Николай Фандеев. ПОХОД ЗА ИНФАРКТОМ
ВСЕМ ЧИТАТЬ!
Вот, созрел-таки, чтобы рассказать, что же со мной произошло в последние две недели…
Постепенно плохо чувствовать я стал себя в среду - 14 января. Придя в этот день домой, я заметил, что со мной что-то не так, но сильно не забеспокоился. Первой моей мыслью было - отравился чем-нибудь. Мало ли сейчас в продуктовых магазинах продают просроченных продуктов - в рамках программы противодействия повышению цен из-за санкций?
Утром следующего дня (15 января) я благополучно побрился, приготовил завтрак. Но съесть его я так не смог: ком в горло не лез. К тому же я - пардон - просрался, проблевался. А еще меня прошиб сильный холодный пот! И что-то болело возле горла под костью: монотонная тупая боль… В общем, в этот день решил отлежаться дома, и из дому так не вышел.
16 января я был просто вынужден кое-что кое-куда отвезти - недалеко от дома. Снова холодный пот, снова понос, снова боль под горловиной, правда, теперь она была чуть пониже. С грехом пополам отвез то, что было надо: десять секунд иду, потом 10 минут стою - одышка, и т. д. А уж вернувшись домой я вызвал из поликлиники участкового врача.
Врач пришла довольно быстро. Посмотрела меня, послушала. Я рассказал ей про понос, тошноту, а также про боли под грудиной. И она официально поставила диагноз: интоксикация, т. е. отравление. Прописала мне активное потребление активированного угля, ну и валидол с но-шпой - ежели где чего заболит. Ну а если станет еще хуже - вызвать скорую помощь.
Утром 17 января (суббота) мне стало еще хуже, пришлось вызывать скорую. Ребята приехали быстро. Снова осмотрели-ощупали-измерили - и глушанули меня новым диагнозом - ИНФАРКТ!
Все, что было потом, я помню уже плохо. Разве что как меня в коляске выкатили из подъезда во двор, и там какие-то наши соседи уж больно прискорбно на меня смотрели….
Привезли меня в больницу №15 (Вешняковская ул., д. 23).
Поскольку я уже был никакой, дальше помню смутно. Помню, что везли меня по этажам на каталке, что-то кололи, что-то измеряли… В результате поместили меня в реанимационном отделении. Подключили меня кембриками к капельнице, к кислородному аппарату, напичкали огромным количеством разных лекарств. В результате у меня начались… ГЛЮКИ! То я гулял по какому-то ночному безлюдному городу с обилием неоновой рекламы, то я участвовал в каких-то бизнес-проектах, и т. д. Галлюциногенный период моего пребывания в больнице вылился в несколько дней.
Реанимационное отделение Больницы №15 - история отдельная. Да, здесь много современной аппаратуры. Но это, пожалуй, единственное достоинство. Фактически реанимационное отделение - это сверхрежимное предприятие. Сюда не пускают вообще никого, сюда родственникам сложно передать для пациентов нужные им в быту вещи. Здесь нет ни ТВ, ни радио, ни вай-фая. Нигде нет зеркал. В туалет можно только врачам, пациентам, пожалуйте, утка.
Телефон пациентам - категорически нельзя! А вот медсестрам можно. Лично я не раз наблюдал, как медсестра Юлия убегала в дальний закуток и балаболила там минут по СОРОК! Это вместо того, чтобы заниматься больными!!!
В реанимационном отделении нет даже стандартных розеток на 220 В, у медицинских приборов штепсели совсем другой формы. А главное - здесь невероятно тяжело находиться пациентам. Больные кричат громко и помногу (словно это пыточная гестапо), так что, например, выспаться проблематично.
Медицинская аппаратура здесь далеко не безмолвная. То тут, то там попискивают бипперы. Подобную музыку я слышал где-то у Брайана Ино…
Днем, дабы хоть как-то поднять настроение, я пытался общаться с другими больными. Но они почему-то общаться не желали за редким исключением. Единственный веселый эпизод, который я наблюдал за эти дни, это работа рентгенолога. Пришел молодой парень, прикатил с собой рентген-аппарат, поставил его к чьей-то каталке. Долго что-то там устанавливал, настраивал. Потом нажал кнопку и с вытаращенными глазами пулей вылетел в противоположный конец коридора!
19 января (понедельник) у меня наступил галлюциногенный финал. Сознание моё постепенно стало прозревать, а мой ум стал задавать самому себе всякие разные вопросы. Когда я наконец-то упросил медсестру дать мне возможность высморкаться в раковину - ибо дышать было невмоготу - я обратил внимание на обильно выходящие из меня сильные сгустки слизи смешанные с бурой кровью. Оказалось, это был результат ПНЕВМОНИИ! О которой раньше мне вообще никто ничего не говорил! И под горловиной у меня тоже болело именно от пневмонии.
Потом пришел какой-то врач и принялся меня упрекать в том, что инфаркт я себе заработал сам из-за того, что я… ОЧЕНЬ МНОГО КУРЮ! Моего довода, что я вообще не курю, что за свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты (и это чистая правда), он почему-то категорически не принял.
И еще я хочу рассказать вам об одном враче. Считаю, что ее имя должна знать вообще вся российская медицина. РОМАШЕНКО ОКСАНА ВЛАДИМИРОВНА.
Так вот эта самая Оксана Владимировна, где-то во вторник (20 января) пришла в реаниматорскую с пакетом документов, составленной ею на меня и показала мне первую страницу этого пакета.
«Оксана Владимировна, скажите, это не ошибка? У вас тут написано, что у меня первая группа крови с положительным резусом, а у меня всю жизнь группа крови была третья».
«У нас самая лучшая аппаратура, поэтому ошибок не бывает», - ответила Ромашенко.
«Да, но у меня с детства, сколько себя помню, всегда третья группа крови».
Оксана Владимировна начинает морщить репу: «Возможно, у вас за последнее время организм сильно изменился, поэтому и ваша группа крови тоже изменилась».
Я потом долго пытался понять, как столь «сведущий в медицине человек» в результате стал ДИПЛОМИРОВАННЫМ ВРАЧОМ. Ответа не знаю до сих пор…
В среду 21 января меня наконец-то перевели из реанимационного отделения в кардиологическое. Помещение №438 было похоже не столько на больничную палату, сколько на бытовку. Стены обшарпанные, в туалете ржавые трубы, в душе и вовсе не помыться по причине брезгливости. И все же я поначалу обрадовался: пациенты оказались более общительными. Из 6 человек 5 шоферов! Но!
Вечером шоферы эти уселись смотреть в чьем-то ноутбуке какой-то бандитский сериал. Охотно комментировали все, что видели на экране: «А вот смотрите, не успела она к нему прийти, как он уже ей вдул», «о, и этой тоже засадил, ха-ха-ха» и т. д. плюс лишенный всякого смысла обильный набор мата.
Дополнительной же пикантностью ситуации было то, что их этот ноутбук способен был показывать лишь один этот восьмисерийный фильм. В результате они посмотрели этот свой сериал подряд и без остановок раз пять!
Ну, ладно, думаю, сейчас они лягут спать, и я тоже наконец-то высплюсь! Фигвам! Спать-то они легли, но захрапели (как минимум трое) так, что стены затряслись!
На следующие сутки меня почему-то снова вернули в реанимационное отделение. Правда, поскольку в тот момент там «громких» пациентов не оказалось, мне впервые за шесть дней удалось худо-бедно выспаться. Даже под «Брайана Ино».
22 января (четверг) меня опять вернули в бытовку №438 кардиологического отделения. К счастью, и тут поменялся состав пациентов, в результате подобрались весьма приятные на предмет общения мужики (хотя один храповик из старого состава все же остался). И лишь 23 января я, наконец-то, снова очутился дома. Как говорится, сейчас продолжаю лечение в амбулаторном режиме.
- - - - -
Не знаю, для чего я все это тут написал, наверное, просто захотелось выговориться.
ЛЮДИ, ОТНОСИТЕСЬ К СВОЕМУ ЗДОРОВЬЮ КАК МОЖНО ВНИМАТЕЛЬНЕЕ! И НЕ БОЛЕЙТЕ!
Источник
Комментарий Владимира Басманова:
Николай Фандеев умер 31 января , через несколько дней после того, как рассказал эту историю ...
Вот, созрел-таки, чтобы рассказать, что же со мной произошло в последние две недели…
Постепенно плохо чувствовать я стал себя в среду - 14 января. Придя в этот день домой, я заметил, что со мной что-то не так, но сильно не забеспокоился. Первой моей мыслью было - отравился чем-нибудь. Мало ли сейчас в продуктовых магазинах продают просроченных продуктов - в рамках программы противодействия повышению цен из-за санкций?
Утром следующего дня (15 января) я благополучно побрился, приготовил завтрак. Но съесть его я так не смог: ком в горло не лез. К тому же я - пардон - просрался, проблевался. А еще меня прошиб сильный холодный пот! И что-то болело возле горла под костью: монотонная тупая боль… В общем, в этот день решил отлежаться дома, и из дому так не вышел.
16 января я был просто вынужден кое-что кое-куда отвезти - недалеко от дома. Снова холодный пот, снова понос, снова боль под горловиной, правда, теперь она была чуть пониже. С грехом пополам отвез то, что было надо: десять секунд иду, потом 10 минут стою - одышка, и т. д. А уж вернувшись домой я вызвал из поликлиники участкового врача.
Врач пришла довольно быстро. Посмотрела меня, послушала. Я рассказал ей про понос, тошноту, а также про боли под грудиной. И она официально поставила диагноз: интоксикация, т. е. отравление. Прописала мне активное потребление активированного угля, ну и валидол с но-шпой - ежели где чего заболит. Ну а если станет еще хуже - вызвать скорую помощь.
Утром 17 января (суббота) мне стало еще хуже, пришлось вызывать скорую. Ребята приехали быстро. Снова осмотрели-ощупали-измерили - и глушанули меня новым диагнозом - ИНФАРКТ!
Все, что было потом, я помню уже плохо. Разве что как меня в коляске выкатили из подъезда во двор, и там какие-то наши соседи уж больно прискорбно на меня смотрели….
Привезли меня в больницу №15 (Вешняковская ул., д. 23).
Поскольку я уже был никакой, дальше помню смутно. Помню, что везли меня по этажам на каталке, что-то кололи, что-то измеряли… В результате поместили меня в реанимационном отделении. Подключили меня кембриками к капельнице, к кислородному аппарату, напичкали огромным количеством разных лекарств. В результате у меня начались… ГЛЮКИ! То я гулял по какому-то ночному безлюдному городу с обилием неоновой рекламы, то я участвовал в каких-то бизнес-проектах, и т. д. Галлюциногенный период моего пребывания в больнице вылился в несколько дней.
Реанимационное отделение Больницы №15 - история отдельная. Да, здесь много современной аппаратуры. Но это, пожалуй, единственное достоинство. Фактически реанимационное отделение - это сверхрежимное предприятие. Сюда не пускают вообще никого, сюда родственникам сложно передать для пациентов нужные им в быту вещи. Здесь нет ни ТВ, ни радио, ни вай-фая. Нигде нет зеркал. В туалет можно только врачам, пациентам, пожалуйте, утка.
Телефон пациентам - категорически нельзя! А вот медсестрам можно. Лично я не раз наблюдал, как медсестра Юлия убегала в дальний закуток и балаболила там минут по СОРОК! Это вместо того, чтобы заниматься больными!!!
В реанимационном отделении нет даже стандартных розеток на 220 В, у медицинских приборов штепсели совсем другой формы. А главное - здесь невероятно тяжело находиться пациентам. Больные кричат громко и помногу (словно это пыточная гестапо), так что, например, выспаться проблематично.
Медицинская аппаратура здесь далеко не безмолвная. То тут, то там попискивают бипперы. Подобную музыку я слышал где-то у Брайана Ино…
Днем, дабы хоть как-то поднять настроение, я пытался общаться с другими больными. Но они почему-то общаться не желали за редким исключением. Единственный веселый эпизод, который я наблюдал за эти дни, это работа рентгенолога. Пришел молодой парень, прикатил с собой рентген-аппарат, поставил его к чьей-то каталке. Долго что-то там устанавливал, настраивал. Потом нажал кнопку и с вытаращенными глазами пулей вылетел в противоположный конец коридора!
19 января (понедельник) у меня наступил галлюциногенный финал. Сознание моё постепенно стало прозревать, а мой ум стал задавать самому себе всякие разные вопросы. Когда я наконец-то упросил медсестру дать мне возможность высморкаться в раковину - ибо дышать было невмоготу - я обратил внимание на обильно выходящие из меня сильные сгустки слизи смешанные с бурой кровью. Оказалось, это был результат ПНЕВМОНИИ! О которой раньше мне вообще никто ничего не говорил! И под горловиной у меня тоже болело именно от пневмонии.
Потом пришел какой-то врач и принялся меня упрекать в том, что инфаркт я себе заработал сам из-за того, что я… ОЧЕНЬ МНОГО КУРЮ! Моего довода, что я вообще не курю, что за свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты (и это чистая правда), он почему-то категорически не принял.
И еще я хочу рассказать вам об одном враче. Считаю, что ее имя должна знать вообще вся российская медицина. РОМАШЕНКО ОКСАНА ВЛАДИМИРОВНА.
Так вот эта самая Оксана Владимировна, где-то во вторник (20 января) пришла в реаниматорскую с пакетом документов, составленной ею на меня и показала мне первую страницу этого пакета.
«Оксана Владимировна, скажите, это не ошибка? У вас тут написано, что у меня первая группа крови с положительным резусом, а у меня всю жизнь группа крови была третья».
«У нас самая лучшая аппаратура, поэтому ошибок не бывает», - ответила Ромашенко.
«Да, но у меня с детства, сколько себя помню, всегда третья группа крови».
Оксана Владимировна начинает морщить репу: «Возможно, у вас за последнее время организм сильно изменился, поэтому и ваша группа крови тоже изменилась».
Я потом долго пытался понять, как столь «сведущий в медицине человек» в результате стал ДИПЛОМИРОВАННЫМ ВРАЧОМ. Ответа не знаю до сих пор…
В среду 21 января меня наконец-то перевели из реанимационного отделения в кардиологическое. Помещение №438 было похоже не столько на больничную палату, сколько на бытовку. Стены обшарпанные, в туалете ржавые трубы, в душе и вовсе не помыться по причине брезгливости. И все же я поначалу обрадовался: пациенты оказались более общительными. Из 6 человек 5 шоферов! Но!
Вечером шоферы эти уселись смотреть в чьем-то ноутбуке какой-то бандитский сериал. Охотно комментировали все, что видели на экране: «А вот смотрите, не успела она к нему прийти, как он уже ей вдул», «о, и этой тоже засадил, ха-ха-ха» и т. д. плюс лишенный всякого смысла обильный набор мата.
Дополнительной же пикантностью ситуации было то, что их этот ноутбук способен был показывать лишь один этот восьмисерийный фильм. В результате они посмотрели этот свой сериал подряд и без остановок раз пять!
Ну, ладно, думаю, сейчас они лягут спать, и я тоже наконец-то высплюсь! Фигвам! Спать-то они легли, но захрапели (как минимум трое) так, что стены затряслись!
На следующие сутки меня почему-то снова вернули в реанимационное отделение. Правда, поскольку в тот момент там «громких» пациентов не оказалось, мне впервые за шесть дней удалось худо-бедно выспаться. Даже под «Брайана Ино».
22 января (четверг) меня опять вернули в бытовку №438 кардиологического отделения. К счастью, и тут поменялся состав пациентов, в результате подобрались весьма приятные на предмет общения мужики (хотя один храповик из старого состава все же остался). И лишь 23 января я, наконец-то, снова очутился дома. Как говорится, сейчас продолжаю лечение в амбулаторном режиме.
- - - - -
Не знаю, для чего я все это тут написал, наверное, просто захотелось выговориться.
ЛЮДИ, ОТНОСИТЕСЬ К СВОЕМУ ЗДОРОВЬЮ КАК МОЖНО ВНИМАТЕЛЬНЕЕ! И НЕ БОЛЕЙТЕ!
Источник
Комментарий Владимира Басманова:
Николай Фандеев умер 31 января , через несколько дней после того, как рассказал эту историю ...