Чудовищная "жизнь" путинщины. Олег Басилашвили: "Сейчас сознание у нас рабское, а жизнь в дерьме."
Сегодня народному артисту СССР Олегу Басилашвили исполняется 85 лет.
В интервью он рассказал о своем участии в политике в начале 1990-х годов.
- Часть вашей жизни неразрывно связана с политикой. Вы были депутатом съезда РСФСР, работали в Верховном Совете России. У вас никогда не возникало желания уйти в политику совсем, как это сделали другие деятели культуры и искусства?
- Что касается моей вовлеченности в политику, то могу ответить так. Девяностые годы были славным временем надежд на то, что Россия, может быть, свернет на путь демократического развития. И нам казалось, что стоит только убрать партию, которая довела страну до полного обнищания - вплоть до того, что за водкой стояли километровые очереди - как люди начнут свободно работать, что-то полезное и прекрасное создавать, экономика начнет развиваться, будут появляться новые производства и так далее. Поэтому мы делали все, что было в наших силах, и помогали тем, кто шел по этому пути - Гайдару, Ельцину, Чубайсу и другим. А вышло так, что когда партию наконец-то убрали, тех, кто начал воровать, оказалось больше, чем тех, кто начал заниматься созидательным трудом. Так что, отвечая на ваш вопрос - нет, не возникало.
- Потому что разочаровались?
- Нет, не поэтому. Просто у меня другое дело - я все-таки актер, а не политик. Хотя Борис Ельцин, например, дважды предлагал мне стать министром культуры. Но оба раза я категорически отказывался. Просто я полагаю, что и в те времена, и сейчас культура является основополагающим делом, которым должно заниматься государство. Экономика - потом. Промышленность, торговля - все потом. Ибо нам врали, что бытие определяет сознание. Наоборот - сознанием определяется бытие. Сейчас сознание у нас рабское. Как мы загрязняли страну, так и загрязняем. И вот пока мы не начнем относиться к нашей стране как к Родине, которую надо холить, беречь, развивать - даже иногда преодолевая внутреннее нежелание - мы будем жить в дерьме. А воспитывается это отношение, прежде всего, при помощи культуры - во всем ее гигантском многообразии. Это невероятно трудная работа, она требует от человека полной самоотдачи в формате двадцать четыре на семь. И как я мог, будучи артистом Большого драматического театра, где у меня была по двадцать спектаклей в месяц, стать министром культуры? Да и к тому же я не обладаю организаторским даром. Я это все объяснял Борису Николаевичу. Он меня понял.
Источник
В интервью он рассказал о своем участии в политике в начале 1990-х годов.
- Часть вашей жизни неразрывно связана с политикой. Вы были депутатом съезда РСФСР, работали в Верховном Совете России. У вас никогда не возникало желания уйти в политику совсем, как это сделали другие деятели культуры и искусства?
- Что касается моей вовлеченности в политику, то могу ответить так. Девяностые годы были славным временем надежд на то, что Россия, может быть, свернет на путь демократического развития. И нам казалось, что стоит только убрать партию, которая довела страну до полного обнищания - вплоть до того, что за водкой стояли километровые очереди - как люди начнут свободно работать, что-то полезное и прекрасное создавать, экономика начнет развиваться, будут появляться новые производства и так далее. Поэтому мы делали все, что было в наших силах, и помогали тем, кто шел по этому пути - Гайдару, Ельцину, Чубайсу и другим. А вышло так, что когда партию наконец-то убрали, тех, кто начал воровать, оказалось больше, чем тех, кто начал заниматься созидательным трудом. Так что, отвечая на ваш вопрос - нет, не возникало.
- Потому что разочаровались?
- Нет, не поэтому. Просто у меня другое дело - я все-таки актер, а не политик. Хотя Борис Ельцин, например, дважды предлагал мне стать министром культуры. Но оба раза я категорически отказывался. Просто я полагаю, что и в те времена, и сейчас культура является основополагающим делом, которым должно заниматься государство. Экономика - потом. Промышленность, торговля - все потом. Ибо нам врали, что бытие определяет сознание. Наоборот - сознанием определяется бытие. Сейчас сознание у нас рабское. Как мы загрязняли страну, так и загрязняем. И вот пока мы не начнем относиться к нашей стране как к Родине, которую надо холить, беречь, развивать - даже иногда преодолевая внутреннее нежелание - мы будем жить в дерьме. А воспитывается это отношение, прежде всего, при помощи культуры - во всем ее гигантском многообразии. Это невероятно трудная работа, она требует от человека полной самоотдачи в формате двадцать четыре на семь. И как я мог, будучи артистом Большого драматического театра, где у меня была по двадцать спектаклей в месяц, стать министром культуры? Да и к тому же я не обладаю организаторским даром. Я это все объяснял Борису Николаевичу. Он меня понял.
Источник