(no subject)
Перечитала старые записи. Улыбнулась.
Я люблю свою ЖЖшку, хоть она и маленькая, хоть и тощая.
Хочется вернуть что-то важно-нужное, людей и ощущение мира.
Однако это невозможно. И все об этом знают.
Я потеряла множество людей, я начала деградировать.
Сейчас очень хочется, чтобы рядом оказался Патрик, с его извечной ехидцей и невероятным жизненным опытом. С его невероятным голосом, который трогает за душу. Прямо через рёбра. Сидеть, пить чай в опасной близости друг от друга.
Было же время... Наши отношения были, как в каком-то сериальчике. Он был моим Доктором, моим Лайтменом и моим. Мы с ним никогда не говорили о чувствах всерьёз.
Первая встреча очень чётко отпечаталась в голове: день, снег, вокзал, его щербатая улыбка и мягкое прикосновение холодных пальцев к коже запястья. Потом долгий разговор ночью. Долгий и верный. Он тогда долго смеялся от описания моих оношений с бородатым. Хотя да, логично. Девочка, восемнадцать лет, глупенькая, верующая в любовь, что прямо "ойяеголюблюконякуплюдетейрожуивообщенавсегда!". Мы готовили курицу с яблоками в духовке. А потом, когда он напился, подозвал меня для того, чтобы поговорить серьёзно. Но вырубился, так и не начав. А потом оказывал знаки внимания Ольге. А потом долгое общение по СМС. Сообщения, полные нежности, обожания и ожидания встречи. Да он мне понравился. Я влюбилась в его интеллект. Снова встреча. Он заботливо красил мне волосы в подъезде. А остаток краски перепал ему. Мы смеялись с лиц товарищей, которые наблюдали за этой немой нежностью. А потом был месяц непролазного счастья. Этот месяц мы были самыми близкими людьми на свете. И самыми далёкими. Он обнимал меня, да, только тогда, когда думал, что я сплю. А я психовала из-за того, что он отворачивается к стенке. Вместе аскали. Вместе ели. Даже курили одну на двоих. Я его стригла. А он подарил мне рубашку, когда мои вещи отправились в стирку после автостопа. А его мама обнимала меня за плечи, как будто бы я была её дочерью. А потом у Патрика брат попал в больницу, на грани смерти и мне пришлось уехать. После этого всё скатилось в говно. Брат умер. Патрик закрылся от меня. В те редкие встречи я вижу его глаза, слышу его голос и чувствую биение его сердца. И понимаю, что глаза у нас одинаковые. Совершенно. И выражение глаз одинаковое. Но никогда, никто из нас в этом не признается. Может быть он тоже, где-то там ведёт дневник. И пишет то же самое. Или даже чуточку более откровенное.
Это не любовь. Это даже не симпатия. И не ненависть. Просто накатывает иногда ностальгия по прошлому. С ним.
Я люблю свою ЖЖшку, хоть она и маленькая, хоть и тощая.
Хочется вернуть что-то важно-нужное, людей и ощущение мира.
Однако это невозможно. И все об этом знают.
Я потеряла множество людей, я начала деградировать.
Сейчас очень хочется, чтобы рядом оказался Патрик, с его извечной ехидцей и невероятным жизненным опытом. С его невероятным голосом, который трогает за душу. Прямо через рёбра. Сидеть, пить чай в опасной близости друг от друга.
Было же время... Наши отношения были, как в каком-то сериальчике. Он был моим Доктором, моим Лайтменом и моим. Мы с ним никогда не говорили о чувствах всерьёз.
Первая встреча очень чётко отпечаталась в голове: день, снег, вокзал, его щербатая улыбка и мягкое прикосновение холодных пальцев к коже запястья. Потом долгий разговор ночью. Долгий и верный. Он тогда долго смеялся от описания моих оношений с бородатым. Хотя да, логично. Девочка, восемнадцать лет, глупенькая, верующая в любовь, что прямо "ойяеголюблюконякуплюдетейрожуивообщенавсегда!". Мы готовили курицу с яблоками в духовке. А потом, когда он напился, подозвал меня для того, чтобы поговорить серьёзно. Но вырубился, так и не начав. А потом оказывал знаки внимания Ольге. А потом долгое общение по СМС. Сообщения, полные нежности, обожания и ожидания встречи. Да он мне понравился. Я влюбилась в его интеллект. Снова встреча. Он заботливо красил мне волосы в подъезде. А остаток краски перепал ему. Мы смеялись с лиц товарищей, которые наблюдали за этой немой нежностью. А потом был месяц непролазного счастья. Этот месяц мы были самыми близкими людьми на свете. И самыми далёкими. Он обнимал меня, да, только тогда, когда думал, что я сплю. А я психовала из-за того, что он отворачивается к стенке. Вместе аскали. Вместе ели. Даже курили одну на двоих. Я его стригла. А он подарил мне рубашку, когда мои вещи отправились в стирку после автостопа. А его мама обнимала меня за плечи, как будто бы я была её дочерью. А потом у Патрика брат попал в больницу, на грани смерти и мне пришлось уехать. После этого всё скатилось в говно. Брат умер. Патрик закрылся от меня. В те редкие встречи я вижу его глаза, слышу его голос и чувствую биение его сердца. И понимаю, что глаза у нас одинаковые. Совершенно. И выражение глаз одинаковое. Но никогда, никто из нас в этом не признается. Может быть он тоже, где-то там ведёт дневник. И пишет то же самое. Или даже чуточку более откровенное.
Это не любовь. Это даже не симпатия. И не ненависть. Просто накатывает иногда ностальгия по прошлому. С ним.