Хороший текст по поводу "воевавших дедов" и "диванных воинов".
Оригинал взят у xtrabass в Предки и потомки
Интересный фрагмент из книги
Вадим Панов "Царь горы"
* * *
Бар «Бургер с кровью» США, Нью-Йорк 17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)
Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий «Бургер с кровью» иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.
- Молли, малышка, вспомни, как это у нас было. Неужели кто-нибудь драл тебя лучше? - Здоровейный негр положил руку на талию сидящей за стойкой женщины. - Шестьдесят.
- С женщинами ты управляешься хорошо, Юл, - признала та. - И орудие у тебя о-го-го…
- Вот и я говорю! - приосанился негр.
Трое его приятелей, оккупировавших столик в углу, встретили заявление проститутки одобрительным гоготом.
- Только потом внутри все ноет, - закончила женщина. - Так что сто баксов, Юл. Сто баксов и ни центом меньше.
- Молли, а если я дам тебе в глаз, затащу в туалет и трахну бесплатно?
- Тогда я пожалуюсь Махмуду, и он отрежет тебе…
Приставала почесал в затылке. Такое развитие событий его явно не устраивало, но и униматься здоровяк не собирался.
- Неужели ты сдашь меня этому мерзавцу?
- Неужели ты меня изнасилуешь?
- Я дам тебе шестьдесят баксов. Смотри, вот, три бумажки по двадцать. Умеешь считать?
- Сто.
Ответ вызвал у приятелей негра очередной приступ веселья.
- Юл, пообещай на ней жениться!
- Сделай это на половину длины!
- Предложи расплатиться чеком!
А когда шум слегка поутих и негр открыл рот, чтобы достойно ответить приятелям, прокуренный бар неожиданно наполнился низким густым голосом.
- Печальная история приключилась однажды в Луизиане, в поместье полковника Иезекии Харриса.
Фразу произнес мужчина, сидящий через два табурета от Молли. Он появился в баре с полчаса назад и все это время угрюмо пил, опрокинув уже не меньше бутылки виски. Темная, наглухо застегнутая куртка, темные штаны, грубые ботинки и черная вязаная шапочка, низко надвинутая на лоб. Работяга или бродяга - какая разница? Неудачный день или просто устал? Подобные посетители не редкость в ночных заведениях. Не каждый день есть повод дБар «Бургер с кровью» США, Нью-Йорк 17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)
Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий «Бургер с кровью» иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.
- Молли, малышка, вспомни, как это у нас было. Неужели кто-нибудь драл тебя лучше? - Здоровейный негр положил руку на талию сидящей за стойкой женщины. - Шестьдесят.
- С женщинами ты управляешься хорошо, Юл, - признала та. - И орудие у тебя о-го-го…
- Вот и я говорю! - приосанился негр.
Трое его приятелей, оккупировавших столик в углу, встретили заявление проститутки одобрительным гоготом.
- Только потом внутри все ноет, - закончила женщина. - Так что сто баксов, Юл. Сто баксов и ни центом меньше.
- Молли, а если я дам тебе в глаз, затащу в туалет и трахну бесплатно?
- Тогда я пожалуюсь Махмуду, и он отрежет тебе…
Приставала почесал в затылке. Такое развитие событий его явно не устраивало, но и униматься здоровяк не собирался.
- Неужели ты сдашь меня этому мерзавцу?
- Неужели ты меня изнасилуешь?
- Я дам тебе шестьдесят баксов. Смотри, вот, три бумажки по двадцать. Умеешь считать?
- Сто.
Ответ вызвал у приятелей негра очередной приступ веселья.
- Юл, пообещай на ней жениться!
- Сделай это на половину длины!
- Предложи расплатиться чеком!
А когда шум слегка поутих и негр открыл рот, чтобы достойно ответить приятелям, прокуренный бар неожиданно наполнился низким густым голосом.ля веселья.
До сих пор мужчина не привлекал к себе внимания, но его голос заставил всех присутствующих обернуться. Хотя, как казалось, говорил он только для себя. Во всяком случае, мужчина так и не поднял взгляд от стойки, на которой его ожидала очередная порция виски.
- История эта неизвестна. Она не послужила основой для романа или рассказа, и Голливуд никогда не снимет по ней кино. Просто эпизод, о котором постарались забыть те, кто стал его свидетелем.
- Что за история?
Но вопрос Молли задала напрасно - мужчина не собирался умолкать.
- Уже случился Геттисберг, и Конфедерация Южных штатов гибла на глазах. Армия северян победным маршем шла по благословенным краям, и один из ее отрядов вышел к поместью полковника Харриса. К этому времени старый Иезекия остался один. Его старший сын погиб в самом начале войны, младший утонул, а дочь - вот ведь ирония судьбы! - дочь жила в Чикаго. Она вышла замуж за отличного янки и родила двух детей. Негры…
- Эй, парень, что за слово ты только что употребил? - громко осведомился Юл. - Не хочешь ответить за оскорбление?
- Пусть он закончит, - попросила Молли. - Потом поговорите.
И опять она напрасно подала голос: мужчина не обратил на выступление Юла никакого внимания.
- Принадлежавшие полковнику негры разделились. Одни предлагали разграбить и сжечь дом, другие же не хотели трогать хозяина. Харрис, чего скрывать, был изрядной скотиной, человеком жестким и властным. Но, даже учитывая эти обстоятельства, часть его рабов считала, что нельзя отвечать ему тем же. Они, знаете ли, верили в христианские ценности.
- Ты на что намекаешь?
- Когда подошли северяне, взвод кавалеристов, рабы еще не успели ничего предпринять. Поместье стояло нетронутым, и лейтенант решил расположиться в нем на ночлег. Ему сказали, что старый полковник заперся внутри, но северян это не остановило. Они приблизились к дому. Иезекия начал стрелять.
Мужчина выдержал паузу, но на этот раз его не перебили: посетители молча слушали рассказ.
- Ему было восемьдесят четыре года, и ни одного шанса на победу. Но Харрис решил умереть хозяином своей земли, он не мог даже представить, что будет жить как-то иначе. Он сам навязал врагу последний бой и погиб на пороге собственного дома.
Снова пауза, и снова тишина.
- Лейтенант - к слову, полковник ранил его в плечо - не позволил бывшим рабам и своим солдатам издеваться над телом Харриса. Старика честно похоронили. Без почестей, разумеется, но с уважением. Большая, знаете ли, редкость в те дни.
- Эй, белый, ты расист! - Юл оглядел собутыльников. - Он ведь расист! Поганый конфедерат.
- Оставь его в покое, - пробурчал бармен. - Он пьян.
- Трезв он или пьян, все равно! Я ненавижу расистов! - Юл сделал шаг к мужчине, но остановился. - Ты, подлая белая скотина, презираешь меня и моих братьев! Ты считаешь нас рабами! Ты, вонючий южанин!
- Зачем ты рассказал эту историю? - тихо спросила Молли.
- Я думал вслух, - ответил мужчина.
- О чем?
Незнакомец улыбнулся.
- Полковник Харрис был осколком старого мира, возможно, последним осколком. Плохой это был мир или хороший, меня не волнует. Другой. И со смертью старика этот мир исчез безвозвратно. Все когда-нибудь уходит, а мы не всегда замечаем, не всегда понимаем, что шагнули за порог, навсегда отказавшись от прошлого.
- Я с тобой разговариваю, подлец!
Но Юл пока не решился приблизиться к обидчику и оскорблял его с почтительного расстояния.
- Нам кажется, что прошлое невозможно потерять. Это заблуждение. Оно не менее эфемерно, чем будущее. - Мужчина посмотрел Молли в глаза. - Еще вчера ты сидела на коленях у бабушки, сегодня это лишь фотография в альбоме, который редко, очень редко раскрывают, завтра - лишь слова, послезавтра старушка исчезнет из памяти навсегда.
- Не говори так, - прошептала женщина. По ее щеке скатилась слеза.
- Можно считать себя потомком отчаянных людей, храбрых землепроходцев, пешком прошедших через весь континент, но если в твоих глазах похмельная муть, между зубов застрял непережеванный бургер, а все физические усилия ограничиваются нажатием кнопок на телевизионном пульте, то кому какое дело до твоих предков? И традиции превращаются в карнавальные забавы…
- Юл, он над тобой смеется!
- Он на тебя не смотрит!
- Дай ему!
- Дай как следует!!
Здоровяк наконец решился и вплотную подошел к мужчине в черной шапочке.
- Все, белый, ты доигрался!
И перелетел через столик, пропустив тяжелый удар в челюсть.
В баре стало очень тихо. Незнакомец вновь повернулся к проститутке и с легкой улыбкой приказал:
- Уходи отсюда.
Она поняла, что произойдет дальше. Испугалась, похолодела, но нашла в себе силы попросить:
- Не делай то, что решил.
- Глупый совет, - вздохнул мужчина. - Если решил, то надо делать обязательно.
Один из дружков Юла помог негру подняться. Остальные, хмурые, злые, медленно направились к незнакомцу. Бармен потянулся за револьвером.
- Они не виноваты. Они просто пьяны.
- А у меня очень, ОЧЕНЬ плохое настроение. Я всего лишь хотел выговориться.
- Не делай…
- Уходи.
Молли сползла с табурета и попятилась к дверям.
Интересный фрагмент из книги
Вадим Панов "Царь горы"
* * *
Бар «Бургер с кровью» США, Нью-Йорк 17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)
Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий «Бургер с кровью» иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.
- Молли, малышка, вспомни, как это у нас было. Неужели кто-нибудь драл тебя лучше? - Здоровейный негр положил руку на талию сидящей за стойкой женщины. - Шестьдесят.
- С женщинами ты управляешься хорошо, Юл, - признала та. - И орудие у тебя о-го-го…
- Вот и я говорю! - приосанился негр.
Трое его приятелей, оккупировавших столик в углу, встретили заявление проститутки одобрительным гоготом.
- Только потом внутри все ноет, - закончила женщина. - Так что сто баксов, Юл. Сто баксов и ни центом меньше.
- Молли, а если я дам тебе в глаз, затащу в туалет и трахну бесплатно?
- Тогда я пожалуюсь Махмуду, и он отрежет тебе…
Приставала почесал в затылке. Такое развитие событий его явно не устраивало, но и униматься здоровяк не собирался.
- Неужели ты сдашь меня этому мерзавцу?
- Неужели ты меня изнасилуешь?
- Я дам тебе шестьдесят баксов. Смотри, вот, три бумажки по двадцать. Умеешь считать?
- Сто.
Ответ вызвал у приятелей негра очередной приступ веселья.
- Юл, пообещай на ней жениться!
- Сделай это на половину длины!
- Предложи расплатиться чеком!
А когда шум слегка поутих и негр открыл рот, чтобы достойно ответить приятелям, прокуренный бар неожиданно наполнился низким густым голосом.
- Печальная история приключилась однажды в Луизиане, в поместье полковника Иезекии Харриса.
Фразу произнес мужчина, сидящий через два табурета от Молли. Он появился в баре с полчаса назад и все это время угрюмо пил, опрокинув уже не меньше бутылки виски. Темная, наглухо застегнутая куртка, темные штаны, грубые ботинки и черная вязаная шапочка, низко надвинутая на лоб. Работяга или бродяга - какая разница? Неудачный день или просто устал? Подобные посетители не редкость в ночных заведениях. Не каждый день есть повод дБар «Бургер с кровью» США, Нью-Йорк 17 декабря, пятница, 02.52 (время местное)
Это было одно из тех заведений, что открыты с четырех пополудни до четырех пополуночи. Небольшой бар, в который забредали на рюмочку бодрящего полицейские и драгдилеры, водители грузовиков и сутенеры, рабочие после ночной смены и проститутки. Случалось, здесь читали стихи пьяные поэты или демонстрировали свое искусство неудавшиеся актеры. Завсегдатаи не протестовали. Подобные сценки развлекали их, позволяли вплотную приблизиться к прекрасному. Одним словом, скучный и сильнопьющий «Бургер с кровью» иногда становился подлинным ночным баром, местом, где пересекаются судьбы.
- Молли, малышка, вспомни, как это у нас было. Неужели кто-нибудь драл тебя лучше? - Здоровейный негр положил руку на талию сидящей за стойкой женщины. - Шестьдесят.
- С женщинами ты управляешься хорошо, Юл, - признала та. - И орудие у тебя о-го-го…
- Вот и я говорю! - приосанился негр.
Трое его приятелей, оккупировавших столик в углу, встретили заявление проститутки одобрительным гоготом.
- Только потом внутри все ноет, - закончила женщина. - Так что сто баксов, Юл. Сто баксов и ни центом меньше.
- Молли, а если я дам тебе в глаз, затащу в туалет и трахну бесплатно?
- Тогда я пожалуюсь Махмуду, и он отрежет тебе…
Приставала почесал в затылке. Такое развитие событий его явно не устраивало, но и униматься здоровяк не собирался.
- Неужели ты сдашь меня этому мерзавцу?
- Неужели ты меня изнасилуешь?
- Я дам тебе шестьдесят баксов. Смотри, вот, три бумажки по двадцать. Умеешь считать?
- Сто.
Ответ вызвал у приятелей негра очередной приступ веселья.
- Юл, пообещай на ней жениться!
- Сделай это на половину длины!
- Предложи расплатиться чеком!
А когда шум слегка поутих и негр открыл рот, чтобы достойно ответить приятелям, прокуренный бар неожиданно наполнился низким густым голосом.ля веселья.
До сих пор мужчина не привлекал к себе внимания, но его голос заставил всех присутствующих обернуться. Хотя, как казалось, говорил он только для себя. Во всяком случае, мужчина так и не поднял взгляд от стойки, на которой его ожидала очередная порция виски.
- История эта неизвестна. Она не послужила основой для романа или рассказа, и Голливуд никогда не снимет по ней кино. Просто эпизод, о котором постарались забыть те, кто стал его свидетелем.
- Что за история?
Но вопрос Молли задала напрасно - мужчина не собирался умолкать.
- Уже случился Геттисберг, и Конфедерация Южных штатов гибла на глазах. Армия северян победным маршем шла по благословенным краям, и один из ее отрядов вышел к поместью полковника Харриса. К этому времени старый Иезекия остался один. Его старший сын погиб в самом начале войны, младший утонул, а дочь - вот ведь ирония судьбы! - дочь жила в Чикаго. Она вышла замуж за отличного янки и родила двух детей. Негры…
- Эй, парень, что за слово ты только что употребил? - громко осведомился Юл. - Не хочешь ответить за оскорбление?
- Пусть он закончит, - попросила Молли. - Потом поговорите.
И опять она напрасно подала голос: мужчина не обратил на выступление Юла никакого внимания.
- Принадлежавшие полковнику негры разделились. Одни предлагали разграбить и сжечь дом, другие же не хотели трогать хозяина. Харрис, чего скрывать, был изрядной скотиной, человеком жестким и властным. Но, даже учитывая эти обстоятельства, часть его рабов считала, что нельзя отвечать ему тем же. Они, знаете ли, верили в христианские ценности.
- Ты на что намекаешь?
- Когда подошли северяне, взвод кавалеристов, рабы еще не успели ничего предпринять. Поместье стояло нетронутым, и лейтенант решил расположиться в нем на ночлег. Ему сказали, что старый полковник заперся внутри, но северян это не остановило. Они приблизились к дому. Иезекия начал стрелять.
Мужчина выдержал паузу, но на этот раз его не перебили: посетители молча слушали рассказ.
- Ему было восемьдесят четыре года, и ни одного шанса на победу. Но Харрис решил умереть хозяином своей земли, он не мог даже представить, что будет жить как-то иначе. Он сам навязал врагу последний бой и погиб на пороге собственного дома.
Снова пауза, и снова тишина.
- Лейтенант - к слову, полковник ранил его в плечо - не позволил бывшим рабам и своим солдатам издеваться над телом Харриса. Старика честно похоронили. Без почестей, разумеется, но с уважением. Большая, знаете ли, редкость в те дни.
- Эй, белый, ты расист! - Юл оглядел собутыльников. - Он ведь расист! Поганый конфедерат.
- Оставь его в покое, - пробурчал бармен. - Он пьян.
- Трезв он или пьян, все равно! Я ненавижу расистов! - Юл сделал шаг к мужчине, но остановился. - Ты, подлая белая скотина, презираешь меня и моих братьев! Ты считаешь нас рабами! Ты, вонючий южанин!
- Зачем ты рассказал эту историю? - тихо спросила Молли.
- Я думал вслух, - ответил мужчина.
- О чем?
Незнакомец улыбнулся.
- Полковник Харрис был осколком старого мира, возможно, последним осколком. Плохой это был мир или хороший, меня не волнует. Другой. И со смертью старика этот мир исчез безвозвратно. Все когда-нибудь уходит, а мы не всегда замечаем, не всегда понимаем, что шагнули за порог, навсегда отказавшись от прошлого.
- Я с тобой разговариваю, подлец!
Но Юл пока не решился приблизиться к обидчику и оскорблял его с почтительного расстояния.
- Нам кажется, что прошлое невозможно потерять. Это заблуждение. Оно не менее эфемерно, чем будущее. - Мужчина посмотрел Молли в глаза. - Еще вчера ты сидела на коленях у бабушки, сегодня это лишь фотография в альбоме, который редко, очень редко раскрывают, завтра - лишь слова, послезавтра старушка исчезнет из памяти навсегда.
- Не говори так, - прошептала женщина. По ее щеке скатилась слеза.
- Можно считать себя потомком отчаянных людей, храбрых землепроходцев, пешком прошедших через весь континент, но если в твоих глазах похмельная муть, между зубов застрял непережеванный бургер, а все физические усилия ограничиваются нажатием кнопок на телевизионном пульте, то кому какое дело до твоих предков? И традиции превращаются в карнавальные забавы…
- Юл, он над тобой смеется!
- Он на тебя не смотрит!
- Дай ему!
- Дай как следует!!
Здоровяк наконец решился и вплотную подошел к мужчине в черной шапочке.
- Все, белый, ты доигрался!
И перелетел через столик, пропустив тяжелый удар в челюсть.
В баре стало очень тихо. Незнакомец вновь повернулся к проститутке и с легкой улыбкой приказал:
- Уходи отсюда.
Она поняла, что произойдет дальше. Испугалась, похолодела, но нашла в себе силы попросить:
- Не делай то, что решил.
- Глупый совет, - вздохнул мужчина. - Если решил, то надо делать обязательно.
Один из дружков Юла помог негру подняться. Остальные, хмурые, злые, медленно направились к незнакомцу. Бармен потянулся за револьвером.
- Они не виноваты. Они просто пьяны.
- А у меня очень, ОЧЕНЬ плохое настроение. Я всего лишь хотел выговориться.
- Не делай…
- Уходи.
Молли сползла с табурета и попятилась к дверям.