Заговор адмиралов
Стамбульский канал как точка невозврата
Открытый демарш отставных турецких адмиралов против планов по строительству Стамбульского канала де-факто стал новым этапом скрытого противоборства старой военной элиты Турции с Эрдоганом и его пантюркистскими амбициями. Аресты «нулевых», неудачный военный переворот 2016-го года, а теперь вот подобная открытая фронда, причем в условиях, когда Эрдоган всячески потакал военным за их поддержку его военно-политических авантюр в Сирии, Ираке, Ливии, Карабахе. Но, по всей видимости, ставка на армию как один из основных инструментов турецкой внешней политики и увеличение финансирования ВПК не смогли обеспечить полной лояльности военных к Эрдогану.
Причины недовольства, как и ранее, достаточно тривиальны. Многие турецкие военные считают, что курс Эрдогана ведет к разрушению наследия Кемаля Ататюрка и толкает Турцию на рискованную колею пантюркистского или османского империализма с захватом сухопутных и морских территорий других государств, с повышающимся риском конфликтов и столкновений с крупными игроками вроде США, России, Ирана или Франции, а также более мелкими странами вроде Египта или Греции.
Строительство Стамбульского канала фрондирующие адмиралы и иже с ними рассматривают как продолжение того курса, который Эрдоган проводит с 2016-го года, который вылился в серию вторжений на территорию других государств, открытое заявление о военно-политической субъектности Турции, прокси-конфликты с Россией в Идлибе и Ливии, символическое «омечетивание» собора Святой Софии и т.д. и т.п.
Конвенция Мантре - один из основополагающих для турецкой государственности документов, который определял характер государства Ататюрка и связывал его амбиции, что до Эрдогана генералитет вполне устраивало. Это в принципе практически всех устраивало, но это был период, когда Турция не имела слишком уж больших амбиций - ее самым большим агрессивным шагом за десятилетия был захват Северного Кипра, что выглядело как небывалый эксцесс, хотя сейчас такое поведение выглядело бы скорее, как новая норма.
Проблема Стамбульского канала в том, что если он будет построен, то Турция де-факто аннулирует конвенцию Мантре, так как соглашение формально продолжит действовать для Проливов, но Анкара получит возможность произвольно его нарушать, самостоятельно решая, может ли она пропускать крупные боевые корабли и подводные лодки (в том числе с ядерным оружием на борту) в Черное море, что сразу отменит одно из основных положений конвенции Мантре, которая накладывает различные ограничения на проход кораблей основных боевых классов в Черное море. Соответственно, существующий на текущий момент статус-кво, по которому играют в том числе и США с Россией, будет разрушен, и баланс сил в Черном море начнет меняться, а Турция получит ключевой механизм влияния на этот баланс, так как в ее руках будет козырь Стамбульского канала, после чего и Россия, и США будут вынуждены договариваться с Турцией, если они захотят что-то завести в Черное море, минуя конвенцию Мантре, которая может продолжать действовать.
Соответственно, вместо существующий понятных правил игры возникает новая реальность, где Турция в зависимости от своих отношений с США и РФ может как обострять ситуацию в Черном море (например, пропуская туда крупные боевые корабли без ограничений), либо замораживать, ограничивая перемещение крупных боевых кораблей. С точки зрения повышения субъектности Турции и ее влияния, шаг вполне понятный, хотя и очевидно авантюристичный, так как он будет повышать конфликтность отношений Турции с рядом государств, которые будут недовольны подобным развитием дел.
России, конечно же, невыгодна реализация данного проекта, так как наличие такого канала, не ограниченного конвенцией Мантре, приведет к усилению давления на ее позиции в Черном море, а также может создать предпосылки для укрепления сил НАТО в Черном море уже не на ротационной, а на постоянной основе.
Именно это и пытались донести адмиралы до турецкого общества и Запада, которым и было адресовано это послание. Вряд ли после подавления военного переворота 2016-го года и политики последних лет военные питают иллюзии относительно того, что Эрдоган вдруг одумается и откажется от своих военно-политических авантюр.
Реакция на этот демарш была достаточно предсказуемой. Адмиралов обвинили в предательстве и неуместной болтовне, некоторых арестовали по подозрению в очередном военном заговоре. Конечно же, это не просто болтовня - это оформленный политической демарш военной прослойки, который направлен как против Эрдогана лично (как вдохновителя строительства Стамбульского канала), так и против текущего военно-политического курса Турции. С учетом бэкграунда отношений власти и армии в Турции, нет ничего удивительного, что это выступление расценивается в логике борьбы с заговорщиками в вооруженных силах. Более того, можно с уверенностью говорить о том, что помимо расправы с отставниками, которые «много себе позволяют», будет усилена работа по выявлению нелояльных офицеров в действующих вооруженных силах на предмет поиска тех, кто избежал арестов и увольнений по делам 2016-го года или же перешел на эти позиции позднее, будучи недовольным тем, как развиваются события в Сирии, Ливии и Ираке. Для Эрдогана это крайне неприятное напоминание о том, что оппозиция в военных кругах, несмотря на предшествующие репрессии, никуда не делась и сейчас пытается поднять голову, попутно давая козыри политическим оппонентам Эрдогана внутри страны.
Надо понимать, что даже в условиях падения курса турецкой лиры и общего ухудшения экономической ситуации за последние годы (стагнация в экономике, российские и американские санкции, последствия коронавируса и т.д.), Турция вполне в состоянии реализовать проект строительства Стамбульского канала, хотя это и сопряжено с преодолением серьезных технологических и инфраструктурных сложностей. Но тут есть проблема средств, так как столь недешевый проект потребует как государственного финансирования, так и привлечения иностранных инвестиций. А в этой связи демарш адмиралов формирует некий медийный образ противников канала, что может отпугнуть потенциальных инвесторов и затруднить старт проекта.
Тем не менее, если Эрдоган будет настаивать на реализации проекта Стамбульского канала, то с большой долей вероятности он сможет это сделать. Готовность преодолевать внутреннюю оппозицию для достижения своих целей он уже не раз показывал, в том числе и в ходе недавнего превращения Собора Святой Софии в мечеть, против чего выступали как противники клерикализации внутренней политики Турции, так и кемалисты, опасавшиеся, что это может подорвать основы Турецкой республики, заложенные Ататюрком.
Но победы над оппозицией не приводят к ее уничтожению или абсорбации, а наоборот, радикализируют недовольство политикой Эрдогана, что в числе прочего и приводит к усилению фрондерства в военной среде, которая вынуждена открыто выступать, потому что политические механизмы ограничения власти Эрдогана по факту демонтированы. Но в то же время именно отсутствие сдерживающих ограничителей дает возможность идти напролом и реализовывать ранее невиданные для Турции вещи, как внутри страны, так и за ее пределами. Проект Стамбульского канала, против которого выступили адмиралы - один из символов произошедших с Турцией при Эрдогане перемен.
источник
Открытый демарш отставных турецких адмиралов против планов по строительству Стамбульского канала де-факто стал новым этапом скрытого противоборства старой военной элиты Турции с Эрдоганом и его пантюркистскими амбициями. Аресты «нулевых», неудачный военный переворот 2016-го года, а теперь вот подобная открытая фронда, причем в условиях, когда Эрдоган всячески потакал военным за их поддержку его военно-политических авантюр в Сирии, Ираке, Ливии, Карабахе. Но, по всей видимости, ставка на армию как один из основных инструментов турецкой внешней политики и увеличение финансирования ВПК не смогли обеспечить полной лояльности военных к Эрдогану.
Причины недовольства, как и ранее, достаточно тривиальны. Многие турецкие военные считают, что курс Эрдогана ведет к разрушению наследия Кемаля Ататюрка и толкает Турцию на рискованную колею пантюркистского или османского империализма с захватом сухопутных и морских территорий других государств, с повышающимся риском конфликтов и столкновений с крупными игроками вроде США, России, Ирана или Франции, а также более мелкими странами вроде Египта или Греции.
Строительство Стамбульского канала фрондирующие адмиралы и иже с ними рассматривают как продолжение того курса, который Эрдоган проводит с 2016-го года, который вылился в серию вторжений на территорию других государств, открытое заявление о военно-политической субъектности Турции, прокси-конфликты с Россией в Идлибе и Ливии, символическое «омечетивание» собора Святой Софии и т.д. и т.п.
Конвенция Мантре - один из основополагающих для турецкой государственности документов, который определял характер государства Ататюрка и связывал его амбиции, что до Эрдогана генералитет вполне устраивало. Это в принципе практически всех устраивало, но это был период, когда Турция не имела слишком уж больших амбиций - ее самым большим агрессивным шагом за десятилетия был захват Северного Кипра, что выглядело как небывалый эксцесс, хотя сейчас такое поведение выглядело бы скорее, как новая норма.
Проблема Стамбульского канала в том, что если он будет построен, то Турция де-факто аннулирует конвенцию Мантре, так как соглашение формально продолжит действовать для Проливов, но Анкара получит возможность произвольно его нарушать, самостоятельно решая, может ли она пропускать крупные боевые корабли и подводные лодки (в том числе с ядерным оружием на борту) в Черное море, что сразу отменит одно из основных положений конвенции Мантре, которая накладывает различные ограничения на проход кораблей основных боевых классов в Черное море. Соответственно, существующий на текущий момент статус-кво, по которому играют в том числе и США с Россией, будет разрушен, и баланс сил в Черном море начнет меняться, а Турция получит ключевой механизм влияния на этот баланс, так как в ее руках будет козырь Стамбульского канала, после чего и Россия, и США будут вынуждены договариваться с Турцией, если они захотят что-то завести в Черное море, минуя конвенцию Мантре, которая может продолжать действовать.
Соответственно, вместо существующий понятных правил игры возникает новая реальность, где Турция в зависимости от своих отношений с США и РФ может как обострять ситуацию в Черном море (например, пропуская туда крупные боевые корабли без ограничений), либо замораживать, ограничивая перемещение крупных боевых кораблей. С точки зрения повышения субъектности Турции и ее влияния, шаг вполне понятный, хотя и очевидно авантюристичный, так как он будет повышать конфликтность отношений Турции с рядом государств, которые будут недовольны подобным развитием дел.
России, конечно же, невыгодна реализация данного проекта, так как наличие такого канала, не ограниченного конвенцией Мантре, приведет к усилению давления на ее позиции в Черном море, а также может создать предпосылки для укрепления сил НАТО в Черном море уже не на ротационной, а на постоянной основе.
Именно это и пытались донести адмиралы до турецкого общества и Запада, которым и было адресовано это послание. Вряд ли после подавления военного переворота 2016-го года и политики последних лет военные питают иллюзии относительно того, что Эрдоган вдруг одумается и откажется от своих военно-политических авантюр.
Реакция на этот демарш была достаточно предсказуемой. Адмиралов обвинили в предательстве и неуместной болтовне, некоторых арестовали по подозрению в очередном военном заговоре. Конечно же, это не просто болтовня - это оформленный политической демарш военной прослойки, который направлен как против Эрдогана лично (как вдохновителя строительства Стамбульского канала), так и против текущего военно-политического курса Турции. С учетом бэкграунда отношений власти и армии в Турции, нет ничего удивительного, что это выступление расценивается в логике борьбы с заговорщиками в вооруженных силах. Более того, можно с уверенностью говорить о том, что помимо расправы с отставниками, которые «много себе позволяют», будет усилена работа по выявлению нелояльных офицеров в действующих вооруженных силах на предмет поиска тех, кто избежал арестов и увольнений по делам 2016-го года или же перешел на эти позиции позднее, будучи недовольным тем, как развиваются события в Сирии, Ливии и Ираке. Для Эрдогана это крайне неприятное напоминание о том, что оппозиция в военных кругах, несмотря на предшествующие репрессии, никуда не делась и сейчас пытается поднять голову, попутно давая козыри политическим оппонентам Эрдогана внутри страны.
Надо понимать, что даже в условиях падения курса турецкой лиры и общего ухудшения экономической ситуации за последние годы (стагнация в экономике, российские и американские санкции, последствия коронавируса и т.д.), Турция вполне в состоянии реализовать проект строительства Стамбульского канала, хотя это и сопряжено с преодолением серьезных технологических и инфраструктурных сложностей. Но тут есть проблема средств, так как столь недешевый проект потребует как государственного финансирования, так и привлечения иностранных инвестиций. А в этой связи демарш адмиралов формирует некий медийный образ противников канала, что может отпугнуть потенциальных инвесторов и затруднить старт проекта.
Тем не менее, если Эрдоган будет настаивать на реализации проекта Стамбульского канала, то с большой долей вероятности он сможет это сделать. Готовность преодолевать внутреннюю оппозицию для достижения своих целей он уже не раз показывал, в том числе и в ходе недавнего превращения Собора Святой Софии в мечеть, против чего выступали как противники клерикализации внутренней политики Турции, так и кемалисты, опасавшиеся, что это может подорвать основы Турецкой республики, заложенные Ататюрком.
Но победы над оппозицией не приводят к ее уничтожению или абсорбации, а наоборот, радикализируют недовольство политикой Эрдогана, что в числе прочего и приводит к усилению фрондерства в военной среде, которая вынуждена открыто выступать, потому что политические механизмы ограничения власти Эрдогана по факту демонтированы. Но в то же время именно отсутствие сдерживающих ограничителей дает возможность идти напролом и реализовывать ранее невиданные для Турции вещи, как внутри страны, так и за ее пределами. Проект Стамбульского канала, против которого выступили адмиралы - один из символов произошедших с Турцией при Эрдогане перемен.
источник