Из статьи о войне ложно носящей название "Отечественная".
Ещё более лживым выглядит здесь прибавление слова "великая", - то что всегда используют коммунистические доктринёры в целях своей пропаганды, - поскольку ничего великого в этой войне не было. Можно назвать её чудовищной, страшной, но не "великой". Какое величие у ада? - а совецкая система, воюющая с тем, что ей противостояло, - система нарастающего насилия, возведённого в некую безусловную "добродетель", обожествлённый произвол - это ад. И даже хуже того, т.к. грешники в аду не прославляют бесов, а совецкие люди прославляли своих мучителей и убийц, сочиняли в их честь хвалебные панегирики, оды, восторгались ими! Да, наверное, есть нечто худшее ада - совецкое царство антихриста.
А поэтому: начиная с дичайшего и грандиозного обмана и самообмана, и низости служения жидомасонскому большевицкому режиму, который "спас мiр" (от жизни, и свободы "спас") заканчивая прославлением его - это не великость, а низость крайняя. Предоставим, однако, слово самому автору.<...>
Прежде всего заметим, что никакой победы 9 мая не было, даже с точки зрения чисто формальной. Великая ложь этого праздника начинается уже с даты. Германия капитулировала 8-го (точнее говоря, 7 мая 1945 года генерал Йодль в ставке Эйзенхауэра в Реймсе подписал безоговорочную капитуляцию вермахта на всех фронтах, а с 23:01 8-го она вступила в силу), каковой день и отмечается как окончание войны в Европе (тут, кстати, тоже не обходится без передергиваний - часто эту дату отмечают как окончание Второй мiровой войны, забывая о том, что на Тихоокеанском театре военных действий она продолжалась еще три месяца). Но большевикам и тут было важно продемонстрировать "собственную советскую гордость" и противопоставить себя Западу: Сталин потребовал "перекапитулировать" перед советскими войсками отдельно на следующий день после капитуляции в Реймсе. Утверждения советской и неосоветской пропаганды, что дата 9 мая порождена всего лишь разницей в поясном времени, несостоятельны: события принято датировать по месту, где они происходят. Вместе с тем, днем национального позора является именно 9 мая. День, когда армия, одолевшая (пусть крайне неэффективно, ценой гигантских и совершенно неоправданных жертв, и, разумеется, не без помощи западных союзников, но одолевшая)
один из самых людоедских режимов в истории, покорно вернулась в стойло, вместо того, чтобы повернуть оружие против собственного, еще более чудовищного режима.
Чем громче кричат официальные пропагандисты (и, к сожалению, не только российские) о "недопустимости пересмотра итогов Второй мiровой войны", тем очевиднее давно назревшая необходимость такого пересмотра. В частности, необходимо признать, что Россия эту войну проиграла. Выиграл ее сталинский Советский Союз, большевистский режим, являвшийся по отношению к России оккупационным, ибо большевики, в отличие от нацистов, никогда не приходили к власти легитимным путем - они захватили власть
путем военного переворота и в последующие несколько лет завоевали страну силами Красной армии. В ходе же Второй мiровой русские (и другие народы СССР, за исключением западных украинцев и прибалтов, которые сопротивлялись, но в первую очередь - русские, как самые многочисленные и, следовательно, сильные) с оружием в руках отстояли свое право на рабство, окончательно лишившись не только свободы, но и чести, и даже
права на сочувствие. Ибо сочувствия достоин тот, кто был лишен свободы насильно или, в крайнем случае, обманом (как крестьяне, поверившие большевистским посулам после переворота 1917), но раб, который, даже получив оружие, использует его не для освобождения, а для защиты хозяина (притом далеко не доброго хозяина), который, как верный пес, отдает за этого хозяина жизнь - такой раб достоин только презрения. И говорить о невинных жертвах обмана уже не приходится. Конечно, большевицткая пропаганда старалась вовсю, но все же с 1917 года прошло на тот момент уже достаточно времени, а размах большевистских преступлений был слишком чудовищен, чтобы их не замечать. После коллективизации, фактически восстановившей крепостное право на селе, после миллионов "раскулаченных" и миллионов умерших от голода в "колхозном раю", после многолетнего политического террора, нещадно косившего все слои общества, включая и армию, где был уничтожен практически весь высший комсостав, после, наконец, всего того, что солдат видел непосредственно на войне - чудовищной бездарности командования, приведшей к колоссальным потерям, совершенно наплевательского отношения к "живой силе", начиная от безсмысленных атак "в лоб" и приказов удерживать безнадежные позиции даже там, где со всех точек зрения разумнее было бы отступить, и заканчивая чисто бытовыми вопросами, объявления пленных предателями и террора, продолжавшегося уже на фронте, террора заградотрядов и СМЕРШа (только по официально зарегистрированным приговорам трибуналов было расстреляно не менее 150 тысяч солдат и офицеров, главным образом безвинно, а уж жертв заградотрядов вообще никто не считал; в документальной книге "Скрытая правда войны 1941 года" ("Русская книга", 1992) число расстрелянных советскими карательными органами за время войны оценивается в миллион человек) - после всего этого, рискуя и жертвуя жизнью, защищать этот режим?! Трудно даже подобрать адекватные слова, чтобы назвать такое поведение, но "подвиг", "доблесть", "славные деяния" и "повод для гордости" в число этих слов уж точно не входят.
Обычно возражают, что, мол, альтернатива в виде нацистов была еще хуже, и что воевали не за Сталина, а за "клочок земли, припавший к трем березам". На самом деле, во-первых, нацистский режим уж точно не был хуже большевисткого (для всех, кроме евреев и цыган - впрочем, и последних репрессировали не за национальность, а за полукриминальный бродячий образ жизни, оседлых же цыган нацисты не трогали), а в некоторых аспектах и лучше: если коммунизм есть полное отсутствие свободы, как политической, так и экономической, то при фашизме определенная экономическая свобода все-таки присутствует, и если коммунизм довел народ до нищеты и голода, то Германия при нацистах развивалась весьма успешно, пока благополучие не было подкошено войной (да и тот факт, что, при достаточно скромных собственных ресурсах, ей на протяжении нескольких лет удавалось успешно вести войну против коалиции сильнейших мiровых держав, говорит о многом). К собственным гражданам,
включая и простых солдат, фашисты относились намного лучше, чем коммунисты - к своим. Что касается расовых и национальных идей, то фашистская славянофобия сильно преувеличена советской пропагандой: среди союзников Германии были такие славянские страны, как Болгария, Словакия или Хорватия, а понятие "истинных арийцев" трактовалось скорее в политическом, чем в антропологическом смысле: так, "арийцами" считались союзные Германии японцы (и не считались прямые потомки индийских ариев цыгане).
Еще более наглядно тот факт, что нацисты вовсе не считали славян вообще и русских в частности "недочеловеками", доказывает программа Lebensborn ("Источник жизни"). Целью этой программы было воспитание самых "расово правильных" детей в самых "идейно правильных", т.е. эсэсовских, семьях. В большинстве случаев биологические матери отдавали детей для усыновления добровольно (это были дети, рожденные вне брака, в том числе и специально ради исполнения "патриотического долга перед фюрером"), однако были и случаи насильственного изъятия детей (слишком
маленьких, чтобы помнить, кто они) на оккупированных территориях. Среди таких похищенных детей были русские, украинцы и беларусы. Напомним еще раз, что Lebensborn был проектом SS, лично курировавшимся Химмлером - то есть вопрос "расовой чистоты" ставился здесь чрезвычайно остро и принципиально. Никаких представителей "низшей расы" не подпустили бы к программе Lebensborn даже близко. Об этих детях заботились по высшему разряду вплоть до конца войны, из них готовили будущую элиту Райха - и среди них были русские. Конечно, отнять ребенка у матери - это само по себе преступление. Но все же есть разница, отнять ли его для того, чтобы размозжить о стену, как в советских пропагандистских страшилках, или для того, чтобы обезпечить ему элитарное воспитание.
В скверном же обращении, которому подвергались советские военнопленные, виноваты опять-таки большевики, приравнивавшие пленных к предателям еще до войны и потому не подписавшие международную конвенцию об их правах (впрочем, и это обращение было как минимум не хуже, чем в лагерях советских; охране предписывалось вести себя с пленными "холодно, но корректно", наказание за плохую работу следовало лишь в случае, если она не вызвана "слабостью конституции, переутомлением и т.п.", ну а что при попытке бегства конвой открывал огонь без предупреждения - это мы,
опять-таки, хорошо знаем и по советским реалиям). С пленными же других стран фашисты обращались вполне цивилизованно и гуманно (в отличие, кстати, от японцев, которые действительно считали высшей расой исключительно себя и вели себя соответствующе, плюя на любые конвенции и договоры, истребили уж никак не меньше китайцев и корейцев, нежели нацисты - евреев, поставили на поток изнасилования и обращение женщин в сексуальное рабство и т.д. и т.п. - хотя пропаганда победителей повесила всех собак на Германию, а о военных преступлениях Японии вспоминает редко и глухо; еще одно большое лицемерие той войны). Немаловажную роль
сыграл и тот факт, что германская сторона попросту не ожидала такого количества пленных. Советские "маршалы победы" воевали так хорошо, что в германском плену оказались целые армии, которые попросту нечем было кормить и негде содержать; в значительной мере именно этим, а не "фашистским зверством", объяснялись голод и жуткие бытовые условия в лагерях. Более того, "Распоряжение об обращении с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных" от 08.09.41 предписывало освобождать советских фольксдойче, украинцев, белорусов, латышей, эстонцев, литовцев, румын, финнов; были прецеденты, когда освобождали и представителей других национальностей, в том числе русских, проживавших на территориях, уже занятых германскими войсками - "для вас война кончилась!"
Дальнейшее же ожесточение, особенно против мирного населения, было вызвано главным образом акциями партизан (то есть, говоря современным языком, террористов) - акциями, часто не имевшими военного значения и напрямую вредившими мирным жителям (та же Зоя Космодемьянская, как известно, поджигала вовсе не фашисткий штаб, и даже не конюшню, как утверждала советская пропаганда, а жилые дома селян, действуя во исполнение людоедского сталинского приказа № 428). При всем варварстве и
несоразмерности карательных акций не будем забывать, что они все же - карательные, т.е. ответные. К тому же часть этих акций осуществлялась все теми же "партизанами", т.е. переодетыми в германскую форму диверсантами НКВД. Вообще нацистский террор был меньше коммунистического и по количеству жертв в абсолютных цифрах, и по охвату различных категорий населения. Нацистский террор был направлен против определенных народов (далеко не всех), большевистский - против классов (фактически всех, кроме пролетариата - даже крестьянство с его "мелкобуржуазной
сущностью" оказалось в числе врагов "рабоче-крестьянского" государства), но и это - лишь в первом приближении. На самом деле коммунисты практиковали террор и по классовому, и по национальному признаку, репрессировав целые народы. Правда, в отличие от ситуации с нацистами и евреями, задача тотального уничтожения объявленных неблагонадежными народов официально не ставилась, однако, например, в 1937-1938 только по официальным советским данным были расстреляны 247157 человек, арестованных исключительно за принадлежность к "неблагонадежным" народам
- полякам (из 143870 арестованных расстреляно 111091), прибалтам, румынам и др., да и жертвы среди насильственно выселяемых были весьма значительны. Если вопрос о том, носил ли Голодомор преднамеренно антиукраинский характер, до сих пор дискутируется (впрочем, жертвам не легче вне зависимости от того, по какому признаку их убивают), то проводившееся еще ранее расказачивание было безспорным геноцидом: резолюция Донбюро РКП(б) прямо поставила задачу полного уничтожения и формальной ликвидации казачества, с физическим уничтожением казачьего
чиновничества, офицерства и вообще всех верхов, разрушением казачьих хозяйственных устоев и "распылением и обезвреживанием" рядового казачества. Результатом этого "окончательного решения казачьего вопроса", даже по самым консервативным оценкам, стала гибель нескольких сотен тысяч человек (из трехмиллионного населения Дона и Кубани), а по подсчетам историка Дмитрия Волкогонова была уничтожена почти треть казачьего населения. Кстати, еще неизвестно, какого размаха достиг бы сталинский террор против евреев, начинавшийся с "дела врачей" и "борьбы с безродными космополитами", проживи "вождь народов" чуть дольше. Известны случаи преднамеренного массового уничтожения евреев советскими "героями" во время войны - так, были потоплены гражданские суда с еврейскими беженцами "Струма" (дрейфовало с неисправным двигателем и вывешенными с бортов призывами о помощи, 24.02.1942 торпедировано подлодкой "Щ-213" под командованием Денежко) и "Мефкюра" (потоплено
6.08.1944 артиллерийским огнем подлодки "Щ-215" под командованием Стрижака; этот же "герой" потопил болгарскую госпитальную шхуну "Бола", также шедшую под флагом Красного Креста); пытавшихся спастись вплавь добивали из пулеметов, выжить удалось лишь одному пассажиру "Струмы" и пятерым "Мефкюры"; подводники не только не понесли никакого наказания за эти преступления, но, напротив, были награждены (кстати, показателен тот факт, что германские военные суда не только позволили "Мефкюре"
безпрепятственно выйти в нейтральные воды, но и обезпечили ей безопасный проход через минные поля). Вообще говоря, при большевиках в безопасности не мог себя чувствовать абсолютно никто, включая даже самых лояльных и полезных государству людей.
Все это, впрочем, не означает, что нацистский режим не совершал преступлений, или что перед ним следовало капитулировать. Массовое истребление евреев - уже достаточная причина, по которой этот режим должен был быть ликвидирован (впрочем, "массовость" эта понимая в контексте того что означает это слово, вряд-ли не просто пропагандистский "выхлоп" доктринёров сионизма и коммунизма. Прим. публ. сего.), да и другим народам он нес хотя и, по всей видимости, меньше зла, чем коммунизм (и тем паче не тотальное уничтожение, как утверждает советско-российская пропаганда), но и не свободу. (Вполне возможно, что в будущем этот режим, избавившись от
наиболее одиозных лидеров, реформiровался бы в нечто более приличное, но мы сейчас не будем строить умозрительные гипотезы.) Однако истинные "воины-освободители", "спасители Родины от порабощения", "защищавшие не Сталина, а Отечество", попросту обязаны были - чтобы называться этими именами заслуженно - свергнуть силой попавшего им в руки оружия оба преступных режима, нацистский и советский. Не особенно даже важно, в какой последовательности: сначала в союзе с Германией покончить с
большевиками, а потом повернуть оружие против нацистов, как хотели власовцы, или же сначала уничтожить фашизм, а потом - коммунизм, как предлагал Солженицын. В любом случае, задача отнюдь не была невыполнимой, и более того - разделаться с коммунизмом было намного проще, чем с фашизмом, ибо если второе требовало сокрушения могучей германской армии (что в итоге и было сделано, пусть и чудовищной, совершенно несоразмерной ценой), то большевикам, против которых
повернулась бы их собственная армия, попросту нечем было бы защищаться (ну разве что - дивизиями НКВД, из которых половина, привыкнув воевать лишь с покорными и езпомощными, просто разбежалась бы, а остались бы лишь самые заляпанные кровью выродки, понимающие, что им нечего терять; они, конечно, дрались бы с отчаяньем обреченных, но их сила была бы ничтожной в сравнении с совокупной силой бывшей Красной армии).
Но вместо этого, вместо того, чтобы освободить свою собственную страну, советские солдаты принесли коммунистическое рабство в другие. При этом у них и у тех, кто использует их в своих пропагандистских целях, размахивая жупелом "Великой Победы", до сих пор хватает наглости именовать этот завоевательный поход освободительным и возмущаться, когда жители порабощенных ими стран, с большим трудом обретших свободу лишь десятилетия спустя, после крушения советского режима, не выражают оккупантам достаточно благодарности за "освобождение от фашизма"! Это все равно что благодарности требовал бы бандит, отобравший награбленное у другого бандита - и, конечно же, присвоивший его себе, а не вернувший жертве. 9 мая - позорная дата не только потому, что чествуемые ныне как ветераны, даже получив оружие, остались сталинскими рабами (и, кстати, многие из них остаются убежденными сталинистами до сих пор); эта дата дважды позорна, поскольку они поработили и другие народы Европы. И сколь гнусным лицемерием выглядят гневные истерики по поводу единичных памятников солдатам, воевавшим под германскими знаменами, и мероприятий, проводимых еще живыми такими солдатами на фоне безчисленных монументов советским оккупантам и мероприятий в их честь! При этом устроители и благосклонные слушатели этих истерик регулярно "забывают" (а то и в самом деле слишком невежественны, чтобы знать) о разнице между карателями и персоналом концлагерей, с одной стороны, и обычными солдатами, исполнявшими свой воинский долг, с другой. В СС, в частности, за первое направление отвечали SS-Totenkopfrerbaende, а за второе - Waffen SS, совершенно другая организация, и памятники ставят именно вторым, а не первым (заметим кстати, что советских карателей-НКВДшников никто из почетных списков ветеранов не ычеркивает). Хотя вполне возможно, что службу под нацистскими знаменами, даже если она совершалась ради благой цели борьбы с большевиками, не следует
прославлять, памятуя о преступлениях фашистского режима; но пусть сперва прекратится прославление еще более преступного коммунистического режима, его ветеранов и его символов, и пусть все это будет названо своими именами столь же явно и нелицеприятно, как это было сделано в отношении нацизма в Германии после Второй мiровой. До тех же пор, пока стоят эти памятники, пусть стоят и те.
Кстати говоря, все это позволяет констатировать, что не только Россия, но и западные союзники не победили в этой войне. Для них ее результат оказался в лучшем случае патом. Пойдя на сделку с дьяволом - большевиками - они, как и положено персонажам соответствующих легенд, вынуждены были заплатить за желаемое слишком дорогую цену. За уничтожение нацизма им пришлось отдать коммунизму пол-Европы.
Но Запад не вправе гордиться результатами войны не только поэтому. Мало того, что они сотрудничали с преступным коммунистическим режимом - последней и самой гнусной страницей этого сотрудничества стал один из протоколов Ялтинской конференции, по которому западные союзники выдали на растерзание Сталину не только искавших у них спасения власовцев и других бывших советских граждан, боровшихся против большевиков, но даже многих эмигрантов первой волны - в частности, казаков - которые вообще
никогда не были гражданами СССР и не подпадали под советскую юрисдикцию даже формально (кстати, из четырех с лишним миллионов советских граждан, отправленных на работы в Германию, добровольно вернуться в СССР захотели лишь 15%, а 85%, соответственно, были выданы насильственно - к вопросу об "ужасах германского рабства" и прелестях "освобождения"; в то же время - еще один замалчиваемый советско-российской пропагандой факт - по меньшей мере сотни тысяч жителей Германии, не считая военнопленных солдат, были угнаны в рабство, на принудительные работы, уже советскими
оккупантами, и большинство из них вернулись домой - если вернулись - лишь в середине пятидесятых). Причем нельзя сказать, что выдающие не ведали, что творят; к американским властям обращался генерал Деникин, нередко выдаваемые на глазах у выдающих совершали самоубийства целыми семьями, лишь бы не попасть в руки большевиков, но гуманных и демократических американцев и британцев это ничуть не смущало. Но, как уже было сказано, это не все - западные союзники совершали и собственные военные преступления, причем массово и систематически. А именно -
варварские ковровые бомбардировки (преимущественно зажигательными бомбами) мирных жилых районов. В качестве целей специально выбирались именно жилые кварталы и города, не имевшие военных объектов и потому хуже прикрытые ПВО. Автором концепции был британский маршал авиации Артур Харрис; ему принадлежат слова "Мы должны уничтожить как можно больше бошей еще до того, как выиграем эту войну", и он специально настаивал на таком комплектовании бомбового груза для самолетов, чтобы
число убитых мирных жителей Германии было приоритетным по отношению к размерам разрушений (зажигательные бомбы подходили тут наилучшим образом: при массовом применении пожары сливались в единый огненный ураган столь чудовищной силы, что люди сгорали заживо даже в подвальных убежищах). Наибольшую известность в этой серии военных преступлений получила бомбежка Дрездена, уничтожившая больше народу, чем атомные бомбы в Хиросиме и Нагасаки - но, на самом деле, это был лишь один эпизод из многих; в общей сложности англо-американскими бомбардировками
было уничтожено два миллиона человек гражданского населения (из них 600 тысяч - британцами); и если мы возмущаемся варварством нацистских карателей, заживо сжигавших население целых деревень, то западные союзники проделывали то же самое с городами. Два миллиона - число, конечно, меньшее, чем шесть миллионов евреев-жертв нацизма (впрочем, насколько точно подсчитано число последних, тоже вопрос неоднозначный), но тоже, согласитесь, внушительное. И ответственность за этот Холокост -
а этот термин здесь хорошо подходит, ибо означает "всесожжение" - не понес никто; в 1992 году Харрису в Великобритании поставлен памятник. (За меньшее свое преступление - тотальное интернирование этнических японцев-граждан США - американцы хотя бы покаялись.) Если бы Нюрнбергский процесс был объективным и безпристрастным судом над военными преступниками - а не судилищем победителей над побежденными, проведенным по правилам, от которых у любого порядочного юриста волосы
встанут дыбом (регламент, по которому проводился процесс - прелюбопытнейший документ, главный смысл которого - "вина подсудимых и так очевидна, и наше дело - не терять время на ее доказательство, а поскорее вынести обвинительный приговор") - тогда, несомненно, на одной скамье подсудимых с лидерами Третьего Райха должны были оказаться и воевавшие против них союзники.<...>