накладной одежды с надеваемой поверх нее широкой, по большей части распашной. Если на первом и втором этапах это были свита и вотола (или еще какой-либо плащ), то на третьем - зипун и кафтан, а на четвертом - веста и жюстокор, жилет и сюртук. Последний вариант сохраняется и в дальнейшем, переходит в XIX - XX вв. Подол рубахи по-прежнему выпускали поверх штанов. Штаны заправляли в голенища кожаных сапог, а при плетеной обуви, которую носили очень редко, - в онучи. Выходя на улицу, горожанин надевал шапку и широкую верхнюю одежду (в теплое время - из материи, в холодное - на меху). Разнообразие верхней одежды мы показали выше.
Развитие мужского костюма шло в городах по линии увеличения числа предметов, надеваемых одновременно. При этом социальные различия как в составе, так и в манере ношения костюма сказывались сильнее, чем территориальные. Как во второй период (XIII - XV вв.) и новгородец и киевлянин носили свиту, так в четвертый период (XVIII - XIX вв.) зажиточный мещанин из Кадникова Вологодской губ. или из Павловска Воронежской губ. носил сюртук, в Мезени Архангельской губ., в Миасском заводе Пермской и в Новозыбкове Черниговской губ. - сибирку. Но бедный горожанин мог и на улице быть в одной свите или кафтане, имел в лучшем случае один кожух или однорядку, зажиточный же, выходя из дома, надевал обязательно верхнюю уличную одежду, зачастую несколько одежд одну поверх другой (например, в XVII в. - однорядку, а в XIX в. - халат поверх шубы). Шапка бедного горожанина была, как и раньше, низкая, круглая, из простого меха или валяная, горожане побогаче носили шапки из более дорогих мехов; среди высших слоев горожан в XVIII - XIX вв. отмечены треуголки и цилиндры. В этот период у разных слоев горожан распространились также головные уборы с козырьками (у бедных - простые картузы, у чиновников и военных - нарядные форменные фуражки). То же можно сказать и об обуви: лапти носили только самые бедные и то не везде (в середине XIX в. в ответах на Программу Географического общества лапти и чуни упомянуты только в четырех городах - Пудоже, Калягине, Ядрине и Мензелинске), а разноцветные щегольские сапоги характерны для костюма богатой молодежи. Но были и территориальные различия, обусловленные климатом: валяная обувь упомянута в XIX в. и только в северных городах - Кадникове, Верховажском Посаде.
За четыре столетия комплект одежды бедного горожанина, как мы видели, не слишком расширился. Думается, что почти не изменились и покрой одежды, и облик того, кто ее носил: ведь мы уже говорили, что кафтан - это та же свита, а баранья шуба не что иное, как овчинный кожух, но, вероятно, крытый дешевой материей. Даже в середине XIX в. в городах встречались еще мужчины, одетые в свиту, в кафтан, в кожух, тулуп, в баранью шубу, причем если кафтан упомянут в корреспонденциях Географического общества всего девять раз, а свита только шесть (преимущественно в южных городах, расположенных ближе к Украине, то кожух, тулуп и шуба названы на всей теорритории Европейской России и встречались, по-видимому, одинаково часто.
Реформы конца XVII - начала XVIII в., как уже было сказано, коснулись в основном верхушки тогдашнего общества. Рядовые горожане еще долго продолжали одеваться по старой традиции, и даже в конце XVIII в. в самом Петербурге «люди среднего состояния одевались совершенно так, как в областях внутри государства» (Георги, с. 604 - 605).
На полвека позже В. Г. Белинский различал в городе одежду мещан, купцов и дворян. Купцы носили «длиннополый сюртук синего сукна и ботфорты с кисточкою, скрывающие в себе оконечности плисовых или суконных брюк» (Белинский, с. 66). В одежде столичных мещан (красная александрийская или ситцевая рубаха-косоворотка, нанковые или суконные штаны, заправленные в выростковые сапоги, широкая верхняя одежда - нечто среднее между кафтаном и сюртуком, картуз или пуховая шляпа, зеленые перчатки, пестрый шейный платок) он отмечал сильное влияние иностранной одежды, причем «равно изуродованы и русский и иностранный типы» (Белинский, с. 68 - 69).
Еще лет через двадцать в г. Торопце свадебная песня так описывала «хорошенького» дружку (видимо, несколько архаизированный образец провинциального щеголя): «На друженьке сапожки козловые... рубашка батистовая, штаны черно-бархатные... носочки бумажные... жилетка атласная... на шеюшке платочек ровно аленький цветочек... кафтан серонемецкого сукна» (Семевский, 1864, с. 108). Корреспондент Географического общества сообщал в 1853 г., что в г. Чебоксарах молодежь и вообще зажиточные горожане носили клетчатые или полосатые брюки, нарядный жилет, короткий сюртук, поверх которого летом надевали пальто, а зимой бекешу или теплый сюртук на меху и вате, с меховым воротником. Костюм этот дополняли картуз или фуражка. Горожане постарше и простолюдины носили еще полукафтаны, пуховые шляпы и азямы (АГО 14, № 101, л. 71 - 72).
В г. Михайлове Рязанской губ. носили цветную сорочку, шаровары, жилет, длиннополый сюртук или казакин. Теплой одеждой служили меховой сюртук, поддевка, чуйка, крытый синим сукном овчинный тулуп. Горожане позажиточнее надевали лисьи шубы, и только у молодых купцов имелись новомодные енотовые шубы (АГО 33, № 5, л. 3 об.). Примерно в то же время мастеровые уральского Миасского завода надевали в праздник красные косоворотки из французского ситца с перламутровыми пуговицами (иногда пришитыми даже в два ряда) и суконные шаровары. Рубаха, подпоясанная гарусным поясом, носилась навыпуск, и шаровары иногда тоже выпускались поверх голенищ сапог. Жилет носили не все, в ходу были сюртуки и сибирки; выходя на улицу, надевали азям и поярковую шляпу (АГО 26, Лга 16). Подобная же праздничная одежда рабочих - красная александрийская рубаха, кафтан (иногда - из тонкого сукна), щегольские сапоги гармошкой с сафьяновой оторочкой, круглая шляпа - отмечена в 1855 г. в Нижнем Тагиле (НА, ф. 101, оп. 1, № 578, л. 24). В. Ю. Крупянская и Н. С. Полищук подчеркивают, что и в начале XX в., когда выходным костюмом служила уже пиджачная пара или тройка, среди относительно высокооплачиваемых тагильских рабочих вновь распространился «русский костюм» - цветная косоворотка с вязаным поясом, плисовые или суконные шаровары, высокие лаковые или хромовые сапоги, поддевка (борчатка), фуражка с лаковым козырьком (Крупянская, Полищук, с. 137 - 138).
Костюм рядовых горожан Поволжья был в середине XIX в. ближе к крестьянскому. Это отмечал и корреспондент Географического общества, писавший из г. Ядрина в 1848 г., что «из одежды у горожан большею частию черный кафтан, шапка, рукавицы, онучи и лапти, как и у деревенских, в праздник - синий кафтан, сапогов мало. Зимою еще полушубок надевают под кафтан, а подостаточнее кто - тот и тулуп имеет или нагольный или крытый» (АГО 14, № 71, л. 2). Эта манера надевать в холодное время верхнюю одежду - халат, чуйку, даже свиту и кафтан - поверх меховой прослеживается и в других городах, как и упомянутое уже нами ношение теплых - на вате, на меху - кафтанов, поддевок, сибирок, сюртуков.
В средней полосе в середине XIX в., как отмечают Л. А. Анохина и М. Н. Шмелева, сословные различия в одежде горожан «были довольно заметны»: мещане носили холщовые рубахи, пестрядинные или нанковые порты, заправленные в сапоги, свиты или поддевки, лишь в праздник - сюртуки; в непогоду и в холодное время - сермяжные кафтаны, чуйки, халаты, тулупы, т. е. костюм, в целом сходный с одеждой окрестных крестьян, которые, однако, носили лапти, а сапоги только по праздникам. Мещане побогаче и купцы носили ситцевую рубаху, плисовые шаровары, заправленные в смазные сапоги, белый галстук, жилет, короткую поддевку из тонкого сукна или полубархата, старики - иногда «русский» кафтан, шитый в талию, длиной до колен, но большинство мужчин носили уже суконные сюртуки (Анохина, Шмелева, с. 170 - 171). Особенно хорошо видны сословные особенности мужского костюма в корреспонденции 1848 г. из г. Медыни. Здесь отмечается, что мещане на работе неотличимы от крестьян - в рубахах и пестрядинных портах, но заправленных в сапоги. Выходя же на улицу, мещане надевают длинные старомодные сюртуки и смазные сапоги. Одежда купцов более «современна», хотя в ней смешаны старые и новые элементы: те же смазные сапоги, но притом плисовые шаровары, цветной жилет, белый галстук, поддевка тонкого сукна или бархата и шляпа по последней моде. «Благородные» одевались по модным журналам (которые приходили в провинцию с большим опозданием). Особенно были щеголеваты чиновники, которые тратили на одежду много денег в ущерб еде (АГО 15, № 19, л. 46 об.). Жители г. Павловска Воронежской губ., которые в силу своих занятий высокотоварным земледелием разъезжали почти по всей Европейской России, одевались, пожалуй, еще более современно: купцы носили манишки, воротнички, манжеты, галстуки, брюки, шелковые жилеты и короткие сюртуки «по современному модному журналу», модельные сапоги (но смазные), на улице летом - шинель, реже - чуйку, зимой - енотовую шинель или лисью шубу, но в будни - калмыцкий тулуп. Люди постарше «не так щеголяли», в частности, не носили воротничков, но одевались опрятно и богато (АГО 9, № 35, л. 7-8).
Мы видим, таким образом, что в середине XIX в. костюм русского горожанина в разных сословиях сохранял еще значительные традиционные элементы, но приближался постепенно к так называемому среднеевропейскому. Это название применяется нами условно, с учетом изменений костюма каждой страны под действием моды, в результате взаимных влияний в процессе общения соседних и отдаленных народов между собой. Процессы эти шли и в глубокой древности (вспомним культурное влияние античных цивилизаций), но для восточной Европы особую важность имел период XVI - первой половины XIX в., в который укладываются намеченные нами третий и четвертый этапы развития русских городов. Россия в этот период все более активно включалась в европейскую жизнь как в экономической и политической, так и в культурно-бытовой сфере.
Влияния здесь были взаимными, судьба отдельных явлений бывала иногда весьма занимательной. Например, пушкинский Евгений Онегин надевал, как известно, для прогулки «широкий боливар», т. е. широкополую фетровую шляпу; кажется, в наши дни, один из вариантов такой шляпы вновь входит в моду не только у мужчин, но и у женщин. Но ведь Боливар - это политический деятель даже не Европы, а Латинской Америки, по имени которого и в наши дни называется целая страна - Боливия. Боливар был в начале XIX в. весьма популярен и в Европе - и вот широкополая европейская фетровая шляпа, попавшая в Америку, надо думать, еще с испанскими завоевателями, дошла до Петербурга уже под его именем.
В процессе формирования общеевропейской моды большую роль играла и традиционная одежда народов Европы, причем степень ее влияния на соседей, на те или иные сферы быта, на Европу в целом зависела зачастую от факторов политических и культурных. Законодателями мод становились то Италия, то Испания, то Франция, а то население какой-нибудь менее значительной страны. Например, в России во второй половине XVII в. были в моде особого покроя кафтаны, называвшиеся венгерскими, а в XVIII - начале XIX вв. на военную форму кавалерийских частей разных стран Европы оказал влияние традиционный венгерский праздничный костюм.
Влияния такого рода передавались обычно через города (в особенности столичные). Но в ряде случаев можно проследить и влияние на городской костюм традиционной одежды соседних народов, как городской, так и крестьянской. Примером этого служит сохранение названия «свита» для мужской верхней одежды и «плахта» для женской набедренной одежды в городах, близких к Украине.
Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 1988.
http://www.booksite.ru/fulltext/rab/ino/vich/index.htm
Рубаха и порты составляли его основу. А. В. Арциховский считал, что именно этот минимальный комплект назывался в древности «руб» (Арциховский, 1948, с. 237). Но, выходя на улицу, горожанин надевал еще свиту. Одежду дополняли шапка и сапоги. Интересен перечень носильных вещей в расписке, выданной в первой половине XIII в. новгородским ростовщиком неким Гришке и Косте: «А Гришки кожюхе, свита, сороцица, шяпка. А Костина свита, сороцица. А сапоги Костини, а дроугии Гришкини» (НБГ, № 141, 1958, с. 17). Здесь перечислен весь комплекс мужского костюма, за исключением штанов: сорочка, свита, шапка, сапоги, кожух. Вероятно, рубаха, а может быть, и свита подпоясывались поясом. Из приведенных выше упоминаний в источниках того времени известно, что горожане, как и крестьяне, носили на улице также безрукавный плащ - вотолу.
Одежда верхушки горожан - феодалов и богатых купцов - дополнялась многими предметами, которых не носили ни крестьяне, ни городские низы. Это относилось по преимуществу к верхнему платью, надевавшемуся как в комнатах для торжественных приемов, так и при выходе на улицу. Только князь Святослав Игоревич, простота образа жизни которого подчеркивалась и русской летописью, мог явиться на свидание с византийским императором в нарочито небогатой одежде. Князь и его свита были, по-видимому, в холщовых белых рубахах и портах. Убранство головы князя - усы и длинный чуб - «оселедец» - похожие на то, что позднее было известно у запорожцев. Единственный предмет роскоши - золотая трехбусинная серьга в одном ухе.
Но в том же X в. арабский писатель Ибн-Фадлан отмечал, что погребальная одежда знатного славянина очень богата. На изготовление ее уходит примерно треть оставшегося имущества. «Они надели на него шаровары, и гетры, и сапоги, и куртку, и хафтан парчовый с пуговицами из золота и надели ему на голову шапку из парчи соболевую» (Ибн-Фадлан, с. 80 - 81). Если оставить пока в стороне термины, естественные в устах восточного писателя: (например, «хафтан», «шаровары» или «калансува» - шапка), то мы увидим здесь довольно полный комплект одежды древнерусской знати: штаны и рубаху (которая здесь, возможно, названа курткой, - переводчик в примечании отметил условность термина), ноговицы и сапоги, верхнюю нарядную распашную одежду с драгоценными пуговицами и шапку с собольей опушкой. Не упомянут только верхний безрукавный плащ - корзно. Впрочем, несколькими строками ниже Ибн-Фадлан говорит, по-видимому, как раз о таком плаще, которым славянин «покрывает один свой бок, причем одна из его рук выходит» наружу.
Древние изображения феодалов позволяют представить себе силуэт парадного княжеского костюма: длинное до икр корзно,. из-под которого видны облегающая тело свита и цветные сапоги; довольно высокая полусферическая, опушенная мехом шапка. Корзно и свита - из дорогих византийских материй, обшиты галунами. Узоры и оттенки таких различных" частей княжеского костюма подбирались очень тщательно. Самыми нарядными считались одежда и обувь разных оттенков красного цвета - червленые (киноварные) и багряные (карминные) (Арциховский, 1948, с. 248, 252 - 255), и самое слово «красный» означало, как известно, «красивый».
Женский богатый костюм состоял из длинной (до щиколоток) рубахи, поверх которой надевали одно, а иногда и несколько» платьев, причем верхнее было короче нижнего и с более широкими рукавами, так что были видны богато украшенные подол и обшлага рукавов нижней одежды, образуя как бы ступенчатый силуэт. Дополняли одежду золотой пояс, длинный, застегивавшийся на правом плече плащ, похожий на корзно, повой и цветные сапоги.
Головной убор богатой горожанки украшали драгоценные колты, в ушах были серьги, на шее - гривны и ожерелья из бус художественной ювелирной работы, на руках - широкие массивные браслеты. В костюме богатой древнерусской горожанки мы не находим ни поневы, ни племенных украшений.
Об одежде рядовых горожан XIII - XV вв. мы можем судить в основном по изображениям. Весьма важны орнамент и инициалы новгородских рукописей XIV в., где встречаются чрезвычайно реалистические изображения горожан, преимущественно без головных уборов, в довольно коротких - до колен - верхних одеждах, скроенных в талию, подпоясанных кушаками; рукава одежд в некоторых случаях короткие (может быть, засучены?), из-под них видны узкие, облегающие руку рукава рубах. Художник показал и вышивку (или пристежные запястья?). Рубаха обычно другого цвета, чем штаны (например, белая с желтым поясом и синие штаны; есть и темно-синяя рубаха). Все горожане обуты в сапоги разных цветов (Стасов, табл. 69, № 7, 12, 13, 17, 24 и др.).
К XIV в. относится и знаменитый скульптурный автопортрет новгородского мастера-литейщика Авраама в верхней распашной одежде типа свиты или зипуна, подпоясанной поясом (в три оборота с кистями) и достигающей колен. Узкие штаны заправлены в сапоги. В XVI - XVII вв. костюм рядового горожанина состоял из нижних портов и сорочки, верхних рубахи и штанов, зипуна или кафтана, подпоясанного кушаком. Уличное верхнее платье составляли в холодное время шубный (меховой) кафтан или овчинная шуба, на голове - шапка (довольно дорогая), на руках - рукавицы, на ногах - сапоги. Кафтан и зипун нередко были сермяжными, т. е. из домотканого грубого сукна. При этом мы не находим существенных территориальных различий: в Воронеже, Москве, Шуе, Угличе, Нижнем Новгороде, Новгороде Великом встречен все тот же перечень предметов мужского костюма.
Сильнее различался женский костюм. Надо сказать, что материалы о нем более скудны, чем о мужском, но даже у бедных женщин (включая семью кабального холопа) ни в одном городе не названа понева, хотя, как мы видели раньше, в сельских местностях южнее Москвы она еще широко бытовала. В XVI в. в городе прочно утвердился комплекс женской одежды с сарафаном (в различных вариантах).
Еще одним важным отличием городской одежды от крестьянской было четкое выделение в ней одежды, специально изготовленной для детей. В письменных источниках XVII в. мы находим не только «рубашки ребячьи» или «детинные», но и «два кавтанца дорогильные детинные». И «шуба баранья децкая новая» и даже «тафейка ребячья сукно красное» (АЮБ, т. III, № 329, стб. 270 - 272; АШ, № 61, с. 42). Правда, эти упоминания редки и обычно относятся к семьям зажиточным, но все же нужно думать, что если дети крестьян и даже городской бедноты и бегали в одних рубашках, то для детей феодалов и вообще зажиточных людей шили одежду в общем такую же, как и для взрослых. Детскую одежду рекомендуется шить на вырост, «кроячи да загибати вершка по два и по три на подоле и по краям и по швам и по рукам, и как вырастает годы два или три или четыре и, распоров то платно, и загнуть, оправив - опять станет хорошо» (Д., 31, с. 30). Относительно обуви это можно сказать еще более определенно, потому что находки детской кожаной обуви при археологических раскопках часты. Детям шили такие же сапоги, как и взрослым (Колчин, Янин, 1982, с. 84). При раскопках поэтому можно найти, например, перед большого мужского сапога, из которого вырезана маленькая детская подошва. Обращает на себя внимание гамма цветов: например, у женщин - зеленый сарафан, красный летник с зелеными с золотом вошвами, торлоп темного меха с голубыми вошвами, капор темного меха.
Пожалуй, не менее «рискованное» сочетание цветов можно было увидеть и в мужском костюме. Например, зажиточный горожанин мог надеть в холодный осенний день поверх рубахи однорядку вишневого цвета, на нее - желтую ферязь с красными завязками и кистями, сверху - лазоревую епанчу-дождевик: и шапку темного собольего меха с красным верхом (Селифонтов, разд. А, № 36, с. 6). Все это дополнялось цветным кушаком и сапогами, чаще всего тоже цветными.
Чем богаче и знатнее был горожанин, тем больше предметов одежды он надевал одновременно и тем роскошнее были эти предметы. Покрой их был в общем таким же, как и у рядовых горожан, но материал и отделка несравненно дороже. Известная загадка о кочане капусты: «Семьдесят одежек, все без застежек» - возможно, навеяна когда-то мыслями о костюме городского богатея (хотя этот костюм как раз украшало множество пуговиц и петель, но застегивались далеко не все). Верхние мужские и женские сорочки, штаны, тафьи, убрусы, кички, сороки и кокошники поражали богатством серебряного и золотого шитья и драгоценных украшений, так же как женские шубка-сарафан и душегрея, мужские зипун и кафтан. Остальные разнообразные верхние одежды, которые мы уже описывали, обычно простонародьем вовсе не употреблялись (за исключением однорядок и простых шуб).
Петровские реформы в области одежды коснулись первоначально только высших слоев горожан - дворянства и богатого купечества. Для этих социально-сословных групп поворот к ношению западноевропейского костюма был резок и сопровождался, как известно, насильственными мерами правительства. Короткие (чуть ниже колен) штаны - кюлоты - с чулками и башмаками на высоких каблуках или с высокими ботфортами при широком кафтанообразном жюстокоре с узкой нарядной вестой под ним, пышный парик - кудри (лишь с середины XVIII столетия - гладко зачесанный, с косой и буклями), шляпу с плюмажем в русскую холодную зиму носили зачастую с меховой шубой старого образца. В дальнейшем и верхняя одежда, приобрела западноевропейский покрой.
Еще сильнее изменился женский костюм. «В моде» были женщины рослые. Пышные декольтированные платья сочетались с высокими пудреными париками, с открытой обувью на очень высоком каблуке. Мужчины на светских приемах казались как-то мельче женщин.
Нужно сказать, что после некоторого неудовольствия господствующие сословия довольно быстро восприняли новую одежду и с большим старанием следовали последней западноевропейской моде в течение всего четвертого периода. Однако возможности далеко не всегда соответствовали желаниям, и даже в середине XIX в. корреспонденты Географического общества, в особенности из малых городов, неоднократно отмечали, что при всем стремлении «благородных» следовать парижской моде они все же отставали от нее иногда довольно значительно и в целом одевались по моде «вчерашнего дня».
Что же касается средних и низших городских сословий - значительной части купечества и всего мещанства, то даже в новой столице - Санкт-Петербурге - они продолжали одеваться по-старому. «Собственная российская одежда обоего пола, - писал в конце XVIII в. академик И. Георги, - сохранилась в древнем своем виде не только у простого народа, но и у большей части людей среднего состояния... видны в столице, невзирая на иностранные моды, купцы и другие, совершенно так одетые, как в областях внутри государства, с бородою или без бороды и проч.» (Георги, с. 604). Вместе с тем новые веяния в одежде не могли не коснуться вовсе жителей столицы, но преломлялись в русской городской среде своеобразно. «Многие, однако же,, последуют в их одежде разным чужестранным обычаям, - писал И. Георги далее. - Но простой народ ничего чужого в своей одежде не имеет». Он отмечал, что женщины среднего состояния менее привержены к старине, чем мужчины, «и часто видно, что муж да сыновья носят все российское, а женщины в доме чужестранное и самое модное платье» (Георги, с. 605).
Однако позже в развитии одежды горожанок наблюдались две противоположные тенденции. В середине XIX в. повсюду женщины и особенно девушки одевались (употребляя выражение одного корреспондента Географического общества) «щегольливее» мужчин, но понятие щегольства в одних городах было связано со следованием по возможности последней западноевропейской моде, а в других - с подчеркнутым стремлением сохранить и украсить старинный русский костюм. Наряду с областными различиями большую роль здесь играли и различия возрастные и социальные. Так или иначе, в большинстве городов и в середине XIX в. можно было увидеть женщин из средних и низших, а иногда и зажиточных слоев горожан в сарафане, вышитой верхнице, в традиционном головном уборе (повойнике, кокошнике, даже в рогатой кике), в сапогах или котах. Иногда это было большинство горожанок; чаще - преимущественно, пожилые женщины, а в дворянских домах - женская прислуга (в особенности кормилицы и няни, которых одевали в нарядное «русское» платье).
По-видимому, к четвертому периоду относится развитие парочки - женского костюма - из юбки и кофты одинаковой материи. Прослеживаются, как сказано, и древние корни этого костюма: сарафан носили с душегреей, а во второй половине XVII и в XVIII в. - юбку с бострогом. Головной убор при этом значительно облегчался - женщина могла надевать один повойник или позже - головной платок.
В северных русских городах видна относительно большая сохранность старинного женского костюма, в особенности традиционной манеры украшать одежду жемчугом. Но это была лишь общая тенденция, от которой бывали значительные отклонения: начал уже распространяться головной платок, а девушка, стремившаяся пленить «современного» молодого человека, выходила к нему «в кисейной белой юбке, при голубом полушубке» (АГО 1, 59, л. 48). Особенно красочен был женский и девичий убор в малых русских городах Приильменья, Верхнего и Среднего Поволжья, западных и центральных губерний Европейской России - Новгородской, Тверской, Московской, Ярославской, Костромской, Нижегородской, Казанской. Но современники уже подчеркивали в ряде случаев, что этот убор надевают на общественные городские празднества, а в будние дни и даже в гости ходят в кофте с юбкой или платье, что старинный повседневный костюм остался только у бедных и у старух. Все же в некоторых городах, например, в Галиче, в Торопце, старинное платье носили в 1870 - 1880-х годах (Семевский, 1870).
В заводских поселках и городах Урала, где население было более смешанным, поскольку на заводы переселяли крестьян из разных мест, можно было увидеть и традиционный костюм южных губерний (с поневой), который, впрочем, долго не удержался (Крупянская, Полищук), поскольку быстро распространялась городская одежда - парочка. В русских городах Поволжья в середине XIX в. так же, как на Севере, праздничным был костюм с сарафаном. Например, на масленицу еще в 1850-х годах катались в шубках и сарафанах ярких цветов и «разных раззолоченных фактах», а то и в кокошниках. Но на вечорки девушки ходили в платьях, «одна другой наряднее»: «самая последняя мещанка норовит завести салоп и шляпку» (АГО 14, № 18, л. 1 об.; № 7, л. 3). Нередко по нашим источникам можно наблюдать как переходные стадии процесса развития костюма (например, сочетание в какой-то период сарафана с надеваемой на плечи шалью, кокошника - с головным платком - см. приложение IV), так и распространение в южные губернии предметов северной городской одежды (например, верхних гарусных «шушунчиков»), заносимых переселенцами (АГО 9, № 36, л. 7 - 8 об.). В частности, об эволюции костюма жителей г. Курска К- А. Авдеева, жившая там в конце 1830-х годов, писала, что прежде (т. е., видимо, в конце XVIII - начале XIX в. - М. Р.) во всех богатых домах носили дорогую русскую одежду (Авдеева, 1842, с. 58). «И теперь еще» (т. е. в 30-е годы XIX в. - М. Р.) большинство женщин в «русском платье, но многие - и в немецком, т. е. носят на голове вместо кички платок» (Там же, с. 57). Во многих купеческих домах можно увидеть платья, шляпки, чепчики. Но праздничный наряд - все еще сарафан (штофный или парчовый называется «шубкой», суконный - «сукней»), подпоясанный персидским кушаком, тонкая кисейная рубашка с широкими, собранными на запястьях рукавами и высоким, застегнутым запонкой воротником, вышитый, низанный жемчугом кокошник. Верхняя уличная одежда - кафтан (по будням - из нанки или китайки, по праздникам - шелковый, большей частью малиновый штоф); дома «уже лет 20» как носят саян (но это «не сарафан, а просто юбка под самые плечи и держится на плечах лентами») фартук; но на улицу выйти без кафтана нельзя, а поверх повойника повязывают ллаток. Наблюдательная бытописательница, на наш взгляд, очень точно отметила постепенную смену женского костюма в крупном городе, каким был уже в то время Курск. Мужчины ходили еще в русском платье, но прическа была уже в кружок, а не с выстриженным гуменцом. Нововведением были галстуки и подстригание бороды (Авдеева, 1842, с. 57 - 59).
В середине XIX в. часто писали о том, что горожанки вообще одевались лучше, чем мужчины в их семьях. «Женщины же и особенно девицы одеваются щегольливо. Отец в черном кафтане, в лаптях, а дочка в платье, в шали, в косынке, в серьгах и перстнях, на ногах нитяные чулки и башмаки» (АГО 14, .№71, л. 2).
Вместе с тем велики были и различия в одежде горожан бедных и зажиточных. Так, корреспондент Географического общества из г. Галича Костромской губ. отмечал, что платье у горожан сильно различается «по состоянию»: богач выходил в бобровой шапке, в лисьем тулупе нараспашку (показывая мех); из-под тулупа виднелась пара - сибирка и штаны. Его жена шла в наклоне - кокошнике с гребнем или сборнике, в жемчужных украшениях на груди и руках. В середине века появилась мода на длинные шубы с муфтами, головные платки поверх кокошника. Выходной костюм более бедного горожанина отличался скромностью верхней одежды - шляпа или картуз, тулуп (вероятно, овчинный. - М. Р.), крытый сукном или крашениной; горожанка среднего достатка надевала круглый кокошник, парчовый полушубок, шелковый или ситцевый сарафан. «Черный народ» одевался почти как крестьяне. Зимой мужчины носили простой тулуп - крытый или даже нагольный, суконный серый армяк или нанковый халат, на голове - чеплашка - круглая шапочка; женщины зимой и летом - полушубки, сарафаны из ситца или набойки (АГО 18, № 14, л. 3). Единственным отличием бедных горожан от крестьян была кожаная обувь.
Для мужского городского костюма на протяжении всего рассматриваемого тысячелетнего периода характерно сочетание узкой, облегающей, плотной, зачастую накладной одежды с надеваемой поверх нее широкой, по большей части распашной. Если на первом и втором этапах это были свита и вотола (или еще какой-либо плащ), то на третьем - зипун и кафтан, а на четвертом - веста и жюстокор, жилет и сюртук. Последний вариант сохраняется и в дальнейшем, переходит в XIX - XX вв. Подол рубахи по-прежнему выпускали поверх штанов. Штаны заправляли в голенища кожаных сапог, а при плетеной обуви, которую носили очень редко, - в онучи. Выходя на улицу, горожанин надевал шапку и широкую верхнюю одежду (в теплое время - из материи, в холодное - на меху). Разнообразие верхней одежды мы показали выше.
Развитие мужского костюма шло в городах по линии увеличения числа предметов, надеваемых одновременно. При этом социальные различия как в составе, так и в манере ношения костюма сказывались сильнее, чем территориальные. Как во второй период (XIII - XV вв.) и новгородец и киевлянин носили свиту, так в четвертый период (XVIII - XIX вв.) зажиточный мещанин из Кадникова Вологодской губ. или из Павловска Воронежской губ. носил сюртук, в Мезени Архангельской губ., в Миасском заводе Пермской и в Новозыбкове Черниговской губ. - сибирку. Но бедный горожанин мог и на улице быть в одной свите или кафтане, имел в лучшем случае один кожух или однорядку, зажиточный же, выходя из дома, надевал обязательно верхнюю уличную одежду, зачастую несколько одежд одну поверх другой (например, в XVII в. - однорядку, а в XIX в. - халат поверх шубы). Шапка бедного горожанина была, как и раньше, низкая, круглая, из простого меха или валяная, горожане побогаче носили шапки из более дорогих мехов; среди высших слоев горожан в XVIII - XIX вв. отмечены треуголки и цилиндры. В этот период у разных слоев горожан распространились также головные уборы с козырьками (у бедных - простые картузы, у чиновников и военных - нарядные форменные фуражки). То же можно сказать и об обуви: лапти носили только самые бедные и то не везде (в середине XIX в. в ответах на Программу Географического общества лапти и чуни упомянуты только в четырех городах - Пудоже, Калягине, Ядрине и Мензелинске), а разноцветные щегольские сапоги характерны для костюма богатой молодежи. Но были и территориальные различия, обусловленные климатом: валяная обувь упомянута в XIX в. и только в северных городах - Кадникове, Верховажском Посаде.
За четыре столетия комплект одежды бедного горожанина, как мы видели, не слишком расширился. Думается, что почти не изменились и покрой одежды, и облик того, кто ее носил: ведь мы уже говорили, что кафтан - это та же свита, а баранья шуба не что иное, как овчинный кожух, но, вероятно, крытый дешевой материей. Даже в середине XIX в. в городах встречались еще мужчины, одетые в свиту, в кафтан, в кожух, тулуп, в баранью шубу, причем если кафтан упомянут в корреспонденциях Географического общества всего девять раз, а свита только шесть (преимущественно в южных городах, расположенных ближе к Украине, то кожух, тулуп и шуба названы на всей теорритории Европейской России и встречались, по-видимому, одинаково часто.
Реформы конца XVII - начала XVIII в., как уже было сказано, коснулись в основном верхушки тогдашнего общества. Рядовые горожане еще долго продолжали одеваться по старой традиции, и даже в конце XVIII в. в самом Петербурге «люди среднего состояния одевались совершенно так, как в областях внутри государства» (Георги, с. 604 - 605).
На полвека позже В. Г. Белинский различал в городе одежду мещан, купцов и дворян. Купцы носили «длиннополый сюртук синего сукна и ботфорты с кисточкою, скрывающие в себе оконечности плисовых или суконных брюк» (Белинский, с. 66). В одежде столичных мещан (красная александрийская или ситцевая рубаха-косоворотка, нанковые или суконные штаны, заправленные в выростковые сапоги, широкая верхняя одежда - нечто среднее между кафтаном и сюртуком, картуз или пуховая шляпа, зеленые перчатки, пестрый шейный платок) он отмечал сильное влияние иностранной одежды, причем «равно изуродованы и русский и иностранный типы» (Белинский, с. 68 - 69).
Еще лет через двадцать в г. Торопце свадебная песня так описывала «хорошенького» дружку (видимо, несколько архаизированный образец провинциального щеголя): «На друженьке сапожки козловые... рубашка батистовая, штаны черно-бархатные... носочки бумажные... жилетка атласная... на шеюшке платочек ровно аленький цветочек... кафтан серонемецкого сукна» (Семевский, 1864, с. 108). Корреспондент Географического общества сообщал в 1853 г., что в г. Чебоксарах молодежь и вообще зажиточные горожане носили клетчатые или полосатые брюки, нарядный жилет, короткий сюртук, поверх которого летом надевали пальто, а зимой бекешу или теплый сюртук на меху и вате, с меховым воротником. Костюм этот дополняли картуз или фуражка. Горожане постарше и простолюдины носили еще полукафтаны, пуховые шляпы и азямы (АГО 14, № 101, л. 71 - 72).
В г. Михайлове Рязанской губ. носили цветную сорочку, шаровары, жилет, длиннополый сюртук или казакин. Теплой одеждой служили меховой сюртук, поддевка, чуйка, крытый синим сукном овчинный тулуп. Горожане позажиточнее надевали лисьи шубы, и только у молодых купцов имелись новомодные енотовые шубы (АГО 33, № 5, л. 3 об.). Примерно в то же время мастеровые уральского Миасского завода надевали в праздник красные косоворотки из французского ситца с перламутровыми пуговицами (иногда пришитыми даже в два ряда) и суконные шаровары. Рубаха, подпоясанная гарусным поясом, носилась навыпуск, и шаровары иногда тоже выпускались поверх голенищ сапог. Жилет носили не все, в ходу были сюртуки и сибирки; выходя на улицу, надевали азям и поярковую шляпу (АГО 26, Лга 16). Подобная же праздничная одежда рабочих - красная александрийская рубаха, кафтан (иногда - из тонкого сукна), щегольские сапоги гармошкой с сафьяновой оторочкой, круглая шляпа - отмечена в 1855 г. в Нижнем Тагиле (НА, ф. 101, оп. 1, № 578, л. 24). В. Ю. Крупянская и Н. С. Полищук подчеркивают, что и в начале XX в., когда выходным костюмом служила уже пиджачная пара или тройка, среди относительно высокооплачиваемых тагильских рабочих вновь распространился «русский костюм» - цветная косоворотка с вязаным поясом, плисовые или суконные шаровары, высокие лаковые или хромовые сапоги, поддевка (борчатка), фуражка с лаковым козырьком (Крупянская, Полищук, с. 137 - 138).
Костюм рядовых горожан Поволжья был в середине XIX в. ближе к крестьянскому. Это отмечал и корреспондент Географического общества, писавший из г. Ядрина в 1848 г., что «из одежды у горожан большею частию черный кафтан, шапка, рукавицы, онучи и лапти, как и у деревенских, в праздник - синий кафтан, сапогов мало. Зимою еще полушубок надевают под кафтан, а подостаточнее кто - тот и тулуп имеет или нагольный или крытый» (АГО 14, № 71, л. 2). Эта манера надевать в холодное время верхнюю одежду - халат, чуйку, даже свиту и кафтан - поверх меховой прослеживается и в других городах, как и упомянутое уже нами ношение теплых - на вате, на меху - кафтанов, поддевок, сибирок, сюртуков.
В средней полосе в середине XIX в., как отмечают Л. А. Анохина и М. Н. Шмелева, сословные различия в одежде горожан «были довольно заметны»: мещане носили холщовые рубахи, пестрядинные или нанковые порты, заправленные в сапоги, свиты или поддевки, лишь в праздник - сюртуки; в непогоду и в холодное время - сермяжные кафтаны, чуйки, халаты, тулупы, т. е. костюм, в целом сходный с одеждой окрестных крестьян, которые, однако, носили лапти, а сапоги только по праздникам. Мещане побогаче и купцы носили ситцевую рубаху, плисовые шаровары, заправленные в смазные сапоги, белый галстук, жилет, короткую поддевку из тонкого сукна или полубархата, старики - иногда «русский» кафтан, шитый в талию, длиной до колен, но большинство мужчин носили уже суконные сюртуки (Анохина, Шмелева, с. 170 - 171). Особенно хорошо видны сословные особенности мужского костюма в корреспонденции 1848 г. из г. Медыни. Здесь отмечается, что мещане на работе неотличимы от крестьян - в рубахах и пестрядинных портах, но заправленных в сапоги. Выходя же на улицу, мещане надевают длинные старомодные сюртуки и смазные сапоги. Одежда купцов более «современна», хотя в ней смешаны старые и новые элементы: те же смазные сапоги, но притом плисовые шаровары, цветной жилет, белый галстук, поддевка тонкого сукна или бархата и шляпа по последней моде. «Благородные» одевались по модным журналам (которые приходили в провинцию с большим опозданием). Особенно были щеголеваты чиновники, которые тратили на одежду много денег в ущерб еде (АГО 15, № 19, л. 46 об.). Жители г. Павловска Воронежской губ., которые в силу своих занятий высокотоварным земледелием разъезжали почти по всей Европейской России, одевались, пожалуй, еще более современно: купцы носили манишки, воротнички, манжеты, галстуки, брюки, шелковые жилеты и короткие сюртуки «по современному модному журналу», модельные сапоги (но смазные), на улице летом - шинель, реже - чуйку, зимой - енотовую шинель или лисью шубу, но в будни - калмыцкий тулуп. Люди постарше «не так щеголяли», в частности, не носили воротничков, но одевались опрятно и богато (АГО 9, № 35, л. 7-8).
Мы видим, таким образом, что в середине XIX в. костюм русского горожанина в разных сословиях сохранял еще значительные традиционные элементы, но приближался постепенно к так называемому среднеевропейскому. Это название применяется нами условно, с учетом изменений костюма каждой страны под действием моды, в результате взаимных влияний в процессе общения соседних и отдаленных народов между собой. Процессы эти шли и в глубокой древности (вспомним культурное влияние античных цивилизаций), но для восточной Европы особую важность имел период XVI - первой половины XIX в., в который укладываются намеченные нами третий и четвертый этапы развития русских городов. Россия в этот период все более активно включалась в европейскую жизнь как в экономической и политической, так и в культурно-бытовой сфере.
Влияния здесь были взаимными, судьба отдельных явлений бывала иногда весьма занимательной. Например, пушкинский Евгений Онегин надевал, как известно, для прогулки «широкий боливар», т. е. широкополую фетровую шляпу; кажется, в наши дни, один из вариантов такой шляпы вновь входит в моду не только у мужчин, но и у женщин. Но ведь Боливар - это политический деятель даже не Европы, а Латинской Америки, по имени которого и в наши дни называется целая страна - Боливия. Боливар был в начале XIX в. весьма популярен и в Европе - и вот широкополая европейская фетровая шляпа, попавшая в Америку, надо думать, еще с испанскими завоевателями, дошла до Петербурга уже под его именем.
В процессе формирования общеевропейской моды большую роль играла и традиционная одежда народов Европы, причем степень ее влияния на соседей, на те или иные сферы быта, на Европу в целом зависела зачастую от факторов политических и культурных. Законодателями мод становились то Италия, то Испания, то Франция, а то население какой-нибудь менее значительной страны. Например, в России во второй половине XVII в. были в моде особого покроя кафтаны, называвшиеся венгерскими, а в XVIII - начале XIX вв. на военную форму кавалерийских частей разных стран Европы оказал влияние традиционный венгерский праздничный костюм.
Влияния такого рода передавались обычно через города (в особенности столичные). Но в ряде случаев можно проследить и влияние на городской костюм традиционной одежды соседних народов, как городской, так и крестьянской. Примером этого служит сохранение названия «свита» для мужской верхней одежды и «плахта» для женской набедренной одежды в городах, близких к Украине.
Рабинович М.Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. АН СССР, Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 1988.
http://www.booksite.ru/fulltext/rab/ino/vich/index.htm