Самая нехарактерная характерность
«Гамлет» - необычный, оригинальный, выделяющийся из потока других спектаклей Николая Коляды, и в то же время - квинтэссенция его творчества. Вспомним интересную статью Евгения Иванова о Коляда-театре, опубликованную в прошлом году в «Театральном сезоне» (http://belinka.ur.ru/elib/theater/09/content02.htm). Он сформулировал очень точно суть театра, раскрыл карты в какой-то мере, устранил загадку, и мы все вздохнули: «Ох, и правда!..». Суть в том, что Коляда-театр - в чистом виде язычество, шаманство. Действо - жертвоприношение, повторяющаяся мелодия - махамантра, необычные вещи - предметы культа. И правда, невозможно не заметить, что входишь в транс. Так вот, эти черты присущи всем спектаклям Коляды. «Гамлету» они присущи тоже. Но присущи в такой степени, в такой максимальной выраженности, что это и отличает новый спектакль от всех остальных колядовских творений.
Актеры топают хоровод вокруг человека, засыпанного грудой жестяных банок, положенного как бы в гроб, под яркую, громкую, сочную музыку с барабанным ритмом - это слишком явно языческий обряд. И это необыкновенно воздействует - все ближе к концу все больше наслаждаешься язычеством, и тянет самому принять в нем участие. Так Коляда будит в людях первобытные начала.
Ожидания зрителей от постановки классического произведения рушатся больше, чем они сами планировали. Все знали, что это должно быть что-то сильно интерпретированное колядовской призмой, но не все ожидали, что до такой степени. На сцене появляются уродцы, размалеванные, страшные, с высунутыми языками, очень похожие на обезьян, на каждом - ошейник с поводком, передвигаются они, топая, чуть не на четвереньках. В мире уродцев - куклы, повешенные в клетках, живая крыса. Жесточайшая метафора порочного, бездушного и безумного мира людей. Страшно? - как бы говорит Коляда, - неприятно? А что скрывать? - мы такие.
Клавдий с Гертрудой творят в своем королевстве невыносимый разврат и порок. На троне - уроды. Поклоняются им, заглядывая в рот - обезьяны.
Еше ни в одном спектакле Коляды актеры не раздевались донага. Совсем донага. В «Гамлете» это делает не один актер. Особенно поражает Антон Макушин, играющий Клавдия (кстати, совсем молоденький мальчик, бывший на мелких проходных ролях, которого заприметил Николай Владимирович). Клавдий, раздевшись, залезает в корыто-ванну, в которую льется душ, и пляшет дикие танцы, а вокруг него - хоровод. Язычество.
Славянство в «Гамлете» тоже по максимуму. Колядовские атрибуты славянского творчества, встречающие нас в фойе театра, в зале продолжаются славянскими танцами.
Сюжет «Гамлета» преподносится не как частная история конкретного средневекового времени, с утратившимися ныне устоями, а как здесь и сейчас, как история вневременная, как суть любой эпохи. И в этом задача Коляды - показать, что любая великая история - вневременная.
Тут нет ложного сентиментализма. Скажем, тень отца Гамлета (Николай Коляда), беззвучно присутствующая в спектакле, постоянно назидательно вздымает палец кверху, вдруг становится буйной, рассказывает о смерти с каким-то даже стебом. Может, через стеб и транс зрителю легче задуматься?
Мне показалось, монологам и диалогам уделяется не очень большое «место». Внимание на них не акцентируется, внешняя сторона действа оттягивает на себя все внимание. Может быть, это произошло непроизвольно, может, специально - ведь сюжетную сторону знают все.
Очень много образов: уродцы выбрасывают из-под подола игрушки и пинают их (своих детей). В сценическом пространстве много репродукций картин. В один эпизод Николай Коляда - тень отца Гамлета - подходит к ним и разглядывает, и те, на которых изображены «Мишки в лесу» Шишкина, гладит, другие, портретные репродукции, лаской игнорирует, и еще раз подчеркнуто гладит именно мишек. Животные лучше людей?
Все герои рано или поздно появляются с репродукциями «Моны Лизы» и вытворяют с ней невообразимо пошлые действия - противно, да, вызывает отвращение, но и передает мысль скрывания под маской классических штампов, а также показывает, что сегодня творят с классическим наследием.
Программка к спектаклю Коляды на этот раз тоже необычна - на ней репродукция картины Питера Брейгеля «Корабль дураков». Из нее взяты некоторые образы и общая атмосфера. Как известно, Брейгель - известный обличитель греховного забытья народа, да еще и изображенного в странной стилистике.
И снова - барабанная музыка, вводящая в транс, и снова - великолепно срежиссированные эпизоды. Здорово, да. Но те самые многочисленные образы - режиссерские посылы - доходят почему-то больше до ума. Может, потому что слишком явно они поданы, может, потому что высокая концентрация язычества, шаманства делает последние более заметными глазу, а значит - менее влияющими на душу. Так или иначе, спектакль не настолько эмоционален. От него не тяжело, не больно. Хорошо это или плохо? Просто другое - чтобы потешить самолюбие интеллигента. Ни в коем случае не в обидном смысле.
И этим «Гамлет» тоже выделяется среди спектаклей Николая Коляды, которые обычно - безумно эмоциональны.