Окопы, горелые танки и пробитые ракетами дома
Как стиснул зубы Белгород, живущий на краю войны в Донбассе
Средний уровень реагирования введен здесь недавно, но бороться и помогать фронту местные жители научились после 24 февраля. О войне и мире с ними поговорил военкор KP.RU Александр Коц
Испуганные женщины прячутся во время обстрела садика в Муроме Фото: Александр КОЦ
«А Я ДУМАЛ - С ВОЙНЫ В ТЫЛ ПРИЕХАЛ»
- Уверен, что уже можно проехать? - допытывается глава Шебекинского района Владимир Жданов у коренастого мужичка на подъезде к Мурому, небольшому поселку под Белгородом.
- А что ж мы, женщин там одних оставим? - посмотрел районному начальнику в глаза Иван Васильевич, бывший командир областного ОМОНа.
У него в Муроме дочка - глава местной администрации. Сидит сейчас в подвале детского садика вместе с его сотрудницами. А поселок кроют артиллерией из-за «ленточки», которую тут видно в хорошую погоду. Слышно «выход», несколько секунд - и раскатистый «прилет». Ловим паузу и вслед за Иваном Васильевичем едем в село. По нижней дороге, чтобы не мозолить глаза украинским наблюдателям.
Тормозим у детсада, вылезаем из машин и тут совсем рядом как шарахнет! Падая на землю, замечаю разрыв в торце здания. По крыше джипа барабанят падающие осколки.
- За мной, - резко вскакивает на ноги немолодой Иван Васильевич.
Снаряд попал в детский сад Фото: Александр КОЦ
И мы бежим сквозь садик к входу в подвал, скатываясь вниз по лестнице.
- Ничего себе у вас тут атмосферка, - здороваюсь с сидящими на матрасах женщинами. - А я думал, с войны в тыл приехал (до этого я был в зоне спецоперации - на новой линии фронта Сватово - Кременная).
- А это чтобы не расслаблялся, - по-доброму усмехается одна из них.
В этот момент за железной дверью снова громко шарахнуло.
- Это по нам, - констатируют сидящие в подвале, передавая друг другу корвалол.
Фото: Александр КОЦ
Иван Васильевич приоткрывает дверь, за ней - плотная завеса строительной пыли. Снаряд попал прямо по садику. Странное ощущение - как будто и не выезжал с Донбасса, где война идет уже 8,5 лет. Но фронт сегодня, скажем честно, фактически пролегает и по государственной границе России - на стыке Белгородской и Харьковской областей. За фронтовыми сводками и репортажами из-под Лимана, Донецка, Херсона и Энергодара, Белгородщина остается на переферии информационного внимания. Хотя жители именно этой области одними из самых первых осознали, что началось 24 февраля. И стали перестраиваться под новые реалии.
Фото: Александр КОЦ
«МЫ ОТСЮДА НЕ УЙДЕМ!»
Хотя внешне они не сразу бросаются в глаза. Как, к примеру, регулировщики на перекрестках, которые появляются сразу после украинских ударов по электроподстанциям. Пока ремонтные бригады восстанавливают подачу энергии, роль светофоров выполняют давно забытые постовые с палочками. Блокпосты на областных трассах с вооруженными омоновцами и военной полицией стали частью привычного пейзажа. Военные машины, снующие по дорогам, уже не вызывают душевного тремора. А взлетающие в небо ракеты - лишь повод поспорить в соцсетях: это ПВО или «Искандеры». Сегодня белгородский Телеграм делится на два типа пользователей - первые выкладывают ролики с летающими в небе «болванками», вторые призывают этого не делать, чтобы не «накамлать» на город новые беды. И не выдать местоположение пусковых установок, которые, надо сказать, ведут себя не по-военному беспечно, не меняя позиции неделями. Иные системы хорошо видны с дороги.
«Вновь работает ПВО. На этот раз горит нефтебаза в п. Разумное. Что испытывают люди? Страх? Нет, - пишут мне одни подписчики в Телеграм. - Большинство смотрит в небо, разглядывая причудливые линии взлетающих снарядов ПВО. Мы не бежим в подвалы, не устраиваем панику. Большинство из нас живет своей жизнью. Мы верим в свою страну, в наши Вооруженные силы и в системы ПВО.
Наши предки приехали сюда, чтобы защищать своё государство. Мы - часть засечной черты, о которой не так давно вспоминал президент. Это у нас образовалась Первая конная армия в с. Великомихайловка. Наш Белгород - город первого салюта. Мы первые освободились от фашистов.
Мы потомки тех, кто привык воевать и побеждать. Это у нас в крови. Это наш смысл и наша суть. Нельзя победить тех, у кого в крови дух русского солдата!»
Фото: Александр КОЦ
«Я девушка, мне 34, всю жизнь живу в Белгороде, у меня тут семья, дом, родители, работа. Очень жалко, что наш город украинские выродки пытаются превратить в Донецк. Если бы у меня были деньги, я бы уже уехала, - заочно спорит другая подписчица. - Страшно ли нам? Страшно! ПВО может и пропустить снаряды. Не все, но и одного хватит для инфоперемоги этим нелюдям, стоящим с реактивными системами залпового огня в Харьковской области».
«И мы каждый раз вздрагиваем. Наши дети ревут от этих взрывов и боятся. Сами боимся, потому что на работе, а дети сейчас одни дома на дистанционном обучение. Но мы никуда отсюда не уйдём, что бы ни было. Никогда», - подытоживает третья.
Фото: Александр КОЦ
Визуально, Белгород совсем не изменился. Людей на улицах меньше не стало, пробки, как и прежде, собираются в час пик. Зато добавилось памятных мест, с которыми теперь знакомят гостей.
- Вот здесь у нас был мощный «прилет». Пятеро человек погибли, в том числе - семья беженцев из Харьковской области, - показывает на пустырь знакомая журналистка. - Тут частный сектор был. Разрушенные хаты посносили. Пострадавшим выделили жилье. Кому - дома, кому - квартиры. По их желанию.
Мы едем по городу, как на прифронтовой «экскурсии». Там разбомбили нефтебазу, здесь заходили на атаку украинские вертолеты, тут ударили по электроподстанции. Также можно ездить по Донецку. Или по Алчевску…
- Вот буквально несколько дней назад в высотку ракета влетела, - показывают мне многоэтажку в районе Харьковской горы.
Жильцов из этого дома выселили полностью на время ремонта. Предстоит поменять разрушенные плиты верхних этажей. Подходы к высотке перекрыты полицией, которая вежливо просит прохожих обходить квартал. Вот вам уже и приметы режима "среднего уровня реагирования".
Вот буквально несколько дней назад в высотку ракета влетела Фото: Александр КОЦ
«ДОЖДУСЬ ПОБЕДЫ ЗДЕСЬ»
В целом, его введение на местных жителях сказалось чуть больше, чем никак. Потому что многие его положения за последние восемь месяцев так или иначе здесь уже были введены. От проверок на дорогах до отселения людей из опасных зон.
- Вот вы сколько дней в году отдыхаете? - смотрит на меня с вызовом пожилая женщина в фойе одной из белгородских гостиниц. Вместе с подружками она «режется» в дурака.
- Две-три недели, - говорю.
- А мы уже восемь месяцев! - жалуется она.
Жителей приграничной Журавлевки вывезли самыми первыми еще в начале спецоперации. Когда в их поселке не стало ни воды, ни электричества, ни газа. А обстрелы превратились в рутину.
- Условия тут хорошие, грех жаловаться. Курорт. Но мы же не городские. Мы сельские. Что нам эти условия? Разве можно столько отдыхать, сидеть и петь? На огород надо, работать. Куры, козы…
- А если предложат дом в другом районе?
- Нет, только свое. Даже пусть будет разбитое. Будем шалаши строить поначалу. Как после войны родители, деды восстановили. Но мы никуда не пойдем оттуда. У меня дочь похоронена там. Вы представляете, как это поменять? Если там приросли все. По семьдесят лет прожили. Почему мы сейчас ночами и не спим. Каждая яблоня там посажена, каждое деревце. И вдруг пойти на какое-то новое место. И в этом возрасте. Так что нам хвастаться нечем. Разве мы думали, что так будем отдыхать?
Фото: Александр КОЦ
Покидать свои дома, конечно, хотят не все. Я встречал этот тип людей в Донбассе. «Ехать некуда. Везде стреляют - от судьбы не убежишь. На кого животину бросить…» Животных, к слову, из расселенных белгородских деревень пристраивают по дворам, до которых украинская артиллерия не достает. А оставленным собакам периодически привозят корм сотрудники местного УВД. Но на каждое село всегда найдутся пара человек, которые уезжать отказываются наотрез.
- Шебекино вон обстреливают, где теперь безопасно? - отмахивается дед из поселка Середа. - Я жил в общежитии когда-то, больше не хочу. Дождусь победы здесь. Чувствую, что скоро перелом должен быть. Летом хуже было, столько ракет летало. По полям зажигательными стреляли…
Фото: Александр КОЦ
Этот населенный пункт почти окружен. Он врезается в территорию Украины аппендиксом и с трех сторон у него - противник. Жило здесь чуть больше 300 человек, в основном - турки-месхетинцы. Пока было терпимо, организовали в школе пункт питания для военных, которые выходили из-за ленточки через Середу. Но когда по селу кассетными боеприпасами были разбросаны мины-лепестки, администрация приняла решение - вывозить людей. О тяжелых боях, которые шли в округе, напоминает сгоревшая российская техника, которую стаскивали сюда из Харьковской области. Сейчас она стоит рядом с той школой, где местные жители бесплатно кормили своих защитников.
КРЕПКИЙ ТЫЛ
Помогать армии на Белгородчине начали задолго до того, как волна волонтерства буквально захлестнула всю Россию.
- 2 марта ко мне пригнали первый БТР, попросили помощи с ремонтом, - рассказывает мне директор крупного автосервиса. - Мы сделали, денег не взяли. А потом на общем собрании с сотрудниками решили, что будем и впредь оказывать безвозмездную помощь. Уже отремонтировано больше 280 единиц техники и вооружения. В основном машины все с ремонтом двигателей, с ходовой частью очень много.
Фото: Александр КОЦ
- Кто к вам больше обращается?
- 80 процентов - росгвардейцы. Есть артиллеристы, есть ПВО, десантные войска, пехота.
- А зачем вам это?
- Чем крепче тыл, тем крепче фронт. Победа будет за нами!
Фото: Александр КОЦ
- А мы помогаем неорганизованным беженцам со стороны Украины, - встречает меня на своем складе Евгений Бокала, руководитель одной из групп помощи. - У нас - более 5 тысяч человек. Но это в основном 5 тысяч семей, которые вышли с той стороны. И каждой оказана какая-то помощь - информационная, продуктами, вещами, где-то транспортом, где-то просто подсказали что-то. Помощь идет от обычных людей. Причем если поначалу - от жителей Белгорода, то теперь - со всей России. Каждый день получаем посылки. Бывает, помощь привозят целыми машинами! У нас есть меценаты. В Белгороде очень много беженцев, очень много людей в нужде. Мы всех ориентируем, помогаем переезжать в другие регионы. Там и потише, и попроще устроиться.
Евгений Бокала, руководитель одной из групп помощи Фото: Александр КОЦ
Разъезжаются по всей России беженцы из пункта временного размещения, который в Белгороде с первых дней спецоперации. Его развернули сразу, понимая, что поток людей будет большим. Утепленные палатки, детские комнаты, библиотека, кабинет психолога… Как правило, люди надолго здесь не задерживаются, отправляясь дальше - в Воронеж, Липецк, Саранск, Тамбов, Пензу…
В Белгороде очень много беженцев Фото: Александр КОЦ
«ОТВЕТКА» ЗА МУРОМ
Когда российские войска отошли из Харьковской области, белгородцы первыми пришли на помощь, организовав заготовку бревен для фортификационных сооружений и подвоз горячей пищи.
- А я ведь еще полгода назад начал окопы в муниципалитете рыть, - вспоминает, пока мы сидим в подвале детского садика Мурома, глава Шебекинского района Владимир Жданов, выпускник Академии РВСН. - Тогда еще меня по всем СМИ высмеивали. Зачем я вдруг в глубоком тылу готовлю траншеи, укрепляю их бетонными плитами… А оказалось не зря. Сейчас вот наши ребята отходили на уже готовые позиции! И ничего под обстрелами копать не пришлось.
Снаружи вроде поутихло. Выбираемся на улицу. Один из снарядов влетел в крышу, аккурат над входом в подвал. Еще один - с торца здания, один чуть перелетел и разорвался рядом с храмом через дорогу. В саду - привычная картина: битое стекло вперемешку с кирпичной крошкой и бетонной пылью. Видно, что по зданию били прицельно, но зачем - загадка.
Фото: Александр КОЦ
По предварительным данным, в результате обстрела пострадавших нет. Местные власти организовали свою систему оповещения через чаты в мессенджерах. Через них же объявили об эвакуации для желающих, назначив точку сбора в центре села. Под вывоз людей отдаем броневик, который областная администрация выделила для журналиста KP.RU для поездки по приграничью. В броне людей вывозят на окраину села, где пересаживают в автобус и отправляют в Шебекино, где распределяют по пансионатам и гостиницам.
Фото: Александр КОЦ
В Телеграме, тем временем, возмущение: почему нет «ответки» за Муром. Под нами, стоящими на возвышенности, на бреющем полете вдоль балки проходят несколько наших ударных вертолетов. На подлете к границе резко задирают носы вверх и черными росчерками по серому небу отправляют ракеты в сторону противника. Через несколько секунд слышны разрывы по ту сторону фронта, который теперь - по границе Белгородской и Харьковской областей.
источник
Средний уровень реагирования введен здесь недавно, но бороться и помогать фронту местные жители научились после 24 февраля. О войне и мире с ними поговорил военкор KP.RU Александр Коц
Испуганные женщины прячутся во время обстрела садика в Муроме Фото: Александр КОЦ
«А Я ДУМАЛ - С ВОЙНЫ В ТЫЛ ПРИЕХАЛ»
- Уверен, что уже можно проехать? - допытывается глава Шебекинского района Владимир Жданов у коренастого мужичка на подъезде к Мурому, небольшому поселку под Белгородом.
- А что ж мы, женщин там одних оставим? - посмотрел районному начальнику в глаза Иван Васильевич, бывший командир областного ОМОНа.
У него в Муроме дочка - глава местной администрации. Сидит сейчас в подвале детского садика вместе с его сотрудницами. А поселок кроют артиллерией из-за «ленточки», которую тут видно в хорошую погоду. Слышно «выход», несколько секунд - и раскатистый «прилет». Ловим паузу и вслед за Иваном Васильевичем едем в село. По нижней дороге, чтобы не мозолить глаза украинским наблюдателям.
Тормозим у детсада, вылезаем из машин и тут совсем рядом как шарахнет! Падая на землю, замечаю разрыв в торце здания. По крыше джипа барабанят падающие осколки.
- За мной, - резко вскакивает на ноги немолодой Иван Васильевич.
Снаряд попал в детский сад Фото: Александр КОЦ
И мы бежим сквозь садик к входу в подвал, скатываясь вниз по лестнице.
- Ничего себе у вас тут атмосферка, - здороваюсь с сидящими на матрасах женщинами. - А я думал, с войны в тыл приехал (до этого я был в зоне спецоперации - на новой линии фронта Сватово - Кременная).
- А это чтобы не расслаблялся, - по-доброму усмехается одна из них.
В этот момент за железной дверью снова громко шарахнуло.
- Это по нам, - констатируют сидящие в подвале, передавая друг другу корвалол.
Фото: Александр КОЦ
Иван Васильевич приоткрывает дверь, за ней - плотная завеса строительной пыли. Снаряд попал прямо по садику. Странное ощущение - как будто и не выезжал с Донбасса, где война идет уже 8,5 лет. Но фронт сегодня, скажем честно, фактически пролегает и по государственной границе России - на стыке Белгородской и Харьковской областей. За фронтовыми сводками и репортажами из-под Лимана, Донецка, Херсона и Энергодара, Белгородщина остается на переферии информационного внимания. Хотя жители именно этой области одними из самых первых осознали, что началось 24 февраля. И стали перестраиваться под новые реалии.
Фото: Александр КОЦ
«МЫ ОТСЮДА НЕ УЙДЕМ!»
Хотя внешне они не сразу бросаются в глаза. Как, к примеру, регулировщики на перекрестках, которые появляются сразу после украинских ударов по электроподстанциям. Пока ремонтные бригады восстанавливают подачу энергии, роль светофоров выполняют давно забытые постовые с палочками. Блокпосты на областных трассах с вооруженными омоновцами и военной полицией стали частью привычного пейзажа. Военные машины, снующие по дорогам, уже не вызывают душевного тремора. А взлетающие в небо ракеты - лишь повод поспорить в соцсетях: это ПВО или «Искандеры». Сегодня белгородский Телеграм делится на два типа пользователей - первые выкладывают ролики с летающими в небе «болванками», вторые призывают этого не делать, чтобы не «накамлать» на город новые беды. И не выдать местоположение пусковых установок, которые, надо сказать, ведут себя не по-военному беспечно, не меняя позиции неделями. Иные системы хорошо видны с дороги.
«Вновь работает ПВО. На этот раз горит нефтебаза в п. Разумное. Что испытывают люди? Страх? Нет, - пишут мне одни подписчики в Телеграм. - Большинство смотрит в небо, разглядывая причудливые линии взлетающих снарядов ПВО. Мы не бежим в подвалы, не устраиваем панику. Большинство из нас живет своей жизнью. Мы верим в свою страну, в наши Вооруженные силы и в системы ПВО.
Наши предки приехали сюда, чтобы защищать своё государство. Мы - часть засечной черты, о которой не так давно вспоминал президент. Это у нас образовалась Первая конная армия в с. Великомихайловка. Наш Белгород - город первого салюта. Мы первые освободились от фашистов.
Мы потомки тех, кто привык воевать и побеждать. Это у нас в крови. Это наш смысл и наша суть. Нельзя победить тех, у кого в крови дух русского солдата!»
Фото: Александр КОЦ
«Я девушка, мне 34, всю жизнь живу в Белгороде, у меня тут семья, дом, родители, работа. Очень жалко, что наш город украинские выродки пытаются превратить в Донецк. Если бы у меня были деньги, я бы уже уехала, - заочно спорит другая подписчица. - Страшно ли нам? Страшно! ПВО может и пропустить снаряды. Не все, но и одного хватит для инфоперемоги этим нелюдям, стоящим с реактивными системами залпового огня в Харьковской области».
«И мы каждый раз вздрагиваем. Наши дети ревут от этих взрывов и боятся. Сами боимся, потому что на работе, а дети сейчас одни дома на дистанционном обучение. Но мы никуда отсюда не уйдём, что бы ни было. Никогда», - подытоживает третья.
Фото: Александр КОЦ
Визуально, Белгород совсем не изменился. Людей на улицах меньше не стало, пробки, как и прежде, собираются в час пик. Зато добавилось памятных мест, с которыми теперь знакомят гостей.
- Вот здесь у нас был мощный «прилет». Пятеро человек погибли, в том числе - семья беженцев из Харьковской области, - показывает на пустырь знакомая журналистка. - Тут частный сектор был. Разрушенные хаты посносили. Пострадавшим выделили жилье. Кому - дома, кому - квартиры. По их желанию.
Мы едем по городу, как на прифронтовой «экскурсии». Там разбомбили нефтебазу, здесь заходили на атаку украинские вертолеты, тут ударили по электроподстанции. Также можно ездить по Донецку. Или по Алчевску…
- Вот буквально несколько дней назад в высотку ракета влетела, - показывают мне многоэтажку в районе Харьковской горы.
Жильцов из этого дома выселили полностью на время ремонта. Предстоит поменять разрушенные плиты верхних этажей. Подходы к высотке перекрыты полицией, которая вежливо просит прохожих обходить квартал. Вот вам уже и приметы режима "среднего уровня реагирования".
Вот буквально несколько дней назад в высотку ракета влетела Фото: Александр КОЦ
«ДОЖДУСЬ ПОБЕДЫ ЗДЕСЬ»
В целом, его введение на местных жителях сказалось чуть больше, чем никак. Потому что многие его положения за последние восемь месяцев так или иначе здесь уже были введены. От проверок на дорогах до отселения людей из опасных зон.
- Вот вы сколько дней в году отдыхаете? - смотрит на меня с вызовом пожилая женщина в фойе одной из белгородских гостиниц. Вместе с подружками она «режется» в дурака.
- Две-три недели, - говорю.
- А мы уже восемь месяцев! - жалуется она.
Жителей приграничной Журавлевки вывезли самыми первыми еще в начале спецоперации. Когда в их поселке не стало ни воды, ни электричества, ни газа. А обстрелы превратились в рутину.
- Условия тут хорошие, грех жаловаться. Курорт. Но мы же не городские. Мы сельские. Что нам эти условия? Разве можно столько отдыхать, сидеть и петь? На огород надо, работать. Куры, козы…
- А если предложат дом в другом районе?
- Нет, только свое. Даже пусть будет разбитое. Будем шалаши строить поначалу. Как после войны родители, деды восстановили. Но мы никуда не пойдем оттуда. У меня дочь похоронена там. Вы представляете, как это поменять? Если там приросли все. По семьдесят лет прожили. Почему мы сейчас ночами и не спим. Каждая яблоня там посажена, каждое деревце. И вдруг пойти на какое-то новое место. И в этом возрасте. Так что нам хвастаться нечем. Разве мы думали, что так будем отдыхать?
Фото: Александр КОЦ
Покидать свои дома, конечно, хотят не все. Я встречал этот тип людей в Донбассе. «Ехать некуда. Везде стреляют - от судьбы не убежишь. На кого животину бросить…» Животных, к слову, из расселенных белгородских деревень пристраивают по дворам, до которых украинская артиллерия не достает. А оставленным собакам периодически привозят корм сотрудники местного УВД. Но на каждое село всегда найдутся пара человек, которые уезжать отказываются наотрез.
- Шебекино вон обстреливают, где теперь безопасно? - отмахивается дед из поселка Середа. - Я жил в общежитии когда-то, больше не хочу. Дождусь победы здесь. Чувствую, что скоро перелом должен быть. Летом хуже было, столько ракет летало. По полям зажигательными стреляли…
Фото: Александр КОЦ
Этот населенный пункт почти окружен. Он врезается в территорию Украины аппендиксом и с трех сторон у него - противник. Жило здесь чуть больше 300 человек, в основном - турки-месхетинцы. Пока было терпимо, организовали в школе пункт питания для военных, которые выходили из-за ленточки через Середу. Но когда по селу кассетными боеприпасами были разбросаны мины-лепестки, администрация приняла решение - вывозить людей. О тяжелых боях, которые шли в округе, напоминает сгоревшая российская техника, которую стаскивали сюда из Харьковской области. Сейчас она стоит рядом с той школой, где местные жители бесплатно кормили своих защитников.
КРЕПКИЙ ТЫЛ
Помогать армии на Белгородчине начали задолго до того, как волна волонтерства буквально захлестнула всю Россию.
- 2 марта ко мне пригнали первый БТР, попросили помощи с ремонтом, - рассказывает мне директор крупного автосервиса. - Мы сделали, денег не взяли. А потом на общем собрании с сотрудниками решили, что будем и впредь оказывать безвозмездную помощь. Уже отремонтировано больше 280 единиц техники и вооружения. В основном машины все с ремонтом двигателей, с ходовой частью очень много.
Фото: Александр КОЦ
- Кто к вам больше обращается?
- 80 процентов - росгвардейцы. Есть артиллеристы, есть ПВО, десантные войска, пехота.
- А зачем вам это?
- Чем крепче тыл, тем крепче фронт. Победа будет за нами!
Фото: Александр КОЦ
- А мы помогаем неорганизованным беженцам со стороны Украины, - встречает меня на своем складе Евгений Бокала, руководитель одной из групп помощи. - У нас - более 5 тысяч человек. Но это в основном 5 тысяч семей, которые вышли с той стороны. И каждой оказана какая-то помощь - информационная, продуктами, вещами, где-то транспортом, где-то просто подсказали что-то. Помощь идет от обычных людей. Причем если поначалу - от жителей Белгорода, то теперь - со всей России. Каждый день получаем посылки. Бывает, помощь привозят целыми машинами! У нас есть меценаты. В Белгороде очень много беженцев, очень много людей в нужде. Мы всех ориентируем, помогаем переезжать в другие регионы. Там и потише, и попроще устроиться.
Евгений Бокала, руководитель одной из групп помощи Фото: Александр КОЦ
Разъезжаются по всей России беженцы из пункта временного размещения, который в Белгороде с первых дней спецоперации. Его развернули сразу, понимая, что поток людей будет большим. Утепленные палатки, детские комнаты, библиотека, кабинет психолога… Как правило, люди надолго здесь не задерживаются, отправляясь дальше - в Воронеж, Липецк, Саранск, Тамбов, Пензу…
В Белгороде очень много беженцев Фото: Александр КОЦ
«ОТВЕТКА» ЗА МУРОМ
Когда российские войска отошли из Харьковской области, белгородцы первыми пришли на помощь, организовав заготовку бревен для фортификационных сооружений и подвоз горячей пищи.
- А я ведь еще полгода назад начал окопы в муниципалитете рыть, - вспоминает, пока мы сидим в подвале детского садика Мурома, глава Шебекинского района Владимир Жданов, выпускник Академии РВСН. - Тогда еще меня по всем СМИ высмеивали. Зачем я вдруг в глубоком тылу готовлю траншеи, укрепляю их бетонными плитами… А оказалось не зря. Сейчас вот наши ребята отходили на уже готовые позиции! И ничего под обстрелами копать не пришлось.
Снаружи вроде поутихло. Выбираемся на улицу. Один из снарядов влетел в крышу, аккурат над входом в подвал. Еще один - с торца здания, один чуть перелетел и разорвался рядом с храмом через дорогу. В саду - привычная картина: битое стекло вперемешку с кирпичной крошкой и бетонной пылью. Видно, что по зданию били прицельно, но зачем - загадка.
Фото: Александр КОЦ
По предварительным данным, в результате обстрела пострадавших нет. Местные власти организовали свою систему оповещения через чаты в мессенджерах. Через них же объявили об эвакуации для желающих, назначив точку сбора в центре села. Под вывоз людей отдаем броневик, который областная администрация выделила для журналиста KP.RU для поездки по приграничью. В броне людей вывозят на окраину села, где пересаживают в автобус и отправляют в Шебекино, где распределяют по пансионатам и гостиницам.
Фото: Александр КОЦ
В Телеграме, тем временем, возмущение: почему нет «ответки» за Муром. Под нами, стоящими на возвышенности, на бреющем полете вдоль балки проходят несколько наших ударных вертолетов. На подлете к границе резко задирают носы вверх и черными росчерками по серому небу отправляют ракеты в сторону противника. Через несколько секунд слышны разрывы по ту сторону фронта, который теперь - по границе Белгородской и Харьковской областей.
источник