Астрабадский залив. На Лианозовских рыбных промыслах
Г. Каэм [Г. К. Могилев]. Персидские земли, или «Новая Апельсиния». (Руководство к приобретению земель в Северной Персии.) Издание второе, значительно дополненное и увеличенное. - Красноводск: Изд. Г. К. Могилева, 1914.
Астрабадский залив. Остров Ашур-Аде. Из книги Б. В. Бессонова «Русские переселенцы в Северной Персии» (1915)
III. Что представляет Астрабадский залив
Астрабадский залив имеет в длину около 65 верст и наибольшую ширину (в восточной части) около 12 верст. Глубина же в большей части 3-4 сажени, постепенно понижаясь на запад, в 3-4 верстах от берега не превосходит 3-4 фут.
Залив образуется длинным полуостровом Мианкала (коса Потемкина) и двумя островами Ашур-Адэ (третий, Большой Ашур, соединился с косой), которые закрываю рейд залива от всех ветров; поэтому он безопасен для стоянки всех судов.
Глубина на рейде около 2-3 сажень, что дает возможность для стоянки самых больших судов Каспийского флота.
Из всех трех проливов между островами, удобен для судоходства самый крайний у острова Большой Ашур (около 2 саж. глубины).
Берег залива вообще мелководен, и только у Большого Ашура, где устроена русская морская станция, имеются приглубы.
Самый берег материка почти всюду низменен, болотист и покрыт на западе и востоке камышом, а на юге кустарником и дровяным лесом.
В заливе расположены две пристани: одна на восточном берегу у рыбного промысла Лианозова (при впадении речки Кара-су), но к этой пристани Лианозов кроме своих судов никого не подпускает, и другая - на южном берегу - персидской таможни, у бывшей русской фактории Бендер-Гязь, но ни к той, ни к другой, вследствие мелководья, морские суда не подходят, а останавливаются на рейде в 1½-2 верстах от пристани, поэтому пассажирам с багажом и разным грузом приходится перегружаться с парохода на персидские и туркменские лодки, которые уже и доставляют к самой пристани, причем из доставленных грузов ¾ всегда бывает или подмочено, или разбито, не говоря уже о воровстве, которое развито на передаточных пунктах при перегрузках грузов в пароходствах, так что вместо обуви или сахара часто получаются запакованными обрубки дерева или обломки кирпича.
Южный берег залива с каждым годом заметно мелеет, где лет 10-12 тому назад была вода и свободно плавали туркменские лодки, там в настоящее время красуются жилые здания.
Обмеление залива объясняется впадением в него множества горных речек и ручьев, которые, имея в горах сильное падение, несут колоссальное количество ила и песку, но как только попадают на равнину, то замедляют свое течение, поэтому весь несомый ими ил отлагается по берегам: это подтверждается тем, что весь южный берег залива имеет твердый илистый грунт.
Насколько тверд береговой грунт, можно судить по тому, что года 3-4 тому назад, в западной части залива, жители селения Кара-Тепе (выходцы из Афганистана) из русла протекавшей здесь маленькой речки устроили от залива и почти до самого селения канал, который до сих пор не размылся и за эти три года ни разу не ремонтировался. Лично я по этому каналу из залива проехал на морской лодке почти до самого селения, т. е. до того места, где русло реки сворачивает в сторону от селения.
IV. Рыбные богатства Астрабадского залива
Наслышавшись про богатые туркменские селения Гюмиштепе (Серебряный Бугор) и Ходжа-Нефес, где была резиденция экс-шаха Мамед-Али, я счел своей обязанностью посетить эти места, тем более что в недалеком будущем селение Ходжа-Нефес благодаря глубокой, широкой и покойной реке Гюрген, на которой оно расположено, проектируется превратить в город.
Проезжая на морской парусной лодке из фактории Бендер-Гязь по направлению к Ходжа-Нефес, мне пришлось проехать мимо Ашур-Адэсского маяка, мимо Ашур-Адэсской морской военной станции, мимо персидских таможень, и ни одно из этих правительственных учреждений не останавливало и не осматривало моего судна. Проезжая же Астрабадским заливом, я был остановлен окриками: «Стой!.. Бросай якорь!.. Будем стрелять!..» Во избежание перестрелки пришлось остановиться. Подъехала ко мне на лодке шайка вооруженных людей (которые оказались, как выяснилось, служащие у Лианозова стражники), произвела обыск моего судна и, пригрозив моей команде, чтоб в следующий раз быстрей останавливалась, удалилась.
Спрашиваю лодочников: в чем дело? - говорят, что Лианозов ни одну лодку не пропускает без осмотра, в ослушников же или неповоротливых стреляет из берданки.
У нас в России много крику о неприкосновенности личности, на Каспийском же море какой-то разжиревший эксплоататор не только личности, но даже целые суда останавливает и безнаказанно осматривает.
Въезжая в устье речки Гюрген, пришлось зажать нос, так как на правом берегу лежала масса гниющей рыбы и дохлых собак. Поднявшись около версты выше, я был свидетелем того, как, в расположенном здесь Лианозовском промысле, сливались прямо в речку порченая рыба вместе с отбросами от солки и остатками резанной рыбы; все это сносилось течением реки вниз, а ветром прибивало к берегам, где, разлагаясь, заражало воздух.
Российское общество Красного Креста прислало сюда свои отряды для оказания помощи населению и оздоровления края, а гг. Лианозовы, очевидно, стараются о заражении, для них важно, чтоб не было европейцев и им легче было бы эксплоатировать темный народ. Это ясно доказывается тем, что с почтового парохода ни один пассажир, если он одет в штатском, не принимается на лианозовские барказы.
Будучи в Кара-Су, в Молоканском поселке, мне пришлось убедиться в самом бессовестном хищном уничтожении миллиарда рыб: будь это где-нибудь в другом месте, давно бы Лианозовых упрятали туда, «где Макар телят не пас».
Вот краткая и вместе с тем печальная история возникновения этих рыбных кладбищ:
Накануне Рождества Христова в 1913 году, пошла вобла. В первый день был улов в 30.000, а следующие дни доходило до 200.000 шт. Так продолжалось с неделю. Потом подул ветер, стало холодно, и дней на пять лов рыбы был приостановлен; но с наступлением тепла опять вобла пошла, и пошла в таком большом количестве, что ежедневно подвозилось лодками от 200.000 до миллиона в день. Рыбу не только куда-нибудь девать, но даже солить не успевали, а потому приходилось бросать ее обратно в воду. Маломерки же и порченые рыбы, которые попали в чаны, были вывезены на берег речки Кара-су и зарыты в землю (немного выше Молоканского поселка), свыше 5.000 возов. Если считать, что в каждом возу помещается 1.000 полномерок, то маломерок пойдет от 2 до 3.000 штук, следовательно, только за этот год зарыто не менее как 15.000.000 рыб, и это только на одном промысле Кара-Су, не считая других. Кроме зарытой рыбы, как рассказывают лодочники и судовые команды, в это время весь Астрабадский залив был покрыт плавающей поверху сонной рыбой.
Имея на своей стальной палке разметку вершков и дюймов, я прикинул глаз сетки - оказалось 1-1½ вершка в растянутом виде, тогда как по российским законам дозволяется рыбная ловля от 2-х вершков глаз. Когда я указал на это управляющему промыслами, он ответил, что Лианозовым дано разрешение ловить рыбу сетями в 1½ вершка глаз.
Южная часть Каспийского моря, вследствие впадения множества рек и речушек, а также отсутствия холодов, является гнездом и месторождением разной рыбешки, которая, благодаря такому расположению берегов, прежде всего подходит к берегам, заарендованным у персидского правительства Лианозовым, а затем направляется вдоль берегов на север; следовательно, чтоб не погубить рыбу, надо бы здесь ловить сетями в 2-2½ вершка, Лианозов же, наоборот, ловит рыбу мелкими, запрещенными в России, сетями.
Необходимо, пока не поздно, обратить внимание на этот варварский способ уничтожения рыбы в Каспийском бассейне, так как с окончанием пресловутого лианозовского договора с персидским правительством уничтожится и вся рыба в Каспийском море.
Уничтожая таким образом ежегодно десятки миллионов рыбы и пользуясь неузаконенной полосой, Лианозов между тем поставил всюду стражу и не дает местному населению ловить какую бы то ни было рыбу для собственного потребления не только по персидскому побережью, но даже в селениях, расположенных по берегам рек, хотя арендный договор заключен на лов только красной рыбы.
Мне пришлось быть почти свидетелем следующего случая:
В туркменском селении Ходжа-Нефес, расположенном по обоим берегам Гюргена, мальчик туркмен поймал на удочку сазанчика и стал передавать его своей матери, тут же неподалеку бравшей воду. С другого берега лианозовский стражник, увидя, что мальчик ловит удочкой рыбу, прицелился в него из берданки, - мальчишка испугался, бросил рыбу и закричал благим матом, а мать, увидя, что стражник целится, упала от испуга, с ней сделался припадок, и такой, что ее без чувств унесли домой. Уезжая на другой день из Ходжа-Нефеса и справляясь о положении здоровья этой женщины, я узнал, что она еще лежит и не выздоровела от испуга.
Нет ни в одной стране таких законов, чтобы для собственного потребления запрещалось ловить рыбу удочкой. По всей вероятности, лианозовское золото играет здесь решающую роль.
Вот почему местное население относится с недоверием и боится заселения края русскими, говоря, что достаточно с них одного Лианозова, если же вас здесь будет много, то вы выдумаете еще запрещение и на воздух, и тогда нам придется совсем помирать.
В каких ежовых рукавицах Лианозов держит местное население, для характеристики приведу цены, какие он платит рыбакам в Кара-Су, какие стоят в Гассан-Кули (русские владения), по каким продается им рыба оптом на российских рынках, и его общий расход, куда входят плата рыбакам, рабочим за уборку, соление, тара, доставка и т. п.; например, платится рыбакам за доставленные:
Сазан с 1.000 шт., 60 п., в Кара-Су по 18 р., а в Гассан-Кули 70-80 р.
Вобла с 1.000 шт., 10 пуд., в Кара-Су по 1 р. 50 к., а в Гассан-Кули 12 р.
Икра за 1 пуд в Кара-Су 20 руб., а в Гассан-Кули 45-50 руб.
Красная рыба за 1 пуд в Кара-Су по 1 р. 50 к. - 2 р., а в Гассан-Кули 4 р.
Продается же Лианозовым оптовикам в Баку и Астрахани по следующим ценам:
Сазан за 60 п., 1000 шт., по 180 руб., при общем расходе в 36 руб.
Вобла за 10 п., 1000 шт., по 23 р., при общем расходе в 6 руб.
Икра за 1 п., по 80 р., при общем расходе в 21 р.
Красная рыба за 1 пуд по 6 р. 50 к., при общем расходе в 2 руб.
За прошлый сезон Лианозовыми поймано только одной воблы 30 миллионов штук, т. е. 300.000 п., которая обошлась им в 45.000 рублей, продана же она за 690.000 рублей, при общем расходе в 180.000 рублей, следовательно, чистой прибыли на одной только вобле 510.000 руб., и это с одного только промыла на Кара-су, промыслов же у Лианозова несколько, поэтому, если считать прибыль со всех промыслов и от всей другой рыбы и икры, то ежегодная чистая польза получится в несколько миллионов рублей.
Получая такие крупные барыши, кажется, можно было бы оказывать помощь местному населению, а не грабить его (дешевая сравнительно плата с Гассан-Кули, где свободный лов, расстояние всего 60 верст) и дать возможность свободно ловить рыбу для собственного потребления, а также не брать с населения, обращающегося в лианозовскую амбулаторию, по полтинники с человека, только за совет без лекарства.
Стыдно такой многомиллионной фирме обирать бедных.
Одно остается только делать с Лианозовым - бороться.
Лианозовым взяты монопольные права (скоро срок кончается) только на прибрежную полосу, которую имело право сдать персидское правительство, дальше же имеют право ловить рыбу все. Острова Ашур принадлежат России и на них можно строить ватаги, а потому желательно, чтобы крупные рыбопромышленники построили на Ашуре свои ватаге и на свободной полосе ловили рыбу. Здесь берега мелки и дают возможность свободно ловить рыбу сетями.
См. также:
• Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии
• Б. В. Бессонов. Русские переселенцы в Северной Персии
• Г. Ф. Чиркин. Отчетная записка о поездке в Астрабадскую и Мазандеранскую провинции Северной Персии
• Альбом «Виды Северной Персии» (Переселенческое управление, 1913)
Астрабадский залив. Остров Ашур-Аде. Из книги Б. В. Бессонова «Русские переселенцы в Северной Персии» (1915)
III. Что представляет Астрабадский залив
Астрабадский залив имеет в длину около 65 верст и наибольшую ширину (в восточной части) около 12 верст. Глубина же в большей части 3-4 сажени, постепенно понижаясь на запад, в 3-4 верстах от берега не превосходит 3-4 фут.
Залив образуется длинным полуостровом Мианкала (коса Потемкина) и двумя островами Ашур-Адэ (третий, Большой Ашур, соединился с косой), которые закрываю рейд залива от всех ветров; поэтому он безопасен для стоянки всех судов.
Глубина на рейде около 2-3 сажень, что дает возможность для стоянки самых больших судов Каспийского флота.
Из всех трех проливов между островами, удобен для судоходства самый крайний у острова Большой Ашур (около 2 саж. глубины).
Берег залива вообще мелководен, и только у Большого Ашура, где устроена русская морская станция, имеются приглубы.
Самый берег материка почти всюду низменен, болотист и покрыт на западе и востоке камышом, а на юге кустарником и дровяным лесом.
В заливе расположены две пристани: одна на восточном берегу у рыбного промысла Лианозова (при впадении речки Кара-су), но к этой пристани Лианозов кроме своих судов никого не подпускает, и другая - на южном берегу - персидской таможни, у бывшей русской фактории Бендер-Гязь, но ни к той, ни к другой, вследствие мелководья, морские суда не подходят, а останавливаются на рейде в 1½-2 верстах от пристани, поэтому пассажирам с багажом и разным грузом приходится перегружаться с парохода на персидские и туркменские лодки, которые уже и доставляют к самой пристани, причем из доставленных грузов ¾ всегда бывает или подмочено, или разбито, не говоря уже о воровстве, которое развито на передаточных пунктах при перегрузках грузов в пароходствах, так что вместо обуви или сахара часто получаются запакованными обрубки дерева или обломки кирпича.
Южный берег залива с каждым годом заметно мелеет, где лет 10-12 тому назад была вода и свободно плавали туркменские лодки, там в настоящее время красуются жилые здания.
Обмеление залива объясняется впадением в него множества горных речек и ручьев, которые, имея в горах сильное падение, несут колоссальное количество ила и песку, но как только попадают на равнину, то замедляют свое течение, поэтому весь несомый ими ил отлагается по берегам: это подтверждается тем, что весь южный берег залива имеет твердый илистый грунт.
Насколько тверд береговой грунт, можно судить по тому, что года 3-4 тому назад, в западной части залива, жители селения Кара-Тепе (выходцы из Афганистана) из русла протекавшей здесь маленькой речки устроили от залива и почти до самого селения канал, который до сих пор не размылся и за эти три года ни разу не ремонтировался. Лично я по этому каналу из залива проехал на морской лодке почти до самого селения, т. е. до того места, где русло реки сворачивает в сторону от селения.
IV. Рыбные богатства Астрабадского залива
Наслышавшись про богатые туркменские селения Гюмиштепе (Серебряный Бугор) и Ходжа-Нефес, где была резиденция экс-шаха Мамед-Али, я счел своей обязанностью посетить эти места, тем более что в недалеком будущем селение Ходжа-Нефес благодаря глубокой, широкой и покойной реке Гюрген, на которой оно расположено, проектируется превратить в город.
Проезжая на морской парусной лодке из фактории Бендер-Гязь по направлению к Ходжа-Нефес, мне пришлось проехать мимо Ашур-Адэсского маяка, мимо Ашур-Адэсской морской военной станции, мимо персидских таможень, и ни одно из этих правительственных учреждений не останавливало и не осматривало моего судна. Проезжая же Астрабадским заливом, я был остановлен окриками: «Стой!.. Бросай якорь!.. Будем стрелять!..» Во избежание перестрелки пришлось остановиться. Подъехала ко мне на лодке шайка вооруженных людей (которые оказались, как выяснилось, служащие у Лианозова стражники), произвела обыск моего судна и, пригрозив моей команде, чтоб в следующий раз быстрей останавливалась, удалилась.
Спрашиваю лодочников: в чем дело? - говорят, что Лианозов ни одну лодку не пропускает без осмотра, в ослушников же или неповоротливых стреляет из берданки.
У нас в России много крику о неприкосновенности личности, на Каспийском же море какой-то разжиревший эксплоататор не только личности, но даже целые суда останавливает и безнаказанно осматривает.
Въезжая в устье речки Гюрген, пришлось зажать нос, так как на правом берегу лежала масса гниющей рыбы и дохлых собак. Поднявшись около версты выше, я был свидетелем того, как, в расположенном здесь Лианозовском промысле, сливались прямо в речку порченая рыба вместе с отбросами от солки и остатками резанной рыбы; все это сносилось течением реки вниз, а ветром прибивало к берегам, где, разлагаясь, заражало воздух.
Российское общество Красного Креста прислало сюда свои отряды для оказания помощи населению и оздоровления края, а гг. Лианозовы, очевидно, стараются о заражении, для них важно, чтоб не было европейцев и им легче было бы эксплоатировать темный народ. Это ясно доказывается тем, что с почтового парохода ни один пассажир, если он одет в штатском, не принимается на лианозовские барказы.
Будучи в Кара-Су, в Молоканском поселке, мне пришлось убедиться в самом бессовестном хищном уничтожении миллиарда рыб: будь это где-нибудь в другом месте, давно бы Лианозовых упрятали туда, «где Макар телят не пас».
Вот краткая и вместе с тем печальная история возникновения этих рыбных кладбищ:
Накануне Рождества Христова в 1913 году, пошла вобла. В первый день был улов в 30.000, а следующие дни доходило до 200.000 шт. Так продолжалось с неделю. Потом подул ветер, стало холодно, и дней на пять лов рыбы был приостановлен; но с наступлением тепла опять вобла пошла, и пошла в таком большом количестве, что ежедневно подвозилось лодками от 200.000 до миллиона в день. Рыбу не только куда-нибудь девать, но даже солить не успевали, а потому приходилось бросать ее обратно в воду. Маломерки же и порченые рыбы, которые попали в чаны, были вывезены на берег речки Кара-су и зарыты в землю (немного выше Молоканского поселка), свыше 5.000 возов. Если считать, что в каждом возу помещается 1.000 полномерок, то маломерок пойдет от 2 до 3.000 штук, следовательно, только за этот год зарыто не менее как 15.000.000 рыб, и это только на одном промысле Кара-Су, не считая других. Кроме зарытой рыбы, как рассказывают лодочники и судовые команды, в это время весь Астрабадский залив был покрыт плавающей поверху сонной рыбой.
Имея на своей стальной палке разметку вершков и дюймов, я прикинул глаз сетки - оказалось 1-1½ вершка в растянутом виде, тогда как по российским законам дозволяется рыбная ловля от 2-х вершков глаз. Когда я указал на это управляющему промыслами, он ответил, что Лианозовым дано разрешение ловить рыбу сетями в 1½ вершка глаз.
Южная часть Каспийского моря, вследствие впадения множества рек и речушек, а также отсутствия холодов, является гнездом и месторождением разной рыбешки, которая, благодаря такому расположению берегов, прежде всего подходит к берегам, заарендованным у персидского правительства Лианозовым, а затем направляется вдоль берегов на север; следовательно, чтоб не погубить рыбу, надо бы здесь ловить сетями в 2-2½ вершка, Лианозов же, наоборот, ловит рыбу мелкими, запрещенными в России, сетями.
Необходимо, пока не поздно, обратить внимание на этот варварский способ уничтожения рыбы в Каспийском бассейне, так как с окончанием пресловутого лианозовского договора с персидским правительством уничтожится и вся рыба в Каспийском море.
Уничтожая таким образом ежегодно десятки миллионов рыбы и пользуясь неузаконенной полосой, Лианозов между тем поставил всюду стражу и не дает местному населению ловить какую бы то ни было рыбу для собственного потребления не только по персидскому побережью, но даже в селениях, расположенных по берегам рек, хотя арендный договор заключен на лов только красной рыбы.
Мне пришлось быть почти свидетелем следующего случая:
В туркменском селении Ходжа-Нефес, расположенном по обоим берегам Гюргена, мальчик туркмен поймал на удочку сазанчика и стал передавать его своей матери, тут же неподалеку бравшей воду. С другого берега лианозовский стражник, увидя, что мальчик ловит удочкой рыбу, прицелился в него из берданки, - мальчишка испугался, бросил рыбу и закричал благим матом, а мать, увидя, что стражник целится, упала от испуга, с ней сделался припадок, и такой, что ее без чувств унесли домой. Уезжая на другой день из Ходжа-Нефеса и справляясь о положении здоровья этой женщины, я узнал, что она еще лежит и не выздоровела от испуга.
Нет ни в одной стране таких законов, чтобы для собственного потребления запрещалось ловить рыбу удочкой. По всей вероятности, лианозовское золото играет здесь решающую роль.
Вот почему местное население относится с недоверием и боится заселения края русскими, говоря, что достаточно с них одного Лианозова, если же вас здесь будет много, то вы выдумаете еще запрещение и на воздух, и тогда нам придется совсем помирать.
В каких ежовых рукавицах Лианозов держит местное население, для характеристики приведу цены, какие он платит рыбакам в Кара-Су, какие стоят в Гассан-Кули (русские владения), по каким продается им рыба оптом на российских рынках, и его общий расход, куда входят плата рыбакам, рабочим за уборку, соление, тара, доставка и т. п.; например, платится рыбакам за доставленные:
Сазан с 1.000 шт., 60 п., в Кара-Су по 18 р., а в Гассан-Кули 70-80 р.
Вобла с 1.000 шт., 10 пуд., в Кара-Су по 1 р. 50 к., а в Гассан-Кули 12 р.
Икра за 1 пуд в Кара-Су 20 руб., а в Гассан-Кули 45-50 руб.
Красная рыба за 1 пуд в Кара-Су по 1 р. 50 к. - 2 р., а в Гассан-Кули 4 р.
Продается же Лианозовым оптовикам в Баку и Астрахани по следующим ценам:
Сазан за 60 п., 1000 шт., по 180 руб., при общем расходе в 36 руб.
Вобла за 10 п., 1000 шт., по 23 р., при общем расходе в 6 руб.
Икра за 1 п., по 80 р., при общем расходе в 21 р.
Красная рыба за 1 пуд по 6 р. 50 к., при общем расходе в 2 руб.
За прошлый сезон Лианозовыми поймано только одной воблы 30 миллионов штук, т. е. 300.000 п., которая обошлась им в 45.000 рублей, продана же она за 690.000 рублей, при общем расходе в 180.000 рублей, следовательно, чистой прибыли на одной только вобле 510.000 руб., и это с одного только промыла на Кара-су, промыслов же у Лианозова несколько, поэтому, если считать прибыль со всех промыслов и от всей другой рыбы и икры, то ежегодная чистая польза получится в несколько миллионов рублей.
Получая такие крупные барыши, кажется, можно было бы оказывать помощь местному населению, а не грабить его (дешевая сравнительно плата с Гассан-Кули, где свободный лов, расстояние всего 60 верст) и дать возможность свободно ловить рыбу для собственного потребления, а также не брать с населения, обращающегося в лианозовскую амбулаторию, по полтинники с человека, только за совет без лекарства.
Стыдно такой многомиллионной фирме обирать бедных.
Одно остается только делать с Лианозовым - бороться.
Лианозовым взяты монопольные права (скоро срок кончается) только на прибрежную полосу, которую имело право сдать персидское правительство, дальше же имеют право ловить рыбу все. Острова Ашур принадлежат России и на них можно строить ватаги, а потому желательно, чтобы крупные рыбопромышленники построили на Ашуре свои ватаге и на свободной полосе ловили рыбу. Здесь берега мелки и дают возможность свободно ловить рыбу сетями.
См. также:
• Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии
• Б. В. Бессонов. Русские переселенцы в Северной Персии
• Г. Ф. Чиркин. Отчетная записка о поездке в Астрабадскую и Мазандеранскую провинции Северной Персии
• Альбом «Виды Северной Персии» (Переселенческое управление, 1913)