Не стоит путать авторов и их персонажей. Тургенев - не Пигасов!
В очередной раз мне на глаза попалась цитата из романа Тургенева "Рудин", где один из персонажей рассуждает о примитивности и вторичности "малороссийского языка".
Оригинал взят у davydov_index в Чудный троллинг от Тургенева
Вот мы толковали о литературе, - продолжал он, - если б у меня были лишние деньги, я бы сейчас сделался малороссийским поэтом.
- Это что еще? хорош поэт! - возразила Дарья Михайловна, - разве вы знаете по-малороссийски?
- Нимало; да оно и не нужно.
- Как не нужно?
- Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: «Дума»; потом начать так: «Гой, ты доля моя, доля!» или: «Седе казачино Наливайко на кургане!», а там: «По-пид горою, по-пид зелено’ю, грае, грае воропае, гоп! гоп!» или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтет, подопрет рукою щеку и непременно заплачет, - такая чувствительная душа!
- Помилуйте! - воскликнул Басистов. - Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю ее и язык ее знаю… «грае, грае воропае» - совершенная бессмыслица.
- Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: «Грамматика есть искусство правильно читать и писать». Знаете, как он это перевел: «Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты…» Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…
«Рудин», И.С. Тургенев, 1855 г.
========================
Так это Тургенев не от своего имени сказал. Это говорил его персонаж Пигасов. В романе Тургенева 'Рудин' Пигасов пародирует украинскую народную песню: "А попід горою Яром-долиною Козаки йдуть".
Пигасов - персонаж довольно-таки ограниченный, тщеславный и эгоистичный, который яаляется оппонентом главного героя романа - Рудина.
Примерно таков же метод обрисовки и другого персонажа - Африкана Семеновича Пигасова, хотя фигура эта не лишена серьезного значения и имеет свою историю в творчестве Тургенева. Тип раздраженного неудачника, озлобленного против всего и всех, ни во что не верящего, желчного умника и краснобая интересовал Тургенева едва ли не с самого начала его творческого пути. Такие люди на первый взгляд противостоят среде и возвышаются над нею, на самом же деле эти доморощенные Мефистофели нисколько не выше тех людей, над которыми насмехаются, они плоть от плоти и кость от кости этой же среды. Больше того, они часто выступают в незавидной роли шутов и нахлебников, пусть даже высшего разбора, и в этом нет ничего удивительного: бесплодный скептицизм по самой природе своей находится в опасном родстве с шутовством. В прежних произведениях Тургенева ближе всего к Пигасову по общему характеру и по роли в повествовании был Лупихин из «Гамлета Щигровского уезда». Умный и злой, с беглой и едкой улыбкой на искривленных губах, с дерзкими прищуренными глазками и подвижными чертами лица, он приковывает к себе вначале внимание ядовитыми и смелыми насмешками над уездным мирком. Однако, как и в «Рудине», его истинная роль выясняется очень скоро. Это не больше чем озлобленный неудачник, это посредственность с явственно проступающими чертами приживальщика. К тому же в обоих произведениях истинная цена такого персонажа сразу выясняется при сопоставлении с подлинным героем повествования, который действительно, а не только внешне выделяется из окружающей среды и в чьей судьбе есть подлинный трагизм, а не те черты комической неудачливости, которыми Тургенев без сожаления метит людей лупихинско-пигасовского типа. Итак, выводя на сцену Пигасова, Тургенев готовит фон, на котором должен выделиться Рудин. Скептику будет противопоставлен энтузиаст, смешному неудачнику - трагический герой, уездному говоруну - талантливый оратор, изумительно владеющий музыкой красноречия.
Приписывать самому Тургеневу это самое "грае-грае-воропае" - это всё равно, что припмсывать, например, Достоевскому слова Смердякова или Пушкину - слова Швабрина.
Оригинал взят у davydov_index в Чудный троллинг от Тургенева
Вот мы толковали о литературе, - продолжал он, - если б у меня были лишние деньги, я бы сейчас сделался малороссийским поэтом.
- Это что еще? хорош поэт! - возразила Дарья Михайловна, - разве вы знаете по-малороссийски?
- Нимало; да оно и не нужно.
- Как не нужно?
- Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: «Дума»; потом начать так: «Гой, ты доля моя, доля!» или: «Седе казачино Наливайко на кургане!», а там: «По-пид горою, по-пид зелено’ю, грае, грае воропае, гоп! гоп!» или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтет, подопрет рукою щеку и непременно заплачет, - такая чувствительная душа!
- Помилуйте! - воскликнул Басистов. - Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю ее и язык ее знаю… «грае, грае воропае» - совершенная бессмыслица.
- Может быть, а хохол все-таки заплачет. Вы говорите: язык… Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: «Грамматика есть искусство правильно читать и писать». Знаете, как он это перевел: «Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты…» Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык? Да скорей, чем с этим согласиться, я готов позволить лучшего своего друга истолочь в ступе…
«Рудин», И.С. Тургенев, 1855 г.
========================
Так это Тургенев не от своего имени сказал. Это говорил его персонаж Пигасов. В романе Тургенева 'Рудин' Пигасов пародирует украинскую народную песню: "А попід горою Яром-долиною Козаки йдуть".
Пигасов - персонаж довольно-таки ограниченный, тщеславный и эгоистичный, который яаляется оппонентом главного героя романа - Рудина.
Примерно таков же метод обрисовки и другого персонажа - Африкана Семеновича Пигасова, хотя фигура эта не лишена серьезного значения и имеет свою историю в творчестве Тургенева. Тип раздраженного неудачника, озлобленного против всего и всех, ни во что не верящего, желчного умника и краснобая интересовал Тургенева едва ли не с самого начала его творческого пути. Такие люди на первый взгляд противостоят среде и возвышаются над нею, на самом же деле эти доморощенные Мефистофели нисколько не выше тех людей, над которыми насмехаются, они плоть от плоти и кость от кости этой же среды. Больше того, они часто выступают в незавидной роли шутов и нахлебников, пусть даже высшего разбора, и в этом нет ничего удивительного: бесплодный скептицизм по самой природе своей находится в опасном родстве с шутовством. В прежних произведениях Тургенева ближе всего к Пигасову по общему характеру и по роли в повествовании был Лупихин из «Гамлета Щигровского уезда». Умный и злой, с беглой и едкой улыбкой на искривленных губах, с дерзкими прищуренными глазками и подвижными чертами лица, он приковывает к себе вначале внимание ядовитыми и смелыми насмешками над уездным мирком. Однако, как и в «Рудине», его истинная роль выясняется очень скоро. Это не больше чем озлобленный неудачник, это посредственность с явственно проступающими чертами приживальщика. К тому же в обоих произведениях истинная цена такого персонажа сразу выясняется при сопоставлении с подлинным героем повествования, который действительно, а не только внешне выделяется из окружающей среды и в чьей судьбе есть подлинный трагизм, а не те черты комической неудачливости, которыми Тургенев без сожаления метит людей лупихинско-пигасовского типа. Итак, выводя на сцену Пигасова, Тургенев готовит фон, на котором должен выделиться Рудин. Скептику будет противопоставлен энтузиаст, смешному неудачнику - трагический герой, уездному говоруну - талантливый оратор, изумительно владеющий музыкой красноречия.
Приписывать самому Тургеневу это самое "грае-грае-воропае" - это всё равно, что припмсывать, например, Достоевскому слова Смердякова или Пушкину - слова Швабрина.