(no subject)
Поправиться.
В русском языке, как и во многих других, наверное, многие слова обладают свойствами жидкости: они способны заполнять объём принимая любую форму.
К примеру, выздороветь по-русски будет «поправиться». А поправиться, будет - стать полнее. Здоровье и толщина туловища (люблю слово, такое детское и пластилином пахнет) связаны неразрывно. Худой - больной, толстый - здоровый. Это не только у нас, я знаю. Но у нас этого просто через край.
Ребёнок без щёчек, которые видно сзади - просто доходяга. Бабушки готовы кормить его, как кормят гусей для фуа-гра. Не видели? И не смотрите и неаппетитно и фуа-гра многим не захочется пробовать, а, говорят, вкусно.
Меня же в детстве, как рассказывают тётушки, не могли накормить и гусиным способом. Я уклонялся от обряда поправления изо всех мальчиковых сил. Меня пытались накормить и на телевизоре (они были большие и солидные, с полированными деревянными панелями), и на печке, и у окошка - самый работающий вариант, как говорят, ибо любознательность приводила к ослаблению лицевых мышц и ложка успевала проскальзывать прежде, чем я осознавал подлость кормящего. Времён, когда я вёлся на такой обман, я практически не помню. Зато прекрасно помню свою нелюбимую и любимую еду. Иногда она была чрезвычайно странной, признаться.
Кстати, а вы когда-нибудь ели свиное ухо?
В русском языке, как и во многих других, наверное, многие слова обладают свойствами жидкости: они способны заполнять объём принимая любую форму.
К примеру, выздороветь по-русски будет «поправиться». А поправиться, будет - стать полнее. Здоровье и толщина туловища (люблю слово, такое детское и пластилином пахнет) связаны неразрывно. Худой - больной, толстый - здоровый. Это не только у нас, я знаю. Но у нас этого просто через край.
Ребёнок без щёчек, которые видно сзади - просто доходяга. Бабушки готовы кормить его, как кормят гусей для фуа-гра. Не видели? И не смотрите и неаппетитно и фуа-гра многим не захочется пробовать, а, говорят, вкусно.
Меня же в детстве, как рассказывают тётушки, не могли накормить и гусиным способом. Я уклонялся от обряда поправления изо всех мальчиковых сил. Меня пытались накормить и на телевизоре (они были большие и солидные, с полированными деревянными панелями), и на печке, и у окошка - самый работающий вариант, как говорят, ибо любознательность приводила к ослаблению лицевых мышц и ложка успевала проскальзывать прежде, чем я осознавал подлость кормящего. Времён, когда я вёлся на такой обман, я практически не помню. Зато прекрасно помню свою нелюбимую и любимую еду. Иногда она была чрезвычайно странной, признаться.
Кстати, а вы когда-нибудь ели свиное ухо?