Интервью с российским военнослужащим, вернувшимся с Донбасса
Оригинал взят у avmalgin в Интервью с российским военнослужащим, вернувшимся с Донбасса
Почитайте вот у Кашина на сайте:
- Когда ты был призван на военную службу в Вооруженные Силы РФ?
- В июне 2013 года.
- В армию стремился попасть или пошел туда без особого желания?
- Это было мое собственное желание. Хотел посмотреть, что это такое, прочувствовать на себе. Честно сказать, ничего там интересного я не увидел.
- А вообще, какое впечатление оставила у тебя служба в сегодняшней российской армии?
- Если брать мою срочную службу, то мы там были просто рабсилой, грубо говоря...
- Насколько мне известно, ты служил в артиллерии - не самый последний вид войск, мягко говоря, почему тогда такое отношение к вам было?
- Да, верно говоришь. Потому что они не считают нужным обучать по полной программе «срочников», которые уже через год уйдут домой. Бессмысленно давать знания парням, вкладывать в них силы, поэтому у офицеров и было такое отношение к «срочникам». Все занятия они нам для галочки в основном преподавали.
- И после всего этого ты все же решил продолжить службу на контрактной основе - почему?
- Наверное, мне интересно было, в чем же отличие контрактной службы на практике. Ну, и заработать какую-то сумму денег. Потому что и зарплата была неплохая, и премии приличные.
- Если не секрет, сколько в месяц?
- В месяц 40 тысяч рублей примерно. Новогодняя премия - 160 тысяч. И первую зарплату я получил тоже такую же - 160 тысяч рублей.
- С контрактом, значит, все было добровольно? Не принуждали к заключению контракта?
- У меня все было добровольно. Но, если не лукавить, то были при мне случаи, когда кому-то навязывали заключать соглашение. Из-за долгов, например... Я даже не очень правильно выразился. Это не долги. Есть такие люди, которых на контракт подписывают, чтобы с них брать деньги.
- То есть парня заставляют подписать контракт, чтобы он потом офицеру отдавал определенную сумму от этих денег?
- Именно так.
- И ты лично видел такие случаи?
- Да (с улыбкой). И этот солдат чувствует себя комфортно. Слабохарактерные люди, я не понимаю их. Хотя, я пытался с ними разговаривать на эту тему, но бесполезно.
- Теперь давай уже про войну. Что думали о конфликте в Украине твои сослуживцы, что обсуждали в разговорах между собой?
- Само собой, мы смотрели новости по телевизору. Хотя, лично я старался новости не слушать. Много врут твои коллеги, часто врут (улыбается). Мнение у ребят про конфликт было такое - решить его можно очень быстро силами нашей армии. Под Ростовом - на границе нас стояла целая бригада - 1 тысяча человек-контрактников. Одной этой бригадой можно было там хорошо «пошуметь». Но отмечу, что украинские силовики за эту кампанию набрались хорошего опыта и сейчас уже подготовлены отлично...
- А у тебя самого какое мнение было на этот счет?
- Я, честно говоря, не хотел ехать туда. У меня был такой настрой - если уж скажут, то поеду, не буду бояться - это работа моя. Можно же было от всего отказаться, официального приказа не было. Все было завуалировано под учения. Но если бы я не поехал, то потом чувствовал бы себя не очень комфортно.
- Не очень комфортно из-за чего? Что бросил сослуживцев в такой ситуации?
- Да-да, именно из-за этого. Не потому что я там перед своей Родиной (в этот момент мой собеседник первый и единственный раз за весь наш долгий разговор выразился нецензурно) как-то себя не так повел, а потому что я сослуживцев своих мог бросить.
- Про тебя я понял, но среди вас встречались ведь и исключительно патриотично настроенные товарищи?
- Нет.
- Совсем никого?! Не может быть!
- Честно тебе говорю, не встретил таких.
- Серьезно?! Тяжело мне сейчас в это поверить.
- Я тебе правду говорю. Сам пытался найти тех, кто будет говорить: «Я за свою страну порву», но мои поиски так и не увенчались успехом.
- Да уж, весьма странно. Тут ты меня удивил.
- В моем подразделении таких не было - абсолютно точно, еще раз повторюсь.
- В какой форме вам было сообщено об отправке вас в Украину?
- Изначально нас отправили на учения в Ростовскую область на границу с Украиной осенью 2014 года. И, начиная, с ноября 2014 года мы жили, по сути, в поле под Новочеркасском. А объявлено нам все это было на вечернем построении в самом начале февраля уже. К нам подошел командир батареи и сказал: «Уходим», без объяснений. Мы ушли, он построил нас около палатки и сказал: «Рано утром - в 4 часа вы выезжаете в Донецк».
- Прямо так и сказал: «Утром вы выезжаете в Донецк»?
- Да, потом он добавил: «Кто не согласен - выйти из строя. Никого заставлять мы не будем».
- Командир батареи в каком звании?
- Капитан.
- Получается, это был просто разговор, никакого официального приказа не было?
- Нет-нет. Кто хочет - тот едет.
- Сколько вас человек было - тех, кого он построил?
- Так, три машины - по два человека в экипаже, плюс еще офицер с механиком-водителем. Получается, 10 человек нас было с командиром батареи.
- А с остальными он не вел таких разговоров?
- Нет, он всех построил, просто сказал, кто поедет именно в тот день. Выбрал самые подготовленные экипажи. Если бы мы не согласились, он уже готов был заменить нас другими. Вообще, не мы одни же мы в Донецк, Луганск ездили в «командировки».
- Много было тех, кто отказался?
- Среди нас таких не было, все согласились...
- Вы воспринимали все это как такое необычное приключение?
- Да, грубо говоря, так и было.
- Как вы добирались до указанного места?
- Знаешь что такое тралы?
- Представляю.
- Вот, были тралы от Волгоградской какой-то военной части, мы заезжали на эти тралы на Маталыгах (МТ-ЛБ). Дальше - ехали колонной на тралах до границы. А от границы уже своим ходом - на технике. От границы и до Донецка мы долго ехали, там километров 200 было точно.
- Сколько человек и единиц техники было в вашей колонне?
- Пять единиц техники - КАМАЗ и четыре боевых машины, 11 человек. Кроме этого, еще боеприпасы, сухпаек.
- Что из себя представляла российско-украинская граница на момент вашего прибытия туда?
- Там хохлов не было, чисто наша граница, спецназовцы наши стояли там. Они посмотрели на нас и сказали: «Давайте, проезжайте». В итоге мы через лес даже частично объехали границу.
Вообще, уже на начальном этапе все было не очень благополучно у нас. Когда мы только с тралов начали свою технику спускать. Механик-водитель наш сел за рычаги в Маталыге и забыл, что машина у него стоит на передаче. А он как обычно в не самом трезвом состоянии была. Я этим процессом руководил. Так вот, водитель поехал не назад, а вперед - на кабину. В итоге, он медленно свалился прямо с трала вместе с техникой. Прикинь, десять тонн с высоты в четыре метра падают перед тобой. Мы уж думали, что все - конец, погиб человек, без механика-водителя остались, а тут он из кабины выглядывает и говорит нам: «Возьмите вот чайник мой, чуть не сломал я его». Ситуация вообще не из приятных - стоим на границе, с перевернутой техникой, масло и соляра вытекают. Это ведь еще самая нормальная наша машина была. Потом нам пришлось на соседний полигон «Русское» отъехать, подлатали там технику за несколько дней, и потом уже дальше двинулись. На полигоне нам пришлось постоять не один день, потому что не было тралов, все шло к перемирию, и почти все машины были задействованы в переброске российской техники обратно домой - в наши военные части.
- Руководители и представители власти РФ на различных уровнях не раз заявляли и продолжают настаивать на том, что российской армии на территории Донбасса не было. Что скажешь на это?
- По-моему, только самый глупый человек может в это верить. Все знают, что есть она там. Без российской армии эти ополченцы не протянули бы и месяца. Поэтому наша армия постоянно им помогала.
- В каком статусе вы находились на территории Украины?
- «Командировка» у нас такая была. Как бы, под Ростовом мы находились по официальной версии.
- Кто отдавал вам конкретные указания уже на месте? Кому вы подчинялись?
- Там мы уже подчинялись местному командиру какой-то их местной группировки. Нас недалеко от границы встретили какие-то «спецы» из ДНР, а дальше мы за ними последовали в Донецк. Командующим на месте у нас там был местный житель в звании полковника. Серьезный такой дядька. Его все по прозвищу звали - «Иваныч». Видно, что мужик с военным прошлым, но долгое время жил на «гражданке».
- Вам в России выдавали какие-то бумаги с местом вашей дислокации на территории Донецка?
- Нет, ничего не давали, около границы уже нас встретили какие-то «спецы» из ДНР, довезли до места назначения - в Донецке, а там уже все нам говорил сам этот «Иваныч».
- А где конкретно вы размещались в Донецке?
- Место у нас козырное было - база в самом центре Донецка. Заброшенный мебельный склад. Там еще осталась дорогая мебель - из Италии, Франции. Хозяин склада знал, что там находится, но боялся что-либо сделать.
- И как вас встретили там?
- Они нам так рады были, типа, наконец-то, российская армия приехала. У них, кстати, там все строго - как в армии. Обязательный караул, наряды, наказание за пьянство. Я даже не ожидал такого высокого уровня дисциплины у них.
- Участвуя во всех этих событиях, ты являлся действующим военнослужащим РФ, я правильно понимаю?
- Да, в звании сержанта. Но при въезде в Донецк нам строго запретили говорить кому-то откуда мы.
- Может вам выдали какие-нибудь местные документы - сотрудников милиции ДНР или нечто подобное?
- Я про такое слышал, но нам никто ничего не выдавал. Единственное - мы перед выездом переодевались в старую «флоровскую» форму, у меня - «горка» была.
- Военная техника, на которой вы выполняли боевые задачи, кому она принадлежала?
- Наша техника, мы только номера на машинах и знак бригады закрасили, написали на технике - «За ДНР», в таком стиле, чтобы не спалили нас. Потом, когда в часть вернулись, пришлось самим же все это и отмывать.
- На линию фронта-то удалось выехать, позиции занять?
- Один раз за все две недели мы туда выехали, это под Горловкой было в Донецкой области. Там уже страшновато было. Ополченцы своих противников «укропами» называют, так вот «укропы» почти рядом с нами были. В любой момент мы там и на засаду могли нарваться. На месте выбрали позиции, машины начали маскировать, а боя так и не состоялось. Вообще, вышло, что мы две недели просидели в ожидании в Донецке на базе - просто так, а потом уже и перемирие объявили. За два часа до перемирия там такие жесткие бои шли - долбили так, что окна трещали. Мы же - артиллеристы, противотанковый взвод, но, как раз, когда мы приехали - перестали нападать украинские танки. Мы все ждали, нам говорили: «Вот, завтра бой, готовимся, парни», но так ничего и не состоялось, кроме одной вылазки на линию фронта...
- Из этой «командировки» все живыми вернулись?
- К счастью, да. Хотя, были такие моменты, когда мне очень страшно было. Осколки над головой пролетали. В душ как-то шел вечером, он метров за 500 от базы находился, а я в тапочках - и обстрел пошел, осколки полетели, они еще так свистят смешно…
Я тебе так скажу - у нас один лейтенант погиб, из моего дивизиона. В Луганске подорвался на снаряде. Из артиллерийской разведки. Похоронили дома на Урале. Своих не бросают. Вообще, всех солдат, кто там погиб, на Родине хоронили, насколько я слышал. И география там приличная - от Хабаровска до Петербурга, наверное. Летом 2014 года там были мощные бои с участием российской армии, а сейчас там позиционные сражения - артиллерия и пехота...
- Ты, может быть, видел видео бесед с пленными российскими военнослужащими? Они говорили украинским военным, что их насильно завозили на территорию Украины обманным путем, а потом ставили перед фактом и отправляли в бой, думаешь, правду говорят?
- Врали они, я уверен. Никто их не заставлял, насколько я знаю.
- А историю с попавшимися в плен ГРУшниками слышал, от которых Министерство обороны РФ открестилось, заявив, что они были уволены? Какое мнение у тебя по поводу этой ситуации?
- Во-первых, я думаю, что нормальные спецназовцы ГРУ не попались бы в плен, а бились до победного конца. Были они действующими военнослужащими, наши от них решили откреститься - предсказуемо.
- Вас как-то предупреждали по поводу подобных ситуаций? Может инструктаж специальный проводили с вами?
- От нас бы тоже открестились. Если бы попались, нам нужно было бы говорить, что мы - добровольцы, наемники, сами приехали воевать. Войск российских на Донбассе нет. Ничего не знаем, ничего не слышали.
Вообще, же заместитель командующего Южным военным округом по работе с личным составом приезжал лично к нам и проводил беседу на этот счет. Серьезный дядька такой приехал. В основном, давал нам напутственные слова, обещал, что никого не оставят в беде, если погибнем, не дай Бог, то домой в гробах привезут, все нормально будет. Советовал нам всем в Донецке говорить, что мы - ополченцы, с детства тут живем на улице Ленина или какого другого коммуниста.
- Не расскажешь подробнее, как налажено общение между российскими военными и ополченцами из ДНР в более высоких кабинетах, может ты в курсе?
- Командующие из ополчения и командующие нашего военного округа на постоянной связи, как я понимаю. Ополченец говорит, что ему нужно столько-то человек подкрепления из такого-то подразделения. Наш отвечает, что может выделить столько-то человек, договариваются, куда и когда. Командующий южным военным округом отлично знает, сколько человек у него, где находится. А дальше уже идет отправка.
- В Министерстве обороны РФ на самом верху все об этом знают, как я понимаю?
- Я уверен, что в курсе, потому что без их участия вряд ли бы кто-то что-то делал. Это все приказы и решения с самого-самого верха. Но это все на добровольном уровне, нас заранее обо всем предупредили. Если бы меня обманом завезли в Украину, я бы сказал: «Идите в жопу» и пошел бы на ближайший украинский вокзал покупать билет себе домой.
Почитайте вот у Кашина на сайте:
- Когда ты был призван на военную службу в Вооруженные Силы РФ?
- В июне 2013 года.
- В армию стремился попасть или пошел туда без особого желания?
- Это было мое собственное желание. Хотел посмотреть, что это такое, прочувствовать на себе. Честно сказать, ничего там интересного я не увидел.
- А вообще, какое впечатление оставила у тебя служба в сегодняшней российской армии?
- Если брать мою срочную службу, то мы там были просто рабсилой, грубо говоря...
- Насколько мне известно, ты служил в артиллерии - не самый последний вид войск, мягко говоря, почему тогда такое отношение к вам было?
- Да, верно говоришь. Потому что они не считают нужным обучать по полной программе «срочников», которые уже через год уйдут домой. Бессмысленно давать знания парням, вкладывать в них силы, поэтому у офицеров и было такое отношение к «срочникам». Все занятия они нам для галочки в основном преподавали.
- И после всего этого ты все же решил продолжить службу на контрактной основе - почему?
- Наверное, мне интересно было, в чем же отличие контрактной службы на практике. Ну, и заработать какую-то сумму денег. Потому что и зарплата была неплохая, и премии приличные.
- Если не секрет, сколько в месяц?
- В месяц 40 тысяч рублей примерно. Новогодняя премия - 160 тысяч. И первую зарплату я получил тоже такую же - 160 тысяч рублей.
- С контрактом, значит, все было добровольно? Не принуждали к заключению контракта?
- У меня все было добровольно. Но, если не лукавить, то были при мне случаи, когда кому-то навязывали заключать соглашение. Из-за долгов, например... Я даже не очень правильно выразился. Это не долги. Есть такие люди, которых на контракт подписывают, чтобы с них брать деньги.
- То есть парня заставляют подписать контракт, чтобы он потом офицеру отдавал определенную сумму от этих денег?
- Именно так.
- И ты лично видел такие случаи?
- Да (с улыбкой). И этот солдат чувствует себя комфортно. Слабохарактерные люди, я не понимаю их. Хотя, я пытался с ними разговаривать на эту тему, но бесполезно.
- Теперь давай уже про войну. Что думали о конфликте в Украине твои сослуживцы, что обсуждали в разговорах между собой?
- Само собой, мы смотрели новости по телевизору. Хотя, лично я старался новости не слушать. Много врут твои коллеги, часто врут (улыбается). Мнение у ребят про конфликт было такое - решить его можно очень быстро силами нашей армии. Под Ростовом - на границе нас стояла целая бригада - 1 тысяча человек-контрактников. Одной этой бригадой можно было там хорошо «пошуметь». Но отмечу, что украинские силовики за эту кампанию набрались хорошего опыта и сейчас уже подготовлены отлично...
- А у тебя самого какое мнение было на этот счет?
- Я, честно говоря, не хотел ехать туда. У меня был такой настрой - если уж скажут, то поеду, не буду бояться - это работа моя. Можно же было от всего отказаться, официального приказа не было. Все было завуалировано под учения. Но если бы я не поехал, то потом чувствовал бы себя не очень комфортно.
- Не очень комфортно из-за чего? Что бросил сослуживцев в такой ситуации?
- Да-да, именно из-за этого. Не потому что я там перед своей Родиной (в этот момент мой собеседник первый и единственный раз за весь наш долгий разговор выразился нецензурно) как-то себя не так повел, а потому что я сослуживцев своих мог бросить.
- Про тебя я понял, но среди вас встречались ведь и исключительно патриотично настроенные товарищи?
- Нет.
- Совсем никого?! Не может быть!
- Честно тебе говорю, не встретил таких.
- Серьезно?! Тяжело мне сейчас в это поверить.
- Я тебе правду говорю. Сам пытался найти тех, кто будет говорить: «Я за свою страну порву», но мои поиски так и не увенчались успехом.
- Да уж, весьма странно. Тут ты меня удивил.
- В моем подразделении таких не было - абсолютно точно, еще раз повторюсь.
- В какой форме вам было сообщено об отправке вас в Украину?
- Изначально нас отправили на учения в Ростовскую область на границу с Украиной осенью 2014 года. И, начиная, с ноября 2014 года мы жили, по сути, в поле под Новочеркасском. А объявлено нам все это было на вечернем построении в самом начале февраля уже. К нам подошел командир батареи и сказал: «Уходим», без объяснений. Мы ушли, он построил нас около палатки и сказал: «Рано утром - в 4 часа вы выезжаете в Донецк».
- Прямо так и сказал: «Утром вы выезжаете в Донецк»?
- Да, потом он добавил: «Кто не согласен - выйти из строя. Никого заставлять мы не будем».
- Командир батареи в каком звании?
- Капитан.
- Получается, это был просто разговор, никакого официального приказа не было?
- Нет-нет. Кто хочет - тот едет.
- Сколько вас человек было - тех, кого он построил?
- Так, три машины - по два человека в экипаже, плюс еще офицер с механиком-водителем. Получается, 10 человек нас было с командиром батареи.
- А с остальными он не вел таких разговоров?
- Нет, он всех построил, просто сказал, кто поедет именно в тот день. Выбрал самые подготовленные экипажи. Если бы мы не согласились, он уже готов был заменить нас другими. Вообще, не мы одни же мы в Донецк, Луганск ездили в «командировки».
- Много было тех, кто отказался?
- Среди нас таких не было, все согласились...
- Вы воспринимали все это как такое необычное приключение?
- Да, грубо говоря, так и было.
- Как вы добирались до указанного места?
- Знаешь что такое тралы?
- Представляю.
- Вот, были тралы от Волгоградской какой-то военной части, мы заезжали на эти тралы на Маталыгах (МТ-ЛБ). Дальше - ехали колонной на тралах до границы. А от границы уже своим ходом - на технике. От границы и до Донецка мы долго ехали, там километров 200 было точно.
- Сколько человек и единиц техники было в вашей колонне?
- Пять единиц техники - КАМАЗ и четыре боевых машины, 11 человек. Кроме этого, еще боеприпасы, сухпаек.
- Что из себя представляла российско-украинская граница на момент вашего прибытия туда?
- Там хохлов не было, чисто наша граница, спецназовцы наши стояли там. Они посмотрели на нас и сказали: «Давайте, проезжайте». В итоге мы через лес даже частично объехали границу.
Вообще, уже на начальном этапе все было не очень благополучно у нас. Когда мы только с тралов начали свою технику спускать. Механик-водитель наш сел за рычаги в Маталыге и забыл, что машина у него стоит на передаче. А он как обычно в не самом трезвом состоянии была. Я этим процессом руководил. Так вот, водитель поехал не назад, а вперед - на кабину. В итоге, он медленно свалился прямо с трала вместе с техникой. Прикинь, десять тонн с высоты в четыре метра падают перед тобой. Мы уж думали, что все - конец, погиб человек, без механика-водителя остались, а тут он из кабины выглядывает и говорит нам: «Возьмите вот чайник мой, чуть не сломал я его». Ситуация вообще не из приятных - стоим на границе, с перевернутой техникой, масло и соляра вытекают. Это ведь еще самая нормальная наша машина была. Потом нам пришлось на соседний полигон «Русское» отъехать, подлатали там технику за несколько дней, и потом уже дальше двинулись. На полигоне нам пришлось постоять не один день, потому что не было тралов, все шло к перемирию, и почти все машины были задействованы в переброске российской техники обратно домой - в наши военные части.
- Руководители и представители власти РФ на различных уровнях не раз заявляли и продолжают настаивать на том, что российской армии на территории Донбасса не было. Что скажешь на это?
- По-моему, только самый глупый человек может в это верить. Все знают, что есть она там. Без российской армии эти ополченцы не протянули бы и месяца. Поэтому наша армия постоянно им помогала.
- В каком статусе вы находились на территории Украины?
- «Командировка» у нас такая была. Как бы, под Ростовом мы находились по официальной версии.
- Кто отдавал вам конкретные указания уже на месте? Кому вы подчинялись?
- Там мы уже подчинялись местному командиру какой-то их местной группировки. Нас недалеко от границы встретили какие-то «спецы» из ДНР, а дальше мы за ними последовали в Донецк. Командующим на месте у нас там был местный житель в звании полковника. Серьезный такой дядька. Его все по прозвищу звали - «Иваныч». Видно, что мужик с военным прошлым, но долгое время жил на «гражданке».
- Вам в России выдавали какие-то бумаги с местом вашей дислокации на территории Донецка?
- Нет, ничего не давали, около границы уже нас встретили какие-то «спецы» из ДНР, довезли до места назначения - в Донецке, а там уже все нам говорил сам этот «Иваныч».
- А где конкретно вы размещались в Донецке?
- Место у нас козырное было - база в самом центре Донецка. Заброшенный мебельный склад. Там еще осталась дорогая мебель - из Италии, Франции. Хозяин склада знал, что там находится, но боялся что-либо сделать.
- И как вас встретили там?
- Они нам так рады были, типа, наконец-то, российская армия приехала. У них, кстати, там все строго - как в армии. Обязательный караул, наряды, наказание за пьянство. Я даже не ожидал такого высокого уровня дисциплины у них.
- Участвуя во всех этих событиях, ты являлся действующим военнослужащим РФ, я правильно понимаю?
- Да, в звании сержанта. Но при въезде в Донецк нам строго запретили говорить кому-то откуда мы.
- Может вам выдали какие-нибудь местные документы - сотрудников милиции ДНР или нечто подобное?
- Я про такое слышал, но нам никто ничего не выдавал. Единственное - мы перед выездом переодевались в старую «флоровскую» форму, у меня - «горка» была.
- Военная техника, на которой вы выполняли боевые задачи, кому она принадлежала?
- Наша техника, мы только номера на машинах и знак бригады закрасили, написали на технике - «За ДНР», в таком стиле, чтобы не спалили нас. Потом, когда в часть вернулись, пришлось самим же все это и отмывать.
- На линию фронта-то удалось выехать, позиции занять?
- Один раз за все две недели мы туда выехали, это под Горловкой было в Донецкой области. Там уже страшновато было. Ополченцы своих противников «укропами» называют, так вот «укропы» почти рядом с нами были. В любой момент мы там и на засаду могли нарваться. На месте выбрали позиции, машины начали маскировать, а боя так и не состоялось. Вообще, вышло, что мы две недели просидели в ожидании в Донецке на базе - просто так, а потом уже и перемирие объявили. За два часа до перемирия там такие жесткие бои шли - долбили так, что окна трещали. Мы же - артиллеристы, противотанковый взвод, но, как раз, когда мы приехали - перестали нападать украинские танки. Мы все ждали, нам говорили: «Вот, завтра бой, готовимся, парни», но так ничего и не состоялось, кроме одной вылазки на линию фронта...
- Из этой «командировки» все живыми вернулись?
- К счастью, да. Хотя, были такие моменты, когда мне очень страшно было. Осколки над головой пролетали. В душ как-то шел вечером, он метров за 500 от базы находился, а я в тапочках - и обстрел пошел, осколки полетели, они еще так свистят смешно…
Я тебе так скажу - у нас один лейтенант погиб, из моего дивизиона. В Луганске подорвался на снаряде. Из артиллерийской разведки. Похоронили дома на Урале. Своих не бросают. Вообще, всех солдат, кто там погиб, на Родине хоронили, насколько я слышал. И география там приличная - от Хабаровска до Петербурга, наверное. Летом 2014 года там были мощные бои с участием российской армии, а сейчас там позиционные сражения - артиллерия и пехота...
- Ты, может быть, видел видео бесед с пленными российскими военнослужащими? Они говорили украинским военным, что их насильно завозили на территорию Украины обманным путем, а потом ставили перед фактом и отправляли в бой, думаешь, правду говорят?
- Врали они, я уверен. Никто их не заставлял, насколько я знаю.
- А историю с попавшимися в плен ГРУшниками слышал, от которых Министерство обороны РФ открестилось, заявив, что они были уволены? Какое мнение у тебя по поводу этой ситуации?
- Во-первых, я думаю, что нормальные спецназовцы ГРУ не попались бы в плен, а бились до победного конца. Были они действующими военнослужащими, наши от них решили откреститься - предсказуемо.
- Вас как-то предупреждали по поводу подобных ситуаций? Может инструктаж специальный проводили с вами?
- От нас бы тоже открестились. Если бы попались, нам нужно было бы говорить, что мы - добровольцы, наемники, сами приехали воевать. Войск российских на Донбассе нет. Ничего не знаем, ничего не слышали.
Вообще, же заместитель командующего Южным военным округом по работе с личным составом приезжал лично к нам и проводил беседу на этот счет. Серьезный дядька такой приехал. В основном, давал нам напутственные слова, обещал, что никого не оставят в беде, если погибнем, не дай Бог, то домой в гробах привезут, все нормально будет. Советовал нам всем в Донецке говорить, что мы - ополченцы, с детства тут живем на улице Ленина или какого другого коммуниста.
- Не расскажешь подробнее, как налажено общение между российскими военными и ополченцами из ДНР в более высоких кабинетах, может ты в курсе?
- Командующие из ополчения и командующие нашего военного округа на постоянной связи, как я понимаю. Ополченец говорит, что ему нужно столько-то человек подкрепления из такого-то подразделения. Наш отвечает, что может выделить столько-то человек, договариваются, куда и когда. Командующий южным военным округом отлично знает, сколько человек у него, где находится. А дальше уже идет отправка.
- В Министерстве обороны РФ на самом верху все об этом знают, как я понимаю?
- Я уверен, что в курсе, потому что без их участия вряд ли бы кто-то что-то делал. Это все приказы и решения с самого-самого верха. Но это все на добровольном уровне, нас заранее обо всем предупредили. Если бы меня обманом завезли в Украину, я бы сказал: «Идите в жопу» и пошел бы на ближайший украинский вокзал покупать билет себе домой.