nngan
in
rus_vopros
«Кровавое воскресенье». История провокации
[...]Оригинал взят у nngan в «Кровавое воскресенье». История провокации
О событиях 9 (22) января 1905 года в Санкт-Петербурге
Для всех православных христиан является великой радостью прославление Государя Императора Николая Второго в лике святых. Но тема «кровавого воскресенья» для многих стала камнем преткновения, так как в памяти людей еще живы нагромождения лжи об этом трагическом событии нашей истории. Уверенно можно утверждать: все то, что было сказано и написано о Царе Николае Втором за советский период, следует воспринимать с точностью до наоборот. И не случайно за многие годы на него было вылито так много грязи: Царь олицетворял собой Православную Державу, самый образ существования народа, его самосознание - все то, что хотели уничтожить большевики..
Лживая пропаганда стремилась очернить святое имя Императора, представить его как средоточие всех пороков, как виновника всех общественных бед, и, следовательно, достойным только казни.
Надо признать и другое: хотя революционные силы видели в лице Царя своего прямого врага - они не стали прибегать к скрупулезной разработке ложного мифа о Государе. Идеологическая машина сфабриковала несколько простых шаблонов, которые прилагались к образу Самодержца, ведь, как считали строители «светлого будущего», обманутому народу-рабу достаточно и такой дешевой подделки, чтобы их клевета не вызвала никакого сомнения, а была принята как непреложная истина. Одним из таких обманов-клише и является ложь о «кровавом воскресенье».
Первый раз в своей жизни я услышал теплые слова о Николае Втором на первом курсе Саратовской духовной семинарии на уроке общецерковной истории, который вел священник Олег Полюнов. Однажды, отступив от основной темы, он начал говорить о событиях 1917 года и среди прочего сказал, что Царь Николай должен быть причислен к лику святых (это было в 1993 году!). Но не у всех присутствующих на занятии семинаристов эти слова нашли поддержку. Я задал вопрос: «А как же 'кровавое воскресенье'?» - и услышал первый раз в жизни правду о том трагическом событии. Нам, тогдашним семинаристам, тем более повезло, что отец Олег Полюнов - профессиональный историк, преподавал в различных учебных заведениях, и, кстати, в его личной судьбе произошли большие перемены именно после того, как он очень глубоко изучил вопрос о событиях 9(22) января 1905 года в Петербурге. После кропотливой работы в государственном архиве он восстановил полную их картину и понял, что официальная версия, представленная в советских учебниках по истории, является настоящим обманом и искажением фактов.
1905 год был преддверием значительных перемен в политической жизни России. Революционные брожения усиливались, либеральная интеллигенция и масонская среда стремились к преобразованиям в государственном устройстве, пытались достичь того, чтобы часть своей законной власти - по образцу западных стран - Царь передал этим кругам в лице Государственной Думы.
Враги России и Самодержавия понимали, что главной опорой Царя является народ, что простые православные люди, крестьяне и рабочие, чтили Царя именно как Помазанника Божия и не представляли возможным иметь никакое другое политическое устройство, кроме Самодержавной Монархии. Все же разговоры о конституционной монархии, о коренном преобразовании государства велись лишь в среде безбожной интеллигенции, где вера считалась отсталостью, благочестие - пережитком прошлого. Круг этих людей был сравнительно невелик, поэтому, чтобы добиться своих целей, они должны были убедить Царя в том, что их идеи находят отклик и поддержку в народе - тем самым создать впечатление, что сам Царь лишен этой народной поддержки.
Для этого была организована провокация.
9 (22) января 1905 года тысячные толпы питерских рабочих были собраны на площади у Зимнего Дворца. Накануне социалистами-провокаторами было объявлено рабочим о том, что якобы в этот день Государь благоволит встретиться с народом. Во главе провокационного заговора стоял священник Георгий Гапон - недюжинный демагог, человек неопределенных убеждений. В задачи Гапона и его социал-демократического окружения входило, во-первых, подорвать в рабочей среде доверие к царской власти и, во-вторых, вложить в уста рабочего люда некоторые политические требования, чтобы Царь был вынужден их выслушать, создать впечатление народного протеста против существующей власти - в конечном счете посеять в сердце Самодержца сомнение в том, что его народ доверяет ему.
Гапоновцами при активном содействии социал-демократов была составлена петиция, ложно преподнесенная как «порыв народа к своему Царю». Начиналась она примитивной демагогией Гапона о том, как тяжело живется рабочим: «…Разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть нам всем, трудящимся: пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники…» Затем следовали вполне определенные социал-демократические требования: выборы в Учредительное собрание при условии всеобщей тайной и равной подачи голосов, все свободы, равенство без различия вероисповедания и национальности, ответственность министров «перед народом», политическая амнистия, отмена всех косвенных налогов и т.д. Завершались требования к Царю так: «Повели и поклянись исполнить их… А не повелишь, не отзовешься на нашу просьбу - мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом».
В субботу, 8 января, организаторы мятежа решили сообщить Императору, что намерены прийти к нему с петицией. Царь на это ответил, что подобная встреча не входит в его планы, ибо вечером 8 января он должен был ехать в Москву. Таким образом, в воскресенье, 9 января, Царя в Петербурге не было.
Между тем, утром 9 января рабочие от Путиловского завода с иконами, хоругвями и царскими портретами двинулись крестным ходом к Дворцовой площади, чтобы встретиться со своим Государем, как им было это обещано ранее. Из другого конца города к той же Дворцовой площади направился второй крестный ход. Но была еще и третья колонна - крестным ходом ее нельзя было назвать - это были люди в кожаных куртках, смутьяны-революционеры, которые пытались пристать то к одному, то к другому крестному ходу и подстрекали людей выкрикивать лозунги против Царя. Эти люди в кожанках (их было около 80 человек) и являлись движущей силой провокации. Задача их заключалась в том, чтобы создать общее впечатление революционной настроенности народных масс. Но прибиться к крестному шествию им так и не удалось: православные верующие не впустили их в свои ряды и оттеснили в сторону.
Крестные ходы вступили на площадь перед Зимним Дворцом. Выстроенные для порядка казаки сняли шапки перед святыми иконами. Люди собрались в назначенном месте в назначенный час и ждали, когда на встречу к ним выйдет Царь. Пели молитвы, всех переполняла радость. Все говорило о том, что народ пришел поклониться своему Царю - Помазаннику Божию.
Но проходило время и Государь не появлялся. В народе стала расти напряженность и волнение - а провокаторы ликовали. Неожиданно мятежники из чердаков домов и подворотен и других укрытий начали стрелять по жандармам. Жандармы открыли ответный огонь. Среди народа возникла паника и давка. В результате в общей сложности было убито около 140 человек.
Государя глубоко потрясла весть о «кровавом воскресенье». Свое отношение к событиям он выразил в таких словах:
«Знаю, что нелегка жизнь рабочего! Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах - преступно».
Он распорядился выделить 50 000 рублей на пособия семьям пострадавших 9 января, а также созвать комиссию для выяснения нужд рабочих.
Такова правда о «кровавом воскресенье». Царь не мог дать приказ о расстреле мирных граждан, так как его просто не было в тот момент в Петербурге [да если бы и был...].
История сама красноречиво свидетельствует о том, кого действительно надо назвать «кровавыми» - врагов Российской державы и Православного Царя-Мученика.
Священник Дионисий Толстов
О событиях 9 (22) января 1905 года в Санкт-Петербурге
Для всех православных христиан является великой радостью прославление Государя Императора Николая Второго в лике святых. Но тема «кровавого воскресенья» для многих стала камнем преткновения, так как в памяти людей еще живы нагромождения лжи об этом трагическом событии нашей истории. Уверенно можно утверждать: все то, что было сказано и написано о Царе Николае Втором за советский период, следует воспринимать с точностью до наоборот. И не случайно за многие годы на него было вылито так много грязи: Царь олицетворял собой Православную Державу, самый образ существования народа, его самосознание - все то, что хотели уничтожить большевики..
Лживая пропаганда стремилась очернить святое имя Императора, представить его как средоточие всех пороков, как виновника всех общественных бед, и, следовательно, достойным только казни.
Надо признать и другое: хотя революционные силы видели в лице Царя своего прямого врага - они не стали прибегать к скрупулезной разработке ложного мифа о Государе. Идеологическая машина сфабриковала несколько простых шаблонов, которые прилагались к образу Самодержца, ведь, как считали строители «светлого будущего», обманутому народу-рабу достаточно и такой дешевой подделки, чтобы их клевета не вызвала никакого сомнения, а была принята как непреложная истина. Одним из таких обманов-клише и является ложь о «кровавом воскресенье».
Первый раз в своей жизни я услышал теплые слова о Николае Втором на первом курсе Саратовской духовной семинарии на уроке общецерковной истории, который вел священник Олег Полюнов. Однажды, отступив от основной темы, он начал говорить о событиях 1917 года и среди прочего сказал, что Царь Николай должен быть причислен к лику святых (это было в 1993 году!). Но не у всех присутствующих на занятии семинаристов эти слова нашли поддержку. Я задал вопрос: «А как же 'кровавое воскресенье'?» - и услышал первый раз в жизни правду о том трагическом событии. Нам, тогдашним семинаристам, тем более повезло, что отец Олег Полюнов - профессиональный историк, преподавал в различных учебных заведениях, и, кстати, в его личной судьбе произошли большие перемены именно после того, как он очень глубоко изучил вопрос о событиях 9(22) января 1905 года в Петербурге. После кропотливой работы в государственном архиве он восстановил полную их картину и понял, что официальная версия, представленная в советских учебниках по истории, является настоящим обманом и искажением фактов.
1905 год был преддверием значительных перемен в политической жизни России. Революционные брожения усиливались, либеральная интеллигенция и масонская среда стремились к преобразованиям в государственном устройстве, пытались достичь того, чтобы часть своей законной власти - по образцу западных стран - Царь передал этим кругам в лице Государственной Думы.
Враги России и Самодержавия понимали, что главной опорой Царя является народ, что простые православные люди, крестьяне и рабочие, чтили Царя именно как Помазанника Божия и не представляли возможным иметь никакое другое политическое устройство, кроме Самодержавной Монархии. Все же разговоры о конституционной монархии, о коренном преобразовании государства велись лишь в среде безбожной интеллигенции, где вера считалась отсталостью, благочестие - пережитком прошлого. Круг этих людей был сравнительно невелик, поэтому, чтобы добиться своих целей, они должны были убедить Царя в том, что их идеи находят отклик и поддержку в народе - тем самым создать впечатление, что сам Царь лишен этой народной поддержки.
Для этого была организована провокация.
9 (22) января 1905 года тысячные толпы питерских рабочих были собраны на площади у Зимнего Дворца. Накануне социалистами-провокаторами было объявлено рабочим о том, что якобы в этот день Государь благоволит встретиться с народом. Во главе провокационного заговора стоял священник Георгий Гапон - недюжинный демагог, человек неопределенных убеждений. В задачи Гапона и его социал-демократического окружения входило, во-первых, подорвать в рабочей среде доверие к царской власти и, во-вторых, вложить в уста рабочего люда некоторые политические требования, чтобы Царь был вынужден их выслушать, создать впечатление народного протеста против существующей власти - в конечном счете посеять в сердце Самодержца сомнение в том, что его народ доверяет ему.
Гапоновцами при активном содействии социал-демократов была составлена петиция, ложно преподнесенная как «порыв народа к своему Царю». Начиналась она примитивной демагогией Гапона о том, как тяжело живется рабочим: «…Разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть нам всем, трудящимся: пусть живут и наслаждаются капиталисты и чиновники…» Затем следовали вполне определенные социал-демократические требования: выборы в Учредительное собрание при условии всеобщей тайной и равной подачи голосов, все свободы, равенство без различия вероисповедания и национальности, ответственность министров «перед народом», политическая амнистия, отмена всех косвенных налогов и т.д. Завершались требования к Царю так: «Повели и поклянись исполнить их… А не повелишь, не отзовешься на нашу просьбу - мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом».
В субботу, 8 января, организаторы мятежа решили сообщить Императору, что намерены прийти к нему с петицией. Царь на это ответил, что подобная встреча не входит в его планы, ибо вечером 8 января он должен был ехать в Москву. Таким образом, в воскресенье, 9 января, Царя в Петербурге не было.
Между тем, утром 9 января рабочие от Путиловского завода с иконами, хоругвями и царскими портретами двинулись крестным ходом к Дворцовой площади, чтобы встретиться со своим Государем, как им было это обещано ранее. Из другого конца города к той же Дворцовой площади направился второй крестный ход. Но была еще и третья колонна - крестным ходом ее нельзя было назвать - это были люди в кожаных куртках, смутьяны-революционеры, которые пытались пристать то к одному, то к другому крестному ходу и подстрекали людей выкрикивать лозунги против Царя. Эти люди в кожанках (их было около 80 человек) и являлись движущей силой провокации. Задача их заключалась в том, чтобы создать общее впечатление революционной настроенности народных масс. Но прибиться к крестному шествию им так и не удалось: православные верующие не впустили их в свои ряды и оттеснили в сторону.
Крестные ходы вступили на площадь перед Зимним Дворцом. Выстроенные для порядка казаки сняли шапки перед святыми иконами. Люди собрались в назначенном месте в назначенный час и ждали, когда на встречу к ним выйдет Царь. Пели молитвы, всех переполняла радость. Все говорило о том, что народ пришел поклониться своему Царю - Помазаннику Божию.
Но проходило время и Государь не появлялся. В народе стала расти напряженность и волнение - а провокаторы ликовали. Неожиданно мятежники из чердаков домов и подворотен и других укрытий начали стрелять по жандармам. Жандармы открыли ответный огонь. Среди народа возникла паника и давка. В результате в общей сложности было убито около 140 человек.
Государя глубоко потрясла весть о «кровавом воскресенье». Свое отношение к событиям он выразил в таких словах:
«Знаю, что нелегка жизнь рабочего! Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах - преступно».
Он распорядился выделить 50 000 рублей на пособия семьям пострадавших 9 января, а также созвать комиссию для выяснения нужд рабочих.
Такова правда о «кровавом воскресенье». Царь не мог дать приказ о расстреле мирных граждан, так как его просто не было в тот момент в Петербурге [да если бы и был...].
История сама красноречиво свидетельствует о том, кого действительно надо назвать «кровавыми» - врагов Российской державы и Православного Царя-Мученика.
Священник Дионисий Толстов