Всё глуше парк, всё тоньше аромат...
Оригинал взят у krumza в Всё глуше парк, всё тоньше аромат...
«В 30-ти верстах от города С*** Симбирской губернии есть село…» Помните? Это из «Капитанской дочки». Так сказано про родное село Петруши Гринёва, куда он потом привёз Машу Миронову и где «и поныне…» благоденствовало их потомство.
В 30-ти верстах от города Сызрань, бывшей Симбирской губернии есть село Троицкое.
Там и поныне сохранились две ветхие церкви и старинный парк на месте старой барской усадьбы. Во времена Пушкина оно принадлежало помещикам Дмитриевым. Один из них, Иван Иванович, известный в своё время поэт, предоставил Александру Сергеевичу, писавшему «Историю Пугачёва» свои воспоминания, из которых, тот, например, слово в слово скопировал описание казни самозванца. Да и ещё одна история из «Капитанской дочки» про бывшего солдата Бопре, влюбившегося в птичницу и изгнанного за это, тоже из Дмитриевских семейных преданий. Только прототипа звали ДАнглемон.
Выражение гений места вспоминается мне всякий раз, когда я попадаю в Троицкий парк.
Давно и следа не осталось от помещичьего дома, срублены почти все старые деревья и скрылись под слоем земли мощёные дорожки, а всё равно, вступающего сюда охватывает какой-то необъяснимый душевный трепет. Слишком много великих гуляло здесь.
Сюда в гости к Дмитриевым заезжали Карамзин, Жуковский, Языков, будущий император Александр II.
Огибающая парк речушка воспета в стихах Ивана и Михаила Дмитриевых. Дети своего века они видели здесь наяд и дриад, возносились в волшебные замки страны фантазии. Кажется, что и сейчас уголок этой страны приютился где-то здесь, под сенью заброшенного и заросшего парка.
Уже едва угадываются старинные аллеи,
выкопанное некогда для услады глаз озерцо превратилось в заилившуюся яму, временами и вовсе исчезает ощущение упорядоченности и начинает казаться, что просто забрёл в какой-то захламлённый лесок. Но, вынырнет из зарослей крапивы, причудливо склонённая в виде беседки сирень и снова повеет минувшим. Прошлое ещё живёт здесь.
Таких мест по всей России осталось совсем немного.
Храм во имя святой Троицы, возведённый ещё в 1728 году и, являющийся на сегодняшний день самым старым зданием Самарской области. Невероятно красивый, весь какой-то воздушный он построен в очень редком стиле нарышкинского барокко и овеян романтическими легендами. По преданию, этот храм воздвигнут вдовой в память об умершем муже. Здесь же на колокольне она и провела остаток своих дней, уединившись в особой комнатке.
Ещё не до конца разрушена и вполне может быть восстановлена ещё одна церковь - Богородская в которой находилась родовая усыпальница Дмитриевых и где покоятся останки одного из них первого сызранского городничего Ивана Гавриловича.
Внутри разруха...
... и мерзость запустения.
Старинное клеймо на полосовом железе.
Иногда кажется, что прошлое ещё живёт здесь. Скрывается среди этих стен, в глуши заброшенного парка. Как писал об этих местах их уроженец Иван Дмитриев:
И где в замёрзлом ручейке
Видался каждый день с Наядой,
Где куст, берёза вдалеке
Казались мне Гамариадой…
Так хочется думать об этом под таинственной сенью старинных аллей. Как нам всё-таки повезло, что совсем рядом есть это место, где ещё живут старые-старые сказки.
«В 30-ти верстах от города С*** Симбирской губернии есть село…» Помните? Это из «Капитанской дочки». Так сказано про родное село Петруши Гринёва, куда он потом привёз Машу Миронову и где «и поныне…» благоденствовало их потомство.
В 30-ти верстах от города Сызрань, бывшей Симбирской губернии есть село Троицкое.
Там и поныне сохранились две ветхие церкви и старинный парк на месте старой барской усадьбы. Во времена Пушкина оно принадлежало помещикам Дмитриевым. Один из них, Иван Иванович, известный в своё время поэт, предоставил Александру Сергеевичу, писавшему «Историю Пугачёва» свои воспоминания, из которых, тот, например, слово в слово скопировал описание казни самозванца. Да и ещё одна история из «Капитанской дочки» про бывшего солдата Бопре, влюбившегося в птичницу и изгнанного за это, тоже из Дмитриевских семейных преданий. Только прототипа звали ДАнглемон.
Выражение гений места вспоминается мне всякий раз, когда я попадаю в Троицкий парк.
Давно и следа не осталось от помещичьего дома, срублены почти все старые деревья и скрылись под слоем земли мощёные дорожки, а всё равно, вступающего сюда охватывает какой-то необъяснимый душевный трепет. Слишком много великих гуляло здесь.
Сюда в гости к Дмитриевым заезжали Карамзин, Жуковский, Языков, будущий император Александр II.
Огибающая парк речушка воспета в стихах Ивана и Михаила Дмитриевых. Дети своего века они видели здесь наяд и дриад, возносились в волшебные замки страны фантазии. Кажется, что и сейчас уголок этой страны приютился где-то здесь, под сенью заброшенного и заросшего парка.
Уже едва угадываются старинные аллеи,
выкопанное некогда для услады глаз озерцо превратилось в заилившуюся яму, временами и вовсе исчезает ощущение упорядоченности и начинает казаться, что просто забрёл в какой-то захламлённый лесок. Но, вынырнет из зарослей крапивы, причудливо склонённая в виде беседки сирень и снова повеет минувшим. Прошлое ещё живёт здесь.
Таких мест по всей России осталось совсем немного.
Храм во имя святой Троицы, возведённый ещё в 1728 году и, являющийся на сегодняшний день самым старым зданием Самарской области. Невероятно красивый, весь какой-то воздушный он построен в очень редком стиле нарышкинского барокко и овеян романтическими легендами. По преданию, этот храм воздвигнут вдовой в память об умершем муже. Здесь же на колокольне она и провела остаток своих дней, уединившись в особой комнатке.
Ещё не до конца разрушена и вполне может быть восстановлена ещё одна церковь - Богородская в которой находилась родовая усыпальница Дмитриевых и где покоятся останки одного из них первого сызранского городничего Ивана Гавриловича.
Внутри разруха...
... и мерзость запустения.
Старинное клеймо на полосовом железе.
Иногда кажется, что прошлое ещё живёт здесь. Скрывается среди этих стен, в глуши заброшенного парка. Как писал об этих местах их уроженец Иван Дмитриев:
И где в замёрзлом ручейке
Видался каждый день с Наядой,
Где куст, берёза вдалеке
Казались мне Гамариадой…
Так хочется думать об этом под таинственной сенью старинных аллей. Как нам всё-таки повезло, что совсем рядом есть это место, где ещё живут старые-старые сказки.