И снова капитанское
Я, конечно, давно ещё шутил про Вэлрию и Алатристе, но чем больше читаю, тем сложнее удержаться от ассоциаций - особенно со "зрелой" Вэлрией >_>
"- Лишнее говоришь, Мартин.
Капитан произнес это мягко и почти небрежно. Салданья снял шляпу, провел короткопалой широкой ладонью по лысеющему темени.
- Верно. Я вообще говорю слишком много. Должно быть, старею. - Он в третий раз вздохнул, не отводя глаз от темного поля впереди, вслушиваясь в треск цикад. - Да и ты тоже. Оба мы стареем, капитан. И ты, и я.
Послышался отдаленный перезвон курантов. Алатристе был все так же неподвижен.
- Мало нас осталось, - произнес он.
- Мало… - Салданья надел шляпу, некоторое время о чем-то раздумывал, потом подошел вплотную к капитану, снова стал рядом. - Очень мало, черт побери. Очень мало тех, с кем можно постоять помолчать, вспомнить прошлое. Да и они - уж не те, какими были когда-то.
Он тихо засвистал старинную песню. В ней поминались полки, походы, приступы, добыча, победы. Когда-то, восемнадцать лет назад, он пел ее вместе с моим отцом и другими товарищами, когда грабили Остенде, когда генерал Амбросьо Спинола вел их берегом Рейна во Фрисландию, в Ольденшель и Линген.
- Впрочем, - добавил он. - может, и век наш недостоин таких, как мы. То есть таких, какими были мы.
Салданья взглянул на капитана. Тот медленно кивнул. Выщербленный лунный диск швырнул к его ногам бесформенную расплывающуюся тень.
- А может быть, - пробормотал Алатристе, - мы и сами теперь их недостойны."
(С)
"- Лишнее говоришь, Мартин.
Капитан произнес это мягко и почти небрежно. Салданья снял шляпу, провел короткопалой широкой ладонью по лысеющему темени.
- Верно. Я вообще говорю слишком много. Должно быть, старею. - Он в третий раз вздохнул, не отводя глаз от темного поля впереди, вслушиваясь в треск цикад. - Да и ты тоже. Оба мы стареем, капитан. И ты, и я.
Послышался отдаленный перезвон курантов. Алатристе был все так же неподвижен.
- Мало нас осталось, - произнес он.
- Мало… - Салданья надел шляпу, некоторое время о чем-то раздумывал, потом подошел вплотную к капитану, снова стал рядом. - Очень мало, черт побери. Очень мало тех, с кем можно постоять помолчать, вспомнить прошлое. Да и они - уж не те, какими были когда-то.
Он тихо засвистал старинную песню. В ней поминались полки, походы, приступы, добыча, победы. Когда-то, восемнадцать лет назад, он пел ее вместе с моим отцом и другими товарищами, когда грабили Остенде, когда генерал Амбросьо Спинола вел их берегом Рейна во Фрисландию, в Ольденшель и Линген.
- Впрочем, - добавил он. - может, и век наш недостоин таких, как мы. То есть таких, какими были мы.
Салданья взглянул на капитана. Тот медленно кивнул. Выщербленный лунный диск швырнул к его ногам бесформенную расплывающуюся тень.
- А может быть, - пробормотал Алатристе, - мы и сами теперь их недостойны."
(С)
