"На фронте гражданской войны" Я. Никулихин, 1923 г. (Часть II, глава 5, e)
Полностью читать на портале Борисоглебск-Online История края → Борисоглебск - 1918-1921 годы
е) Работа партийной организации в незанятой части уезда. Борисоглебск после белых.
Часть отступивших товарищей создала в Мучкане уездный центр, связалась со всеми свободными волостями и стала формировать отряды для посылки их на линию соприкосновения с раз'ездами противника. Фронт был открыт на 60 верст, регулярных красных частей не было до самой ст. Жердевки и Мучкана. Белые раз'езды имели полную волю терроризировать население, разгонять Советы и грабить советские хозяйства (имения). Поэтому, формируемые нами отряды до прихода регулярных частей должны были приостанавливать движение раз'ездов, повести усиленную агитацию среди населения, успокоить и приободрить советы в волостях и с подходом подкреплений начать наступление на Бориеоглебск. Мы получили к тому же вести о подходе военных сил. При этом, часть сведений была страшно преувеличена, как водится всегда в таких случаях. Так, например, по телефону из Жердевки передавали, что со ст. Грязей двигается 49 эшелонов войск. Всего-же на всего пришло два заградительных отряда, да на Мучканы пришел отряд Тамбовской Чрезвычайной Комиссии в 400 человек и двигались вдалеке части Уральской дивизии.
Хотя надо заметить, в самом городе среди населения в последние дни пребывания белых, разносились еще более фантастические слухи. Из них наиболее пикантен был слух о том, что сам Троцкий ведет на Борисоглебск два миллиона Красной Армии, “обойдет кругом город, возьмет в кольцо казаков”. Измученное зверствами и расправами население придумывало грозную опасность для мучителей, и в этом отводило свою душу. Однако, такие разговоры и слухи панически действовали на оставшихся в городе казаков. Мы же в Мучкане приободренные вестями о подходе сил, возмущенные деятельностью белых в городе, (о чем скоро стали получать сведения), в сознании того, что долг коммунистов обязывает немедленно начать борьбу с противником, разделились на три отряда по 25 человек в каждом и двинулись по разным направлениям: 1-й отряд, под командой т. Антонова двинулся на Махровку-Беганы, 2-й, под моей командой, в Заполатово-Павлодар-Никольско-Кубань-Алешки-Б. Грибановку и 3-й отряд, под командой тов. Кузнецова, в далекий угол уезда Костино - Отдельско-Архангельский район. По пути следования мы всюду устраивали митинги, крестьяне рады были вcем помочь Красной Армии, чтобы прогнать белые банды.
Даже со стороны крестьян, редко кто сочувствовал красновским казакам. Ненависть крестьян к казакам зародилась издавна. Причин к этому было много. Первой и главной причиной, конечно, была память о казачьих расправах во время аграрных беспорядков в первую революцию 1905 года. Много ненависти к казачьей касте у бедных и средних крестьян накопилось также во время сезонных работ. Крестьяне смежных с Донщиной губерний, имея мало своей земли, уходили наниматься в работники к казакам на Дон и Кубань. За нищенскую плату они выносили на себе гнет и презрение от богатого казачества.
Под влиянием наших речей о классовом гнете в смысле гражданской войны, наболевшие старые раны раскрывались у многих крестьян, классовая ненависть бурлила в широких, плотных фигурах мужичков. Если бы и пришли казаки в села, в которых агитировали мы, то они встретили бы враждебный прием, а небольшие раз'езды их наверное встречены были бы боем.
К сожалению, раз'ездам противника в бой вступать не приходилось, ибо они каждый раз, узнав о движении каких-то большевистских отрядов, они отступали к городу.
В некоторых пунктах уезда уже образовались большие отряды из крестьянской бедноты. Такой отряд в 400 человек был в Алешках и в Костино-Отдельске в несколько сот человек, во главе коммунистической ротой в 60 человек, под командой инспектора заградительных отрядов т. Тулякова. Эти отряды ловили партию местных дезертиров, которые вообще с самого начала не явились в Красную Армию и вступали в кровопролитные схватки с противником. В момент действий наших отрядов в уезде 3 января мы получили распоряжение о мобилизации всех коммунистов, и 25% членов Комитетов Бедноты в распоряжение приехавшего в Жердевку представителя Реввоенсовета Южного фронта т. Баландина. Был дан наконец приказ о наступлении всех отрядов. Мы все двинулись на Борисоглебск. Небольшая стычка наших отрядов с красновцами произошла у Большой Грибановки. После чего мы быстро стали подвигаться к городу.
Главные силы противника были в это время отведены в район Поворино - Новохоперска, в Борисоглебске же оставался гарнизон в 200-250 человек. Когда мы приблизились к городу, он встретил нас винтовочным огнем. Но сопротивлялся не долго, боясь быть отрезанным, наступающими от села Беганы отрядами. Наши же красноармейцы, коммунисты, крестьянская беднота, одержавшие успех над врагом, рвались скорее на выручку в город, позабыв всякую предосторожность.
Некоторые наши товарищи, остававшиеся в городе, как только почувствовали приближение Красной Армии, повылезли из своих укромных чердаков и подвалов и об'явили войну бело-казачьему гарнизону в самом городе. Какие-то два матроса смело вышли на площадь с ручными пулеметами и обстреляли один из казачьих эскадронов. Таких партизанских выступлений в незнакомом городе красновские казаки боялись пуще огня. Наша передовая цепь входила уже в город, выстрелы отдельных пулеметов в тылу противника учащались. Ему оставалось одно - отступать, что он и сделал средь бела дня, несясь карьером по опустелым улицам Борисоглебска.
Из окон же домов с насмешками и проклятиями провожало население этих „непобедимых" донских воинов. На улицах пострадавшего города никого не было, кроме отдельных вооруженных красноармейцев и коммунистов. Казачьи офицеры называли Борисоглебск коммунистическим, потому, что слишком глубоко лежали в нем корни большевистских настроений. За приверженность к коммунизму и непокорность, они не даром грозили повесить и расстрелять каждого пятого человека. И останься они подольше в Борисоглебске, эту угрозу они обязательно претворили бы в действительность. Но, к счастью, советские силы пришли раньше, чем того хотел противник.
Благодаря тому, что под Поворино главные силы белых несли большие потери от наших геройских частей, вследствие чего нам скоро удалось взять город и 10.000 приговоренных к смерти людей были спасены (1/5 населения). Запуганное население еще целый день не верило, что пришли “советские”. С каждой улицы, из многих домов, к коммунистическому клубу и к помещению начавшего работать Ревкома подходили разведки рабочих и обывателей, чтобы убедиться своими глазами в правдивости облетевшей город радостной вести. Только на другой день улицы были полны народом; мы же ходили осматривать то разрушенное наследство, какое оставили после себя белое офицерство и казаки, осматривать и собирать те 500 тел мучеников, которые валялись в разных частях города, затем были свезены на пожарный двор и сложены как поленья дров. На второй день вечером по занятии отрядами города, подошли регулярные части Уральской дивизии, которые переночевали и прошли прямо на Калмык и Новохоперск, и, сразу, же вступили там в горячий бой с противником. На третий день начали уже возвращаться эвакуированные учреждения и нормальная работа в городе быстро восстановилась.
Население города еще долго с проклятием вспоминало дни владычества белых, оставивших столько жертв, разрушений и кошмарных переживаний.
14-го января 1919 г. в такой же сильный мороз, какой был при отступлении, мы хоронили эти сотни изуродованных трупов в братских могилах по 3 человека в каждом гробу. В знак протеста против белых, в знак преданности Советской власти, в знак великого уважения к павшим борцам, собралось на похороны почти все трудовое население Борисоглебска. Оно пришло, несмотря на мороз и ветер со снегом, отдать последний долг павшим борцам за революцию. Один за другим говорили ораторы, музыка без конца торжественно и печально играла похоронный марш, а люди словно прикованные стояли у могил. Только после смотра войск и отправки их по казармам, стали расходиться рабочие, ремесленники, служащие и крестьяне, делясь между собою воспоминаниями о тяжелой пережитой трагедии, какой никто раньше из них в жизни не видел и не увидел бы никогда, если бы не было революции, так резко обострившей борьбу классов, что даже тихий, небольшой Борисоглебск пережил невиданные кровавые ужасы и самому ему суждено было сыграть роль важного опорного фронтового пункта.
е) Работа партийной организации в незанятой части уезда. Борисоглебск после белых.
Часть отступивших товарищей создала в Мучкане уездный центр, связалась со всеми свободными волостями и стала формировать отряды для посылки их на линию соприкосновения с раз'ездами противника. Фронт был открыт на 60 верст, регулярных красных частей не было до самой ст. Жердевки и Мучкана. Белые раз'езды имели полную волю терроризировать население, разгонять Советы и грабить советские хозяйства (имения). Поэтому, формируемые нами отряды до прихода регулярных частей должны были приостанавливать движение раз'ездов, повести усиленную агитацию среди населения, успокоить и приободрить советы в волостях и с подходом подкреплений начать наступление на Бориеоглебск. Мы получили к тому же вести о подходе военных сил. При этом, часть сведений была страшно преувеличена, как водится всегда в таких случаях. Так, например, по телефону из Жердевки передавали, что со ст. Грязей двигается 49 эшелонов войск. Всего-же на всего пришло два заградительных отряда, да на Мучканы пришел отряд Тамбовской Чрезвычайной Комиссии в 400 человек и двигались вдалеке части Уральской дивизии.
Хотя надо заметить, в самом городе среди населения в последние дни пребывания белых, разносились еще более фантастические слухи. Из них наиболее пикантен был слух о том, что сам Троцкий ведет на Борисоглебск два миллиона Красной Армии, “обойдет кругом город, возьмет в кольцо казаков”. Измученное зверствами и расправами население придумывало грозную опасность для мучителей, и в этом отводило свою душу. Однако, такие разговоры и слухи панически действовали на оставшихся в городе казаков. Мы же в Мучкане приободренные вестями о подходе сил, возмущенные деятельностью белых в городе, (о чем скоро стали получать сведения), в сознании того, что долг коммунистов обязывает немедленно начать борьбу с противником, разделились на три отряда по 25 человек в каждом и двинулись по разным направлениям: 1-й отряд, под командой т. Антонова двинулся на Махровку-Беганы, 2-й, под моей командой, в Заполатово-Павлодар-Никольско-Кубань-Алешки-Б. Грибановку и 3-й отряд, под командой тов. Кузнецова, в далекий угол уезда Костино - Отдельско-Архангельский район. По пути следования мы всюду устраивали митинги, крестьяне рады были вcем помочь Красной Армии, чтобы прогнать белые банды.
Даже со стороны крестьян, редко кто сочувствовал красновским казакам. Ненависть крестьян к казакам зародилась издавна. Причин к этому было много. Первой и главной причиной, конечно, была память о казачьих расправах во время аграрных беспорядков в первую революцию 1905 года. Много ненависти к казачьей касте у бедных и средних крестьян накопилось также во время сезонных работ. Крестьяне смежных с Донщиной губерний, имея мало своей земли, уходили наниматься в работники к казакам на Дон и Кубань. За нищенскую плату они выносили на себе гнет и презрение от богатого казачества.
Под влиянием наших речей о классовом гнете в смысле гражданской войны, наболевшие старые раны раскрывались у многих крестьян, классовая ненависть бурлила в широких, плотных фигурах мужичков. Если бы и пришли казаки в села, в которых агитировали мы, то они встретили бы враждебный прием, а небольшие раз'езды их наверное встречены были бы боем.
К сожалению, раз'ездам противника в бой вступать не приходилось, ибо они каждый раз, узнав о движении каких-то большевистских отрядов, они отступали к городу.
В некоторых пунктах уезда уже образовались большие отряды из крестьянской бедноты. Такой отряд в 400 человек был в Алешках и в Костино-Отдельске в несколько сот человек, во главе коммунистической ротой в 60 человек, под командой инспектора заградительных отрядов т. Тулякова. Эти отряды ловили партию местных дезертиров, которые вообще с самого начала не явились в Красную Армию и вступали в кровопролитные схватки с противником. В момент действий наших отрядов в уезде 3 января мы получили распоряжение о мобилизации всех коммунистов, и 25% членов Комитетов Бедноты в распоряжение приехавшего в Жердевку представителя Реввоенсовета Южного фронта т. Баландина. Был дан наконец приказ о наступлении всех отрядов. Мы все двинулись на Борисоглебск. Небольшая стычка наших отрядов с красновцами произошла у Большой Грибановки. После чего мы быстро стали подвигаться к городу.
Главные силы противника были в это время отведены в район Поворино - Новохоперска, в Борисоглебске же оставался гарнизон в 200-250 человек. Когда мы приблизились к городу, он встретил нас винтовочным огнем. Но сопротивлялся не долго, боясь быть отрезанным, наступающими от села Беганы отрядами. Наши же красноармейцы, коммунисты, крестьянская беднота, одержавшие успех над врагом, рвались скорее на выручку в город, позабыв всякую предосторожность.
Некоторые наши товарищи, остававшиеся в городе, как только почувствовали приближение Красной Армии, повылезли из своих укромных чердаков и подвалов и об'явили войну бело-казачьему гарнизону в самом городе. Какие-то два матроса смело вышли на площадь с ручными пулеметами и обстреляли один из казачьих эскадронов. Таких партизанских выступлений в незнакомом городе красновские казаки боялись пуще огня. Наша передовая цепь входила уже в город, выстрелы отдельных пулеметов в тылу противника учащались. Ему оставалось одно - отступать, что он и сделал средь бела дня, несясь карьером по опустелым улицам Борисоглебска.
Из окон же домов с насмешками и проклятиями провожало население этих „непобедимых" донских воинов. На улицах пострадавшего города никого не было, кроме отдельных вооруженных красноармейцев и коммунистов. Казачьи офицеры называли Борисоглебск коммунистическим, потому, что слишком глубоко лежали в нем корни большевистских настроений. За приверженность к коммунизму и непокорность, они не даром грозили повесить и расстрелять каждого пятого человека. И останься они подольше в Борисоглебске, эту угрозу они обязательно претворили бы в действительность. Но, к счастью, советские силы пришли раньше, чем того хотел противник.
Благодаря тому, что под Поворино главные силы белых несли большие потери от наших геройских частей, вследствие чего нам скоро удалось взять город и 10.000 приговоренных к смерти людей были спасены (1/5 населения). Запуганное население еще целый день не верило, что пришли “советские”. С каждой улицы, из многих домов, к коммунистическому клубу и к помещению начавшего работать Ревкома подходили разведки рабочих и обывателей, чтобы убедиться своими глазами в правдивости облетевшей город радостной вести. Только на другой день улицы были полны народом; мы же ходили осматривать то разрушенное наследство, какое оставили после себя белое офицерство и казаки, осматривать и собирать те 500 тел мучеников, которые валялись в разных частях города, затем были свезены на пожарный двор и сложены как поленья дров. На второй день вечером по занятии отрядами города, подошли регулярные части Уральской дивизии, которые переночевали и прошли прямо на Калмык и Новохоперск, и, сразу, же вступили там в горячий бой с противником. На третий день начали уже возвращаться эвакуированные учреждения и нормальная работа в городе быстро восстановилась.
Население города еще долго с проклятием вспоминало дни владычества белых, оставивших столько жертв, разрушений и кошмарных переживаний.
14-го января 1919 г. в такой же сильный мороз, какой был при отступлении, мы хоронили эти сотни изуродованных трупов в братских могилах по 3 человека в каждом гробу. В знак протеста против белых, в знак преданности Советской власти, в знак великого уважения к павшим борцам, собралось на похороны почти все трудовое население Борисоглебска. Оно пришло, несмотря на мороз и ветер со снегом, отдать последний долг павшим борцам за революцию. Один за другим говорили ораторы, музыка без конца торжественно и печально играла похоронный марш, а люди словно прикованные стояли у могил. Только после смотра войск и отправки их по казармам, стали расходиться рабочие, ремесленники, служащие и крестьяне, делясь между собою воспоминаниями о тяжелой пережитой трагедии, какой никто раньше из них в жизни не видел и не увидел бы никогда, если бы не было революции, так резко обострившей борьбу классов, что даже тихий, небольшой Борисоглебск пережил невиданные кровавые ужасы и самому ему суждено было сыграть роль важного опорного фронтового пункта.