Мамонов Пётр Николаевич
БОЛЬШОЙ ИЗРАИЛЬСКИЙ FUN_DA_MENTAL
Читать всем! Читать полностью!
[...]
Д.И. Да, это всё наверное так.. Но вы понимаете, мы находимся в несколько ином мире... Полностью чуждом всем этим "аналоговым" действиям... Мире, скорее цифровом...
П.М. Вот вы и находитесь. Тот где хочет там и находится. Правильно? Тот что хочет тот это и имеет. Если хотите иметь суету и материальные ориентиры, то это и получите...
Д.И. Но, расскажите пожалуйста, вот вы приехали сюда... Это, ведь ваш первый визит?
П.М. В Израиль - да.
Д.И. Вот. Ну и как вы ощущаете себя тут у нас. Терра сакра - имменантно присутствующий абсолют... Ваша конфессиональность чувствует здесь обретение божества?
П.М. Не понимаю о чем вы. Имманентный абсолют... Я так не ругаюсь.
Д.И. В плане вашего отношения к Богу.
П.М. К Богу? Я - верующий. Православный христианин. Восточная церковь.
Д.И. Имеет ли ваше вера отношение к визиту сюда.
П.М. Нет.
Д.И. Никак вообще не связано?
П.М. Ну, что значит никак не связано.. Конкретно - нет. Но на самом деле всем, конечно, управляет Господь.
Д.И. Но вы чувствуете некий особый импульс здесь?
П.М. А мне чувствовать зачем? Это мне не надо.
М.К. Это могли бы быть импульсы, которые...
Д.И. Может это происходит как-то помимо вашей собственно воли...
П.М. Моя задача - призывать Бога в себя. Чтобы Он был во мне. А дальше...
Д.И. В обители божьей - Иерусалиме - побывали уже?
П.М. Нет ещё. Но, я об этом не думаю - то о чём вы спрашиваете. У меня на это ответов готовых нет. Я думаю только о том как бы мою жизнь почистить, чтобы Бог пробыл подольше во мне. Чтобы Он не погнушался этого мерзкого сосуда, которым я являюсь...
Д.И. Но бог, выходит, не имеет особого отношения...
П.М. Бог имеет отношение ко всему.
Д.И. Конечно. Но, к чему-то больше, к чему-то меньше...
П.М. Вот, скажем - пропали очки - попросите у Господа - тут же найдутся. И так далее. И Голос Он имеет всюду. Во всём и всегда. Вечно. А мы - ложь... Вот... Мы с вами - это ложь.
Д.И. Однако, мы вообще лишь пассивно снимся. Будде...
П.М. Мы ложь, ложь. Правда одна - Бог. А мы - ложь. Поэтому нам нашим разумом решать нечего. Надо на Господа уповать.
Д.И. А ваши взаимоотношения с религией как таковой...
П.М. Я ж вам уже сказал. Я - верующий.
Д.И. Эксклюзивно христианский?
П.М. Православный, христианский. Восточная церковь.
[...]
М.К. Но и ваш визит в этой связи тоже неслучаен.
П.М. Наверное. Наверное. Я об этом не думаю и думать мне об этом не надо. Мне следовать надо. Следовать. Законам, по которым я стараюсь жить. Вот вся моя задача. Остальное всё - мысли... Ложь.
М.К. Вы действительно решили приехать, потому что...
П.М. Не решал я. Ничего.
М.К. Потому, что почувствовали некую...
П.М. Я не чувствую. Не решал. Мне сказали - "едем в Израиль". Едем. У меня есть директор, менеджер. Вот - ребята (показывает рукой на сидящих В.Левина и Л.Улицкого) - устроили. Я ничего не решал.
Д.И. Но вы знаете... Некоторые русские классики... Например Гоголь. Здесь бывал до вас и чувствовал некий зов этой топографии, необходимость как бы приобщиться...
П.М. О других ничего не могу сказать.
Д.И. То есть их опыт и ваш совершенно изолирован. Не тождественен. Не связан никак.
П.М. О себе только - могу сказать.
Д.И. Ваше отношение к русскому канону, к русским классикам. От Гоголя до графа Толстого.
П.М. Я же их не знаю. Я с ними не был знаком. Как же мне относиться...
Д.И. Их творчество?
П.М. Китайский язык.
Д.И. Граф Толстой вас чем-то же привлекает?
П.М. Китайский.
Д.И. Его дневники?
П.М. Китайский. Читаю и не понимаю о чём идёт речь Вот я ж не знаю... Скажем - открываю Толстого книжку...
Д.И. Какую?
П.М. Ну, практически любую - уже сейчас... Раньше я это любил... А сейчас открываю и с ужасом вижу, что мне там нечего... Я не понимаю о чём это. А тут - открываю Святых Отцов. Там сразу идёт речь о том, о чём мне очень сильно надо. И вот он - ответ. И вот он путь. И всё ясно как и что...
Д.И. И кто из этих отцов конкретно?
П.М. Многие. Многие. Все... все...
Д.И. А именно, кто? Августин, Эриуджена?
П.М. Нет, нет, зачем... Я что - католик, что ли?
Д.И. Так выходит - Григорий Богослов?
П.М. Все, Исак Сирин, Заточник... Я всё читаю - это всё от Господа, нам дано, чтобы следовать...
[...]
Д.И. Ну, а как вы артикулируете вашу веру?
П.М. Гм... "артикулируете"... Это вообще что? Вы будьте попроще и народ к вам потянется...
Д.И. Возможно, я не особо жажду такого сценария...
П.М. Тогда зачем вы сюда ко мне пришли?
Д.И. А вы сами - ходите в какие-то обители господни?
П.М. Я хожу в храм, да. Я - прихожанин. Там где я живу - хожу. На службы...
Д.И. Храм является тем местом, где...
П.М. Дух Святой.
Д.И. Дух Божий обретается...
П.М. Не "Божий", но "Святой".
Д.И. Он всегда - сакрален...
П.М. Не врубился...
Д.И. Он может имманентно присутствовать в разных местах...
П.М. Дух Святой. Отец, Сын и Дух Святой. Три ипостаси Господа. Три. Может, конечно, быть всюду. В каждой утренней молитве мы его призываем в себя. Ну, а есть места - что-то вроде бензоколонок - где вы можете как бы подзаправиться им. В миру - растрачиваете. А в воскресенье идёте и вновь - заряжаетесь.
Д.И. Ну, хорошо. А интересно - как проявлялись ваши отношения с духом святым во время контактом с небезызвестным музыкантом - Брайаном Ино - весьма проблематичным христианином.? Он - например, завзятый эротоман...
П.М. С Брайаном? Ничего, нормально.
Д.И. Он был вам интересен как музыкант, или же как некий интердисциплинарный персонаж, поддерживающий определённую музыкальную субкультуру?
П.М. Всё что вокруг нас происходит - можно назвать лишь с большой натяжкой "реальностью". Вот меня вчера девушка одна спрашивала - "Ну как вам в Израиле?"... Я говорю - "А как?" Всюду одно и то же.
Д.И. Ну а Ино?
П.М. Брайан - такой же человек - как вы, как я...
Д.И. Ну, вот, скажем - он, говорят, ценил вас как поэта... А, за что? Как он узнавал...
П.М. Не знаю - это вы у него спросите.
М.К. А как вы друг друга нашли? Это произошло изначально России?
П.М. Ну, он такой - ищущий парень...Поэтому он приехал в Москву, смотрел кое-чего. Был и на наших концертах.
М.К. После этого он сам...
П.М. Мы подружились...
М.К. То есть он, по своей инициативе пригласил вас...
П.М. Он - хороший, хороший. Но, вообще - Брайан, не Брайан - кто-то ещё - все хорошие.
Д.И. Известно высказывание, что он де вас ценил не как рок-н-ролльщика, но как поэта...
П.М. Он так говорил.
Д.И. Очень интересно - на основании чего. То есть - какие конкретно, тексты он...
П.М. Я не знаю. Ну, вот он так говорил. В интервью - таким же как вы людям. Дескать это не рок-н-ролл в таком привычном западном виде. А просто поэзия.
Д.И. В были знакомы с его младшим братом?
П.М. С Роджером? Мы у него выпили всё вино. Он коллекционировал вино. Он уехал на гастроли в Португалию. А нас сдуру поселили у него дома.
М.К. Почему сдуру?
П.М. Так - сдуру - выяснил потом уже. Мы смотрим - в холодильнике стоит джин, виски, всё такое...Ну, мы думаем - это наверное дорого, это нельзя трогать. А вот в шкафу, смотрим - бутылок сорок вина. Валяются. Сейчас-то я понимаю - они на боку лежали, специально... А тогда - смотрим - бутылки в пыли, какие-то грязные. И мы всё выпили. А оказывается, что Роджер привозил из каждой страны по бутылочке двадцатилетней давности - специальный сток... То есть это была коллекция. Безумного англичанина... Ну, а мы его как бы поставили на место... Типа - кончай ты это всё - "я это люблю", собственность, все дела...
Д.И. Он человек рафинированный...
П.М. Не знаю какой он человек, но он всё понял и никаких обид особенных не возникло.
М.К. Он человек с юмором.
П.М. Сначала, конечно, он был белый. Но потом он сказал, что в Лондоне подобного ещё не происходило, поэтому это останется навсегда.
Д.И.Ну что вы бы сказали о ваших отношениях с другими музыкантами... Например Джоном Кейлом или Харольдом Баддом...
П.М. Я живу один. А их я слушаю на пластиночках. Харольда Бадда я очень люблю. Очень. Это настоящий композитор высочайшего класса. Я счастлив, что так случилось, что я был с ним лично знаком.
[...]
П.М. Харольд Бадд - такой англичанин...
М.К. Он калифорниец.
П.М. Калифорниец? Как интересно...
Д.И. Есть у него даже специальный диск, посвященный этому топосу...
М.К. Да, он там вырос и все его...
П.М. А я был уверен, что он англичанин.
М.К. Он находился там в Лондоне постоянно...
П.М. Это замечательно, вы понимаете, в чём дело... Амбиент ведь очень трудно... То есть - наоборот - очень легко как бы - чисто внешне - подделать. Чего-то там жужжит... Или ещё что-то... Но вот только если нету композиторского дара...
М.К. Подделка вообще всегда будет очевидной...
П.М. Если вы не пользуетесь... Если вы не обладаете даром мыслить гармоническими кусками... В рояле... Не гитарой, или нотами, а гармонией... То бесполезно это делать. А у него этот дар - высочайший. Это единственное, что я вот так слушаю, когда на ночь... Чего-нибудь такого хочется... И слушаю по несколько раз подряд... Уже несколько лет так. Чуть ли не каждый вечер.
Д.И. А что конкретно из этого вы слушаете?
П.М. Я слушаю "Перл".
М.К. Именно "Перл"?
П.М. Да, "Перл" Любимая моя - самая любимая.
М.К. Это было сооружено совместно с Ино...
П.М. Да, да. Вообще всё, что он с Брайаном сделал очень удачно.
М.К. И остальные баддовские вещи тоже любите - "Вайт Аркейдз", "Покинутые Града"...
П.М. Вы понимаете, я о чём - я не о любви такой - послушать один раз и ахнуть, а я о том, с чем я живу.
[...]
М.К. А как он как человек - Бадд я имею в виду...
П.М. Не знаю, не знаю... Мы встретились на одной вечеринке... Очень скромный дядечка такой.
М.К. Мы слышали, что Бадд ммээ...
Д.И. Понурый немного...
П.М. Он замкнутый такой. Как композитор истинный... Как все мы... Кем бы мы ни работали, это становится нашим образом жизни. Это единственный способ Успеть в своём деле по-настоящему., его любить - чтобы это стало образом жизни, чтобы это было всегда с тобой. И в туалете, и за завтраком...Ну, а как... Блок ещё сказал удачно, что литература это образ жизни. Так и тут - это образ жизни. А поэтому - замкнутый он или незамкнутый... Он такой вот... Он всё время Живёт, всё время это Слышит. И я тоже - также живу.
[...]
П.М. Вам всё хочется на полочки поставить...
[...]
П.М. Я просто живу. Если из этого получается что-то... Какая-то фиксация, то она идёт. Никакого я - ни образа ни ещё чего - не создаю. Я существую в этом всём я и нахожусь до смерти. Помрём - обратно на Небо... Или в ад. Чекасин... кто-то ещё... Их проблемы. Меня не касается. Я о других не думаю совсем. Я думаю о себе.
[...]
П.М. Ну, что поделать, значит я узкий. Вы ребята, поймите, я вообще не этим занят - ни с кем нигде не играю, не делаю. Я вот прожил - год-два, чувствую - надо об этом как-то рассказать. Я говорю только о том, что в моей душе несчастной происходит. Так ли она мечется, или вот так она мечется... Так было всё время... И будет дальше. Поэтому - если я стою на месте, то у меня выходит одно и то же, если я развиваюсь - у меня выходит "разное". Так и у всех остальных. Если мы видим что человек поёт одни и те же песни, то это не потому, что он там денег хочет побольше заработать, или ещё что-то... Главное это происходит потому, что он как личность стоит на месте. Но, стоять особо не получается. Сразу - вниз. Лифтик идёт. Вот и всё. Джими Хендрикс ещё говорил - я кажусь свободным потому, что всё время бегу. Бегу...
[...]
П.М. Слабость духа, организма. То, что он сделал - это от Бога. А всё остальное - довесок - тело - это и есть Джими Хендрикс сам лично. Но в нем звучал Бог. Вот здесь мы и приходим к самому главному. Что нам надо - тем через которых "идёт" - во-первых - чистить себя как можно чаще...
[...]
П.М. Вы понимаете - если вы человек неверующий, то с вами совершенно бессмысленно об этом говорить.
Д.И. Отчего же?
П.М. Ну, вы только головой об этом понимаете...Поэтому... А если вы истинно верующий, то вы не станете этого всего спрашивать. Потому что дело не в этих вопросах. Вы понимаете, что Бог - Христос пришел в мир для грешников, а не для праведников. Если вы не грешите, совсем не грешите, то вам и Бог не нужен.
Д.И. Хотелось бы уяснить ваше отношение к филармонической современной музыке. К персонажам типа Шенберга, Кейджа...
П.М. Я слушаю всё, что мне нравится. Вот я лёг на диванчик - у меня побольше, пошире , будет (показывает на плюшевую подушку, на которой сидит) и очень мягкий, хороший... Деревянный дом... Ставлю свой родной винил. Вот я ставлю - хорошо мне...
[...]
Д.И. Но кого из филармонической музыке вы любите слушать?
П.М. "Филармонической" - это как?
Д.И. Это обозначает некую каноническую традицию симфонизма или отхаркивания от него.
П.М. Не ставлю ничего этого. И с любимыми писателями похожее происходит.
Д.И. Но, что за субстанция касается ваших ушей, помимо названного?
П.М. Духовную музыку слушаю сейчас только. В основном. Хотя иногда и джаз, но...
Д.И. А джаз, какой джаз?
П.М. Ли Морган. Арт Блейки... Но, чтоб вы поняли - я люблю то состояние в музыке, когда голова как бы не работает, а человек настроен только на то, чтобы принять и отдать. Служить музыке. А не себе. Не себе, не собственным амбициям... Я Рихтер - я сейчас буду вот таак Баха играть... А я - вот такой, буду вот так...
Д.И. Ну, Святослав Теофилыч был человек архискромный...
П.М. Скромный в жизни, но нескромный в игре. Нескромный в игре. Это всегда был Рихтер, а не Бах.
М.К. Не Бах?
П.М. Да. Вот вы так думаете, а я так. Кто у кого интервью берет? Я у вас или вы у меня?
Д.И. То есть вы настаиваете, что Рихтер своё эго в музыке не прятал, а наоборот выставлял.
П.М. А как же? Да, конечно. Единственно, вот из этих людей - это Ойстрах... Никакого "ячества", никакого "а вот я прочитал это вот так". Замечательный музыкант, великолепный человек. Как это надо смириться и задавит собственную гордыню... Это христианский путь. Только Бог. Чтобы только Бог шёл через тебя... В тебе был, через тебя... Во всей остальной музыке я люблю тоже самое. Когда - девятнадцати лет - никаких мыслей ни о чём вообще, через таких вдруг, все эти мелодии - весь этот свежий ветер пошёл... А Битлз, как ни крутились, как ни старались - у них этого уже не было...
М.К. Они уже были как бы вторичными...
П.М. Они не были вторичными, а они были от головы, от башки, от "я" "я сейчас заработаю бабок".
М.К. А Лед Зеппелин, Дорс - "От башки" или...
П.М. Башка - это "я" - ложный именный разум наш. Это я решил, это я сейчас сделал. А через пять лет видишь, что ты действительно сделал, что ты решил... Ужас. Лучше бы ты не решал. Так и тут - когда начались "решения" - арт рок - вот эта вся "история" - сейчас мы вам расскажем, как мы умеем, да как мы там Фрипп, какой-то, да Дженесиз...
[...]
П.М. Дело в том, что с самого начала, как только начинаются какие-то самые первые собственные идеи, пускай творческие, душевные, какие-то - любовь к маме, жене, детям и так далее... Всё это ложно. Вот о чём речь. А когда только глиняная бутылочка, а в ней бог - то это правда. Понять - почему одни идеи - вечные, а другие временные. Новая волна, панк - все это ушло, это всё от головы. "Мы сейчас вот так", "мы будем протестовать", или мы всё вывернем, да? Заповеди ветхозаветные нужны чтобы просто быть нормальным человеком, а вот чтобы получить небо - нужны уже евангельские блаженства , заповеди Нового Завета. И там первое - "блаженны нищие духом". То есть те, которые никто.
Д.И. Почему блаженны? Царство Божие внутри них?
П.М. Они будут счастливы. Обретут, обретут. Эти - будут призваны.
Д.И. Стало быть вы считаете, что во Фриппе нету царства божия?
П.М. Я ничего не считаю насчёт него. Я могу вам только рассказать, как слышу я и вижу. А слышу я, что там только одна голова. Хорошая, умная, всё в порядке. Брайан с ним дружит...
М.К. Но у Брайана по-вашему есть и другое.
П.М. У Брайана есть "другое", а у Фриппа я не вижу этого. У Фриппа я вижу развитую, интеллектуально одарённую , современную личность. Но мне это не интересно. Мне интереснее наскальный рисунок. Вот что я ищу. В музыке, в жизни, в людях, в женщинах. В Господе. И в Господе это есть больше всего. Там это и есть. Я это вижу по собственной жизни, не обсуждая жизнь вашу, других людей... Там где этот "след" я вижу, там где зачерпнуто из того самого источника... Кончается всё это ваше деление на глассов, на симфо, на то, на это... Правда одна.
Д.И. Как и "женщина" - одна, только "лиц" у нея много - не счесть...
П.М. Где этого нет - там и так нет, и этак нет. И "чуть-чуть нет, чуть-чуть да"... Нет уж. Где да - там да - где нет - там - нет. Если "да" мне, если прёт меня, то всё.
Д.И. И что такое "прёт"?
П.М. Что такое "прёт"? Двинулся по вене и прёт. Не двигался, нет? Двинься. Узнаешь...
Д.И. Нда... Вы лучше рассказали бы как вы относитесь к минимализму.
П.М. К минималистам я отношусь точно так же, как я описал только что.
Д.И. Нормальный ход.
П.М. Вот, как будто мимо я говорю... Я повторю - ценю всё истинное, неважно, где оно находится ... в минималистах... Зачем делить на полочки? Можно разделить весь мир на полочки, на телефоны автоматы, иди туда, не ходи там..., на стрелки... это бери, это глотай, а это отравлено... Вот так мы и находимся. В таком... ауте. Все вместе - Израиль, Россия, Американцы - все вместе. Земля. Надо чего-то делать. Дух нужен.
Д.И. А Штокхаузен - нужен?
П.М. Дух. Дух.
Д.И. А у него - нет.
П.М. Только Дух. Не знаю я ничего про него, чего у него нет. Я ставлю пластиночку, а как он там дома живёт, как он там ходит в туалет
Д.И. Но и вопрос был явно не об этом.
П.М. Подглядывать за ним не буду. Пускай он так, я - так. А когда я вдруг ставлю себе... Какой-нибудь тысяча девятьсот сорок пятый год...И чувствую, что точно также, как у меня звучит... То сердце моё вдруг... Ах... Ладно - сорок пятый, а тысяча шестьдесят восьмой - Бах родился. И просто - как буд-то - ббахх! Значит что-то как будто получилось. И зачем искусство вообще. Что бы что? Чтобы люди стали лучше? Так уже бы стали давно.. А нет... Те же страсти, та же ревность, убийства - как и в древности... Значит, что искусство? Зачем? Только чтобы друг друга полюбить. Стать ты-я, я-ты, не ясно где я, где ты.. Вот на полтора часа в зале, на время прослушивания альбома - если это чудо пооисходит... Через времена, через эти черные канавки... Значит там Бог... В музыке я ищу братьев. Не по уровню - "как я"... А - Дух.. По пониманию Господа. Не в плане, что они были верующие люди - ходили молились... Не в этом дело. А в том, что людей объединяет, это нечто истинное, подлинное...Не важно - Чекасин это или ещё кто... Может это и несколько грубо, но раздражает непонимание.
[...]
П.М. Влияние всё оказывает, вы понимаете... Всё... И жизнь и обстановка, и где я родился, и как у меня детство проходило, и как дальше пошло... Всё важно. Так нас Бог ведет. Вот, бывало, на жизнь оглядываешься и видишь - какие Он чудеса творил... Как тебя забирало туда-сюда... Помимо твоих решений, помимо твоей воли этой вшивой... Просто Господь брал за шиворот, тыкал куда надо и ставил куда надо... Вот и думаешь и вспоминаешь эту огромную кучу гадостей, сделанных по жизни... У каждого это есть, ведь правда? И соображаешь как жить... Надо же скидывать хоть чуть-чуть... А вместо того, чтобы скинуть - опять нагружаешь... Вот в этом проходит жизнь... А музыка, писатели... я к этому веду... Всё это такие же сомневающиеся, как и я... Более одаренные, но и у них нет ответа. А там все ответы - в одной книге. А я уже ответов хочу. Хочу, чтоб был старший - отец, беспрекословный... Вот он - "спать" сказал - идёшь спать. Как в три года - идёшь спать. А в семь - уже нет - "папа, почему? рано." Я хочу туда, чтобы когда говорится - делать без обсуждений. Если Бог в тебе, если удалось Святый Дух призвать и ты чист... Нету помыслов гадких "вот я сейчас Святой Дух, а вечером мы тут разопьём..." Нет, так не бывает. Вот и выбирай... Приходится оставлять всё старое - и музыку в том числе, любимейшую, да и это. Может и сцену оставить придётся... Но пока Бог даёт такую возможность, значит я обязан... У меня сейчас вообще очень важный в жизни момент... Я свои спектакли, снятые на видеоленту... Ведь танцы в принципе - это грех. Потому что иродиада... Ну, это известно всё... И я у батюшки спрашиваю... Говорю ему, что танцы - это как бы работа моя... Он говорит - уу, не знаю... Хотя у нас сельский батюшка - очень добрый... Вот я сейчас записываю спектакль. Отнесу и ему кассету - перепишу. Как он скажет, так и будем делать. Если он скажет, что нет, то значит - нет. Строго. Святой отец. Это ж ведь отец мой святой, который перед Богом за меня предстоит. А если он скажет мне... Может не сразу, может через рамки какие-то, как это обычно... Но в принципе - вот он ответ. Без обсуждений должен слушаться. И это благо. Потому что если у человека отменится что-либо, что ему по значимости - так себе - это одно, а если отнимется самое любимое, отнимется от тебя насовсем и ты с этим справишься - вот это будет на пользу твоей душе... Многое из того, что я сейчас рассказываю... Как бы случилось со мной пару лет назад... Поэтому вы застали меня в некоем недоумении. Пару лет назад я бы ответил чётко совершенно по всем вашим штокхаузенам. Это ништяк статья была бы просто... А сейчас я не знаю ничего сам. Поймите. Без обид. Не знаю. В недоумении полном. Знаю лишь одно, что вот она Правда, и вот он я - слабый, гавно, не могу никак улучшиться... Бывает, конечно просветления - иногда меньше злюсь, меньше курю, меньше то се...
Д.И. Скажите, пожалуйста, очень интересно - как вы относитесь ко всей популяции современных русских критиков. От Артемия фон Троицкого до соответствующих остальных поверхностных телеперсонажей плана Диброва...
П.М. Никак не отношусь к ним. Вы понимаете.. Начинается отношение - начинается оценка. Начинается Суд. А судить...
Д.И. То есть вы не в состоянии их всех каким-то образом дифферинцировать...
П.М. По старому - можно их оценить. Но по новой памяти - нет.
Д.И. Так скажите по старой памяти...
П.М. Вы знаете, честно, не интересно мне это всё. Ну не интересно. Я вот читаю... В самолёте летел... Кто-то пишет для энциклопедии... Опросили членов нашей группы... Всю историю - как это начиналось... И дали это мне - получить моё "добро". По фактам - всё там искажено. Всё не так - не те концерты... Может и не всё. Но очень многое... Начинаю злиться. Вот - придумали - не то... Потом вдруг думаю и понимаю, что... Мне совершенно всё равно.. Чего там напишут обо мне - каким я был... Чего вот сейчас напишут. Все эти вещи всё дальше и дальше уходит от меня. Всё дальше и дальше. Всё ближе - собственная гадость, собственная борьба, жизнь... Не сразу оно так выходит... Но в принципе - вот он Путь.
[...]
П.М. Вы представляете - беру "Обломова" - любимую книжку, да... Читаю... Ну, там, где про деревню - ещё ладно, а вот дальше - как-то сон берет... Перестаю вообще понимать, о чём это, чего это люди так волнуются, по какому поводу... Что такое? В чём дело?
М.К. А раньше - было понятно?
П.М. Да, раньше - любил очень. Мне было понятно. Я на этом вырос.. Почему я сейчас с такой уверенностью об этом говорю? Потому что это меня воспитало. Достоевский, Толстой... Ну, как и всякого порядочного, нормального русского человека.. Да? Ну и Пушкин и Гоголь и все прочие. И Трифонов и Платонов... Ужас какой-то... Беру с полки любую книгу - стараюсь читать - нету... О чём базар? На китайском всё. Совершенно мне это всё ни к чему. Хотя я и ясно вижу, насколько это всё здорово, классно... А с "Дневников" Толстого началось моё движение - в эту сегодняшнюю сторону... Стал читать дальше, глубже... И увидел, что, к сожалению, Лев Николаевич был еретик... Хотя и спорил с пеною у рта, раньше, когда был литератором... Что нет, что он несчастный человек... Как он любил, как мучался, боролся с собой ... Какая жизнь - как подвиг... А сейчас я думаю не так. Не так.
Д.И. Так, стало быть, отлучен, отлучен...
П.М. Отлучён был за ересь. Не просто так отлучён - за ересь отлучён. Его замучил собственный мозг. А мозг собственный - это гордость. У меня та же история. У меня очень гордыня сильная. Я всю жизнь лидером быть привык. Тем более на сцене это как бы... Кураж.. Он обязан быть... Вот ты вышел туда...Ты сейчас дашь - ну это - как обычно, да?
Как с этим быть в моём нынешнем состоянии я не совсем знаю. Это очень сложно. На старом - не получается, нового твёрдо нету. Поэтому шатко всё - зыбко... Очень тяжелый период сейчас. И счастливейший и очень тяжёлый.
[...]
П.М. Русскоязычную музыку - не слушаю
Д.И. В принципе.
П.М. Не в принципе, а не слушаю.
Д.И. Потому что она русскоязычная?
П.М. Потому что она плохая.
Д.И. Абсолютно вся? По определению.
П.М. Да - по моему определению. Ну, может и не "плохая". Но, не идёт мне оттуда. Не тянет ничем. Вот когда я слушаю Ли Моргана, то вижу как оттуда мне тянется рука - мне прямо - здравствуй. А тут -нету. Может не они плохие, а наоборот - я плохой. Да и нет тут плохой-хороший. Нету связи, ну что поделаешь... Хотя всех этих людей очень люблю. И Гаркушу, и Рому Суслова, и все мы друзья. Отношусь с глубоким уважением. Не слушаю ни потому, что "не слушаю", а "ценю и не слушаю"! Просто нету мне там. Нету. А иногда и слушаю - ставлю - пытаюсь. А - нету. Думаю может что-нибудь изменилось, я изменился. А ставлю - и опять - нету. Чего ж поделать... Хотя заслуги все признаю. И особенно наших героев всех. - Бори, Макара... (Имеет в виду Бориса Гребенщикова и Андрея Макаревича).
[...]
Д.И. То же самое можно, я предполагаю, сообщить и о вашей пьесе по Маркесу... Она никак не отразилась на вас, да?
П.М. А вы как сами думаете?
Д.И. Мне думается, что она была неким совершенно проходным режиссерским дебютом человека, озиравшегося широко открытыми глазами на окружавшую его Мельпомену...
П.М. ну вот так и напишите.
Д.И. А, возможно вы имеете какую-то иную мысль об этом?
П.М. У меня мыслей нет, я же объяснял.
Д.И. Никаких?
П.М. Мыслей нет. И слава Богу. Потому что мысль собственная заводит тебя в тупик. Сейчас мы видим это на примере мира нашего. Вон американцы - какие умненькие все... А чё? Выбегают вдруг на улицы, начинают расстреливать школьников.
Д.И. Это не американцы - это отщепенцы. Единицы.
П.М. А чё? Значит тоже - жопа. Тупик.
Д.И. Ну а как у вас обстоит дело с кино. Фассбиндер, Ларс...
П.М. Кино нужно разбирать с камерой, экраном. Нет - вот тебе - на бугор вышел, сел - лучшее кино. И стерео там такое... Или на море... Я сегодня всё утро просидел... Вот такое кино. А режиссер - только Господь Бог. А вы - Фассбиндер или кто... Что он там вообще знает...
Д.И. И Герман вас не интересует?
П.М. А кому это вообще нужно?? Это всё люди, это всё ложь, тупики разнообразные... Поиски искусства - вот сейчас мы будем творить... Сейчас камеру наладим, отснимем... А ведь всё отснято уже... Внимайте.
Д.И. Что вы особенно читать любили?
П.М. Книги.
Д.И. Что-то конкретное?
П.М. Берешь книгу, ищешь - о, вот знакомая буква...
Д.И. Как вам Сорокин?
П.М. Даже и не знаю кто он такой...
Д.И. Ну это такой автор, из компании, скажем, чтоб вы поняли , вот - Дмитрия Пригова...
П.М. Димка Пригов? Хороший парень. Лёва Рубинштейн - хороший парень...
Д.И. У вас же были контакты, тексты были...
П.М. Тексты были, но так, что... У меня знакомый есть в деревне... Он издал его книгу на карточках. По фразе - на карточках. И мы затеяли, от нечего делать, в деревне такую игру - этими карточками - как в настоящие в карты . И как бы так выходило - потому какая там фраза открывается - понимали - кроет или нет, ведь можно определить... Так мы играли целый месяц. И у нас были самые козырные тузы-фразы - мы их выкристаллизовывали за эти игры. Из собравшихся разных этих карточек получилась песня.
М.К. Какая же?
П.М. Ну вот в спектакле - вы услышите...Называется "Ученичёк".
Д.И. Хармс, Введенский - вас вдохновляли?
П.М. Ну, что значит - вдохновляли? Я - человек образованный, если вы меня проверяете...
Д.И. Упаси нас бог.
П.М. Я это всё читал. Всё любил. Жил так же как и вы. Я читал то, что любил, как и всякий нормальный человек.
Д.И. Сашу Соколова любил или читал?
П.М. Соколова не знаю.
Д.И. А Мамлеев?
П.М. Мамлеев в Париже.
Д.И. Ерофеевых любили?
П.М. Веничка - очень хороший. Очень. "Москва Петушки"... Я ведь с начала относился как-то так... Вот, думаю - пьянь - надоело... А тут перечитал - там же такая поэзия… Мощная... Это всё было три года назад, поэтому сейчас это все никак наверное...
[...]П.М. Ничего - я вас слушаю, слушаю...
Д.И. Подоплека. Творческая.
П.М. Моя. А Соколов или кто-то тут не при чём. Не причём - ну постарайтесь понять.
Д.И. Поётся вам Бергман?
П.М. И Бергман не причём - не причем это всё. Это всё - штаны, ботинки... Но ведь внутри - вы, всё равно... Станьте перед зеркалом голый, после бани...
Д.И. Становлюсь. Нарцисс.
П.М. И я становлюсь и вижу, что на самом деле у меня ничего нет, кроме вот этого тела. Даже тело скоро станет прахом.
Д.И. Ну, а если финалить, ваше обращение к израильским зрителеслушателям вашим?
П.М. К израильским? Шалом.
Д.И. (вздыхает) Это лаконичнейшее обращение...
П.М. Ну почему... У нас на службе есть несколько моментов, когда священник всем прихожанам произносит - "Мир вам". И люди так складывают ладошки... И уносят это с собой. Не мир вам - от меня - вам, но... Мир Дому сему... Вон смотрите - в мире - войны идут.... В Индии сколько тысяч погибло...
Д.И. Это не война - сейсмичество сплошное...
П.М. Нет, это война! Это что-то значит. Не просто так. За что-то. Я просто хочу, чтобы вы меня поняли... Что я не выпендриваюсь, говоря, что мне там всё равно, или что-то... Не строю из себя никакого авангардиста. Я действительно робкий, никакой.... Начинающий... Ученик, которому вдруг засветило какое-то огромное солнце и я не знаю как с этим быть... Какая музыка, какие книги, какие Штокхаузены... Причём здесь это... Это всё засохшие листья... И я тут стою, один, как дурак, со всем этим Штокхаузеном... А вот если мне говорит кто-то искренне "Шалом" как мне сегодня искренне сказал в пластиночном один старичок-еврей. Мне приятно, радостно. Вот ради этого я может быть и приехал сюда - чтобы мне чужой абсолютно, незнакомый старец улыбнулся, заглянул бы в глаза и сказал - "Мир тебе, незнакомец!".