вторая в расстрельном списке капитализма российского
1994
Мне десять лет. У меня нет пола
и даже, возможно, имени,
тёплой одежды - зато есть голод
и гордость юного римляна.
Мне десять лет, я это так остро,
так беспощадно чувствую:
в ночном туалете прячутся монстры,
а в животе - предчувствия.
Дачники вслед мне грозятся палкой -
чуют угрозу яблокам!
Я убегаю - играть на свалку,
летаю по стройке зябликом,
горстями с клопами жую малину
в лесу, а потом с собаками
шастаю, запах вбирая псиный,
между помойными баками.
Мне десять лет. Я учу английский -
будто мне до английского.
Я - вторая в расстрельном списке
капитализма российского.
Мне десять лет. Я рисую сказки
карандашей огрызками.
Я бы хотела поесть и ласки,
и лета - рыжими брызгами…
Мне десять лет. И - кашель, кашель
рот раздирает бесстыже мне.
Дайте мне миску молочной каши,
мне десять лет, я выживу!
оригинал: Лилит Мазикина
Мне десять лет. У меня нет пола
и даже, возможно, имени,
тёплой одежды - зато есть голод
и гордость юного римляна.
Мне десять лет, я это так остро,
так беспощадно чувствую:
в ночном туалете прячутся монстры,
а в животе - предчувствия.
Дачники вслед мне грозятся палкой -
чуют угрозу яблокам!
Я убегаю - играть на свалку,
летаю по стройке зябликом,
горстями с клопами жую малину
в лесу, а потом с собаками
шастаю, запах вбирая псиный,
между помойными баками.
Мне десять лет. Я учу английский -
будто мне до английского.
Я - вторая в расстрельном списке
капитализма российского.
Мне десять лет. Я рисую сказки
карандашей огрызками.
Я бы хотела поесть и ласки,
и лета - рыжими брызгами…
Мне десять лет. И - кашель, кашель
рот раздирает бесстыже мне.
Дайте мне миску молочной каши,
мне десять лет, я выживу!
оригинал: Лилит Мазикина