Ельцин-центр
В среду, 25 ноября 2015 года, в Екатеринбурге открылся первый президентский центр в России - «Ельцин-центр». Открывали новый музейный комплекс первые лица государства, президент Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев. Новое учреждение представляет собой комплекс построек общей площадью 88 тысяч квадратных метров, стоимость возведения которого составила 7 миллиардов рублей. Для строительства были задействованы средства федерального бюджета, регионального бюджета Свердловской области, и личные средства предпринимателей, сделавших свои пожертвования на реализацию масштабного проекта. Существенную помощь в финансировании строительства центра оказали Анатолий Чубайс, Роман Абрамович, Михаил Прохоров, Владимир Потанин, Владимир Евтушенков, а также несколько десятков крупнейших компаний.
Эпоху Ельцина, так называемые «лихие 90-е», я помню прекрасно. Помню как рушился целый мир, мир, который населяли сотни миллионов советских граждан. Помню как стремительно нищали одни, и столь же стремительно богатели другие. Помню сумасшедшую криминализацию общества и повальный рост бандитизма. Помню подмену ценностей, как культурных, так и мировоззренческих. Я помню Россию, которую оставил нам Борис Ельцин.
Я помню как мы сидели у телевизоров, и с замиранием в сердце ждали новостей о предоставлении МВФ нового кредита России. Будет кредит - будут зарплаты и пенсии. Не будет, опять жарить лук и заваривать «Анаком». Я помню уличный беспредел, который усиливался еще беспределом милицейским и чиновничьим. Я помню приватизацию, ваучеры, псевдоучастие населения в разделе государственной собственности. Свои ваучеры мы продали, чтобы купить к новогоднему столу курицу, колбасу и модный тогда сыр «Гауда». Так поступило подавляющее большинство россиян. Я помню первые цинковые гробы, которые поехали в наш город после новогоднего штурма Грозного. Я знал многих из этих ребят. Я помню полную бесперспективность и отсутствие сколь-нибудь обозримого будущего. Я помню полную бесправность населения, я помню шок и ступор, в который впало более зрелое поколение, в одночасье потеряв все, от страны, до идеологии. Я хорошо помню эпоху Ельцина. Поэтому в этот музей я не поеду никогда…
Я никогда не поеду в этот музей. Заслуги этого человека я знаю не понаслышке, как говориться, прочувствовал на собственной шкуре. Но если у меня была бы такая возможность, я бы с удовольствием задал несколько вопросов тем людям, которые жертвовали свои деньги на строительство данного центра. Что бы я у них спросил? Я бы спросил, найдется ли в этом заведении место для музея жертвам Чеченской войны, мирным, русским и чеченцам, и солдатам российской армии, которых просто гнали на убой? Найдется ли в нем место для создания мемориала памяти жертвам национальных революций, вспыхнувших в бывших советских республиках после развала СССР? Разумеется я говорю, в основном, о русских людях, гонимых, ограбленных и убитых. Найдется ли в нем место для доски позора, чтобы поместить на нее фото тех, кто нещадно грабил Россию в то время? Для памятника тем, кто в одночасье оставшись за бортом новой жизни умер в нищете и одиночестве? Кто умирал от голода и нехватки лекарств? Хотя кого я буду спрашивать? Тех, для кого ельцинская эпоха стала золотым веком? Тех, кто в одночасье нажил миллиардные капиталы и теперь может позволить себе быть великодушным?
В середине «ельцинских лихих девяностых» у одного моего товарища от голода умерла преподавательница, классная руководительница. Пожилая, интеллигентная женщина. Она, как ни в чем не бывало, ходила на работу, а потом пропала. Никто даже не догадывался что ей нечего есть. Вряд ли ее память, как символа ельцинской эпохи, увековечили в стенах «Ельцин-центра». Как и память других учителей, врачей и научных работников, павших под гнетом «демократических реформ». Вряд ли в этом учреждении можно узнать о народных артистах СССР, вынужденных зарабатывать себе на хлеб разнорабочими на стройке. Тогда о чем рассказывают экспонаты этого центра? О Ельцине, каким он должен был стать? Или о Ельцине, каким его знали избранные и приближенные?
Алексей Зотьев
Эпоху Ельцина, так называемые «лихие 90-е», я помню прекрасно. Помню как рушился целый мир, мир, который населяли сотни миллионов советских граждан. Помню как стремительно нищали одни, и столь же стремительно богатели другие. Помню сумасшедшую криминализацию общества и повальный рост бандитизма. Помню подмену ценностей, как культурных, так и мировоззренческих. Я помню Россию, которую оставил нам Борис Ельцин.
Я помню как мы сидели у телевизоров, и с замиранием в сердце ждали новостей о предоставлении МВФ нового кредита России. Будет кредит - будут зарплаты и пенсии. Не будет, опять жарить лук и заваривать «Анаком». Я помню уличный беспредел, который усиливался еще беспределом милицейским и чиновничьим. Я помню приватизацию, ваучеры, псевдоучастие населения в разделе государственной собственности. Свои ваучеры мы продали, чтобы купить к новогоднему столу курицу, колбасу и модный тогда сыр «Гауда». Так поступило подавляющее большинство россиян. Я помню первые цинковые гробы, которые поехали в наш город после новогоднего штурма Грозного. Я знал многих из этих ребят. Я помню полную бесперспективность и отсутствие сколь-нибудь обозримого будущего. Я помню полную бесправность населения, я помню шок и ступор, в который впало более зрелое поколение, в одночасье потеряв все, от страны, до идеологии. Я хорошо помню эпоху Ельцина. Поэтому в этот музей я не поеду никогда…
Я никогда не поеду в этот музей. Заслуги этого человека я знаю не понаслышке, как говориться, прочувствовал на собственной шкуре. Но если у меня была бы такая возможность, я бы с удовольствием задал несколько вопросов тем людям, которые жертвовали свои деньги на строительство данного центра. Что бы я у них спросил? Я бы спросил, найдется ли в этом заведении место для музея жертвам Чеченской войны, мирным, русским и чеченцам, и солдатам российской армии, которых просто гнали на убой? Найдется ли в нем место для создания мемориала памяти жертвам национальных революций, вспыхнувших в бывших советских республиках после развала СССР? Разумеется я говорю, в основном, о русских людях, гонимых, ограбленных и убитых. Найдется ли в нем место для доски позора, чтобы поместить на нее фото тех, кто нещадно грабил Россию в то время? Для памятника тем, кто в одночасье оставшись за бортом новой жизни умер в нищете и одиночестве? Кто умирал от голода и нехватки лекарств? Хотя кого я буду спрашивать? Тех, для кого ельцинская эпоха стала золотым веком? Тех, кто в одночасье нажил миллиардные капиталы и теперь может позволить себе быть великодушным?
В середине «ельцинских лихих девяностых» у одного моего товарища от голода умерла преподавательница, классная руководительница. Пожилая, интеллигентная женщина. Она, как ни в чем не бывало, ходила на работу, а потом пропала. Никто даже не догадывался что ей нечего есть. Вряд ли ее память, как символа ельцинской эпохи, увековечили в стенах «Ельцин-центра». Как и память других учителей, врачей и научных работников, павших под гнетом «демократических реформ». Вряд ли в этом учреждении можно узнать о народных артистах СССР, вынужденных зарабатывать себе на хлеб разнорабочими на стройке. Тогда о чем рассказывают экспонаты этого центра? О Ельцине, каким он должен был стать? Или о Ельцине, каким его знали избранные и приближенные?
Алексей Зотьев