февраль 1937
ведь убили Серго Орджаникидзе началась чистка, а начало чистки связано напрямую со смертью Рокфеллера ....
Джон Дэ́висон Рокфе́ллер (англ. John Davison Rockefeller; 8 июля 1839, Ричфорд, штат Нью-Йорк - 23 мая 1937, Ормонд Бич, Флорида) - американский предприниматель, филантроп, первый долларовый миллиардер в истории человечества.
Оригинал взят у anton21 в февраль 1937
Орджоникидзе и Сталин работали паханами-бандитами на нефтяных приисках Ротшильда в Баку, потом Ротшильды снабжали деньгами на войну
в Европе , уж не убили -ли Орджаникидзе, ведь начало чистки связано напрямую со смертью Рокфеллера ....
Но возможно и действительно просто надорвался - так рвануть в промышленности, как было сделано Орджоникидзе, такое запредельное напряжение не всем по силу ... в любом случае - и гибель Кирова, и смерть Серго были большим потрясением для упыря, ушли те, на кого он мог положиться ...
Оригинал взят у nashenasledie в февраль 1937
Григорий Константинович Орджоникидзе на смертном одре. Стоят слева направо Зинаида Гавриловна Орджоникидзе,
товарищи Молотов, Ежов, Сталин, Жданов, Каганович, Микоян, Ворошилов.
Фото Н. Власика.
В 1953 году уже после смерти Сталина Маленков выступал на Пленуме, посвящённом Берии и его козням. Но о тайне ухода из жизни Орджоникидзе так и не вспомнил. А давнишний член ЦК Андреев только и заметил: «благородное сердце т.Серго не выдержало». Что подтверждает первую официальную версию.
Не опроверг, а подтвердил ту же версию выступивший на Пленуме Микоян:
«Я помню, разговаривал с ним (с Орджоникидзе. - В.Б.) за несколько дней до его смерти. Он очень взволнованный ходил. Он меня спрашивал: “Не понимаю, почему товарищ Сталин мне не доверяет. Я абсолютно верен товарищу Сталину и не хочу с ним драться, хочу поддержать его, а он мне не доверяет. Здесь большую роль играют интриги Берия. Берия из Тбилиси дает товарищу Сталину неправильную информацию, а Сталин ему верит”».
А теперь сравните это с тем, что говорил Хрущев (что называется, почувствуйте разницу):
«О смерти Орджоникидзе мне подробно рассказал Анастас Иванович Микоян, но значительно позже, после смерти Сталина. Он говорил, что перед его смертью (тот покончил с собой не в воскресенье, а в субботу или раньше) они очень долго ходили с Серго по Кремлю. Серго сказал, что дальше не может так жить, Сталин ему не верит, кадры, которые он подбирал, почти все уничтожены, бороться же со Сталиным он не может и жить так тоже больше не может».
Кстати, если принять приводимую Хрущевым датировку смерти Орджоникидзе, - «не в воскресенье (18 февраля 1937 года. - В.Б.), а в субботу или раньше», тогда придется признать, что не соответствуют истине те немногие воспоминания, где описываются события дней, предшествующих уходу из жизни Серго., и могущие стать подтверждением второй официальной версии, выдвинутой Хрущевым. (Изучавший архив Орджоникидзе Олег Хлевнюк попытался найти «компромисс»: по его мнению, смерть наступила в ночь с субботы на воскресенье 18 февраля 1937 года, но без достаточных оснований.)
Но дело совсем не в этом. Как не бывает «второй свежести», так и здесь: либо главный и, по сути, единственный первоисточник второй официальной версии прав, либо он, т.е. Хрущев, сказал неправду.
…Довольно долго мне хотелось найти хотя бы одно свидетельство очевидца, в котором была бы зафиксирована смерть Орджоникидзе от пули, и, если не текст предсмертной записки, тип огнестрельного оружия, то хотя бы вид окровавленного тела Серго. И после многих поисков мне, наконец, повезло. Вот они, эти драгоценные строки воспоминаний:
«Вот здесь, на ковре, лежал Серго... С простреленной грудью... Опаленный кусочек кожи над самым сердцем... Я схватила его руку, пульс, голову, прикоснулась к губам... Он мертв, его не стало вмиг, в тысячную мига... Позвонила кремлевскому врачу… Врач появился тут же и констатировал смерть».
Воспоминания броде бы принадлежат женщине. Но дело обстоит не совсем так. Процитированный фрагмент взят из воспоминаний А.И.Микояна, где сам текст предваряется такими словами:
«Только после ХХ съезда партии, в феврале 1956 г., мне стали известны подробности последних часов жизни Серго. О них рассказала вдова Орджоникидзе Зинаида Гавриловна журналисту Гершбергу, который записал ее рассказ, а затем свои записки передал мне. Гершберг лично знал Орджоникидзе, бывал на совещаниях, которые тот проводил, был знаком с его женой».
Т.е. пишет не вдова Орджоникидзе, а перетолмачивший её журналист Гершберг, который в свою очередь цитируется Микояном. Всё сказанное имеет значение, ибо предполагаемая «Зинаида Гавриловна» ещё припоминает:
«Через тридцать минут или сорок, не знаю, Сталин приехал с Ворошиловым, Молотовым, Микояном, Кагановичем, Ждановым, Ежовым. Они прошли прямо в спальню. Ни слова, ни звука. Я присела на край кровати… На меня посмотрел Сталин и позвал легким кивком. Мы вышли из спальни в кабинет. Встали друг против друга. Он весь осунулся, выглядел старым, жалким. Я спросила: "Что же теперь людям скажем?" - "У него не выдержало сердце", - ответил Сталин... Я поняла, что так напишут в газетах. И написали...»
И точно: именно такая версия - паралич сердца - появилась на следующий день в газетах. А для большей убедительности была опубликована фотография: Сталин и другие тогдашние вожди у тела Орджоникидзе. Среди прочих - Микоян, пришедший на квартиру Орджоникидзе вместе со Сталиным.
Но как Микоян мог не заметить окровавленного тела Серго с огнестрельной раной в груди? Почему мимо его внимания прошла неизбежная в таких случаях возня, неизбежно необходимая для сокрытия следов насильственной смерти? Зачем Микояну потребовалось прикрываться пересказом записей какого-то журналиста, если он сам все видел, все слышал, ибо, как очевидец, находился в центре событий? Вместо ответа на эти вопросы у Микояна читаем: «Только после ХХ съезда партии, в феврале 1956 г., мне стали известны подробности последних часов жизни Серго»!..
Концы не сходятся с концами. Перед нами опять негодный свидетель. Такой же как Хрущев. Ибо нет никаких свидетельств, способных подтвердить «факт» самоубийства Орджоникидзе, если не считать двух партсъездовских заявлений Хрущева и зависимых от него мемуарных свидетельств. Хрущев, как известно, показал себя лживым политиком; ни одному его слову верить нельзя и, скорее всего, он, пользуясь невозможностью опровергнуть ошеломляюще-лживые тезисы своего доклада, выдумал и версию о самоубийстве Орджоникидзе (как про сталинские операции "по глобусу"). Однако сама хрущевская версия о самоубийстве Серго продолжает оставаться недоказанной.
Еще говорят: все доказательства существовали, но были уничтожены или сфальсифицированы еще в 1937 году. Но с доказательствами этого тезиса дело обстоит еще хуже, чем с доказательствами версии о самоубийстве: их нет вообще!
Нравится нам это или нет, в данном случае мы вынуждены поступить в точном соответствии с шуткой, которую мне недавно довелось прочитать в одном из журналов: "Заповедь историка: событие, после которого не осталось документов, считается не произошедшим".
Владимир Бобров
Документальный фильм Дзиги Вертова и Якова Блиоха Памяти Серго Орджоникидзе. 1937 (потрясающие архивные кадры)
ключевые слова -- 30-е годы, 50-е, Великая Отечественная война, Дунаевский, Качалов, Сталин, архивы, документальный фильм, мемуары, мнение, уроки истории