«БЕЗСМЫСЛЕННЫЙ И БЕЗПОЩАДНЫЙ»
Отречемся от старого мiра!
Отряхнем его прах с наших ног!
Нам враждебны златые кумиры;
Ненавистен нам царский чертог!
. . . . . . . . . . . . . . . . .
И взойдет за кровавой зарею
Солнце правды и братства людей.
Купим мир мы последней борьбою:
Купим кровью мы счастье детей.
«Новая песня» (1875).
Из русских литературных споров
«…Презрение к человеческой жизни - характерная черта варваров».
Н.И. ТУРГЕНЕВ.
Мы спать хотим, и никуда не деться нам
От жажды спать и жажды всех судить.
Ах, декабристы, не будите Герцена,
Нельзя в России никого будить.
Наум КОРЖАВИН.
Н.А. Добролюбов.
Он грабил нашу Русь, немецкое отродье,
И немцам передал на жертву наш народ,
Без нужды он привлек к нам ратное невзгодье,
Других хотел губить, но сам погиб вперед.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Не правь же, новый царь, как твой отец ужасный,
Поверь, назло царям, к свободе Русь придет.
Тогда не пощадят тирана род несчастный
И будет без царей блаженствовать народ.
«18 февраля 1855 года» (1855).
И день придет! - и не один певец,
Но голос всей народной Немезиды
Средь века прогремит вдруг из конца в конец:
«Да будешь проклят ты и все Николаиды!»
«18 февраля 1856 года» (1856).
Иллюстрация к роману «Бесы» Ф.М. Достоевского.
Я топор наточу, я себя приучу
Управляться с тяжелым оружьем,
В сердце жалость убью, чтобы руку свою
Сделать страшной безчувственным судьям.
Не прощать никого! Не щадить ничего!
Смерть за смерть! Кровь за кровь! Месть за казни!
И чего ж ждать теперь? Если царь - дикий зверь,
Затравим мы его без боязни!..
Революционные стихи неизвестного автора (1880).
Идешь ты робко на венчанье,
Дрожа всем телом, сам не свой,
Как агнец глупый на закланье,
Как бык, влекомый на убой!
Но ждешь, что дух, тебе священной
Помазав кисточкою лоб,
Не даст крамоле дерзновенной
Свалить тебя до срока в гроб.
Папаша твой был мазан тоже
И потому был храбр и смел,
А умер он в канаве лежа,
Без ног в мiр лучший улетел!
Его от пуль хранили боги,
Пока крамола била в лоб,
Но чуть задели бомбой ноги,
Он пал, раздавленный, как клоп.
Стихи неизвестного на Коронацию Императора Александра III (1882).
М.А. Булгаков.
«Алеша, разве это народ! Ведь это бандиты. Профессиональный союз цареубийц. Петр Третий... Ну что он им сделал? Что? Орут: "Войны не надо!" Отлично... Он же прекратил войну. И кто? Собственный дворянин царя по морде бутылкой!.. Павла Петровича князь портсигаром по уху... А этот... забыл, как его... с бакенбардами, симпатичный, дай, думает, мужикам приятное сделаю, освобожу их, чертей полосатых. Так его бомбой за это?»
«Дни Турбиных».
П.Л. Лавров.
Отречемся от старого мiра!
Отряхнем его прах с наших ног!
Нам враждебны златые кумиры;
Ненавистен нам царский чертог!
. . . . . . . . . . . . . . . . .
И взойдет за кровавой зарею
Солнце правды и братства людей.
Купим мир мы последней борьбою:
Купим кровью мы счастье детей.
«Новая песня» (1875).
К.Д. Бальмонт.
Ты грязный негодяй с кровавыми руками,
Ты зажиматель ртов, ты пробиватель лбов,
Палач…
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты осквернил себя, свою страну, все страны,
Что стонут под твоей уродливой пятой,
Ты карлик, ты Кощей, ты грязью, кровью пьяный,
Ты должен быть убит, ты стал для всех бедой.
«Николай Последний» (1907).
В.В. Розанов.
«Именно молодые-то люди, которые не могли “разобраться” во всех этих “авторитетах”, от Герцена до Пешехонова, и взяли в руки бомбы... “Надо раздавить гадов”. Ну а что Россия - гадость, об этом кто же у нас не “пел”. Только становясь постарше и начав постигать, что, кроме России печатной, есть Россия живущая и что эта-то Россия, предположительно состоящая Из “гадов”; дала, однако, несомненно весь оригинальный материал для такого творчества, как Пушкина, Лермонтова, Толстого, что, не будь фактической Тамани, - Лермонтову не о чем было бы написать рассказа “Тамань”, Гончарову не о чем было бы написать “Обрыв”, Толстому - “Детство и отрочество”, “Казаков”, “Войну и мир”, “Каренину”… […]
… Если я поверю всему этому омуту, вот что, кроме меня и “любимого автора”, ничего порядочного на Руси нет и никогда не было и что папаши-то наши были свиньи, а дедушки были прохвосты и вся Россия только и занималась, что прохвостными делами: то, хотя, по уверенью “любимого писателя”, я и есть золотой человек, вместе с этим писателем нас только двое, и еще вот несколько тоже влюбленных в этого писателя читателей, - то я с ума сойду и, конечно, повешусь! Или кого-нибудь убью. И вот, чтобы спастись от этой убийственной мысли, я и предпочитаю думать, что я просто дурачок, да и писатель мой не очень умен или, правильнее, что мы оба “так себе люди”, не совсем худые, но и далекие от хорошего, “как все”, и что точь-в-точь были такие же наши папаши и дедушки. Так-то ровнее и утешительнее.
А то вся Россия разделилась на два лагеря: 1) гадов, которых надо “раздавить”, и 2) золотую молодежь, святых героев, которые вправе раздавить. Если чуть-чуть поумней и поскромней человек, то от такой мысли с ума сойдешь, и именно если ему говорят, что он в разряде “праведников”. Ибо если “гад” - то еще ничего: общее болото, и все - лягушки. Но если праведник, т.е. если все-то остальные - хуже меня? Внутри себя, молча, каждый не может не сознавать, что он “так себе”: и вот если прочие люди объявлены, признаны, запечатаны как несравненно худшие этого субъективного “так себе”, “серединочки”, то из этого убеждения не может не вырасти такая великая грусть, которая приведет фатально к истреблению или своего “величия”, как обманного (у умных, у искренних), или другого кого-нибудь “гада” (у фальшивых и деревянного типа людей). […]
Пройдут десятки лет. Все “наше” пройдет. Тогда будут искать корни терроризма подробно, научно, наконец философски и метафизически. В политике лежит только физический корень терроризма. Но когда станут искать его метафизический корень, его найдут поблизости к тому “святому” корню, который когда-то вызвал инквизицию, - это негодование “святых людей” на грех человеческий, и оба эти корня найдут как разветвления того древнего и вечного корня, который именуется “жертвою”, началом “жертвенным” в истории, в силу которого всегда и у всех народов тоскливо отыскивалась жертва под нож. Авраам нашел барана, запутавшегося рогами в терновнике, католики - еретиков, террористы - жандарма и полицейского. “Давай его сюда, заколем - и оживем”; “если этот не умрет, я не могу жить”.
Это чувство странное и страшное. Но именно оно-то и есть метафизический корень террора. И, конечно, здесь есть мясники, но по мистическому основанию всего дела тут в некоторых случаях, в некоторой пропорции замешаны и люди чистой и именно нежной души. Но нужно очень опасаться литературного сантиментализма, и по поводу нескольких гуманно-обобщенных фраз, сказанных в предсмертном экстазе и вовсе не выражающих коренной и постоянной натуры человека,нельзя развивать ту мысль, будто люди эти подняли руку на человека по причине ангельской своей доброты и невероятной любви к народу, к человечеству. Нет, кто убил - именно убил; кто хотел убить - именно хотел убить. Он ненавидел, он чувствовал гадливость к убиваемому - и этого нельзя ни переделать, ни затенить. Убил злой - вот вся моя мысль».
«О психологии терроризма» (1909).
- Похоже на нынешнее? - Да. НО - есть принципиальная (и непреодолимая!) разница: РФ - не Российская Империя, Президент - не Царь, а мы - не подданные Императора Всероссийского, и как бы, может быть, кто ни хотел, большинство - даже не потомки честных подданных, а всего лишь тех, кто в 1917-м свергал Помазанника Божия, одобрял и смирился с этим злом. (Разве что покаялись...) А потому не нужно фантазировать и воображать то, чего не было и нет.
Тем, кому действительно дорога обезпечивающая личную безопасность и будущее страны государственная стабильность, важно - пока еще есть время - понять: альтернативы переговорам нет. Необходим диалог власти с разными стратами современного российского постсоветского общества, памятуя, что решающее влияние на исторические процессы часто оказывает отнюдь не большинство, как правило, аморфное и недостаточно активное.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/360112.html
