Василий Сергеевич Кульков (1966 - 2020)
«Рос обычным ребёнком, как все дети. Школа, уроки, кружки, двор с друзьями. В детстве записывался в разные секции. И на балалайке играл, и в конструкторский кружок ходил, цирковой посещал. Много чего перепробовал, но как-то нигде не задерживался. Хотелось чем-то заниматься, но конкретно не понимал, чем. Ничего не цепляло. Да и в футбол попал чисто случайно. Как-то однажды друг позвал за компанию, ему одному скучно было ехать. Согласился. Нас посмотрели, приняли, и я начал ходить. Ну, потом как-то втянулся, понравилось и остановил свой выбор на футболе. Честно говоря, тогда не думал, что это будет на таком уровне, что стану профессиональным футболистом. Просто играл, потому что мне это нравилось, и поначалу не возникало мыслей о футбольном будущем.»
Душа человека, в отличие от его тела, приспособлена для жизни в разных мирах. Вот причина, отчего в мире сем она часто бунтует. Ей скучно, ей плохо, она не находит себе места, куда-то рвётся, стремится, чего-то вдруг возжелав невероятного, неведомого, невиданного, иного. А тело, как правило, за ней не поспевает. Если только это не цирк, не секс или не спорт. Но всё равно мир сей мешает телу угнаться за душой, вместить себя в безумие прекрасных и жутких её движений.
Сегодня Рынок, чудовищный и беспощадный, подыхая сам, дожирает всё же и русский и нерусский мир. А полвека назад наши великие поползновения к Иному пресекала Идеология, громоздкая плита почивших, разложившихся идей. Совершить какое-нибудь великое спонтанное Движение, отчего сотряслись бы основы и открылись пути, было либо невозможно, либо требовалось десятилетиями обосновывать такое действие согласно теориям карлы-марлы, рисуя схемы и чертежи, получая научные степени и обретая седых покровителей, уже почти обездвиженных.
Но спорт, как ни странно, и тогда и сейчас подавал и подаёт признаки жизни. Да, можно было открыть книгу и раствориться в иных мирах; уловить звуки музыки и следовать за ней... Люди пропадали в театрах, где хорошие актёры, подчас успешно, воплощали то и тех, кого и чего никогда не было или давно с нами нет. Но спорт, - о, спорт! Он сам по себе был свой собственный особый мир, - а также, конечно, как и теперь, он есть сублимация войны. И люди не менее плотно, чем театры, заполняли стадионы, ведь здесь уже никого не играли: каждый был сам собой, совокупностью уникальных талантов и черт. И здесь, на виду у болельщиков, исполненных любовью и ненавистью, живущих игрой, вживающихся в игроков, каждый на поле проживал какую-то свою особую полуторачасовую жизнь, в финале которой все они вместе переживали Победу, Поражение или Ничью.
«Через два месяца я дембельнулся и пришёл на тренировку в «Пресню». Верней, это была не совсем тренировка. Ребята формально были в отпуске. Но они приходили три раза в неделю на коробку и играли в удовольствие в дыр-дыр на льду.
Играл там и Романцев. Один момент мне запомнился. Я играл против него и случайно наступил ему на ногу. «Извините», - говорю. «Всё нормально», - отвечает. Но в следующем моменте он как даст мне прямой ногой в пах! Я аж согнулся. И тоже слышу от него: «Извини». Вернул должок. ...
Романцев много занимался со мной индивидуально. Мы базировались в Серебряном Бору. Романцев брал макет и уводил меня в парк. Там он на макете показывал мне, как должен действовать защитник. Как он должен располагаться, на каком расстоянии от соперника, с какой стороны от него. А кроме этого персонально учил меня, как правильно делать подкат. Мы в паре много отрабатывали с ним это упражнение - он хотел, чтобы я научился чисто отбирать мяч. Сначала я вел мяч, и он показывал на мне, а потом мы менялись местами.»
В 1989 году в великий «Спартак» на смену великому Бескову довольно скандально пришёл молодой тренер Романцев, бывший спартаковский защитник. Команду покинули опытные заслуженные игроки, а привалил какой-то вихрастый молодяк. С собой же Романцев из прежнего своего клуба привёл только защитника Василия Кулькова, не имевшего никаких званий и неизвестного никому. Вообще защитник в советском футболе должен был быть довольно мрачным и свирепым существом, ведь мимо него ни один соперник не должен был пройти живым. Когда же все увидели Васю, тревоги и сомнения возросли критически.
Однако, предельно легкомысленный с виду парень на правом фланге первым движением легко оттирал соперника от мяча, вторым движением разворачивался к нему спиной, третьим - перебрасывал мяч через себя и него, мгновенно оббегал, принимал мяч, разгонялся, поднимал голову и выдавал нацеленный пас метров на 30-40 прямо в штрафную... Или катил пас прямо по ленточке разметки, как по линейке. Или, выставив вперёд руки, сам мчал от своих ворот почти до чужих, таща за собой некоторое количество соперников с открытыми ртами. А рядом бежали партнёры, которые были ничуть не хуже, а главное - любимый всей страной, признанный всеми своим и великим Фёдор Фёдорович Черенков. В том году «Спартак» стал чемпионом, походя разгромив в ноль и грозное киевское «Динамо». В сборную же Лобановский вызвал только Кулькова.
Кстати, знаменитая копна волос не казалась данью моде, не знаменовала вызов, протест или выпендр. Казалось, Вася и не мог выглядеть никак иначе. Весь этот облик, движения и стиль игры смотрелись абсолютно органично и цельно, как некая локальная весёлая стихия, гештальт или вообще архетип.
«В «Спартаке» его звали Илюшей Муромцем... - говорит врач Юрий Васильков. - За его богатырское сложение, характер. Спокойный, уравновешенный человек. Я вообще никогда не помню его раздражённым, злым. Выполнял все тренерские установки безукоризненно. ...
С него можно было делать скульптуру настоящего бойца на поле. Он охотно сходился с людьми. Никакого злого умысла у него на душе никогда не было. Такой простой русский парень...»
Есть интересная, можно сказать авангардная фотография тех времён из архива Александра Мостового:
Фотография хорошая: многое попало в кадр! По правую руку от Кулькова - защитник Чернышёв, Мостовой по прозвищу «Царь», Игорь Шалимов. Звёзды, великие люди! Хорошо отображена атмосфера места действия, видны памятники архитектуры, очаги природы и элементы застройки. Но сама композиция кадра подсказывает нам, кого на самом деле снимал фотограф, кто действительно будил его творческое вдохновние...
Феерия продолжалась до 1991 года.
«Я не хотел уезжать: да, Европа, да, больше денег, но мне и так их в принципе хватало. Я получал всё, о чём мечтал, - лучший клуб и сборную. А все эти вызовы новые - не моё: я за стабильность. Но когда говорят: «Мы всё решили, и надо тебе ехать» - что тут возразить?..»
Так Василий Сергеевич переживал отъезд в 1992-м, и тут получалось, что как бы его чуть ли не выперли насильно из родного клуба родные люди. Если и выперли, то в 1995-м, когда Кульков с Юраном уже вернулись героями и чемпионами Португалии, признанными в Европе выдающимися игроками, и с ними «Спартак» установил рекорд, который можно только повторить: не потерял ни одного очка на групповой стадии Лиги Чемпионов. А вот потом чемпионам не предложили вообще никакого контракта, и пришлось ехать аж во вторую английскую лигу - лишь бы за компанию. Всё же это была середина 90-х, а не золотой (но только в меркантильном смысле, увы) газоболотный век российского футбола... Но через 15 лет, в 2017-м, Василий Сергеевич несколько переосмыслил момент первого расставания со «Спартаком», осознав отеческую заботу своего главного в жизни тренера, Олега Романцева:
«В «Бенфику» я уезжать не хотел. «Спартак» был родным домом, где всё знакомо. А о деньгах я в тот момент не думал. Но Романцев вызвал меня вместе с женой и убедил: ехать надо. Время у нас родине было неспокойное, путч, Союз рушился. А у меня только родился ребёнок. И Романцев сказал: лучше для тебя будет, если ты поедешь туда.»
Говорил ли, давал ли понять Олег Иванович Василию Сергеевичу при жизни то, что сказал прямым текстом только после его смерти?..
«Для меня это был родной человек, мы прошли с ним огонь, воду и медные трубы. Мало игроков, кто со второй лиги, не переступив ни одной ступени, дошёл до сборной. Кульков играл и во второй лиге, и в первой, и в высшей, и в сборную попал. На каждой ступени он задерживался и оставил след.
Это футболист, который отказался от премиальных после выигранного матча, на моей памяти такого больше не было. Его вызывали к руководству, но он категорически отказался, потому что Кульков сам посчитал, что сыграл слабо и не заслужил этих премиальных. Это говорит о его человеческих качествах. О нём можно рассказывать часами, днями, потому что вся его жизнь до отъезда за границу прошла рядом со мной. Для меня это огромная потеря.
Мне тяжело и трудно говорить сейчас. В такие минуты чувствуешь растерянность и боль, как бывает, когда теряешь близкого и дорогого человека, которого считаю своим сыном. Мы вместе начинали в «Пресне». Я, как совсем молодой тренер, он, как делающий первые шаги в большой футбол игрок. Со мной он пришел и в «Спартак». Помнится, поначалу отнеслись к нему настороженно, поговаривая о том, что, мол, Романцев своего любимца проталкивает. Но своим характером, умением сжигать себя, Васька быстро заставил поверить всех, что он нужен именно этой команде. И стал в ней своим. Вот почему сегодня еще раз вспомнят его, он остается игроком «Спартака». Светлая память тебе, сынок...»
Когда стало известно о смертельной болезни, то всё, в общем, всем было понятно. Началась совсем другая история, наверное, не менее героическая и великая, но уж очень тяжкая. Было понятно, что помочь может только чудо, и в него верили, и многие - те же врачи - чудеса творили. Но подспудно все готовились к худшему. А когда оно случилось, никто не был готов.
Старательные журналисты задавали друзьям, знакомым, соратникам, коллегам, близким и далёким Василия Кулькова вопросы о нём, а те что-то говорили, но оговаривались, что всё это только слова. Что тут скажешь.
Хотя некоторые вон как для учебника наговаривают, как бывший администратор «Спартака» Александр Хаджи:
«Что мы должны помнить о Василии Сергеевиче? Это был один из самых лучших футболистов. И по характеру, и по мастерству, и по человеческим качествам был исключительный. Настолько жалко… И мучился он долго с болезнью. Мы все переживали страшно. И вот в конце концов ушёл из жизни. Замечательный человек, замечательный футболист. Многие сейчас мне звонят, просто в шоке. Кто не знал. Мы-то знали. А кто не знал… Молодой парень, считай, 54 года.
У него такой характер был: молчаливый, с иронической улыбкой всё воспринимал. Иногда на поле даже казалось, что он такой увалень, медленный. А на самом деле всё у него было продумано до мелочей. Одно то, что он Марадону довел до слёз, не дал ему никакого шанса, говорит о том, что это был великий мастер. Причём на любой позиции. Был одним из любимцев Олега Романцева, потому что знал: что поручишь Васе, он всё сделает от и до, и даже больше.
Не кичился никогда. Спокойно ушёл из футбола. Странная штука: о нём после окончания карьеры практически не вспоминали. Никто не звонил мне по поводу него. Иногда звонили журналисты и спрашивали о футболистах, про которых я уже и забыл. А вот о Васе не спрашивали. Что за человек, как жил, как играл. А Кульков был гениальный футболист.
Он ни про одного человека плохого слова не говорил. Что Федя Черенков, что Вася. Они похожи по манере общения, по молчаливости. Но когда начинали говорить, то всегда остро в хорошем смысле слова и правильно. Удивительные люди. Это какая-то чисто русская, видно, черта. Русская интеллигентность, можно так сказать. Хотя по образованию, положению - обыкновенные русские ребята.
В «Спартаке», сборной был незаменим. Мог сыграть на любой позиции и никогда не подводил. Как Александр Матросов.»
Ещё надо вот что заметить. Футбольная публицистика, журналистика, вообще мнения болельщиков и ценителей - сфера весьма эмоциональная и подчас отвязная, но при этом строгая, консервативная, почти как академическая наука. В своё время никого из игроков не сравнивали с Эдуардом Стрельцовым, - он был признанным гением и небожителем. Потом стали осторожно, аккуратно, с массой оговорок, ставить рядом со Стрельцом Фёдора Фёдоровича Черенкова. И вот теперь множество понимающих и чувствующих ставят рядом с Федей Васю. Кстати говоря, все трое так и не получили свой звёздный час: по очень разным, но одинаково фатальным причинам не попали на европейские и мировые первенства, где должны были получить заслуженное всеобщее признание. Всё произошло так, как и должно. Они свои, наши, только для нас.
Василия Кулькова похоронили на Троекуровском кладбище рядом с Фёдором Черенковым.
Спасибо за всё, Вася, спи спокойно.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Василия, и прости ему вся согрешения вольная и невольная, и даруй ему Царствие Небесное.