На Афон в Пасху. Часть первая - Свято-Пантелеймонов монастырь
13 апреля в 1:05 поезд плавно трогается от перрона на Московском вокзале. Наверное, я первый раз так собирался, взяв с собой только необходимый минимум, влезший в рюкзак для ручной клади. Спальник, сухпаек, смена белья и фотокамера. Верхняя боковушечка таллиннского поезда удивительно комфортна - выпив стакан чая, заваливаюсь спать.
От Ленинградского вокзала в Москве на метро и аэроэкспрессе - в Домодедово, где меня ждет А320 Aegian airlines. Греки относятся к православию с большим пиететом, нежели русские - в городских автобусах висят большие иконы, многие, проезжая мимо храмов, крестятся и это совершенно нормально, а бортпроводница предупреждает, что меню постное. Большинство пассажиров самолета, кстати, летят на Афон.Есть интересные персонажи, рядом со мной один мужчина сообщает другому, что ходит в спортзал и следующие пять минут рассказывает о том, какую крутую одежду и обувь он туда одевает. Я поворачиваюсь на него посмотреть, и понимаю, что в спортзал он ходит в лучшем случае носить одежду. На Афоне я очень полюбил подобных персонажей - именно они наилучшим образом показывают нам, как легко судить других, забывая о себе.
Но вот мы садимся в Салониках и я иду на автобусную остановку. Мне нужно добраться до Икеи, а оттуда я хочу прогуляться 7 км пешком. Топая от Икеи, и вспоминая название отеля, я понимаю, что Apartment on Panorama означает совсем не отель. И что меня там ждут к семи вечера, а уже половина. Поэтому неспешная прогулка превратилась в быструю ходьбу, да еще и выяснилось, что квартира находится в горной части пригорода Салоник на высоте 200 метров, так что пришел я туда уже основательно вспотевший. И, тем не менее, это здорово - попасть из дождливого холодного Петербурга прямо в весну! Вокруг буйство красок - желтые поля горчицы, зеленые поля, засаженные бобами, алые маки, синее море…
Встав в половине четвертого утра и приняв холодный душ, выдвигаюсь в сторону автовокзала. Хозяин дома рассказал мне про короткий путь, так что идти меньше 5 км. Полная луна освещает дорогу, а тишина такая, что я периодически останавливаюсь, чтобы ее послушать.
В начале шестого подхожу к зданию автовокзала. Здание закрыто, рядом стоит полицейская машина, ко мне подходит какой-то человек и на вполне сносном английском (это для Греции редкость) объясняет, что внутри спит какой-то подозрительный человек, поэтому к зданию приближаться опасно. Минут через двадцать приехал человек, который открыл помещение, бомж поехал спать в участок, а внутри сработала сигнализация, которую не могли отключить еще минут двадцать. Наконец ее выключили, я купил билеты и пошел к остановке. На основательно снаряженном велосипеде (штаны на багажнике, навигатор и куча разных сумок) подъехала девушка, похожая на шведку. Я было подошел помочь ей с великом, но она на очень хорошем английском сказала, что в этот автобус она уже не влезает и поедет на следующем. А я же загрузился, и мы помчали в Уранополь, не обращая внимания на ограничение скорости и формальности вроде двойной сплошной.
Через два с половиной часа дороги, водитель (спасибо ему) высаживает нас, не доезжая до остановки, прямо у паломнического бюро. Там выдают диамонитирион, на пристани покупаю билет на паром и, пока есть время, иду осматривать этот милый городок. Вокруг - красота! Дома утопают в зелени и красках, ярко светит солнце, на улицу выползают греться котики.
Вдоволь нагулявшись, гружусь на паром и мы отчаливаем.
Попутно корабль сопровождает стая чаек, которые выхватывают хлеб прямо из протянутых рук паломников.
Паром останавливается у пристаней монастырей Зографа, Дохиара и Ксенофонта, а потом причаливает к нашему русскому Свято-Пантелеймонову монастырю.
Красота, конечно, неописуемая. Многим монастырям более 1000 лет и они больше похожи на крепости, русский же окрашен в небесно-голубой цвет. На душе спокойствие и благодать - ощущение, как внешнее, так и внутреннее, что ты приехал домой. В этом ощущении еще больше укрепляешься за полтора часа ожидания архондарика, монаха, отвечающего за поселение гостей и, забегая вперед, в постоянном стоянии в очередях в нашем монастыре - на исповедь, на причастие, на поклонение святыням. Опять же - сплошная польза для духовной жизни - пока стоишь два часа на исповедь, можно не только вспомнить старые грехи, но и отметить для себя новые.
И, тем не менее, в момент приезда меня прежде всего интересовал насущный вопрос. Дело в том, что накануне вечером я не поужинал, а утром не позавтракал. Поэтому спросил сразу и без обиняков - когда будут кормить? Оказалось, что кормить будут только завтра, да и то чуть-чуть. И чтобы было не скучно, меня поселили в палату, вернее будет сказать, казарму (у монастырской и армейской жизни есть одна общая черта, называется устав), в которой стояло тридцать коек. И чтобы не расстраивался, в проходе поставили еще пять. Так что я не расстраивался - я спал не в проходе. Кстати, на удивление, но те две ночи, что я там провел, спалось вполне сносно. Вообще сна 4-6 часов с учетом свежего воздуха, родниковой воды и, конечно, Божественного присутствия, всю неделю было более чем достаточно. Про Божественное присутствие - не фигура речи. Когда на следующее утро я читал Иисусову молитву, найдя укромный уголок на берегу моря, то увидел перед собой три ярких белых облачка, оставляющих на поверхности моря три отчетливых дорожки. Внутри возник внутренний голос, который сказал - хорош уже ждать у моря погоды (трапезы в Воскресенье), иди в горы. Но тут же перед внутренним взором возникло монастырское расписание, в котором обозначилась строка «праздничный обед». Каюсь, я остался в монастыре до Пасхи…
На Афоне действует византийское время - с заходом солнца стрелки часов переводят на 12:00. Таким образом, Всенощная начиналась в 3:00 по византийскому времени и в 23:00 по греческому. Сказать по правде, постояв днем в очередях, идти вечером на службу уже не было никакого желания. К тому же назавтра мне предстоял долгий путь, и нужно было немного поспать. Но не тут то было! Когда все ушли, а я, предвкушая тишину и покой, завернулся в одеяло, по внутренней трансляции зазвучала побудка. Мелодия была приятная, но ощутимо громкая. Я сделал глубокий вдох, потом медленный выдох, потом повторил, потом еще, но через полчаса злобного сопения пришлось признать, что продолжать лежать и делать вид, что зовут не меня, уже не получается. Когда я пришел в храм, уже раздавали свечи, все вышли на улицу с зажженными свечами, и мы прошли крестным ходом вокруг храма. Ночь, сотни зажженных свечей, луна, звон колоколов, все поют - удивительная атмосфера. Радуясь, что все-таки побывал на Всенощной, с чистой совестью пошел спать.
А в 8:30 утра накрыли праздничные столы. Накануне давали хлеб с водой и вином, и немного инжира. Перед обедом молитва, которую отдельный монах не прерывает даже во время трапезы, пять минут жуешь, звенит колокольчик, все молятся - и на выход. Но сегодня на столах стояли кастрюли с вкуснейшим борщом и тарелки с рыбкой. Так что атмосферу праздника после трех дней голодания я ощутил сполна. В трапезной было триста пятьдесят человек, но накрыто было значительно больше. В последующие дни, воспоминания о накрытых столах и об оставшемся в кастрюле борще преследовали меня наряду с попытками вспомнить, сколько дней человек может прожить без еды. У каждого свой страх. Мой страх - остаться без еды, и чуть позже я расскажу о том, что чувствует человек, оставшись один-на-один со своим страхом, и что он чувствует, когда понимает, что на самом деле он не один. А я действительно был не один - всю неделю у меня было очень ясное чувство, ощущение, даже логическое восприятие событий, что как только я попал на Афон, меня взяли за руку и бережно повели туда, куда я должен был прийти.
На Афон в Пасху. Часть вторая - по горным перевалам
На Афон в Пасху. Часть третья - Святая гора