МОНАРХИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ БАРОНА УНГЕРНА (2)
Логотип Азиатской конной дивизии: Двуглавый Орел Российской Империи и Соёмбо (с луной, солнцем и тройным языком пламени) - древний символ монгольского народа, ставший гербом Монголии после объявления в 1911 г. независимости.
К СТОЛЕТИЮ УБИЙСТВА БАРОНА УНГЕРНА
Правда и домыслы (окончание)
Заметные последствия для репутации барона Унгерна имели публикации и выступления политолога и философа-традиционалиста Александра Дугина, провозгласившего его «Буддистом с мечом». В текстах Александра Гельевича «барон-кшатрий» - предвестник «Десятого Аватара, Мстителя-Триумфатора-Грозного Судии», избранный и жертвенный герой, «хан по предопределению». (Кроме публицистических текстов он автор радиопьесы, главную роль в инсценировке которой исполнял Эдуард Лимонов.)
С тех пор (с начала 1990-х) о Бароне так и повелось писать: «Воин Шамбалы», «Белый Рыцарь Тибета», «Махакала», «Даурский крестоносец». Штампы, пусть и основанные на некоторых реальных фактах, однако мешавшие разглядеть гораздо более существенное в Бароне, охватить и понять его личность в целом.
По каким-то причина такой образ барона Унгерна многими был принят на веру, превратившись в своего рода общее место.
Тевтонец в косматой папахе,
Махатма заката и плахи.
Алексей ШИРОПАЕВ.
Справедливости ради следует, однако, напомнить, что Дугин тут вовсе не первопроходец. Вспомним хотя бы «Рыжего Будду» Сергея Маркова (1906-1979) - роман, написанный еще в 1920-х в Ново-Николаевске - городе, в котором судили и расстреляли прототипа главного героя этого произведения Юнга.
Сергей Николаевич Марков.
Написавший к нему послесловие поэт и литературный критик Станислав Золотцев (1947-2008) прочерчивал путь исторического героя, давшего жизнь романному персонажу Сергей Маркова, в полном соответствии с авторским замыслом: «Остзейский дворянин, потомок древнего немецкого рода рыцарей […] Российский офицер, дослужившийся до чина генерал-лейтенанта, - впрочем, это звание он получил уже в рядах белого движения, революцию же встретил полковником. И - правоверным буддистом. Да, христианин-протестант стал убежденным приверженцем древней религии, предполагающей не просто «жизнь души после смерти тела», но словно бы вечный золотой сон, овеваемый сладко-пряными ароматами храмов, пагод, кумирен […] Как произошел сей переход российского немца и царского офицера в буддизм? трудно нам сегодня понять […]
…Не случайно он уже буддистом впервые является в монгольские пределы еще в 1911 году, когда в Европе все было еще спокойно: потомки чингисхановых племен восстали против китайского владычества. […] Барон понимал: в Российской империи ему, хоть он и дворянин и офицер, к «державным» вершинам не пробиться. В мирное время всюду требуются труженики, созидатели, а не авантюристы, одержимые непомерными амбициями, - так было тогда и у нас. И он решил «отдать шпагу» ламам и степным князьям - решил всерьез, уже как истовый буддист, готовый стать «восточным Цезарем». […]
Планы у потомка крестоносцев были действительно чингисхановские. […] Он и впрямь жаждал установить «восточную монархию» под святейшим покровительством «живого Будды» (то есть своего Я) и в Монголии, и в Маньчжурии, и в Тибете, и в Туве, короче - от Тихого океана до Каспия. Для начала в 1921 году его орды головорезов вторглись на территорию революционной России. Кончилось все это очень быстро… Грандиозные фантазии прибалтийского немца, даже и вдохновленные восточным вероучением, разбились, […] главное: само население восточного края России, и русские, и буряты, и другие народы, не пожелали поддержать поход барона. Для них он был всего лишь главарем еще одной орды, несшей разорения и страдания, - а от них к тому времени смертельно устали россияне. Они восприняли Унгерна как чужеземного наемника…»
Издательская обложка первого отдельного издания романа Сергей Маркова (М. Русский центр «Пересвет», 1992). Впервые «Рыжий Будда» вышел в новосибирском журнале «Сибирские Огни» в 1989-м, десять лет спустя после смерти автора.
Рассуждения, свидетельствующие не столько даже о непонимании, сколько об отсутствии самой возможности сделать это…
При этом С.А. Золотцев сделал всё же одну важную оговорку: «…Трудно нам сегодня понять; быть может, в будущем исследователю предреволюционных лет, который проникнет в пока еще «закрытые» архивы, удастся это сделать».
Роман Сергея Маркова с этим послесловием вышел в 1992-м, а буквально в следующем в той же Москве вышла монография востоковеда, специалиста по Монголии и Китаю, доктора исторических наук Евгения Александровича Белова, специально посвященная барону Унгерну.
Книга тут же получила высокую оценку специалистов, как «серьезная аналитическая работа, основанная на архивных источниках»: https://www.portal-slovo.ru/history/41083.php
На ее страницах автор не раз ловит автора популярной биографии барона Унгерна Леонида Юзефовича на передергиваниях и очернении фактов из жизни ее героя.
Е.А. Белов «Барон Унгерн фон Штернберг. Биография. Идеология. Военные походы. 1920-1921 гг.» М. «Аграф». 2003.
При дальнейшем цитировании: Белов-2003.
Однако, как оказалось, это было еще только начало открытия Барона.
Один за другим выходят два больших сборника документов и воспоминаний (соответственно 660 и 336 страниц большого формата), составленных востоковедом, доктором исторических наук Сергеем Львовичем Кузьминым.
«Барон Унгерн в документах и мемуарах». Сост С.Л. Кузьмин. М. Товарищество научных изданий КМК. 2004.
«Легендарный барон. Неизвестные страницы гражданской войны». Сост. С.Л. Кузьмин. М. Товарищество научных изданий КМК. 2005.
При дальнейшем цитировании: Кузьмин-2004 и Кузьмин-2004-2.
Итогом разработки этой темы стал выход несколько лет спустя капитально 660-страничной биографии Барона, многое расставившей по своим местам и, можно сказать, положившей конец многим вздорным слухам и нелепым домыслам.
С.Л. Кузьмин «История Барона Унгерна: опыт реконструкции». М. Товарищество научных изданий КМК. 2011.
При дальнейшем цитировании: Кузьмин-2011.
Научное значение всех этих книг настолько очевидно, а биография, написанная на их основе столь тщательно проработана и хорошо документирована, что даже Леонид Юзефович, стоящий, как известно на совершенно иных позициях, вынужден был все же признать значимость этого труда. С.Л. Кузьмина он называет «лучшим знатоком темы», а книгу, им созданную, характеризует как «основанную на огромном архивном материале фундаментальную биографию Унгерна», (Юзефович-2019. С. 570).
Сергей Львович Кузьмин - старший научный сотрудник отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН, почетный доктор Института истории и археологии Академии наук Монголии.
Весьма важной, пусть и не сопоставимой по обширности фактологии, является вышедшая в 2012 г. (на следующий год после капитальной биографии С.Л. Кузьмина) книга исследователя Андрея Валентиновича Жукова.
Это первое тщательное рассмотрение биографии Барона с христианской точки зрения; православное ее осмысление с опорой, прежде всего, на слово самого Романа Федоровича и на свидетельства очевидцев, вызывающих доверие и выдерживающих проверку другими источниками. Благо, после выхода документальных сборников С.Л. Кузьмина есть что рассматривать и из чего выбирать.
Андрей Жуков «Опричный Барон». Опричное Брастство во имя Св. Преп. Иосифа Волоцкого. Улан-Удэ. 2012.
При дальнейшем цитировании: Жуков-2012.
Однако, несмотря все эти прорывы в осмыслении такого сложного, окруженного нелепыми домыслами и при этом до самых последних пор слабо документированного явления, как барон Унгерн, и «красное» ведь никуда не ушло. Скрываясь под маской наукообразности и объективизма, оно нашло себе безопасную гавань в структурах, связанных с политологией, официальной наукой и образованием, и в любой момент готово нанести удар с безопасных и хорошо обезпеченных позиций.
Один из ярких примеров - задорная статья доктора политических наук из Улан-Удэ Алексея Викторовича Михалева: https://cyberleninka.ru/article/n/bog-voyny-ili-pamyat-o-chernom-barone-v-pravom-diskurse-sovremennoy-rossii/viewer
Его квалификацию и ангажированность выдает тот восторг, с которым он на протяжении этого весьма короткого текста к месту и не к месту применяет заемную терминологию, тем самым девальвируя, превращая ее в кальки-паразиты, лишая их всякого смысла.
Но и отмахнуться от его писаний не получается. Дело не в его научном статусе (доктор политических наук), а в должности, которую он занимает: директор Центра изучения политических трансформаций ФГБОУ ВО Бурятский госуниверситет в Улан-Удэ.
Применительно к тем, кто пишет о бароне Р.Ф. фон Унгерн-Штернберге положительно или хотя бы нейтрально, он провокационно жонглирует такими одинаково плохими, с его точки зрения, понятиями, как монархизм, евразийство, фашизм, ставя по существу между всеми тремя явлениями знак равенства.
Алексей Викторович Михалев.
Толкуя о фашизме, автор ссылается на две-три книжки, изданные в Германии в период Третьего Рейха, написанные о Бароне, заметим, просто как об этническом немце, весьма далеком от национал-социализма (к социализму в любых его проявлениях он, как известно, относился крайне враждебно), а также употребление свастики на погонах некоторых полков Азиатской конной дивизии, введенных, если придерживаться опять-таки фактов, вовсе не Романом Федоровичем, а еще Атаманом Г.М. Семеновым.
Михалеву, однако, недосуг во всем этом разбираться (более того, ему это и не выгодно: нужно быстро состряпать обвинительное заключение, пригвоздить тех, кто шагает «не в ногу», к позорному столбу); он и словом не поминает, что это древнейший солярный символ, использовавшийся Чингисханом ( https://sergey-v-fomin.livejournal.com/81222.html), о том, что бабка со стороны отца Атамана Семенова, приказавшего поместить его на погоны, принадлежала к роду князей-чингизидов, что в сохранившихся документах тех лет об учреждении формы этот символ прямо назван «знаком Чингис-Хана».
Доктор политических наук спешит, торопливо перекидывая мостки к буддизму, к которому, кстати, основатель Монгольской Империи вообще никакого отношения не имел. Но что за дело? - Михалев выводит всё мешающее ему за скобки: «Симпатии Унгерна к буддизму также можно объяснить придворной модой на восточный мистицизм»; «Отношение Унгерна к буддизму, равно как и большая часть его идей, на наш взгляд, является рецепцией взглядов Э.Э. Ухтомского…» Князь, как известно, сопровождал будущего Императора Николая II в Его Восточном путешествии 1891 г., составив известный трехтомник. Государя же наш политолог тоже явно не жалует: «Сегодня из “героев империи” в той или иной степени сакрализированы лишь Николай II, его семья и барон Унгерн…»
Однако и в «фашизме», который к месту и не к месту упорно поминает Михалев, есть свой смысл, правда, разумеется, совсем не тот, который пытается ему приписать автор. (Он, понятно, и не в состоянии раскрыть его: и в силу ограниченности знаний, и привязанности к колеснице.)
Войну с СССР Третий Рейх вел действительно под знаком гаммадиона. Вне зависимости от того, какой смысл вкладывали в свастику немецкие национал-социалисты, для советских людей, бывших подданных Всероссийского Императора, это символ был своего рода «надписанием вины». Как известно, Императрица Александра Феодоровна называла этот мученический крест первохристиан «Моим Знаком» («Скорбный Ангел. Царица-Мученица Александра Новая в письмах, дневниках и воспоминаниях». Сост. С.В. Фомин. СПб. 2005. С. 713-748). Правда, всё это не помешало таким же, как Михалев, ненавистникам Русской Монархии на Западе назвать Царицу-Мученицу «фашиствующей Брунгильдой»: https://sergey-v-fomin.livejournal.com/286336.html
В 1941 г. гаммадион покатился (имея в виду принятую в Германии его динамическую, движущуюся форму) по России. Поняли ли это здесь, покаялись ли в содеянном в 1918-м на Уральской голгофе? - Ответ на это вопрос, кажется, предвидел известный катакомбный священник архимандрит Серафим (Батюков, 1878-1942), тайно служивший в начале войны в Сергиевом Посаде. Он уверенно утверждал, что никто здесь «такого креста не примет» («Вестник РХД». № 106. Нью-Йорк-М.-Париж. 1972. С. 598). То есть, отдавая себе отчет в том, что речь идет именно о кресте, знал все-таки, что не поймут или не покаются?..
Возвращаясь к тексту Михалева, не беремся судить, чего в нем больше: дремучего невежества, ментальной глухоты или идеологической заданности.
В любом случае после появления работ известных российских востоковедов Е.А. Белова и С.Л. Кузьмина всё это выглядит не столько даже смешным, сколько просто диким.
Продолжение следует.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/498332.html