О "застольных" беседах Гитлера в узком кругу
В конце июня или начале июля 1941 года, вскоре после начала войны Германии с Советским Союзом, личный секретарь Фюрера Мартин Борман поручил своему адъютанту Генриху Хайму записывать разговоры, которые Гитлер в нерабочее время вёл в Ставке, чтобы запечатлеть их для потомков. Надо понимать, что записи эти не были дословной передачей речей Гитлера; по свидетельству Хайма, они велись без ведома Гитлера (хотя Пиккер - о нём ниже - утверждает обратное): Хайм восстанавливал их дома по памяти и на основе ключевых слов, которые отмечал для себя во время бесед. Он также, очевидно, запечатлевал в памяти не всё, что говорилось Гитлером, а то, что находил особенно важным. Кроме того, Хайм, по собственному признанию, не был компетентен в вопросах техники и вооружений, в которых Гитлер разбирался превосходно, и не мог адекватно отразить материал такого рода. Тем не менее, получившиеся в итоге “пересказы” гитлеровских речей представляют собой ценнейший исторический источник, который даёт отличное представление о внутреннем мире и идеологическом складе Фюрера.
Хайм, в качестве адъютанта Бормана, не только регулярно обедал за одним столом с Гитлером, но и, будучи старым, доверенным членом партии (с партийным билетом за №1782), часто бывал приглашаем на ночные чаепития, где присутствовали только самые близкие соратники и секретари. В этом кругу редко собиралось больше 6-8 человек. Записи ночных монологов Фюрера представляют особую ценность.
Записи в основном создавались в 1941-42 гг. и небольшая часть была добавлена Борманом и Хаймом в 1944 г. Впоследствии, пометив сборник речей грифом “секретно”, Борман по частям переслал его на хранение своей жене Герде. В апреле 1945 года дом Борманов в Оберзальцберге был разрушен во время налёта союзной авиации, а 25 мая Герда, взяв с собой письма мужа и сборник речей, бежала в Южный Тироль, где и умерла 23 августа 1946 г. Все её бумаги попали в руки одного итальянского чиновника, который позднее передал их настроенному сочувственно к национал-социализму швейцарцу Франсуа Жену (Genoud). В 1980 году эти записи (т.н. Bormann-Vermerke, или “Тетрадь Бормана”) были опубликованы немецким историком Вернером Йохманом, причём впервые целиком и на немецком языке, под заголовком “Монологи в Ставке Фюрера 1941-1944 гг., записанные Генрихом Хаймом” (Monologe im Führerhauptquartier 1941-1944. Aufgezeichnet von Heinrich Heim). На эту книгу мы и будем в дальнейшем опираться как на самый надёжный источник.
Однако история приватных речей Гитлера длиннее и сложнее. Разговоры Фюрера, кроме Хайма и Бормана, некоторое время (с конца марта по начало августа 1942 г.) стенографировал также Генри Пиккер, который по окончании войны, в 1951 г., впервые издал на немецком языке те записи, что сделал своей рукой, дополнив их частью “бормановского” материала, который был передан ему лично Хаймом и охватывал период с 5 июля 1941 г. по март 1942 г. Книга Пиккера называлась Hitlers Tischgespräche im Führerhauptquartier 1941-1942. В первом издании книги записи бесед были расположены не хронологически, а тематически. В последующих изданиях Пиккер упорядочил записи хронологически, снабдил материал подробными пояснениями и включил в книгу свидетельства очевидцев (среди прочих и генерала Герхарда Энгеля), удостоверявших точность и подлинность материала.
В 1952 году упомянутый нами Жену опубликовал собственный французский перевод записей Бормана. А в 1953 вышел её английский перевод с предисловием историка Хью Тревора-Ропера. Эта книга называлась Hitler's Table Talk, 1941-1944.
Таким образом, “Тетрадь Бормана” сначала целиком увидела свет на французском и английском языках, а на немецком языке появилась лишь фрагментарно - в издании Пиккера. Лишь почти три десятилетия спустя она была впервые и целиком издана Вернером Йохманом на языке оригинала - немецком. Понятно, что издание Йохмана ограничивается только записями Бормана и не включает в себя материал Пиккера (около 100 записей).
На русском языке были изданы две из этих книг: 1) в 1993 г. смоленское издательство “Русич” выпустило русский перевод немецкой книги Пиккера под названием “Застольные разговоры Гитлера”, и 2) в 2004 г. московский “Центрполиграф” напечатал русский перевод английской книги Тревора-Ропера под названием “Застольные беседы Гитлера, 1941-1944 гг.” Насколько нам известно, полная версия “бормановской тетради” Йохмана в переводе с немецкого на русский не издавалась.
Ну и, разумеется, при развитом путинизме обе эти переводные книги были в Российской Федерации запрещены и угодили в т.н. “Список экстремистских материалов” Минюста: книжка Тревора-Ропера в 2008 г., а Пиккера в 2010.
Наибольшее распространение и известность в мире получил английский перевод “Тетради Бормана”, представленный миру в далёком 1953 г. Тревором-Ропером, то есть книга Hitler's Table Talk, 1941-1944. Однако с этим изданием вышел конфуз, который отчасти подорвал доверие к книге. Некоторые исследователи заявили, что перевод записей на английский был в значительной части выполнен не с немецкого оригинала, а с некачественного французского перевода того самого Жену, и унаследовал из этого перевода ошибки, неточности, пропуски и произвольные вставки. Логично будет предположить, что и перевод книги Тревора-Ропера на русский язык (“Застольные беседы Гитлера, 1941-1944 гг.”) унаследовал те же изъяны. И логично предположить, что в идеале русский перевод книжки Пиккера, выполненный с немецкого языка, таких изъянов содержать не должен. Однако с русским переводом во всяком случае стоит быть начеку, поскольку он вряд ли выполнен человеком наших убеждений, а поэтому в нём можно заподозрить намеренное или нечаянное искажение общего смысла и эмоциональной окраски текста.
Подлинность самих гитлеровских монологов специалистами не ставится под сомнение, однако в случае с Тревором-Ропером исследователи советуют полагаться на немецкий оригинальный текст, изданный в 1980 г. Йохманом. Мы пойдём ещё дальше: прежде чем цитировать что-либо из записей Бормана-Хайма, мы будем, на всякий случай, сверять с йохмановским изданием и (имеющийся в нашем распоряжении) русский перевод немецкой книжки Пиккера. Нашим ориентиром и опорой во всех случаях будет немецкий текст, изданный профессиональным историком, хотя бы ради этого и пришлось для большей надёжности обойти вниманием записи Генри Пиккера.
Цитаты из книги Тревора-Ропера в своих больших работах несколько раз использует Савитри Деви. По-видимому, компиляция Пиккера и немецкий исходник были ей в то время (1950-е годы) недоступны. Ей, как пишет она сама, было известно, что книжка Тревора-Ропера “поддельная” или же неточная. И далее она выражает сожаление по этому поводу, потому что “Беседы” ей очень понравились, вернее будет сказать, они её просто восхитили: в них она нашла отражение и подтверждение идей, которые развивала в собственных книгах.
В близком кругу Гитлер вполне откровенно высказывался на множество тем, полагая, что его слушатели мужского пола способны воспринять и вынести его откровенное мнение. Однако присутствующих женщин он старался щадить, особенно когда дело касалось религиозного вопроса. Эта откровенность (и ироничное остроумие), среди прочего, также впечатляют читателя в застольных речах Гитлера. Но, удивительным с виду образом, многие из тех, кому симпатичны Гитлер и его официальная идеология, восприняли эти его монологи в штыки, а кое-кто, имея для этого, в общем, несущественные и чисто спекулятивные основания (записки эти, мол, никак не могли выйти за стены Ставки; Гитлер, мол, никак не мог говорить о культивации в Центральной полосе крапивы вместо хлопка), не замедлил даже определить их в фальшивки.
Одна такая заметная категория - “нациствующие” христиане, коих немало среди т.н. “ревизионистов”. Им, пожалуй, больше всего не по душе пришлись резкие антиклерикальные и даже прямо антихристианские высказывания Гитлера, которые нередко встречаются в записях его приватных речей. Ведь если кому-то недостаточно свидетельств из дневников Геббельса, Розенберга и Шпеера, которые явно указывают на то, что настоящий Гитлер по меньшей мере не был истинным христианином, и которые, конечно же, христианами без всяких оснований объявляются подделками (для них поддельно всё, что не льстит их суеверию), то записи его частных высказываний ещё больше утверждают читателя в мысли, что Фюрер был в христианском вопросе совершенным вольнодумцем и следовал в сношениях с церквями собственной повестке, очень отличной от христианских чаяний.
Откровенно говоря, не может не раздражать, что “нациствующие” христиане неизменно пытаются подменить умного, пытливого, революционного Фюрера какой-то туповатой и набожной тряпичной куклой. Они, конечно, пытаются слепить образ Вождя по своему подобию, а поскольку подобие узколобое и идеологически ущербное, то и Фюрер у них выходит узколобым идеологически-ущербным конформистом. Из-за того, что живая, динамичная личность Гитлера христианам не по нутру, поскольку выбивается из их столетиями стагнирующей благочестивой парадигмы, они усердно стараются опорочить важные свидетельства эпохи, которые могли бы добавить важные штрихи к портрету главной личности германского Райха. Так и получается, что если “плохие”, то есть последовательные, христиане, наносят ущерб расовому сознанию масс, то “хорошие”, нациствующие эрзац-христиане, как мы видим, неизбежно вредят нашей идеологии, ограничивая и искажая её своими узкими представлениями, которые берут начало в их суеверии.
Эта братия пишет свой портрет Вождя, не желая выйти за рамки его официального имиджа и вынужденных реверансов Гитлера в сторону христианства, но нас такой его примитивизированный образ устроить никак не может. Мы в изобилии свидетельств отчётливо видим и в самом Фюрере, и в его окружении эволюционный потенциал и волю к преодолению чуждой религии, которые постепенно проявлялись по мере созревания Райха. Без этой черты образ национал-социализма был бы не только не полон и не правдоподобен, но и вообще лишён какой-либо ценности. Если национал-социалистический Райх не пытался изжить христианское суеверие в его традиционной форме или по крайней мере значительно его видоизменить, значит, что-то с нашим Учением было сильно не в порядке. Но на множестве примеров мы ясно видим, что, наряду с укрощением церквей и фактическим “отлучением” их от государства и от всякой политики, широко проводилась и религиозная реформа, целью которой была духовная германизация народа...
Чтобы подытожить: мы убеждены, что приватные речи Фюрера, поскольку они содержат его искренние взгляды на широкий круг вопросов, необходимо включить в корпус нашей основной идеологической литературы и широко ими пользоваться.
Давайте в заключение этой заметки посмотрим, что же в гитлеровских частных беседах так удручает христиан. Мы возьмём книжку Генри Пиккера Hitlers Tischgespräche im Führerhauptquartier 1941-1942, вернее её перевод на русский язык под названием “Застольные разговоры Гитлера”, и посмотрим, что Адольф Гитлер говорил о христианстве и христианах, предварительно сверив “бормановские” цитаты из русского перевода с немецким текстом Вернера Йохмана из Monologe im Führerhauptquartier 1941-1944. Текст, который есть у Пиккера, но отсутствует у Йохмана, мы здесь вообще цитировать не будем. Мы приведём выдержки только из пяти хронологически расположенных записей конца 1941 - начала 1942 гг., иначе заметка разрастётся в книжку. В скобках после цитат мы указываем ту страницу Monologe, на которой они расположены, чтобы вы могли самостоятельно проверить адекватность русского перевода.
11.11.1941, вторник, вечер
«В наши дни человек, знакомый с открытиями в области естествознания, уже не сможет всерьёз воспринимать учение церкви: то, что противоречит законам Природы, не может быть божественного происхождения, и Господь, если пожелает, поразит молнией также и церковь. Целиком основывающаяся на взглядах античных мыслителей, религиозная философия отстаёт от современного уровня развития науки».
«Я ничего не знаю о загробном мире и достаточно честен, чтобы открыто признаться в этом. Другие же утверждают, что кое-что знают о нём, а я не могу представить доказательства, что это не так» {Это ли не явный агностицизм? Истовым христианством тут и не пахнет}.
«Поскольку любые потрясения суть зло, лучше всего будет, если нам удастся, просвещая умы, постепенно и безболезненно преодолеть такой институт, как церковь. Самыми последними на очереди были бы, видимо, женские монастыри» (109).
«На дворе эпоха гибели церкви. Пройдет еще несколько веков, и путём эволюции свершится то, что не удалось сделать путём революции. Любой учёный, совершающий открытие, отсекает тем самым частицу первоосновы» (110).
13.12.1941, суббота, полдень
«Догматы веры меня совершенно не интересуют, но я не потерплю, чтобы поп вмешивался в земные дела. Сделав государство полным хозяином, мы положим конец организованной лжи. В юности я признавал лишь одно средство: динамит. Лишь позднее я понял: в этом деле нельзя ломать через колено. Нужно подождать, пока церковь сгниёт до конца, подобно заражённому гангреной органу. Нужно довести до того, что с амвона будут вещать сплошь дураки, а слушать их будут одни старухи. Здоровая, крепкая молодежь уйдёт к нам.
Я ничего не имею против целиком государственной церкви, как у англичан. Но мир просто не может так долго держаться на лжи. Только в VII, VIII и IX веках князья, которые были заодно с попами, навязали нашим народам христианство. Раньше они жили без этой религии. У меня шесть дивизий СС, ни один из этих солдат не ходит в церковь, и тем не менее они со спокойной душой идут на смерть» (123).
«Что это за бог, которому нравится, как люди перед его ликом умерщвляют свою плоть?
Простой, убедительный пример: господь создаёт условия для грехопадения. Осуществив с помощью дьявола свой план, он затем прибегает к услугам девы Марии с целью произвести на свет человека, который смертью своей искупает грехи всего человечества.
Ислам, пожалуй, ещё мог бы побудить меня вперить восторженный взор в небо. Но когда я представляю, как пресно и скучно на христианских небесах! В этом мире есть Рихард Вагнер, а там только «Аллилуйя», пальмовые ветви, младенцы, старики и старухи. Дикарь поклоняется хотя бы силам Природы. Христианство же стремится заставить уверовать нас в «чудо преображения», ничего более нелепого человеческий мозг в своем безумии и выдумать не мог; чистейшей воды издевательство над любым божественным началом. Да негр с его фетишем в тысячу раз выше того, кто верит в чудесное преображение. Подчас теряешь всякое уважение к человечеству. Не к массе: её ничему другому никогда и не учили. Но когда министры - члены партии и генералы убеждены, что нам не победить без благословения церкви! Триста лет уже немцы никак не могут выяснить, можно ли при совершении причастия вкушать не только «тело», но и «кровь» Христа.
Наша религиозность - это вообще наш позор. У японцев-христиан религия преобразована применительно к их миру... Религия японцев возвращает их назад к Природе. Христианский тезис о загробном мире я ничем не могу заменить, поскольку он совершенно несостоятелен. Но вера в вечную жизнь имеет под собой определённые основания. Ум и душа возвращаются в общее хранилище, как, впрочем, и тело. Мы ляжем удобрениями в почву, на которой появится новая жизнь. Я не хочу ломать голову в поисках ответов на вопросы «почему?» и «отчего?». Всё равно нам не дано проникнуть в глубину души.
Если и есть Бог, он даёт не только жизнь, но и способность познания. И если я с помощью данного мне Богом разума регулирую свою жизнь, то могу ошибаться, но не солгу.
Переселение тел в загробный мир невозможно хотя бы уже потому, что каждый, кто был бы вынужден взирать сверху на нас, испытывал бы страшные муки: он просто бы бесился от ярости, видя те ошибки, которые непрерывно совершают люди» (123-124).
«Очень хорошо, что я не пустил попов в партию... Я завоевал государство, не испугавшись проклятий обеих конфессий. Если бы я тогда в самом начале прибег к услугам церкви... то сегодня меня постигла бы судьба дуче. Сам по себе он вольнодумец. Но он пошел на уступки, хотя ему, подобно мне, следовало бы совершить революционный акт. Я бы вторгся в Ватикан и вышвырнул оттуда всю компанию. Потом я бы сказал: «Извините, ошибся!» Но зато их бы уже там не было» (125).
https://vk.com/svart_regiment?w=wall-148372194_1761
Так что все разговоры о "фальшивке Пиккера" не более чем досужие фантазии жидохристианских "нс", повторяемые кретинами от "правого движа".
Кстати, замечательная книга доктора Пиккера занимает у меня в домашней библиотеке почётное место наряду со "Священным вертепом" Л. Таксиля, "Николаевской Россией 1839 года" маркиза де Кюстина и "Тюрьмой народа" А. Широпаева.