МИХАЙЛОВ III
Предвоенный Михайлов немногим отличался от предреволюционного - те же немощеные, пыльные летом и непролазные в межсезонье, улицы, те же дома и то же отсутствие электричества, те же керосиновые лампы. Зато появились громкоговорители на столбах из которых новая власть напрямую обращалась к каждому, радиоприемники из которых она делала то же самое и стадион. Стадион стадионом, а кулачные бои, на которые сходились михайловские мужики и приезжавшие к ним в город побиться крестьяне из уезда, продолжались до самой коллективизации. В марте тридцать третьего в Михайлове состоялся первый районный слет колхозников ударников. Ударникам выдавали для заметок красные блокноты с портретом Сталина и в буфете кормили бесплатными бутербродами с копченой колбасой и наливали пахнущий клопами коньяк. Ударники докладывали о том, что в колхозе «Новая жизнь» корова по кличке «Чародейка» дала за год почти четыре тонны молока, а свинья «Большая» из совхоза «Помозовский» за год умудрилась родить двадцать семь поросят. Поросята поросятами, а артель кружевниц «Труженица» плела такие затейливые кружева, что покупали их и в Штатах, и в Англии и в Германии. Правда, только до тридцать седьмого года.
Осенью сорок первого года истекли те триста двадцать три года, которые прошли со времен осады города Сагайдачным и были отпущены Михайлову на мирное житье. В октябре началась эвакуация. Вывозили в тыл хлеб, скот, оборудование, архивы и специалистов с семьями. Под падающими бомбами рыли противотанковые рвы, окопы и траншеи. Сформировали истребительный батальон, а в ноябре стали формировать партизанские отряды. Двадцать третьего ноября стало известно, что немецкие танки уже в полусотне километров от города, а утром следующего дня они уже входили в Михайлов. Оккупация продлилась тринадцать дней. К утру седьмого декабря части десятой армии немцев из города выбили. Михайлов, как и соседний Скопин, был одним из первых освобожденных городов. Его освободили в самом начале наступления под Москвой.16 Как сказал в сорок втором Черчилль по поводу разгрома англичанами африканского корпуса Роммеля: «Это еще не конец. Это даже не начало конца. Но, вероятно, это конец начала».
Боевые действия для Михайлова кончились, а война продолжалась еще три с половиной года. Артель кружевниц шила солдатское белье, телогрейки и ватные штаны. Цементный завод всю войну с перерывом на две недели оккупации делал железобетонные корпуса авиационных бомб для учебных полигонов. Их понаделали столько, что после войны из уже ненужных макетов бомб какой-то рукастый местный житель выстроил сарай.
Тут надобно отступить несколько назад, чтобы рассказать о Михайловском цементном заводе. Я понимаю, конечно, что цементный завод - это не оперный театр, но в Михайлове не было оперного театра. Его нет даже в самой Рязани. Поэтому придется вам слушать про цементный завод. История его началась больше ста лет назад. Московский купец , промышленник, инженер и фабрикант Яков Ильич Ганкин в 1899 году купил имение у сына графа Дмитрия Андреевича Толстого. Того самого Дмитрия Андреевича, который увещевал Александра Второго не отменять крепостного права. Сын Толстого был, как сказали бы мы теперь, не очень крепкий хозяйственник. Правду говоря, он был бесхозяйственник, а потому имение продал Ганкину. Тот купил имение только для того, чтобы перепродать, но вдруг обнаружилось, что в нем имеются большие запасы камня и глины. Ганкин нанял экспертов и те сказали ему, что здесь можно организовать цементный завод - здешнего камня и глин хватит на два с половиной миллиарда пудов цемента. Когда Ганкину сообщили эту цифру, он, не медля ни минуты, стал организовывать акционерное общество портланд-цементного завода. Московские банки дали ссуду, Николай Второй дал разрешение на строительство завода и в четырнадцатом году были выпущены первые двадцать семь тысяч тонн цемента, а рабочие завода сделали первые уверенные шаги на тернистом, но недолгом пути к получению силикоза легких. Первая мировая война только подстегнула производство цемента. В начале двадцатых годов из Михайловского цемента была построена Каширская ГРЭС - первая по плану ГОЭЛРО. Первая очередь московского метро была построена на Михайловском портланд-цементе. Из этого цемента в шестидесятых годах была построена Асуанская плотина в Египте и олимпийские стадионы в Москве. К тому времени завод уже производил почти два миллиона тонн цемента. Завод и сейчас работает. Они умирал в девяностые, был банкротом, но был куплен другими хозяевами, выжил и стал основанием преогромного холдинга… Что же до Якова Ильича Ганкина - инженера промышленника и фабриканта, - то он в двадцатом сел на пароход и уехал из Крыма и из России навсегда.
Каширская ГРЭС была построена в двадцать втором году, за три года до его смерти. На момент своей постройки она была второй по мощности электростанцией в Европе. О ней писали во всех газетах. Читал ли их Ганкин? Знал ли из какого цемента построено это чудо техники? Он умер в Германии и был похоронен в Берлине на православном кладбище Тегель в возрасте шестидесяти пяти лет. Могила его не сохранилась.
Оперный театр в Михайлове так и не построили. И никакой другой театр тоже не построили. Ну и черт с ними. Воображаю себе михайловский театр драмы и комедии, который каждый год открывал бы сезон спектаклем по роману Гладкова «Цемент». Власти еще и заказали бы кому-нибудь из московских композиторов оперу на эту тему. Денег бы при этом пропало… Нет, уж лучше художественная самодеятельность, духовой оркестр и хор ветеранов труда.
Цементным заводом мы, пожалуй, ограничим обзор Михайловской промышленности. Конечно, я мог бы рассказать вам о знаменитом на всю область Михайловском комбинате хлебопродуктов, который, кроме муки и хлеба выпускает комбикорм для северных оленей, но вы ведь не захотите про это читать, правда? А на самом деле это страшно интересно - почему в Рязанской области для северных оленей… Почему не сушеные грибы и орехи для сибирских белок или курево для медведей… Ладно. Обещал не рассказывать - так и не буду.17
Если найти в Михайлове проводника и проехать с ним по дороге на Рязань двенадцать километров, свернуть у села Хавертово вправо, проехать по хорошей грунтовой дороге километра три мимо огромной заброшенной церкви во имя Иоанна Богослова, потом еще столько же по плохой грунтовой дороге, то можно приехать на городище. Туристов туда не возят. Там тихо и пустынно. Городище окружают три ряда оборонительных валов и рвов. На оплывших, но еще хорошо сохранившихся валах и внутри них растет ковыль и какие-то мелкие желтые цветы, занесенные в Красную книгу. Туда иногда приходят и приезжают черные копатели с металлоискателями и уходят с наконечниками стрел, коваными гвоздями, крестиками и… Проводник рассказал только про наконечники, гвозди и крестики. Про все остальное он не захотел рассказывать. Расспрашивать-то его было можно, но ответов… Иногда черных копателей ловят и металлоискатели отбирают, но чаще не ловят. В линии валов опоясывающих городище видны два проема, в которых были ворота. Когда через эти ворота с гиканьем и свистом ворвались ордынцы, размахивая своими кривыми саблями - никто не знает. Как назывался этот городок - тоже никто не знает.18 Сколько дней или часов его жители продержались, когда пришла Орда… К счастью, сюда не приходят и археологи, которые наверняка нашли бы все скелеты и датировали бы их радиоуглеродным методом, а значит можно преспокойно себе думать, что в самый разгар осады, когда задымились подожженные татарами дубовые стены, когда вода во рву покраснела от крови, когда воздух над крепостью был разорван криками на мелкие лоскутки… спустился прямо городскую площадь воздушный корабль, забрал всех оставшихся в живых, включая кошек с собаками и улетел туда, где хорошо. Хорошо потому, что нас нет. 19
16 Михайлов освободили вторым. Скопин освободили на восемь дней раньше, в ходе оборонительных боев, а Михайлов освободили первым в ходе общего наступления, которое началось пятого декабря. Не то, чтобы скопинцы и михайловцы поссорились из-за того, чей город освободили первым, но отношения между ними…
Константин Симонов, бывший в тех местах как раз седьмого декабря писал «…Михайлов был первым городом, взятым на этом направлении десятой армией генерала Голикова…Никогда не забуду этого радостного чувства, с которым я въезжал в Михайлов. Этот город, таким, каким он был в то утро, стал для меня первым явным свидетелем разгрома немцев. Маленький городок был буквально забит машинами, танками и броневиками, целыми и изуродованными. Грузовики, штабные машины, автобусы стояли в каждом дворе. Мотоциклы и велосипеды валялись сотнями. У дорог и в снежных полях вокруг города торчали десятки брошенных орудий. А машин, пожалуй, было не менее тысячи. Город был сильно разбит артиллерией, многие дома сожжены или разрушены бомбами. Михайлов, как нам сказали, был обойден с двух сторон и взят в жестоком бою. Именно этим объяснялось большое количество брошенной немецкой техники». Это Симонов писал в «Записках молодого человека». А вот отрывок из «Живых и мертвых»: «…Городок был маленький, в мирное время, услышав его название, наверное, переспрашивали и вспоминали: где это? Не то под Москвой, не то на Волге… Но сейчас, в начале декабря сорок первого года, его имя гремело, как музыка. Город отбитый у немцев! К этому еще не привыкли. Его взяли после короткого ночного боя два полка… Городок и его окрестности были забиты брошенными немецкими машинами».
17 Вообще, в Михайлове и районе не так, чтобы много достопримечательностей.* Местные краеведы даже их, грешным делом, выдумывают. Один из основателей Михайловского исторического музея Ю.В. Бучнев в своей книжке пишет о котлетах, которые, по его словам, изобрел крепостной повар графа Строганова и которые до самой революции подавали в Московском Купеческом клубе под фирменным названием «котлеты по-михайловски». Бешеной пользовались популярностью. От этих котлет, как утверждает краевед, и пошли киевские котлеты, которые к Киеву никакого отношения не имеют. Ну, написал бы, что не имеют и остановился, но Юрий Васильевич продолжает: «Подавая однажды котлеты, приготовленные по Михайловской технологии правительственной делегации во главе Хрущевым в 1948 году повара Киевского ресторана назвали их «котлетами по-киевски»… Эти добрые и не совсем добрые хлопцы с Украины потихонечку как сегодня наш Российский газ - приворовывали еше и вкусное». Стал я сомневаться в том, что киевские котлеты имеют рязанское происхождение. Стал искать и нашел не у кого-нибудь, а у Вильяма Похлебкина вот такую цитату: «Единственным реликтом, «памятником» и кулинарным достижением «новорусского» ресторана остались в истории «ново-михайловские котлеты», названные так по имени Михайловского дворца, расположенного поблизости». Понятное дело, что петербургские краеведы вряд ли прочтут книгу Бучнева и станут уличать автора в том, что он, мягко говоря, написал неправду, но ведь у этой книги был рецензент - профессор Акульшин, заведующий кафедрой отечественной истории Рязанского педагогического университета. И консультант был. Хоть и не доктор исторических наук, как Акульшин, но все же кандидат. Тоже не случайный прохожий, а заведующий кафедрой истории Рязанского института культуры по фамилии Чекурин. Юрия Васильевича Бучнева, увы, уже нет на этом свете. Ему даже не написать письмо, которое начинается с трех, всем известных, русских слов и одного восклицательного знака.
* Конечно, можно и пионерские организации, сохранившиеся в нескольких сельских школах Михайловского района назвать достопримечательностями, но… Вот если бы стрельцы еще жили в Стрелецкой слободе… Куда там - не только стрельцов, но и слободы-то не осталось.
18 Городище называют Жокинским по названию село Жокино, которое ближе других сел к нему расположено.
18 За помощь при написании этого очерка хочу поблагодарить Наталью Жарикову, Ирину Копытину и Марину Снимщикову.
Податная изба. Памятник архитектуры первой половины восемнадцатого века.
Здание Земской управы, выстроенное по проекту Антона Бантле.
Фотография Натальи Жариковой
Церковь Иоанна Богослова в селе Хавертово
Оборонительный вал Жокинского городища.