Ответ К.М.Александрова на комментарии к его интервью

[russia_xx]

Интервью петебургского историка Кирилла Александрова, соавтора нашего двухтомника, вызвало большой резонанс и многочисленные отклики и комментарии. Кирилл Михайлович прислал нам свой ответ на часть этих комментариев:

Краткие ответы на возражения:

Comments

[tverdy_znak]

После прочтения ответа Александрова немедленно напрашивается замечание или, скорее, пожелание автору внимательнее читать кто и что пишут оппоненты.
Я не буду комментировать ни замечание по поводу цифр Оверманса (исходный комментарий вообще не мне принадлежит), ни ответ по поводу Женевской Конвенции о военнопленных (хотя в последнем случае не могу не выразить изумления используемым К.Александровым полемическим приёмом: он цитирует текст 82 статьи Конвенции, до последней запятой совпадающий с приведённым мною, но при этом обвиняет меня в (не)умышленном искажении оного).
Остановлюсь вот на чём. К.Александров пишет:
По поводу мемуаров Н.Н. Никулина. Считаю его честным, порядочным и замечательным человеком, очень мужественным, и пережившим огромную трагедию. Сомнений в его боевых заслугах у меня никаких нет. Достаточно посмотреть в Сети на его награды. Любые мемуары субъективны. Но я общался с Николаем Николаевичем, который написал свои воспоминания еще в начале 1970-х годов («в стол»), почти 10 лет, вплоть до его смерти. Мы постоянно обсуждали его воспоминания. То, что он написал - не более 10 % от его страшных рассказов. У меня сложилось впечатление, что описание им приемов и методов, которыми воевала власть, в первую очередь, по отношению к своим собственным гражданам, заслуживает внимания и достоверно. Примерно что-то подобное мне рассказывал и покойный полковник Д.К. Жеребов. Да, я принципиально связываю количество наших потерь с социальной системой, которая существовала в СССР. Обвинять меня в «идеологической пристрастности» - право оппонентов. Но я думаю, что упомянутый Алексей Исаев, на которого ссылается «ТЗ», не менее пристрастен.
Спрашивается, какое отношение к обсуждаемым вопросам имеют качества характера Николая Никулина или его боевые заслуги? Разве я ставил под сомнение его боевые заслуги или усомнился в его честности? Я просто сказал, что объективный исследователь не имеет права безоговорочно доверять какому бы то ни было источнику. Даже мне -- хотя я вовсе не историк -- известно, что источник нужно как минимум подвергнуть критическому анализу на предмет выявления внутренних противоречий. Сделал это К.Александров? Сомневаюсь.
Я уже приводил пример аберрации памяти, когда Никулин пишет о СМЕРШе в 1941 году. При этом его слова о том, что в бой идут "15-летние младенцы 1926 г. рождения" противоречат противоречат его же собственной истории о том, как его завернули из добровольцев в связи с малым возрастом.
Или вот. Никулин пишет: «В начале войны немецкие армии вошли на нашу территорию, как раскаленный нож в масло. Чтобы затормозить их движение не нашлось другого средства, как залить кровью лезвие этого ножа. [...] Кадровая армия погибла на границе. У новых формирований оружия было в обрез, боеприпасов и того меньше. Опытных командиров - наперечет. Шли в бой необученные новобранцы...» А несколькими страницами ранее мы у него же читаем: «Я вернулся домой, но через неделю получил официальную повестку о мобилизации. Военкомат направил меня в военное училище - сперва одно, потом другое, потом третье. Все мои ровесники были приняты, а меня забраковала медицинская комиссия - плохое сердце. Наконец и для меня нашлось подходящее место: школа радиоспециалистов». И далее мы узнаём, что в школе радиоспециалистов он проучился несколько месяцев. Спрашивается, какие могут быть «необученные новобранцы», кровью которых заливают «лезвие фашистского ножа», если перед отправкой на фронт их гоняют по медкомиссиям, по различным училищам, выбирая кого куда лучше распределить, потом несколько месяцев учат - и только потом отправляют на фронт? Радиоспециалист - это что, необученный новобранец? Или же Н.Никулин - это редкое исключение, а всех остальных не обучали?