«Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью»
Выступление Владимира Ленина на Красной площади, 1918 год. Репродукция Фотохроники ТАСС
25 июля 1918 года Россия стала первой страной в мире, которая ввела уголовное наказание за антисемитизм, погромы и нацизм
Октябрьская революция в числе первых своих актов провозгласила основные гражданские свободы, которых в то время не было даже у большинства развитых стран - свобода вероисповедания, равноправие женщин, право на аборты, всеобщие равные права избирателей, отмена наказания за гомосексуализм, и так далее.
Среди них было и провозглашение равноправия всех национальностей. В первую очередь это положение коснулось одной из самых угнетаемых наций России - евреев, которые при царизме были ограничены так называемой «чертой оседлости», запрещавшей им жить в крупных городах и получать там высшее образование, лишавшей доступа к ряду профессий и так далее. Следствием ограничений этих прав был и антисемитизм, возведенный в ранг государственной политики при Романовых - царское правительство негласно поддерживало черносотенные организации и закрывало глаза на устраиваемые ими погромы евреев, царские суды разваливали дела над погромщиками.
Тела евреев, жертв погрома 1905 года в Одессе. Фото: РИА Новости
Россия стала первой страной в мире, юридически закрепившей запрет на антисемитизм. 25 июля 1918 года по предложению Владимира Ленина Советом народных комиссаров был принят «Декрет о борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами». В нем, в частности, говорилось:
«В РСФСР, где провозглашен принцип самоопределения трудовых масс всех народов, нет места национальному угнетению. Еврейский буржуа нам враг не как еврей, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат.
Всякая травля какой бы то ни было нации недопустима, преступна и позорна.
Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона».
В военное время никто не вел точного учета, сколько же людей были привлечены по этому Декрету. Трибуналы, военно-полевые суды, решения ЧК - приговоры часто не только не оформлялись должным образом, но антисемитам-погромщикам выписывались и другие преступления (от убийств до изнасилований), которые и фигурировали в документах, как основные. Оценки историков разнятся: от 2-3 тысяч человек, осужденных за антисемитизм в первые 3-4 года действия этого Декрета, до 10 тысяч. До 80% случаев приходилось на Украину и казачьи территории.
Объявление декретом 27 июля 1918 года погромщиков вне закона было актом военного законодательства и вскоре утратило всякое значение. При выработке Уголовного Кодекса 1922 года, первого советского уголовного кодекса, слово «антисемитизм» не фигурировало в соответствующих статьях, но он подразумевался в формулировке «агитация и пропаганда, заключающаяся в возбуждении национальной вражды и розни» (фактически это - аналог нынешней 282-й статьи УК РФ). В качестве кары Кодекс предусматривал «лишение свободы на срок не ниже одного года со строгой изоляцией»; за то же преступление при особо отягчающих обстоятельствах во время войны кара могла быть повышена вплоть до расстрела (ст. 83 УК от 1922 года).
Ленинский декрет об антисемитизме на время отрезвил погромщиков, в начале 1920-х случаи антисемитизма и насильственных действий против евреев были минимальны. Но УК от 1922 года квалифицировал эти действия как не тяжкие преступления, и к середине 1920-х уровень антисемитизма, особенно в крупных городах и на Украине, резко вырос.
Еврейские беженцы в России, 1912 год. Фото: Библиотека Конгресса
Одним из первых вопрос об антисемитизме публично поднял председатель Президиума ЦИКа Михаил Калинин. Откликаясь на обращенное к нему письмо молодого крымского коммуниста Овчинникова, встревоженного созданием в Крыму еврейских сельскохозяйственных колоний, Калинин летом 1926 года писал (статья «Еврейский вопрос и переселение евреев в Крым», «Известия» от 11 июля 1926 года.):
«Писем, записок на митингах, как с подписью, так и без подписи по еврейскому вопросу вообще и по переселению евреев в Крым, в частности, очень много. Одни из них явно черносотенны и антисемитичны, другие, как письмо тов. Овчинникова, стремятся искренне выяснить, почему евреям ворожит советская власть. Между прочим, очень характерный штрих: по словам тов. Грандова (редактора газеты для крестьян «Беднота» издания ЦК ВКПМ), за последние четыре года среди крестьянских писем в «Бедноту» совершенно не было заметно писем по еврейскому вопросу, лишь за последнее время они появились в связи с переселением евреев в Крым».
Публицист Михаил Горев в вышедшей в 1928 году книге «Против антисемитов» писал, что после того, как в феврале 1927 года он опубликовал в одной московской газете (в «Комсомольской Правде») несколько статей об антисемитизме, в редакцию начали «каждый день поступать «десятки откликов».
«Видимо, затронул я вопрос больной и жгучий, высказал то, что наболело у многих товарищей», - сокрушался Горев. - «Все эти отклики говорили, что в известных слоях рабочих за последнее время опять появились антисемитские настроения, что антисемитизм проникает в комсомол, что антисемитским настроениям поддается иногда и кое-кто из партийцев.
В советские газеты того времени ежедневно приходили сотни писем, в которых говорилось о вопиющих случаях антисемитизма. Вот часть из них, приведенная в книге С.М. Шварца «Антисемитизм в Советском Союзе»:
статья полностью...
автор: Павел Пряников