фотограф из Москвы Вадим Гущин
Вадим Гущин
Родился в 1963 году в г. Новосибирске. В 1986 году окончил Московский Энергетический институт. С 1988 года - свободный художник-фотограф. Живет и работает в Москве.
В выставках участвует с 1991 года.
Персональные выставки с 1995 года, в том числе:
в Музее Фотографии (Брауншвейг. Германия) в 1999 году,
в Музее истории фотографии в Санкт-Петербурге в 2009 году,
в Орегонском Центре фотографического искусства Blue Sky Gallery (Портлэнд, США) в 2013,
в Центре фотографии им. Братьев Люмьер в Москве в 2013.
Произведения находятся в коллекциях 19 музеев и музейных институтах , в том числе:
Государственный Музей изобразительных искусств им. Пушкина, Москва,
Московский Музей современного искусства, Москва.
Музей Московский Дом фотографии; Москва.
Cобрание Центра фотографии им. братьев Люмьер, Москва.
Museum Albertina, Вена, Австрия.
Museum fuer Fotografie, Брауншвейг, Германия..
Museu de Arte Moderna, Рио де Жанейро, Бразилия.
Museum of fine Art, Санта-Фэ, Нью-Мексико, США.
Museum of fine Art, Хьюстон, Техас, США.
Santa Barbara Museum of Art, Санта-Барбара, Калифорния, США.
Частные коллекции во многих странах мира.
Участник многих международных фото фестивалей и бьеннале,
где в основную программу включались персональные выставки Гущина,
в том числе:
в Оденсе, Дания в 2006 году,
в Братиславе, Словакия в 2013 году,
в Лианчжоу, Китай в 2014 году.
В 2006 и в 2012 году его произведения экспонировались в рамках основной выставочной программы Международной бьеннале фотографии FotoFest в Хьюстоне (США).
Russianfoto: Ваша работа одновременно оригинальна и художественно-исторически . Когда вы фотографируете, вы сознательно думаете о русских супрематистах, таких как Эль Лисицкий и Казимир Малевич?
Вадим Гущин:Когда я фотографирую, я не думаю о Малевиче или о Лисицком или о супрематизме. То есть я не пытаюсь им подражать во что бы то ни стало.
Похожесть, которую многие отмечают, происходит по большей части спонтанно. Не вижу в этом ничего удивительного, как автор из России, где этой эстетикой, берущей начало от иконы, пропитано все вокруг.
Мне кажется, что для любого художника очень важно быть укорененным в определенную художественную традицию, национальную или наднациональную. Что касается супрематизма и геометрического искусства, то эта линия никогда не прерывалась в отечественном изобразительном искусстве и жива до сих пор в отечественной живописи. Я лишь пытаюсь осознанно продолжать геометрическую традицию методом фотографии.
Russianfoto:Большая часть работы, как представлено, относятся к живописи. Вам интересны также фотографы прошлого времени,старые фотографии ?
Вадим Гущин:Если говорить о влияниях, то действительно, живопись стоит у меня на первом месте, потому что живопись это прежде всего цвет. Хотя механизм влияния того или иного вида искусства очень сложен и не явен. На творчество оказывает влияние все, что художник видит и слышит, если он открывает двери навстречу. Музыка и кино для меня не менее важны чем живопись.
Тем не менее я занимаюсь фотографией и считаю, что фотография как медиум по своим возможностям превосходит многое другое.
Поэтому фотографы прошлого мне очень и очень интересны и я не могу не любить старую фотографию. Мой вкус довольно традиционен, я люблю классиков мировой фотографии в самых разных ее жанрах. Я восхищаюсь человеческими качествами многих великих фотографов прошлого, мне всегда интересны их биографии.
Но любить фотографию не означает находиться под прямым влиянием фотографии. Дело в том, что последние 6 лет я работаю только в цвете. Поэтому мне представляется трудным черпать цветовое вдохновение у ранних фотографов, которые в огромном своем большинстве снимали на черно-белую пленку. И здесь на выручку приходит живопись.
Russianfoto:Есть ли граница в искусстве, для вас, между концептуальным и декоративным?
Вадим Гущин:На мой взгляд, концептуальное и декоративное это два разных полюса. Декоративность в чистом виде не нагружена концептуальным смыслом, она сопряжена с чем-то прикладным, орнаментальным. Поэтому декоративно-прикладное искусство выделено в отдельную категорию.
А концептуальное искусство подчеркнуто не декоративно, оно может быть даже не обличенным в эстетику, как например банки с воздухом из мастерской одного современного художника-концептуалиста.
Другое дело, что концептуальные работы могут быть эстетичными не переходя в декоративность. И более того, именно через эстетику (а не через текст и т. д.) и может проявляться их концептуальность.
При это под концептуальностью здесь надо понимать сознательное обращение к определенной теме или проблематике, и последовательное воплощение своей идеи визуальными методами.
Russianfoto:Как вы пришли,к осознанию,выбора конкретного объекта, который вы фотографируете?
Вадим Гущин:То что я фотографирую находится в поле моего окружения. Это современные предметы из нашего времени, которые универсальны и потому всем знакомы. Некоторые из них становиться уже несколько старомодными, как например книги на бумаге, но это вопрос моего мироощущения. Я избегаю снимать антикварные или вычурно-декоративные вещи, даже если они действительно стоят того - это противоречит моему принципу связи с реальностью.
Для меня важна связь со временем, в котором я живу. Поэтому я и использую фотографию в своей работе. Она как ничто другое позволяет ухватить и передать дух времени. В это смысле то,что я снимаю является еще и документальной фотографией, даже если это и постановочные сюжеты.
Russianfoto:Какие фотографы повлияли на вашу работу?
Вадим Гущин:Современные фотографы не влияли на меня впрямую, я не могу назвать кого либо в качестве непреходящего образца или учителя. В юности, в период становления, я находился под влиянием того или иного мастера, но не долго. Мне довелось общаться со многими интересными людьми, работавшими в фотографии. Они влияли на меня косвенно, самим фактом своего присутствия. От них исходила мощная творческая энергетика, от которой нельзя было не заряжаться, общаясь с ними. В период становления это было действительно важно, иметь возможность показать свои работы, услышать комментарии на них, пусть даже не всегда лестные.
Но я не подражал никому из старших, с самого начала пытался делать что-то свое.