Ельцина считали русским национал-демократом, а путч никому неинтересен
Баррикады у Белого дома в Москве, 20 августа 1991 года. Фото: Андрей Соловьев / Фотохроника ТАСС
Несмотря на то, что сейчас августовский путч 19-21 августа 1991 года воспринимается как самое заметное за последние 60-70 лет событие, изменившее ход истории не только СССР и Восточной Европы, но и почти всего мира, в самом Союзе он тогда не вызвал широкого резонанса. Противодействие «госперевороту» (версия обратной стороны - «наведению конституционного порядка») осталось уделом Москвы и Петербурга, а также немногочисленных шахтерских городков. Подавляющая часть советских граждан восприняла противостояние ГКЧП и российских властей безучастно, и имела на то веские причины.
К августу 1991 года приобрели независимость прибалты, на этом же пути находились республики Закавказья, а также Украина и Молдавия. И что бы ни произошло тогда в Москве, это могло или ускорить центробежную силу республик, или несколько ее притормозить. На конечный итог - распад СССР - это бы в итоге все равно не повлияло.
В России же (точнее, на тогдашний момент РСФСР) основной массе населения тогда было не до политики - они были заняты выживанием. Об этом говорит и последний перед путчем социологический опрос, проведенный центром Левады:
На вопрос: «Какие чувства проявились, окрепли у окружающих вас людей за последний год?» были получены следующие ответы: усталость, безразличие - 48%, растерянность и отчаяние - по 19%. Надежду и жестокость отметили по 25%. Следующий вопрос звучал так: «Если бы вы в 1985 году знали, к чему приведут начавшиеся тогда в стране перемены, поддержали бы вы их?». Ответы на него распределились так: да - 23%, нет - 52%, не знаю - 25%.
Из последнего ответа видно, что больше половины людей были разочарованы в перестройке, а потому, как оказалось месяцем позже, они не поддержали ни одну из сторон конфликта.
Позднее социолог Юрий Левада по итогам этого опроса зафиксировал и удивительную пассивность молодежи, которая, как представлялось, должна была быть флагманом перемен: «Половина опрошенных (49%) отмечала, что современная молодежь значительно меньше активна в политической жизни, чем старшие; в качестве сфер преимущественных интересов молодежи назывались деньги, бизнес, развлечения. Известно было, что настроения разочарования и аполитичность у молодых людей выражены больше, чем в других возрастных группах».
Единственным объединительным мотивом в 1991 году был только русский патриотизм. Сегодня почти никто не вспоминает об этом, но в то время Ельцин и его команда воспринимались как русские национал-демократы. Этой идеей были «заражены» даже будущие крайние либералы, определявшие политику в первой половине 1990-х.
По итогам того же пороса Левада писал: «На новом политическом фоне (напомню, что это относится к периоду накануне августа 1991 года) не кажется удивительным, что две трети (64%) опрошенных относят себя к русским патриотам, причем “левые” даже несколько чаще, чем “правые”, а, скажем, подписчики МН (рупор либералов. - РП) чаще, чем подписчики «Молодой гвардии» (рупор патриотов. - РП) - 62% и 60% соответственно.
Подборка кратких новостей от агентств РИА «Новости» и «Постфактум» за 19 августа 1991 года показывает картину отношений к путчу по всему СССР. Как уже говорилось выше, в Прибалтике, на Украине, в Молдавии и Грузии известие о перевороте вызвало желание местных элит ускорить процесс бегства из СССР. В Азербайджане, Казахстане и республиках Средней Азии в этот день властная верхушка предпочитала не делать резких заявлений, решив дождаться исхода противостояния ГКЧП и Белого дома. 19 августа не было даже резких нот осуждения ГКЧП с Запада.
Вот два типичных образца мягкой поддержки ГКЧП руководством Казахстана и Азербайджана: «Чрезвычайное положение в Казахстане вводиться не будет. В воскресенье вечером Назарбаев имел телефонный разговор с президентом СССР Михаилом Горбачевым, который прошел в нормальной, дружеской обстановке» (напомним, что в тот момент Горбачев находился под домашним арестом на крымской даче в Форосе); «Народный депутат Азербайджана, заведующий орготделом Народного Фронта Азербайджана Иса Гамбаров считает, что происшедшие в руководстве СССР изменения скажутся на Азербайджане в меньшей степени. Причины Гамбаров видит в консервативности местного руководства и в том, что в республике уже более года действует режим чрезвычайного положения. Другой представитель Верховного Совета Азербайджана, пожелавший остаться неизвестным, назвал смену власти в стране стабилизирующим фактором. Оба считают, что изменения в стране могут положительно сказаться на разрешении армяно-азербайджанского конфликта в НКАО».
Иса Гамбаров. Фото: РИА Новости, архив
Более того, даже в самой резко антикоммунистической группе того времени - потомках белых эмигрантов - не было в тот день неприятия ГКЧП. 19 августа 1991 года в Москве как раз проходил Международный конгресс соотечественников, и председатель его оргкомитета Михаил Толстой (внук писателя Алексея Толстого, брат писательницы Татьяны Толстой) заявлял: «Мы постараемся по возможности не ввязывать наших гостей в политическую борьбу. Обстановка в кулуарах конгресса спокойная. Никаких заявлений участники конгресса по поводу последних событий не сделали».
Армия в первые часы ГКЧП была готова выполнить «свой конституционный долг». «Офицер в чине капитана отказался сообщить корреспонденту РИА, какая боевая задача поставлена перед его подразделением. Не называя своего имени, он так прокомментировал происходящие события: «Армию не уважают». На вопрос корреспондента, применит ли его подразделение оружие против населения, капитан сказал: «Если будет такой приказ, то куда же мы денемся».
Но приказы от ГКЧП не шли не только в армию, но и в регионы. Местные власти не могли понять, что делать, и бюрократическая выучка брала вверх: пусть пассивно, но надо поддерживать «главную власть», которой на тот момент являлся ГКЧП.
В некоторых регионах власть пытались перехватить военные, заменив колеблющихся бюрократов. Это, в частности, произошло в Ленинграде. В 10.00 там состоялось выступление по Ленинградскому радио и телевидению коменданта Ленинграда генерал-полковника Виктора Самсонова. Он объявил, что создан городской ГКЧП (куда кроме него вошли представители КГБ, МЧС и исполнительной власти).
Заявление ленинградского ГКЧП гласило:
«В Ленинграде вводится особый порядок при назначении и перемещении руководителей предприятий. Запрещены увольнения рабочих по собственному желанию, забастовки, митинги, торговля спиртными напитками. Вводится ограничение на использование видео- и аудиоаппаратуры и различной множительной техники. Устанавливается контроль за средствами массовой информации. Вводится ограничение в движении транспортных средств, вводится особый режим пользования всеми видами связи».
Типичным образцом выражения доверия ГКЧП в первые часы 19 августа была, к примеру, речь первого секретаря Хабаровского крайкома КП РСФСР Сергея Маркарова: «В Чрезвычайном комитете крепкие мужики, которым небезразлична судьба России. Им вполне можно доверять, они наведут порядок в стране. Я за порядок и за союзные законы!». Первый заместитель председателя Хабаровского крайисполкома Виктор Ишаев (сегодня он работает министром по делам Дальнего Востока): «Горбачева нужно было снять еще 3 года назад. Что-то делать надо было!».
Начальник управления КГБ по Хабаровскому краю генерал-майор Виталий Пирожняк использовал более обтекаемые формулировки: «По нашим данным, в Хабаровском крае чрезвычайное положение вводиться не будет. Будем работать при любых обстоятельствах, позицию свою менять не будем, если только не прикажут».
КГБ в тот день почти во всех региона старался сохранять нейтралитет, и, в итоге, несмотря на то, что план ГКЧП разрабатывал глава союзного КГБ Крючков, это стало одним из определяющих факторов победы Белого дома.
Вот еще одно заявление о поведении сотрудников КГБ 19 августа, в Свердловской области: «По словам заместителя председателя Свердловского горисполкома Валерия Скрипченко, начальник УКГБ по Свердловской области Эдуард Войцицкий ведет себя нейтрально и не выражает симпатий ни к Горбачеву, ни к ГКЧП».
Геннадий Янаев на пресс-конференции в МИД СССР, 19 августа 1991 год. Фото: Владимир Мусаэльян и Александр Чумичев / Фотохроника ТАСС
В Ростове-на-Дону (да и в большинстве областных центров) была та же картина: «Представитель группы общественных связей УКГБ по Ростовской области сообщил, что сотрудники Ростовского КГБ узнали о введении чрезвычайного положения в стране по радио. «Мы не знаем, что делать, - сказал он.-- Телетайпы молчат. Ждем указаний из Москвы».
Большинство руководства национальных республик России 19 августа 1991 года безоговорочно поддерживали ГКЧП. Вот какая была обстановка в тот день в Башкирии:
«После начала деятельности ГКЧП в Башкирии все остается относительно спокойно. Информации о забастовках и митингах на территории Башкирии пока нет. Председатель ВС Башкирской ССР Муртаза Рахимов, возвратившись из Москвы в Уфу вечером 19 августа, сообщил, что группа из представителей 15 бывших автономий побывала на приеме у Геннадия Янаева. На вопросы руководителей бывших российских автономий о происходящем Янаев сообщил, что группа руководителей страны обратилась к пребывающему на отдыхе Горбачеву с тем, что в стране необходимо навести срочно порядок. Горбачев ответил: «У меня есть на то заместитель - Янаев, пусть он и наводит порядок». Представители бывших российских автономий заявили Янаеву, что они будут поддерживать ГКЧП, если реформы будут и дальше идти в демократическом русле, и категорически откажут ему в своей поддержке, если возникнет опасность военной диктатуры.
19 августа в Уфе заместитель председателя СМ Башкирии Мансур Аюпов наложил арест на очередной номер оппозиционной республиканской молодежной газеты «Ленинец», выходящей в республике тиражом 80 тысяч экземпляров».
Были в тот день и проявления солидарности простого народа с ГКЧП. Как это всегда происходило в истории России, казаки выступили на стороне центральной власти: «Терское казачество поддерживает меры, принимаемые центральным правительством по стабилизации социально-политической ситуации в стране», - заявил атаман большого круга Терского казачества Василий Коняхин. Соответствующая телеграмма, принятая 19 августа на заседании правления Терского казачества, была направлена в адрес Геннадия Янаева».
А это сообщение из Вологды: «Председатели облсовета и исполкома приняли постановление с призывом к жителям области продолжать уборку урожая. Журналисты газеты «Русский Север» провели на улицах опрос жителей областного центра. Пока у людей мало информации, чтобы иметь какое-то определенное суждение по поводу происшедшего, но большинство поддерживает «стремление к порядку».
Похоже, и в окружении Горбачева в тот день было настроение пассивной поддержки ГКЧП. Вот сообщение РИА по поводу одного из помощников президента СССР: «Помощник президента СССР Виталий Игнатенко (до недавнего времени он возглавлял в «обновленной России» госагентство ИТАР-ТАСС. - РП) уже более двух недель находится на отдыхе в одном из закрытых санаториев Сочи. Игнатенко ситуацией не интересуется, на работу не звонит и возвращаться не собирается», - передали в РИА.
Активное сопротивление ГКЧП было оказано только в Москве, Ленинграде и шахтерских городах. Что еще раз доказало старый тезис о том, что революции совершаются в столицах.
19 августа 1991 года на Манежной площади в Москве. Фото: Андрей Соловьев / Фотохроника
20 августа начала писаться уже другая история. В этот день с поддержкой Ельцина и Верховного Совета выступили ведущие мировые державы (включая США, Германию и Англию). Основной мотив выступлений их представителей сводился к тому, что они перестанут выделять кредиты СССР, и это поставит Союз на грань гуманитарной катастрофы. В этот же день на сторону Белого дома стали переходить колебавшиеся 19 августа силовики из КГБ, МВД и армии, а также руководители основных регионов России. Исход противостояния ГКЧП и Ельцина был предрешен.
По горячим следам, в начале 1990-х политолог Анатолий Бутенко писал о причинах провала путча 19-21 августа 1991 года:
полный текст статьи: http://rusplt.ru/policy/putch.html
автор: Лев Крошкин