Алтай, будущая Калифорния России: Зыряновский рудник
Алтай, будущая Калифорния России, и царствовавшие на Алтае порядки. Продолжение к книге «Северные сияния» / Редактор-издатель В. Отпетый. - Лейпциг, 1882.
Зыряновский рудник. С рис. Ф. В. Дмоховского
Алтайский горный округ в разные времена был посещаем многими путешественниками. Все они задавались преимущественно целью исследовать геологический строй тамошних гор, но для разрешения и этого вопроса очень мало сделали, как вследствие трудности дела, так и по совершенному отсутствию путей сообщения (к тому же все эти туристы недолго там и оставались).
В остальных же отношениях округ этот до сего не подвергался еще никаким ученым исследованиям, и потому приводимые здесь - хотя и отрывочные, сухие и совершенно элементарные - исторические, этнографические, географические и другие сведения имеют то достоинство, что, во-первых, они, полагаем мы, верны, а во-вторых, по сие время и таких нигде почерпнуть нельзя. В печати не появлялось никакого обзора собственно этого края, а все нам известные общие описания Сибири касаются Алтая весьма поверхностно, далеко не полны вообще, а главное, страдают неточностью, так что тем, кому нужно ознакомиться с Алтайским горным округом, покуда - одно только средство: отправиться самим на место и пробыть там, в постоянных экскурсиях, десяток или и более лет.
Алтайский горный округ
<…>
Для пущей характеристики алтайских порядков 6ти и 7мидесятых годов помещаем здесь же статью - «Зыряновский рудник», долженствовавшую появиться в столичных газетах в 1870м году, но, как нас уверяли, по проискам генерала Соколовского, до сих пор ничего об Алтае не допускалось к печати.
Зыряновский рудник
(Алтайский горный округ)
1869ый г.
В юго-западной части Сибири широко раскинут Алтайский горный округ, занимающий около 400.000 кв. верст, - с юго-запада, юга и востока обрамленный кряжами громадных гор, в недрах которых залегают изобильнейшие месторождения разнородных металлов, в числе которых особенно замечательны богатые рудники металлов благородных.
Для добычи руд и извлечения содержащихся в них металлов в разных местах этого округа разрабатывается несколько рудников и устроено несколько заводов, управляемых особою администрацией, состоящею исключительно из людей, специально воспитывавшихся для горнозаводской службы.
Между действующими рудниками по своему натуральному богатству первое место занимает рудник Зыряновский.
Из бесконечных, далеко еще не изведанных запасов этого громадного рудника, добывалось каждый год до 1½ мил. пудов богатой серебросодержащей руды, из которой, при незначительной помощи других рудников, заводы выплавляли до 1000чи пудов серебра.
Положительно можно сказать, что на Зыряновский рудник опиралось плавильное производство Алтайских горных заводов, и им именно поддерживалась производительность края в течение многих десятков лет.
При тех капитальных запасах руды, которые залегают в целиках рудника, он мог бы действовать безостановочно и снабжать заводы богатою рудою неопределенное число лет, если б местная администрация, не увлекаясь слишком собственными интересами, вела дело правильно и добросовестно, но эгоизм, своекорыстие и полная апатия к делу, проявившиеся в неоспоримых фактах, поставили Зыряновский рудник, а вместе с ним и все заводы, в такое положение, что действие их должно или временно приостановиться, или значительно сократиться в размерах, пока расстроенный и затопленный Зыряновский рудник не будет приведен в лучшее состояние.
Со времени открытия Зыряновского рудника, в 1790х годах, им управляли так называемые пристава, состоявшие в непосредственном распоряжении управляющего Змеиногорским краем, бывшего в то же время инспектором всех подведомственных ему рудников. Действия этого управляющего, в свою очередь, контролировались начальником Алтайских горных заводов и тамошним горным советом, причем упущения или злоупотребления со стороны приставов могли хоть своевременно преследоваться, и тогда, при добросовестности начальствовавших лиц, и пресекались.
При таком порядке управления Зыряновский рудник действовал безостановочно и рудою своею удовлетворял все заводы. Хотя иногда и встречались незначительные промедления в добыче руды и в отпусках ее на заводы, вследствие различных случайностей в самом руднике или же неудобств при перевозке руды и т. п., но эти явления, неизбежные при такой громадной операции, не могли иметь значительно дурных последствий.
Для наблюдения же за огромным хозяйством рудника приставу назначался помощник.
Но вот в 1862 году начальник Алтайских горных заводов назначил приставом в Зыряновский рудник своего зятя, а спустя некоторое время определил к нему помощником - другого своего же зятя, причем - ввиду каких-то особых соображений - устранил управляющего Змеиногорским краем (как сказано, заведывавшего прежде всеми рудниками этого края, в том числе и Зыряновским) от всякого вмешательства в действия и распоряжения зыряновского пристава по делам рудника, приняв этот труд на себя лично и оставив исключительно за собою право контролировать действия этих родственников своих, невзирая на то, что город Барнаул - постоянное местопребывание начальника - лежит на расстоянии 700 верст от рудника, в котором предназначалось подвизаться его родственникам.
Распоряжение это, как противозаконное и превышавшее власть горного начальника, было ловко прикрыто постановлением: сделать это «в виде опыта» сроком на четыре года, т. е. именно на такое время, в течение которого было бы возможно округлить свои делишки и, сполна понабив карманы, благополучно ретироваться с поля действий, так сказать, отзвонить всласть да и убраться с колокольни долой!
Этот замысловатый «опыт» был приведен в исполнение, и вот что из него вышло.
Заручась гарантией к полному произволу и безнаказанности действий, которые предположено было совершать под наблюдением высоковлиятельного покровителя - тестя, или, правильнее сказать, без всякого наблюдения, пристав и его помощник, два зятя, в качестве изолированных деятелей, бесцеремонно повернули дело на свой лад и… довели Зыряновский рудник до настоящего его печального положения. Очевидно, все внимание и деятельность этих господ были обращены на то, чтобы, в ущерб доверенному им Зыряновскому руднику, устроить только собственное благосостояние - настоящее и будущее.
Преуспевая на этом поприще специальной заботливости о личных выгодах, они на руднике жили весело и спокойно, толстели и богатели, награждались чинами и орденами, а надзор за рудником и работами предоставляли: в первой инстанции - местным горным урядникам, а в высшей - местным горным духам.
Вследствие этих распорядков в Зыряновском руднике начали производиться неправильные замеры горных выработок, разубоживание богатой руды пустыми породами для того, чтобы в счете добычи образовывалось количество руды большее против действительного; появилась эгоистическая экономия в потреблении леса, предназначавшегося по смете для крепления рудничных ходов; выписывались в расход лишние порох, сало и показывавшиеся на сортировку никогда не сортировавшейся руды рабочие и время.
Между тем пристав и его помощник считали достаточным наблюдать за рудником из окон своих квартир, разумеется, лишь в свободное время, когда уж окончательно не находили, что делать. - Спуститься же в шахту рудника и обозреть производившиеся в горе работы - такой труд для этих бесконтрольно тучневших загребателей царского добра был не по силам - и понятно: в финансовом отношении, конечно, для их личного обогащения, он был бесполезен.
Последствия такого управления не замедлили вскоре обнаружиться. На первых порах рудник начал отпускать в заводы руду с меньшим содержанием серебра против показываемого по отчетности рудника и против определенного положением горного совета.
Несходство по пробам содержания серебра в извлеченных рудах оказалось для заводов невыгодным в том отношении, что для получения положенного сметою количества металла они должны были расплавлять гораздо большее количество руды и употреблять для этого большее противу прежнего количество горючего материала, рабочего времени и проч., что, естественно, должно было возбудить - и действительно возбудило - ропот и протесты со стороны управляющих заводами.
Между тем пристав Зыряновского рудника уверял своего тестя-покровителя, что содержание руды, отпущенной им в заводы, показано по пробам рудника совершенно правильно.
По здравому смыслу было бы необходимо тогда же обнаружить истину и в самом начале пресечь зло, но строгость и законность таких действий, помимо родственных отношений, не соответствовали и вообще духу алтайской администрации, которая, вследствие собственной всесторонней несостоятельности, не рисковала обнаруживать никаких неправильных действий ни одного из членов своей корпорации.
В силу этого братского согласия и единства, несходство действительного содержания серебра в зыряновских рудах против бывшего по пробам объяснено было самым простым (и, конечно, вполне правдоподобным!) предположением, заключавшемся в том, что отпущенная руда могла-де быть во время пути разубоживаема возчиками примесью пустых пород - пользуясь тем, что нагрузка совершается вполне бесконтрольно и, ввиду дальности перевозок, могли и извозчики на пустынных дорожных местах выбрасывать для облегчения лошадей руду, а затем, подъезжая к местам назначения, пополнять вес ее валяющимися повсеместно в Сибири по степям различными горными породами. О нравственности подобного сваливания своей вины на чужие плечи - да произнесет свой суд сам читатель!
Но так или иначе, а недостающее количество серебра в рудах приходилось заводам во всяком случае пополнять плавкою руд в излишнем количестве против прежнего, и потому Зыряновский рудник, по расстройству хозяйства не успевавший производить добычу руд в прежнем размере, начал отпускать для удовлетворения заводских требований руду из прежних (положенных по закону) рудничных запасов. Возмещать же убыль самих запасов сделалось уже невозможным, так как рудник едва успевал удовлетворять заводы отпусками того количества руды, какое предназначалось на годовое производство.
Обнаружившуюся таким образом несостоятельность этого рудника - происшедшую de facto от умышленной неправильности ведения хозяйства, беспорядочности распоряжений, плохого надзора, всестороннего и всеобщего хищничества, а главное, от слишком уж бесцеремонной заботы начальства о собственной наживе - пристав объяснял тем, что Зыряновский рудник, постоянно углубляясь, сильно затопляется водою, производящею остановки работ, и что одной водоотливной машины, действующей водою, для осушки рудника недостаточно, а необходима паровая машина.
Вследствие такого донесения был немедленно составлен проект устройства паровой машины. Затем паровая машина в 60 сил, оказавшаяся без употребления на одном частном механическом железоделательном заводе Алтая, была приобретена для Зыряновского рудника за 60.000 рублей, хотя такую же можно было бы купить (maximum!) за 15.000 рублей. Перевозка купленной машины с завода на рудник, за 800 верст, обошлась в 10.000 рублей. Кроме того, для постановки машины проектировалось построить особенное помещение, на которое по смете было назначено 30.000 рублей. В Зыряновск послан был техник для постройки этого помещения и установки машины, но пристав раздумал строить тотчас же помещение для машины на сумму, предназначенную по смете, предпочитая построить его исподволь домашними средствами рудника. Путаясь в своих хитроумных соображениях об устройстве паровой машины, пристав не обращал уже никакого внимания на поддержку и содержание в исправности действовавшей до сего водоотливной машины, так что при первом повреждении ее, весною 1869 года, рудник почти совершенно затопило, и добыча сделалась невозможною…
Итак - вот картина: никаких запасов руды нет; богатейший рудник затоплен и еще не осушен; добыча из него руд, до осушки и устройства ходов, возможна только в верхних этажах - и то с большими неудобствами! - Что же, спрашивается, будут делать заводы?!.. Какую смету и какой наряд можно проектировать при таких обстоятельствах?!
Не наше дело предрешать такие специальные вопросы. Вероятно, их разрешит сама алтайская администрация очень просто и выгодно для себя, с той тонкой изворотливостью, к которой она прибегает обыкновенно в критических обстоятельствах, рассчитывая на безграничное доверие начальства к ее бесконтрольным объяснениям.
Мы знаем только, что собранный по этому случаю Совет четыре месяца составляет докладную записку о ревизии рудника и придумывает для объяснения пред правительством зыряновского дела и имеющейся ввиду незавидной для заводов перспективы разные мотивы - в такой форме, чтобы не подвергнуть виновных законной ответственности и удержать за собою на будущее время сереброплавильное и рудничное производство, с которыми тесно связана широкая жизнь и благосостояние настоящих и будущих «специалистов» горного дела на Алтае.
В этих-то видах, до приведения в лучшее состояние Зыряновского рудника, проектируется сокращение расходов по разным частям управления и увеличение доходов по таким статьям, которые прежде не замечались; составляется норма для настилки в заводах другой шахты, более выгодной против прежней в расходе плавиленных и горючих материалов; немедленно начата постройка помещения для паровой машины. - Только едва ли это всё не будет все-таки напрасною тратою денег!
Для осушки рудника, казалось бы, достаточно было и прежней водоотливной машины (7 лет действовавшей водою), если б только содержать ее всегда в исправности. Паровая машина, без всякого сомнения, удобнее и надежнее, но для нее необходимо топливо, а Зыряновский рудник, по своим местным условиям, не в состоянии дать ей достаточного количества дров, - каменный же уголь в окрестностях рудника хотя и есть, но еще не разработан.
Наконец, предполагается отречься на весь будущий год от так называемой «экономии», чтобы сколько-нибудь уменьшить цифру ожидаемых убытков. - Последнее предположение, как небывальщина, долженствующая стать вразрез с самыми коренными убеждениями местных «специалистов», представляется несколько сомнительным. Во всяком же случае позволим себе вопрос: что же мешало ранее заявить такие благородные побуждения во имя общественных интересов, которым будто бы исключительно служится?!
Мы остановились на созыве Совета. Как бы то ни было - а дело надо было так или иначе уладить: по неимению годовой пропорции наличной руды на заводах, ни годового запаса на руднике - назначенного, как сказано, по смете для выплавки наряда серебра - требовалась непременно добыча руды.
Вызван был для объяснений в Горный совет пристав Зыряновского рудника. Он уверял, что руда добыта и готова к отпуску, что остановка только за перевозкой ее на заводы, и что содержание металла в добытой руде, по пробам рудника, вполне соответствует назначению Совета.
Уверения пристава благосклонно принял и даже поддерживал влиятельный его тесть-покровитель, и только некоторые из членов Совета решились выразить свои сомнения и заявить, что в последнее время заводы получали руду гораздо с бо́льшим несходством в пробах, нежели прежде, и с значительными промедлениями в отпуске.
Делать было нечего: ввиду такого протеста волей-неволей пришлось строже исследовать дело, и вот назначена была по крайней мере «домашняя» комиссия для освидетельствования наличных запасов рудника и руды, добытой для отпуска в заводы на годовую потребность, а также для опробывания содержания этой руды.
При обревизовании рудника, комиссия не нашла ни того количества руды, которое, по уверениям пристава, было готово к отпуску в заводы, ни запасов, которые - на основании 2074 ст. VII т. Св. Зак. Уст. Горн. - рудник должен был иметь налицо, в количестве годовой пропорции, добытой и отсортированной. Имевшаяся на руднике в нескольких кучах руда по пробам оказалась почти с половинным содержанием серебра (против показанного по отчетам пристава); несколько этажей рудника были затоплены водою так, что работы в них становились невозможными, а паровая машина, предназначенная для водоотлива и осушки рудника, стояла без всякого употребления и даже не была собрана; некоторые части ее, недоследовавшие до рудника, валялись где-то на пристани, верст за 60 от него. Наличное число рабочих людей было почти наполовину менее определенного по положению, и при этом с горными работниками не было установлено никаких законных условий, так что каждый из рабочих являлся на работу по собственному своему расположению, а не вследствие принятого на себя обязательства, работать в указанное время за известную плату; затем, и всё хозяйство рудника оказалось в самом распущенном состоянии.
Как образец можно привести следующий случай: когда комиссии понадобился уголь для того, чтобы подвергнуть испытанию посредством огненного действия вынутые из разных куч пробы, то на руднике не оказалось требовавшегося количества угля, и поэтому комиссия вынуждена была послать за углем в ближайший курень. Между тем на руднике существуют два кузнечных горна для отковки и исправления разных инструментов, употребляемых в горных рудничных работах, постоянно в значительном количестве потребляющие уголь!
Вот в каком виде найден был комиссией один из богатейших рудников Алтая после нескольких лет управления, проектированного - в виде «опыта» - главой местной администрации. Результатом этого «опыта» был быстрый и грандиозный рост благосостояния его зятьев и положительное расстройство дел Зыряновского рудника!
Получив донесение комиссии, начальник заводов - несмотря на близкое родство свое с упомянутыми зыряновскими деятелями и на то покровительство, которое он оказывал им - выходя даже из пределов своей власти, - нашелся-таки вынужденным удалить их от пробных должностей, а на места их назначить новых распорядителей, но уже без тех преимуществ, какие предоставлялись его зятьям, а потому и главное заведывание рудником возложил снова на управляющего Змеиногорским краем.
Впрочем, это удаление зятьев из Зыряновска последовало не в наказание их, а, как и доказали последствия, - только для виду.
При других обстоятельствах такие провинившиеся офицеры подлежали бы за действия свои законной ответственности и наказанию по суду, а в данном случае, удалив своих зятьев от заведомо вредной деятельности их в Зыряновском руднике, тесть - начальник и покровитель дал каждому из них другое служебное назначение, соответствовавшее их чинам, и даже более того - один из них получил высшую должность.
Зыряновская история наделала много хлопот всем, кто заинтересован будущностью горного дела на Алтае. Она поселила даже некоторый раздор и разлад в гармонии целого строя местной горной корпорации. Некоторые члены ее добровольно оставили свою заманчивую службу и выгодную деятельность, другие - враждуют и ссорятся из-за «убеждений»; непокорные и правдивые люди, или так называемые здесь «вольнодумцы», несочувственно относящиеся к компрометирующему всех их зыряновскому делу, - изгоняются из среды своих собратий и удаляются в разные города Российской Империи, или же оставляются сверх штата - без службы.
Упомянутая большая семья зыряновских и других местных деятелей и покровителей не терпит и гнетет всякого, даже своих сочленов, кто словом или примером осмелится беспокоить и возмущать щекотливую совесть всей корпорации. Это - отдельный мир, местная всеобъемлющая всесокрушающая сила, особое царство, полное лжи, произвола, несправедливостей, цинизма и других смертных грехов, - и безнаказанность грешников за самые возмутительные действия их и проступки здесь полная. Это уже не соляные, а каменные столпы - на прочном цементе, гораздо капитальнее, грандиознее и дороже размытых водою Столпов Сольгородских, и разрушит их не вода, а только время!
Поэтому-то главные виновники разорения и затопления Зыряновского рудника менее всех о нем беспокоятся. Понятно, что с местно-корпоративной точки зрения им и беспокоиться нечего: денег много, а ответственности за них - никакой; служба для них открыта - по собственному их выбору и желанию: весь Алтай, с неисчерпаемыми его богатствами, в полном их распоряжении; а честь и совесть… конечно, на Алтае существуют, но во всяком случае не среди этих господ!
После произведенного погрома, заняв снова довольно видные места, блаженные зятьки теперь благодушествуют в полнейшем служебном бездействии, занимаясь только одною специальною заботой - собиранием и сообщением своему влиятельному тестю-покровителю разных городских сплетень, дрязг и общественных интриг, а Юпитер-покровитель, денно и нощно окруженный сонмом родственников-соглядатаев, любознательно слушает их скандалезные анекдоты и нескончаемые легенды, не отвлекаясь от этого никакими деяниями своими по управлению или Горному совету, и только от времени до времени, смотря по впечатлению рассказа, или благосклонно улыбается, или хмурит свое величественное чело и поднимает бровь, из-под которой вылетают молниеносные перуны, готовые обратить в прах всякую представляющуюся по службе пред мутные очи деспота мелкую чиновную челядь, работающую, нищенствующую и пресмыкающуюся в ожидании милостей, в виде выгодного поручения или же интересного места от высокопоставленного в этом маленьком мирке надменного покровителя зыряновских разорителей.
Какой пользы можно ожидать от дел, которыми заправляют такие деятели и покровители, - это всякий может понять и без пояснений!
Много нужно времени, энергии и труда со стороны новых деятелей, чтобы вновь привести Зыряновский рудник хоть только в то положение, в каком находился он до водворения там лакомых зятьков благодушного тестя - начальника заводов.
Сколько ни хлопочет теперь местная горная интеллигенция Алтая, она едва ли в этом году найдет возможным исполнить наряд серебра по смете на 1869 год, потому что для этого недостает на заводах около 300 т. пуд. руды, или же - около 300 пуд. серебра.
Если удастся осушить рудник, то, при усиленных средствах, такое количество руды может в течение зимы быть добыто, но добытую руду нужно еще отправить до известного пункта водою, а потом сухим путем перевезти на заводы и, наконец, переплавить на серебро. Все это может быть приведено в исполнение не ранее как в первых летних месяцах будущего года, тогда как заводской год, а вместе с ним и годовая операция заводов кончается 1го числа марта. - Следовательно, выполнение нарядов перейдет в будущий 1870й год, но на этот год должна быть составлена своя смета для будущей заводской операции, что и ставит теперь в тупик самых завзятых фантазеров Горного совета. [Манускрипт этой записки помечен февралем 1870го года.]
См. также:
• Г. И. Спасский. Путешествие по Южным Алтайским горам в 1809 году
• П. А. Словцов. Письма из Сибири
• В. В. Сапожников. По Алтаю. Дневник путешествия 1895 года
• Первая ГЭС Российской Империи (konst_ranet)
Зыряновский рудник. С рис. Ф. В. Дмоховского
Алтайский горный округ в разные времена был посещаем многими путешественниками. Все они задавались преимущественно целью исследовать геологический строй тамошних гор, но для разрешения и этого вопроса очень мало сделали, как вследствие трудности дела, так и по совершенному отсутствию путей сообщения (к тому же все эти туристы недолго там и оставались).
В остальных же отношениях округ этот до сего не подвергался еще никаким ученым исследованиям, и потому приводимые здесь - хотя и отрывочные, сухие и совершенно элементарные - исторические, этнографические, географические и другие сведения имеют то достоинство, что, во-первых, они, полагаем мы, верны, а во-вторых, по сие время и таких нигде почерпнуть нельзя. В печати не появлялось никакого обзора собственно этого края, а все нам известные общие описания Сибири касаются Алтая весьма поверхностно, далеко не полны вообще, а главное, страдают неточностью, так что тем, кому нужно ознакомиться с Алтайским горным округом, покуда - одно только средство: отправиться самим на место и пробыть там, в постоянных экскурсиях, десяток или и более лет.
Алтайский горный округ
<…>
Для пущей характеристики алтайских порядков 6ти и 7мидесятых годов помещаем здесь же статью - «Зыряновский рудник», долженствовавшую появиться в столичных газетах в 1870м году, но, как нас уверяли, по проискам генерала Соколовского, до сих пор ничего об Алтае не допускалось к печати.
Зыряновский рудник
(Алтайский горный округ)
1869ый г.
В юго-западной части Сибири широко раскинут Алтайский горный округ, занимающий около 400.000 кв. верст, - с юго-запада, юга и востока обрамленный кряжами громадных гор, в недрах которых залегают изобильнейшие месторождения разнородных металлов, в числе которых особенно замечательны богатые рудники металлов благородных.
Для добычи руд и извлечения содержащихся в них металлов в разных местах этого округа разрабатывается несколько рудников и устроено несколько заводов, управляемых особою администрацией, состоящею исключительно из людей, специально воспитывавшихся для горнозаводской службы.
Между действующими рудниками по своему натуральному богатству первое место занимает рудник Зыряновский.
Из бесконечных, далеко еще не изведанных запасов этого громадного рудника, добывалось каждый год до 1½ мил. пудов богатой серебросодержащей руды, из которой, при незначительной помощи других рудников, заводы выплавляли до 1000чи пудов серебра.
Положительно можно сказать, что на Зыряновский рудник опиралось плавильное производство Алтайских горных заводов, и им именно поддерживалась производительность края в течение многих десятков лет.
При тех капитальных запасах руды, которые залегают в целиках рудника, он мог бы действовать безостановочно и снабжать заводы богатою рудою неопределенное число лет, если б местная администрация, не увлекаясь слишком собственными интересами, вела дело правильно и добросовестно, но эгоизм, своекорыстие и полная апатия к делу, проявившиеся в неоспоримых фактах, поставили Зыряновский рудник, а вместе с ним и все заводы, в такое положение, что действие их должно или временно приостановиться, или значительно сократиться в размерах, пока расстроенный и затопленный Зыряновский рудник не будет приведен в лучшее состояние.
Со времени открытия Зыряновского рудника, в 1790х годах, им управляли так называемые пристава, состоявшие в непосредственном распоряжении управляющего Змеиногорским краем, бывшего в то же время инспектором всех подведомственных ему рудников. Действия этого управляющего, в свою очередь, контролировались начальником Алтайских горных заводов и тамошним горным советом, причем упущения или злоупотребления со стороны приставов могли хоть своевременно преследоваться, и тогда, при добросовестности начальствовавших лиц, и пресекались.
При таком порядке управления Зыряновский рудник действовал безостановочно и рудою своею удовлетворял все заводы. Хотя иногда и встречались незначительные промедления в добыче руды и в отпусках ее на заводы, вследствие различных случайностей в самом руднике или же неудобств при перевозке руды и т. п., но эти явления, неизбежные при такой громадной операции, не могли иметь значительно дурных последствий.
Для наблюдения же за огромным хозяйством рудника приставу назначался помощник.
Но вот в 1862 году начальник Алтайских горных заводов назначил приставом в Зыряновский рудник своего зятя, а спустя некоторое время определил к нему помощником - другого своего же зятя, причем - ввиду каких-то особых соображений - устранил управляющего Змеиногорским краем (как сказано, заведывавшего прежде всеми рудниками этого края, в том числе и Зыряновским) от всякого вмешательства в действия и распоряжения зыряновского пристава по делам рудника, приняв этот труд на себя лично и оставив исключительно за собою право контролировать действия этих родственников своих, невзирая на то, что город Барнаул - постоянное местопребывание начальника - лежит на расстоянии 700 верст от рудника, в котором предназначалось подвизаться его родственникам.
Распоряжение это, как противозаконное и превышавшее власть горного начальника, было ловко прикрыто постановлением: сделать это «в виде опыта» сроком на четыре года, т. е. именно на такое время, в течение которого было бы возможно округлить свои делишки и, сполна понабив карманы, благополучно ретироваться с поля действий, так сказать, отзвонить всласть да и убраться с колокольни долой!
Этот замысловатый «опыт» был приведен в исполнение, и вот что из него вышло.
Заручась гарантией к полному произволу и безнаказанности действий, которые предположено было совершать под наблюдением высоковлиятельного покровителя - тестя, или, правильнее сказать, без всякого наблюдения, пристав и его помощник, два зятя, в качестве изолированных деятелей, бесцеремонно повернули дело на свой лад и… довели Зыряновский рудник до настоящего его печального положения. Очевидно, все внимание и деятельность этих господ были обращены на то, чтобы, в ущерб доверенному им Зыряновскому руднику, устроить только собственное благосостояние - настоящее и будущее.
Преуспевая на этом поприще специальной заботливости о личных выгодах, они на руднике жили весело и спокойно, толстели и богатели, награждались чинами и орденами, а надзор за рудником и работами предоставляли: в первой инстанции - местным горным урядникам, а в высшей - местным горным духам.
Вследствие этих распорядков в Зыряновском руднике начали производиться неправильные замеры горных выработок, разубоживание богатой руды пустыми породами для того, чтобы в счете добычи образовывалось количество руды большее против действительного; появилась эгоистическая экономия в потреблении леса, предназначавшегося по смете для крепления рудничных ходов; выписывались в расход лишние порох, сало и показывавшиеся на сортировку никогда не сортировавшейся руды рабочие и время.
Между тем пристав и его помощник считали достаточным наблюдать за рудником из окон своих квартир, разумеется, лишь в свободное время, когда уж окончательно не находили, что делать. - Спуститься же в шахту рудника и обозреть производившиеся в горе работы - такой труд для этих бесконтрольно тучневших загребателей царского добра был не по силам - и понятно: в финансовом отношении, конечно, для их личного обогащения, он был бесполезен.
Последствия такого управления не замедлили вскоре обнаружиться. На первых порах рудник начал отпускать в заводы руду с меньшим содержанием серебра против показываемого по отчетности рудника и против определенного положением горного совета.
Несходство по пробам содержания серебра в извлеченных рудах оказалось для заводов невыгодным в том отношении, что для получения положенного сметою количества металла они должны были расплавлять гораздо большее количество руды и употреблять для этого большее противу прежнего количество горючего материала, рабочего времени и проч., что, естественно, должно было возбудить - и действительно возбудило - ропот и протесты со стороны управляющих заводами.
Между тем пристав Зыряновского рудника уверял своего тестя-покровителя, что содержание руды, отпущенной им в заводы, показано по пробам рудника совершенно правильно.
По здравому смыслу было бы необходимо тогда же обнаружить истину и в самом начале пресечь зло, но строгость и законность таких действий, помимо родственных отношений, не соответствовали и вообще духу алтайской администрации, которая, вследствие собственной всесторонней несостоятельности, не рисковала обнаруживать никаких неправильных действий ни одного из членов своей корпорации.
В силу этого братского согласия и единства, несходство действительного содержания серебра в зыряновских рудах против бывшего по пробам объяснено было самым простым (и, конечно, вполне правдоподобным!) предположением, заключавшемся в том, что отпущенная руда могла-де быть во время пути разубоживаема возчиками примесью пустых пород - пользуясь тем, что нагрузка совершается вполне бесконтрольно и, ввиду дальности перевозок, могли и извозчики на пустынных дорожных местах выбрасывать для облегчения лошадей руду, а затем, подъезжая к местам назначения, пополнять вес ее валяющимися повсеместно в Сибири по степям различными горными породами. О нравственности подобного сваливания своей вины на чужие плечи - да произнесет свой суд сам читатель!
Но так или иначе, а недостающее количество серебра в рудах приходилось заводам во всяком случае пополнять плавкою руд в излишнем количестве против прежнего, и потому Зыряновский рудник, по расстройству хозяйства не успевавший производить добычу руд в прежнем размере, начал отпускать для удовлетворения заводских требований руду из прежних (положенных по закону) рудничных запасов. Возмещать же убыль самих запасов сделалось уже невозможным, так как рудник едва успевал удовлетворять заводы отпусками того количества руды, какое предназначалось на годовое производство.
Обнаружившуюся таким образом несостоятельность этого рудника - происшедшую de facto от умышленной неправильности ведения хозяйства, беспорядочности распоряжений, плохого надзора, всестороннего и всеобщего хищничества, а главное, от слишком уж бесцеремонной заботы начальства о собственной наживе - пристав объяснял тем, что Зыряновский рудник, постоянно углубляясь, сильно затопляется водою, производящею остановки работ, и что одной водоотливной машины, действующей водою, для осушки рудника недостаточно, а необходима паровая машина.
Вследствие такого донесения был немедленно составлен проект устройства паровой машины. Затем паровая машина в 60 сил, оказавшаяся без употребления на одном частном механическом железоделательном заводе Алтая, была приобретена для Зыряновского рудника за 60.000 рублей, хотя такую же можно было бы купить (maximum!) за 15.000 рублей. Перевозка купленной машины с завода на рудник, за 800 верст, обошлась в 10.000 рублей. Кроме того, для постановки машины проектировалось построить особенное помещение, на которое по смете было назначено 30.000 рублей. В Зыряновск послан был техник для постройки этого помещения и установки машины, но пристав раздумал строить тотчас же помещение для машины на сумму, предназначенную по смете, предпочитая построить его исподволь домашними средствами рудника. Путаясь в своих хитроумных соображениях об устройстве паровой машины, пристав не обращал уже никакого внимания на поддержку и содержание в исправности действовавшей до сего водоотливной машины, так что при первом повреждении ее, весною 1869 года, рудник почти совершенно затопило, и добыча сделалась невозможною…
Итак - вот картина: никаких запасов руды нет; богатейший рудник затоплен и еще не осушен; добыча из него руд, до осушки и устройства ходов, возможна только в верхних этажах - и то с большими неудобствами! - Что же, спрашивается, будут делать заводы?!.. Какую смету и какой наряд можно проектировать при таких обстоятельствах?!
Не наше дело предрешать такие специальные вопросы. Вероятно, их разрешит сама алтайская администрация очень просто и выгодно для себя, с той тонкой изворотливостью, к которой она прибегает обыкновенно в критических обстоятельствах, рассчитывая на безграничное доверие начальства к ее бесконтрольным объяснениям.
Мы знаем только, что собранный по этому случаю Совет четыре месяца составляет докладную записку о ревизии рудника и придумывает для объяснения пред правительством зыряновского дела и имеющейся ввиду незавидной для заводов перспективы разные мотивы - в такой форме, чтобы не подвергнуть виновных законной ответственности и удержать за собою на будущее время сереброплавильное и рудничное производство, с которыми тесно связана широкая жизнь и благосостояние настоящих и будущих «специалистов» горного дела на Алтае.
В этих-то видах, до приведения в лучшее состояние Зыряновского рудника, проектируется сокращение расходов по разным частям управления и увеличение доходов по таким статьям, которые прежде не замечались; составляется норма для настилки в заводах другой шахты, более выгодной против прежней в расходе плавиленных и горючих материалов; немедленно начата постройка помещения для паровой машины. - Только едва ли это всё не будет все-таки напрасною тратою денег!
Для осушки рудника, казалось бы, достаточно было и прежней водоотливной машины (7 лет действовавшей водою), если б только содержать ее всегда в исправности. Паровая машина, без всякого сомнения, удобнее и надежнее, но для нее необходимо топливо, а Зыряновский рудник, по своим местным условиям, не в состоянии дать ей достаточного количества дров, - каменный же уголь в окрестностях рудника хотя и есть, но еще не разработан.
Наконец, предполагается отречься на весь будущий год от так называемой «экономии», чтобы сколько-нибудь уменьшить цифру ожидаемых убытков. - Последнее предположение, как небывальщина, долженствующая стать вразрез с самыми коренными убеждениями местных «специалистов», представляется несколько сомнительным. Во всяком же случае позволим себе вопрос: что же мешало ранее заявить такие благородные побуждения во имя общественных интересов, которым будто бы исключительно служится?!
Мы остановились на созыве Совета. Как бы то ни было - а дело надо было так или иначе уладить: по неимению годовой пропорции наличной руды на заводах, ни годового запаса на руднике - назначенного, как сказано, по смете для выплавки наряда серебра - требовалась непременно добыча руды.
Вызван был для объяснений в Горный совет пристав Зыряновского рудника. Он уверял, что руда добыта и готова к отпуску, что остановка только за перевозкой ее на заводы, и что содержание металла в добытой руде, по пробам рудника, вполне соответствует назначению Совета.
Уверения пристава благосклонно принял и даже поддерживал влиятельный его тесть-покровитель, и только некоторые из членов Совета решились выразить свои сомнения и заявить, что в последнее время заводы получали руду гораздо с бо́льшим несходством в пробах, нежели прежде, и с значительными промедлениями в отпуске.
Делать было нечего: ввиду такого протеста волей-неволей пришлось строже исследовать дело, и вот назначена была по крайней мере «домашняя» комиссия для освидетельствования наличных запасов рудника и руды, добытой для отпуска в заводы на годовую потребность, а также для опробывания содержания этой руды.
При обревизовании рудника, комиссия не нашла ни того количества руды, которое, по уверениям пристава, было готово к отпуску в заводы, ни запасов, которые - на основании 2074 ст. VII т. Св. Зак. Уст. Горн. - рудник должен был иметь налицо, в количестве годовой пропорции, добытой и отсортированной. Имевшаяся на руднике в нескольких кучах руда по пробам оказалась почти с половинным содержанием серебра (против показанного по отчетам пристава); несколько этажей рудника были затоплены водою так, что работы в них становились невозможными, а паровая машина, предназначенная для водоотлива и осушки рудника, стояла без всякого употребления и даже не была собрана; некоторые части ее, недоследовавшие до рудника, валялись где-то на пристани, верст за 60 от него. Наличное число рабочих людей было почти наполовину менее определенного по положению, и при этом с горными работниками не было установлено никаких законных условий, так что каждый из рабочих являлся на работу по собственному своему расположению, а не вследствие принятого на себя обязательства, работать в указанное время за известную плату; затем, и всё хозяйство рудника оказалось в самом распущенном состоянии.
Как образец можно привести следующий случай: когда комиссии понадобился уголь для того, чтобы подвергнуть испытанию посредством огненного действия вынутые из разных куч пробы, то на руднике не оказалось требовавшегося количества угля, и поэтому комиссия вынуждена была послать за углем в ближайший курень. Между тем на руднике существуют два кузнечных горна для отковки и исправления разных инструментов, употребляемых в горных рудничных работах, постоянно в значительном количестве потребляющие уголь!
Вот в каком виде найден был комиссией один из богатейших рудников Алтая после нескольких лет управления, проектированного - в виде «опыта» - главой местной администрации. Результатом этого «опыта» был быстрый и грандиозный рост благосостояния его зятьев и положительное расстройство дел Зыряновского рудника!
Получив донесение комиссии, начальник заводов - несмотря на близкое родство свое с упомянутыми зыряновскими деятелями и на то покровительство, которое он оказывал им - выходя даже из пределов своей власти, - нашелся-таки вынужденным удалить их от пробных должностей, а на места их назначить новых распорядителей, но уже без тех преимуществ, какие предоставлялись его зятьям, а потому и главное заведывание рудником возложил снова на управляющего Змеиногорским краем.
Впрочем, это удаление зятьев из Зыряновска последовало не в наказание их, а, как и доказали последствия, - только для виду.
При других обстоятельствах такие провинившиеся офицеры подлежали бы за действия свои законной ответственности и наказанию по суду, а в данном случае, удалив своих зятьев от заведомо вредной деятельности их в Зыряновском руднике, тесть - начальник и покровитель дал каждому из них другое служебное назначение, соответствовавшее их чинам, и даже более того - один из них получил высшую должность.
Зыряновская история наделала много хлопот всем, кто заинтересован будущностью горного дела на Алтае. Она поселила даже некоторый раздор и разлад в гармонии целого строя местной горной корпорации. Некоторые члены ее добровольно оставили свою заманчивую службу и выгодную деятельность, другие - враждуют и ссорятся из-за «убеждений»; непокорные и правдивые люди, или так называемые здесь «вольнодумцы», несочувственно относящиеся к компрометирующему всех их зыряновскому делу, - изгоняются из среды своих собратий и удаляются в разные города Российской Империи, или же оставляются сверх штата - без службы.
Упомянутая большая семья зыряновских и других местных деятелей и покровителей не терпит и гнетет всякого, даже своих сочленов, кто словом или примером осмелится беспокоить и возмущать щекотливую совесть всей корпорации. Это - отдельный мир, местная всеобъемлющая всесокрушающая сила, особое царство, полное лжи, произвола, несправедливостей, цинизма и других смертных грехов, - и безнаказанность грешников за самые возмутительные действия их и проступки здесь полная. Это уже не соляные, а каменные столпы - на прочном цементе, гораздо капитальнее, грандиознее и дороже размытых водою Столпов Сольгородских, и разрушит их не вода, а только время!
Поэтому-то главные виновники разорения и затопления Зыряновского рудника менее всех о нем беспокоятся. Понятно, что с местно-корпоративной точки зрения им и беспокоиться нечего: денег много, а ответственности за них - никакой; служба для них открыта - по собственному их выбору и желанию: весь Алтай, с неисчерпаемыми его богатствами, в полном их распоряжении; а честь и совесть… конечно, на Алтае существуют, но во всяком случае не среди этих господ!
После произведенного погрома, заняв снова довольно видные места, блаженные зятьки теперь благодушествуют в полнейшем служебном бездействии, занимаясь только одною специальною заботой - собиранием и сообщением своему влиятельному тестю-покровителю разных городских сплетень, дрязг и общественных интриг, а Юпитер-покровитель, денно и нощно окруженный сонмом родственников-соглядатаев, любознательно слушает их скандалезные анекдоты и нескончаемые легенды, не отвлекаясь от этого никакими деяниями своими по управлению или Горному совету, и только от времени до времени, смотря по впечатлению рассказа, или благосклонно улыбается, или хмурит свое величественное чело и поднимает бровь, из-под которой вылетают молниеносные перуны, готовые обратить в прах всякую представляющуюся по службе пред мутные очи деспота мелкую чиновную челядь, работающую, нищенствующую и пресмыкающуюся в ожидании милостей, в виде выгодного поручения или же интересного места от высокопоставленного в этом маленьком мирке надменного покровителя зыряновских разорителей.
Какой пользы можно ожидать от дел, которыми заправляют такие деятели и покровители, - это всякий может понять и без пояснений!
Много нужно времени, энергии и труда со стороны новых деятелей, чтобы вновь привести Зыряновский рудник хоть только в то положение, в каком находился он до водворения там лакомых зятьков благодушного тестя - начальника заводов.
Сколько ни хлопочет теперь местная горная интеллигенция Алтая, она едва ли в этом году найдет возможным исполнить наряд серебра по смете на 1869 год, потому что для этого недостает на заводах около 300 т. пуд. руды, или же - около 300 пуд. серебра.
Если удастся осушить рудник, то, при усиленных средствах, такое количество руды может в течение зимы быть добыто, но добытую руду нужно еще отправить до известного пункта водою, а потом сухим путем перевезти на заводы и, наконец, переплавить на серебро. Все это может быть приведено в исполнение не ранее как в первых летних месяцах будущего года, тогда как заводской год, а вместе с ним и годовая операция заводов кончается 1го числа марта. - Следовательно, выполнение нарядов перейдет в будущий 1870й год, но на этот год должна быть составлена своя смета для будущей заводской операции, что и ставит теперь в тупик самых завзятых фантазеров Горного совета. [Манускрипт этой записки помечен февралем 1870го года.]
См. также:
• Г. И. Спасский. Путешествие по Южным Алтайским горам в 1809 году
• П. А. Словцов. Письма из Сибири
• В. В. Сапожников. По Алтаю. Дневник путешествия 1895 года
• Первая ГЭС Российской Империи (konst_ranet)