Россию спасет Lurkmore
Лекция филолога Гасана Гусейнова о социокультурном феномене языка
«Русская планета» продолжает обзор лекций открытого лектория ВШЭ в Парке Горького. На этот раз филолог Гасан Гусейнов выступил с темой «Русский язык как глобальный ресурс и новые технологии».
Гусейнов, выступивший на прошлогоднем круглом столе «Свобода и творчество после социальных сетей: Киберскептики и кибероптимисты» в Политехе как закоренелый киберпессимист, неожиданно для аудитории прочел лекцию, полную кибероптимистических тезисов в контексте сосуществования русского языка и новых технологий.
«Русская планета» делала обзор предыдущей лекции Гасана Чингизовича «Глобальный язык и теория заговора». «Мы, как носители русского языка, оказались не готовы к свободе», - напомнил Гусейнов итог той лекции.
Гасан Гусейнов. Фото: личная страница в Facebook
Критики настолько радикального вывода осудили Гусейнова за то, что он объявил абсолютно несвободными всех носителей русского языка. На самом деле это не так: просто есть языки и поколения носителей языка более либо менее готовые к свободе. Сегодня самым «свободным» оказался английский, поэтому он в полной мере является глобальным языком.
«А нам, носителям русского языка, живущим в разных частях этого мира, приходится постоянно приспосабливаться к свободе», - говорит филолог.
В своей лекции Гусейнов опирался на коллективную научную работу «Русский язык как глобальный ресурс и новые технологии», соруководителем которой является. В рамках этого проекта исследовательская группа изучала русский язык в интернете, современные топонимы, соседство русского и других языков на территории экс-СССР и другие социокультурные аспекты языка как ресурса.
Что такое язык как глобальный ресурс? Лектор заметил, что сейчас ресурсом называют интернет-страницу с некоторым архивом, где можно искать и пополнять данные. Кроме того, «ресурс - это то, чего мало; то, что может кончиться». В этом смысле может кончиться и язык, если «сокращается, скукоживается группа людей, которая языком пользуется».
Например, сегодня греческим пользуется 15 млн человек. А во времена Александра Македонского все восточное Средиземноморье общалось на тогдашнем греческом. Потом этот ресурс стал сокращаться, говоривших по-гречески становилось все меньше. Сегодня греческий встроен в другие языки (в том числе в глобальные - английский, русский, французский), является фундаментальной частью научной и медицинской лексики. Однако самих носителей современного греческого очень мало и, тем более, они не владеют тем языком, на котором некогда говорило все восточное Средиземноморье.
«Так что это очень редкий ресурс. Когда-то это было железо, а сейчас как золото», - сравнил лектор.
«В Советский Союз ехали изучать искусство террора»
Что значит ресурс в применении к русскому? Как изменилось состояние этого сырья? Он был регионально-глобальным на территории Советского Союза до 1991 года. Глобальным - в странах соцлагеря Восточной Европы, где преподавался принудительно, а также в странах Азии, Африки и Латинской Америки, откуда, как говорит Гусейнов, «ехали в Советский Союз изучать науки, искусство террора и партизанской войны или получать юридическое образование».
С концом Советского Союза свойство русского как ресурса, который постепенно заполняет мир, изменилось. Значительная часть людей, владевшая этим ресурсом как родным, оказалась за пределами России, а сама Россия перестала быть государством, которому этот ресурс принадлежит.
«Оказалось, нет государства, к которому привязан русский язык», - заметил профессор. Известны другие такие же языки. Например, у Германии нет никаких прав на немецкий, потому что есть немецкоязычная Швейцария, Австрия, часть Бельгии - на немецком говорят в разных странах.
Итак, с распадом Союза русский стал более глобальным ресурсом, так как вышел из политического подчинения одной страны. Он не является источником, которым может распоряжаться исключительно Министерство образования России. Русский язык жив на Украине, в Белоруссии, в государствах Южного Кавказа, в странах Балтии. Четыре миллиона носителей русского языка как родного живут в Германии, полтора миллиона - в Израиле. Русский стал глобальным не потому, что его принудительно изучают, как когда-то в странах соцлагеря, а потому что носители знают его как родной и он распространен во многих странах в качестве миноритарного языка.
Ветераны Великой Отечественной войны из бывшего СССР во время празднования Дня Победы в Израиле. Фото: Tara Todras-Whitehill / AP
Государственным он остается лишь в России. Однако объявив русский государственным, государство не обеспечило носителям русского языка никаких условий, при которых они относились бы к своему языку как к ценному ресурсу.
«В современной России нет авторитетных институций, к которым прислушивались бы люди для того, чтобы определять способ и характер пользования языком», - сетует лектор.
Вместо условий и авторитетных институций, наоборот, существует множество запретов. Например, на матерный язык. Гусейнов отметил, что раньше мат был связан не столько с языком, сколько с феноменом хулиганства, а сейчас запрет на него - уже серьезная законодательная норма. Но вместе с этим запретом уничтожена и возможность изучать русский матерный язык.
«Мы живем в чрезвычайно интересных условиях. Значительная часть носителей русского повсеместно пользуется определенным сегментом языка как родным. Употребляет его повсюду. Мало того, даже не воспринимает его как матерный. Это просто мощная речевая смазка, сопровождение мыслительной и коммуникационной деятельности. И при этом матерный язык официально нигде не изучается», - удивляется Гусейнов.
Десятки миллионов человек используют определенный сегмент языка в качестве главного коммуникативного средства, а авторитетные институции языка в стране, где он является государственным, не могут его изучать, потому что он запрещен.
«Это абсурдная ситуация, которая дезавуирует саму идею объявления русского языка государственным. Государство, объявив свой язык государственным, одновременно таинственным и загадочным образом определенную часть этого языка засекречивает. При этом это секрет Полишинеля, который всем известен», - возмущается лектор.
«Новые технологии ничего не забывают»
В таких мрачных условиях существования языка подход к его изучению радикально меняют новых технологии. Они отличаются от прежних технологий трансляции, изучения, распространения языка тем, что «ничего не забывают». Новые технологии не позволяют людям забыть сказанное или написанное пять минут назад, час назад, десять лет назад, двести лет назад, две тысячи лет назад.
Люди, уезжавшие из России в эмиграцию в XX веке, во втором поколении начинали терять язык. Возможно, они еще могли на нем говорить, но уже не читали или не писали.
Мы живем в новое время, когда человек может оказаться в стране, где рядом с ним нет никого, говорящего по-русски, и тем не менее не потерять язык. Эмигрант может взаимодействовать с русским и его носителями с помощью новых технологических средств, например Skype или соцсети.
«Он слушает, видит артикуляцию и даже может не оторваться от новых лексических явлений, которые каждый день вспучиваются в метрополии», - обрисовал Гусейнов языковой опыт эмигранта.
Эта новизна обеспечивает носителей русского «совершенно невиданными возможностями».
Раскрытие исторического прошлого языка, дабл ять и пипец
Когда постоянно жалуются, что сейчас никто не читает (например, школьники), это только полуправда. Правда в том, что люди читают, но не обширные тексты, не разом и не большим куском. Читают небольшими порциями, зато «на очень большую глубину». Могут параллельно читать что-то из «Домостроя», оцифрованную литературу XVIII века, сегодняшнюю газету и издание, раньше хранившееся в спецхране, а теперь доступное в формате PDF, который можно распечатать. Таким образом, современный носитель русского «может обратиться на очень большую глубину в прошлое своего языка».
Гусейнов отметил рост интереса к текстам, написанным с использованием старой орфографии. Существуют сообщества, отказывающиеся писать в упрощенной реформированной орфографии 1918 года, из которой выкинули Ѳ, Ѣ и другие кириллические буквы. Любители восстанавливают старую орфографию, обогащают графику, вводят новые буквы, например ѢѢ (дабл ять) и «пипец». Другие свободно пишут по-русски, используя латинскую и цифровую графику.
С одной стороны, говорит Гусейнов, это всего лишь языковая игра, но с другой - «совершенно новое раскрытие возможностей традиционной письменности в новых условиях, в которых мы живем».
«Новый способ общения и познания»
Возможности новых технологий значительно расширяют кругозор носителей русского. Почти каждый худо-бедно овладевает началами других языков. Запомнить несколько выражений и слов на другом языке - это уже что-то, небольшое достижение. Потому что некоторые носители русского (особенно матерного) подчас знают не больше слов на своем собственном языке, чем «продвинутый» носитель - на чужом.
Всюду, куда бы ни попал современный носитель русского, он фотографирует что-то на свой смартфон и «постепенно заполняет этим колоссальным визуальным материалом не только страницы соцсетей, но и память».
«В памяти современного человека отложено множество быстро меняющихся, калейдоскопически прыгающих, перепрыгивающих друг через друга картинок, которые постоянно вербализуются, словесно обслуживаются и припечатываются словом. Это новая функция слова, которая оживлена технологиями, делает носителей любого языка, в особенности русского, более богатыми в смысле возможностей коммуникации и познания мира, в котором мы живем», - говорит Гусейнов.
У пользователей заведомо более значимой в современности латинской графики нет подобных возможностей для расширения языкового опыта. Языковое обогащение посредством новых технологий - привилегия людей, которые традиционно пользовались кириллической графикой. Пользователи кириллицы находятся на периферии мира современных технологий, созданного англо-американской цивилизацией. Они являются его «восприемниками и пользователями», пришедшими, однако, с собственной традицией письма.
Лектор привел в пример Гофмана, шутя писавшего немецкие слова греческими буквами. Знаменитый немецкий писатель «имел в виду, что для немецкого языка была бы гораздо сподручнее кириллица, а не латиница». Чтобы передать некоторые немецкие звуки, требуется четыре латинские буквы, а кириллической хватило бы одной, что удобно с точки зрения экономии языка.
Ситуация с русским иная. Порой необходимо изгаляться, чтобы передать русское слово с помощью латинского. Однако сама возможность переноса звука, фонемы, слова с одной графики на другую, возможность перебрать несколько вариантов графики и в нескольких вариантах произвести запись - «означает новое упражнение для ума, которое в перспективе одного, двух, трех поколений обеспечит носителям русского языка новые открытия».
«Ум натренируется на что-то. Мы еще не можем сказать, в чем смысл этой тренировки. Мы не понимаем, что из этого выйдет. Но из этого несомненно что-то выйдет! Из этого выйдет новый способ общения и познания», - триумфально заключил Гусейнов.
полный текст изложения лекции: http://rusplt.ru/society/lekcia-Guseynova.html
«Русская планета» продолжает обзор лекций открытого лектория ВШЭ в Парке Горького. На этот раз филолог Гасан Гусейнов выступил с темой «Русский язык как глобальный ресурс и новые технологии».
Гусейнов, выступивший на прошлогоднем круглом столе «Свобода и творчество после социальных сетей: Киберскептики и кибероптимисты» в Политехе как закоренелый киберпессимист, неожиданно для аудитории прочел лекцию, полную кибероптимистических тезисов в контексте сосуществования русского языка и новых технологий.
«Русская планета» делала обзор предыдущей лекции Гасана Чингизовича «Глобальный язык и теория заговора». «Мы, как носители русского языка, оказались не готовы к свободе», - напомнил Гусейнов итог той лекции.
Гасан Гусейнов. Фото: личная страница в Facebook
Критики настолько радикального вывода осудили Гусейнова за то, что он объявил абсолютно несвободными всех носителей русского языка. На самом деле это не так: просто есть языки и поколения носителей языка более либо менее готовые к свободе. Сегодня самым «свободным» оказался английский, поэтому он в полной мере является глобальным языком.
«А нам, носителям русского языка, живущим в разных частях этого мира, приходится постоянно приспосабливаться к свободе», - говорит филолог.
В своей лекции Гусейнов опирался на коллективную научную работу «Русский язык как глобальный ресурс и новые технологии», соруководителем которой является. В рамках этого проекта исследовательская группа изучала русский язык в интернете, современные топонимы, соседство русского и других языков на территории экс-СССР и другие социокультурные аспекты языка как ресурса.
Что такое язык как глобальный ресурс? Лектор заметил, что сейчас ресурсом называют интернет-страницу с некоторым архивом, где можно искать и пополнять данные. Кроме того, «ресурс - это то, чего мало; то, что может кончиться». В этом смысле может кончиться и язык, если «сокращается, скукоживается группа людей, которая языком пользуется».
Например, сегодня греческим пользуется 15 млн человек. А во времена Александра Македонского все восточное Средиземноморье общалось на тогдашнем греческом. Потом этот ресурс стал сокращаться, говоривших по-гречески становилось все меньше. Сегодня греческий встроен в другие языки (в том числе в глобальные - английский, русский, французский), является фундаментальной частью научной и медицинской лексики. Однако самих носителей современного греческого очень мало и, тем более, они не владеют тем языком, на котором некогда говорило все восточное Средиземноморье.
«Так что это очень редкий ресурс. Когда-то это было железо, а сейчас как золото», - сравнил лектор.
«В Советский Союз ехали изучать искусство террора»
Что значит ресурс в применении к русскому? Как изменилось состояние этого сырья? Он был регионально-глобальным на территории Советского Союза до 1991 года. Глобальным - в странах соцлагеря Восточной Европы, где преподавался принудительно, а также в странах Азии, Африки и Латинской Америки, откуда, как говорит Гусейнов, «ехали в Советский Союз изучать науки, искусство террора и партизанской войны или получать юридическое образование».
С концом Советского Союза свойство русского как ресурса, который постепенно заполняет мир, изменилось. Значительная часть людей, владевшая этим ресурсом как родным, оказалась за пределами России, а сама Россия перестала быть государством, которому этот ресурс принадлежит.
«Оказалось, нет государства, к которому привязан русский язык», - заметил профессор. Известны другие такие же языки. Например, у Германии нет никаких прав на немецкий, потому что есть немецкоязычная Швейцария, Австрия, часть Бельгии - на немецком говорят в разных странах.
Итак, с распадом Союза русский стал более глобальным ресурсом, так как вышел из политического подчинения одной страны. Он не является источником, которым может распоряжаться исключительно Министерство образования России. Русский язык жив на Украине, в Белоруссии, в государствах Южного Кавказа, в странах Балтии. Четыре миллиона носителей русского языка как родного живут в Германии, полтора миллиона - в Израиле. Русский стал глобальным не потому, что его принудительно изучают, как когда-то в странах соцлагеря, а потому что носители знают его как родной и он распространен во многих странах в качестве миноритарного языка.
Ветераны Великой Отечественной войны из бывшего СССР во время празднования Дня Победы в Израиле. Фото: Tara Todras-Whitehill / AP
Государственным он остается лишь в России. Однако объявив русский государственным, государство не обеспечило носителям русского языка никаких условий, при которых они относились бы к своему языку как к ценному ресурсу.
«В современной России нет авторитетных институций, к которым прислушивались бы люди для того, чтобы определять способ и характер пользования языком», - сетует лектор.
Вместо условий и авторитетных институций, наоборот, существует множество запретов. Например, на матерный язык. Гусейнов отметил, что раньше мат был связан не столько с языком, сколько с феноменом хулиганства, а сейчас запрет на него - уже серьезная законодательная норма. Но вместе с этим запретом уничтожена и возможность изучать русский матерный язык.
«Мы живем в чрезвычайно интересных условиях. Значительная часть носителей русского повсеместно пользуется определенным сегментом языка как родным. Употребляет его повсюду. Мало того, даже не воспринимает его как матерный. Это просто мощная речевая смазка, сопровождение мыслительной и коммуникационной деятельности. И при этом матерный язык официально нигде не изучается», - удивляется Гусейнов.
Десятки миллионов человек используют определенный сегмент языка в качестве главного коммуникативного средства, а авторитетные институции языка в стране, где он является государственным, не могут его изучать, потому что он запрещен.
«Это абсурдная ситуация, которая дезавуирует саму идею объявления русского языка государственным. Государство, объявив свой язык государственным, одновременно таинственным и загадочным образом определенную часть этого языка засекречивает. При этом это секрет Полишинеля, который всем известен», - возмущается лектор.
«Новые технологии ничего не забывают»
В таких мрачных условиях существования языка подход к его изучению радикально меняют новых технологии. Они отличаются от прежних технологий трансляции, изучения, распространения языка тем, что «ничего не забывают». Новые технологии не позволяют людям забыть сказанное или написанное пять минут назад, час назад, десять лет назад, двести лет назад, две тысячи лет назад.
Люди, уезжавшие из России в эмиграцию в XX веке, во втором поколении начинали терять язык. Возможно, они еще могли на нем говорить, но уже не читали или не писали.
Мы живем в новое время, когда человек может оказаться в стране, где рядом с ним нет никого, говорящего по-русски, и тем не менее не потерять язык. Эмигрант может взаимодействовать с русским и его носителями с помощью новых технологических средств, например Skype или соцсети.
«Он слушает, видит артикуляцию и даже может не оторваться от новых лексических явлений, которые каждый день вспучиваются в метрополии», - обрисовал Гусейнов языковой опыт эмигранта.
Эта новизна обеспечивает носителей русского «совершенно невиданными возможностями».
Раскрытие исторического прошлого языка, дабл ять и пипец
Когда постоянно жалуются, что сейчас никто не читает (например, школьники), это только полуправда. Правда в том, что люди читают, но не обширные тексты, не разом и не большим куском. Читают небольшими порциями, зато «на очень большую глубину». Могут параллельно читать что-то из «Домостроя», оцифрованную литературу XVIII века, сегодняшнюю газету и издание, раньше хранившееся в спецхране, а теперь доступное в формате PDF, который можно распечатать. Таким образом, современный носитель русского «может обратиться на очень большую глубину в прошлое своего языка».
Гусейнов отметил рост интереса к текстам, написанным с использованием старой орфографии. Существуют сообщества, отказывающиеся писать в упрощенной реформированной орфографии 1918 года, из которой выкинули Ѳ, Ѣ и другие кириллические буквы. Любители восстанавливают старую орфографию, обогащают графику, вводят новые буквы, например ѢѢ (дабл ять) и «пипец». Другие свободно пишут по-русски, используя латинскую и цифровую графику.
С одной стороны, говорит Гусейнов, это всего лишь языковая игра, но с другой - «совершенно новое раскрытие возможностей традиционной письменности в новых условиях, в которых мы живем».
«Новый способ общения и познания»
Возможности новых технологий значительно расширяют кругозор носителей русского. Почти каждый худо-бедно овладевает началами других языков. Запомнить несколько выражений и слов на другом языке - это уже что-то, небольшое достижение. Потому что некоторые носители русского (особенно матерного) подчас знают не больше слов на своем собственном языке, чем «продвинутый» носитель - на чужом.
Всюду, куда бы ни попал современный носитель русского, он фотографирует что-то на свой смартфон и «постепенно заполняет этим колоссальным визуальным материалом не только страницы соцсетей, но и память».
«В памяти современного человека отложено множество быстро меняющихся, калейдоскопически прыгающих, перепрыгивающих друг через друга картинок, которые постоянно вербализуются, словесно обслуживаются и припечатываются словом. Это новая функция слова, которая оживлена технологиями, делает носителей любого языка, в особенности русского, более богатыми в смысле возможностей коммуникации и познания мира, в котором мы живем», - говорит Гусейнов.
У пользователей заведомо более значимой в современности латинской графики нет подобных возможностей для расширения языкового опыта. Языковое обогащение посредством новых технологий - привилегия людей, которые традиционно пользовались кириллической графикой. Пользователи кириллицы находятся на периферии мира современных технологий, созданного англо-американской цивилизацией. Они являются его «восприемниками и пользователями», пришедшими, однако, с собственной традицией письма.
Лектор привел в пример Гофмана, шутя писавшего немецкие слова греческими буквами. Знаменитый немецкий писатель «имел в виду, что для немецкого языка была бы гораздо сподручнее кириллица, а не латиница». Чтобы передать некоторые немецкие звуки, требуется четыре латинские буквы, а кириллической хватило бы одной, что удобно с точки зрения экономии языка.
Ситуация с русским иная. Порой необходимо изгаляться, чтобы передать русское слово с помощью латинского. Однако сама возможность переноса звука, фонемы, слова с одной графики на другую, возможность перебрать несколько вариантов графики и в нескольких вариантах произвести запись - «означает новое упражнение для ума, которое в перспективе одного, двух, трех поколений обеспечит носителям русского языка новые открытия».
«Ум натренируется на что-то. Мы еще не можем сказать, в чем смысл этой тренировки. Мы не понимаем, что из этого выйдет. Но из этого несомненно что-то выйдет! Из этого выйдет новый способ общения и познания», - триумфально заключил Гусейнов.
полный текст изложения лекции: http://rusplt.ru/society/lekcia-Guseynova.html