Город Павлодар
А. И-ский. Г. Павлодар Семипалатинской обл. (Очерк) // Дорожник по Сибири и Азиатской России, 1901, № 3, 4.
Павлодар. Вид с каланчи. Начало XX в.
Там, где быстрые волны широкого Иртыша как бы с разбегу, круто поворачивая, ударяются в берег, принимая в своем течении реку Усолку, там на правом высоком песчаном берегу широко и вольно раскинулся среди безбрежной степи уездный город Павлодар. Далеко виднеются крыши домов и кресты павлодарских церквей. Точно оазис в пустыне кажется вдали этот небольшой городок среди песчаной однообразной степи. И утомленный путник, едущий почтовым Семипалатинским трактом, проходящим целые сотни верст по степи, где лишь изредка попадаются небольшие казачьи станицы, с удовольствием въезжает в Павлодар.
Почтовый тракт до Павлодара все время идет, почти от самого Омска, вдоль правого берега реки Иртыша, то приближаясь, то удаляясь от него. Слева в сторону тракта тянется однообразная степь, покрытая мелкою растительностью, а справа - широкий Иртыш катит свои мутные волны куда-то далеко на север, к Ледовитому океану. Скучна и однообразна здесь природа.
Только там, где местность образует из себя луговины, покрытые высокою и густою травою, там лишь глаз путника несколько отдыхает, изредка любуясь попадающимися здесь живописными местами, но и это бывает лишь ранним летом, когда палящее солнце еще не успеет своими жаркими лучами выжечь и спалить здесь зеленую, местами роскошную для этих мест, растительность. В общем же турист, не привыкший к степи, все время езды по этому тракту чувствует невольно какое-то замирающее одиночество.
Не то совсем впечатление выносит путник, едущий из Омска в Павлодар на пароходе. Здесь картины совсем иные.
Высокий правый, почти сплошь песчаный берег Иртыша совсем скрывает от него степь, а левый низкий берег то и дело открывает роскошные луга, покрытые пышною растительностью. Извилистый Иртыш то и дело делает зигзаги: то, круто изгибаясь, он как бы поворачивает назад, то, выпрямившись точно струна, ровно и прямо несет он свои быстрые воды; то, как бы с разбегу, ударяясь в высокий берег, он, отскакивая назад, забегает куда-то далеко в сторону, чтоб снова принять свое прежнее направление… Там Иртыш обогнул казачью станицу, показав лишь верхушки ее строений, а здесь, широко разлившись, набросал несколько причудливых покрытых зеленью островов; там он, точно подкопавшись, изрыл высокий песчаный берег, а здесь, в самой средине своего течения, протянул для чего-то длинную косу - песчаную мель. Быстрый и проворный, он точно удержу не знает, где хочет - там и катит свои воды, из года в год меняя местами свое прежнее русло.
С шумом и плеском несется пароход, рассекая мутные волны Иртыша, оставляя за собой пенящиеся валы; волны рокочут, ударяясь о корму и с шумом и стоном убегают назад. А солнце с высоты жжет и палит своими горячими лучами и быстро несущийся пароход, и окрестные воды, и купающийся в водах низкорослый тальник. Палящие лучи солнца, дробясь и рассыпаясь на тысячи мелких лучей, точно золотом сверкают, искрясь и играя серебристою зыбью быстро текущих вод. А ночью, например, когда серебристая луна, величественно из-за облаков выплывая, разом отразится тысячами огней в темных водах Иртыша, а эти мириады звезд, отражающиеся в нем и смотрящие на вас из глубины со дна спящих вод… Хорошо и приятно ехать в это время по Иртышу.
Но вот вы на пароходе подъезжаете к Павлодару. Города с реки почти совсем не видать. Высокий песчаный берег скрывает его, лишь только стоящие на берегу Усолки окрашенные дома показывают вам, что здесь город. С шумом и гулом пароход причаливает к берегу. Пароходы, баржи, плоты, лодки разных видов и размеров длинной и пестрой полосой вытянулись вдоль берега. На берегу шум и движение. Везде мелькают пестрые халаты загорелых киргиз; их разноцветные головные уборы («малахай») пестреют и тут и там. Везде, вперемежку с русской, слышится киргизская речь.
Павлодар. Берег Иртыша. 1901
Пройдя ряд мытарств и совершив путешествие со своим багажом вслед за носильщиками-матросами по длинным рядам барж, заваленных товаром, вы, наконец вздохнув свободно, выбираетесь на берег. Тотчас к вам подлетает целая куча извозчиков-киргиз, предлагая свои услуги и хватая ваш багаж. Вы справляетесь о цене; с вас, по обыкновению, «заламывают», если видят, что вы в первый раз в Павлодаре, и там, где обыватель платит гривенник, а то и пятачок, вам, как новичку, придется заплатить 30-40 коп.
Поднявшись на гору, вы сразу же въезжаете в самый город. Весь город перед вами точно на ладони. Посредине самого города во всю его длину тянется одна улица - главная, называемая Телеграфной. Название ее вполне оправдывается по массе телеграфных проводов и тем, что в средине этой улицы помещается почтово-телеграфная контора. Это единственная хорошая улица во всем городе. Здесь сосредоточены и лучшие постройки, здесь же находится и большинство правительственных учреждений, имеющихся в городе. В самой средине этой улицы - огромная базарная площадь, местами застроенная рядами довольно приличных для города магазинов и мелких лавочек-будок.
Павлодар. (http://history.voxpopuli.kz)
Остальные улицы города, которых, надо сказать, очень немного, решительно не обращают на себя никакого внимания. Построек хороших мало, особенно на окраинах города, где ютится беднота. Здесь вы увидите даже землянки. Да и в средине города попадаются дома без крыш, иначе сказать - одни выведенные и достроенные стены; крышу же у них заменяет потолок, в изобилии заваленный разными бревнами и землей. С такими крышами попадаются и каменные одноэтажные дома.
Вообще, везде виден недостаток в лесе. Почти везде отсутствие зелени. Улицы, особенно окраинные, с целыми горами наносного песку; некоторые дома и заборы прямо-таки завалены песком, в особенности на береговой улице.
В Павлодаре всего лишь три церкви, не отличающиеся ни богатством, ни красотою. Одна на базаре, другая на Троицкой улице, а третья - кладбищенская. Последняя еще только строится. Кроме того, есть еще магометанская мечеть.
Павлодар. Свято-Троицкий собор (1893).
Фото Д. П. Багаева, 1930-е. (http://silkadv.com)
В городе есть несколько транспортных контор: братьев Каменских, страховых обществ «Россия» и «Надежда»; затем, есть аптека, приемный покой, или киргизская больница, охотно посещаемая киргизами, общественная библиотека, музей и общественное собрание. Из учебных заведений: городское мужское трехклассное училище, мужская сельскохозяйственная школа и городское женское приходское училище. Кроме того, есть и киргизские частные школы, а также татарские.
Павлодар. Телеграфная улица
В общем, Павлодар далеко не из бедных городов. В нем есть несколько хороших магазинов с большими торговыми оборотами. Отметим из них: магазин местного богача-миллионера, золотопромышленника и известного в округе благотворителя почетного гражданина г. Павлодара Артемия Ивановича Дерова, имеющего магазины и в Семипалатинске; затем, два магазина Сурикова, винно-бакалейный и мануфактурный; магазины Галкина, Зайцева, Антыкина и др. Товары для этих магазинов доставляются обыкновенно или сухопутным путем зимою, или летом на пароходах. Товары закупаются на Нижегородской или Ирбитской ярмарке, а иногда выписываются из Омска, Москвы и др. городов. Привозимые товары (мануфактурные), особенно из модных вещей, обыкновенно подолгу ожидаемые, местными жителями быстро раскупаются, и в очень короткие сроки; так, иногда случается, что во всем Павлодаре нигде нельзя достать не только обуви и одежды, но и самой простой вещи.
Телеграфная улица. Здание торгового дома А. И. Дёрова
В Павлодаре всего лишь одна гостиница с номерами, и то лишь недавно выстроенная и не пользующаяся хорошею репутацией, так как не удовлетворяет даже самым скромным требованиям. Большинство приезжающих чаще останавливаются на постоялых дворах. Квартир в городе очень мало, а тем более порядочных. Объясняется это тем, что почти все жители - сами домохозяева, а потому как спрос на квартиры, так и предложение их совсем незначительны.
Кстати, скажем о том, что жизнь в Павлодаре, хотя и небольшом городе, нельзя назвать дешевой. Цены на продукты, кроме мяса, стоят иногда высокие. Квартиры - тоже дорогие.
В административном отношении город разделяется на две половины: собственно город, недавно образованный, и, затем, казачья станица, в которой живут почти исключительно казаки. Эта часть самая древняя; существует еще со времени покорения этого края. В ней находится казачье станичное управление; здесь же живет и все казачье начальство станицы и сам станичный атаман.
Во главе управления городом и уездом стоит уездный начальник и его помощник. Канцелярия уездного начальника находится в самом центре города; тут же по соседству находится и уездное полицейское управление. Полиция состоит из казаков. Ее немного, так как город довольно спокойный и полиции здесь, вообще, очень мало работы. Кражи и другие преступления здесь - редкое явление. Хотя в последнее время, с началом постройки Воскресенской железной дороги, находящейся в 40 верстах от Павлодара, в городе чаще стали случаться кражи, производимые главным образом приезжим элементом - рабочими с железной дороги и каменноугольных копей…
Павлодар. Начало 1900-х
Жителей в Павлодаре тысяч шесть с небольшим [По всеобщей переписи 1897 г. жителей в Павлодаре, считая в том числе и население пригородной станицы Коряковской, 7730 (4160 м. п. и 3570 ж. п.). - Примеч. редак.]. Город населен казаками, киргизами, татарами и, в последнее время, разным пришлым элементом, составляющим из себя самое незначительное меньшинство. Главный и преобладающий элемент населения - казаки. Казаки народ в высшей степени миролюбивый и не походят на своих сородичей донских казаков; народ хотя и способный, но в тоже время очень ленный, неподвижный и какой-то беспечный. Казаки почти все земледельцы и живут зажиточно, но, тем не менее, «лень и беспечность» - обычные свойства каждого казака. Казаки страшные любители лошадей; у каждого домовладельца-казака имеется их по несколько голов, редко меньше десятка, и любят они по преимуществу рысистых лошадей. Для того, чтоб приобрести хороших лошадей, казак не жалеет денег. Казаки также большие любители выпить и погулять, а потому особенною нравственностью не отличаются. Любят себя показать и блеснуть своею удалью и молодечеством, и иной раз не прочь и «прихвастнуть», особенно перед киргизами. С последними у них постоянно идет соперничество по части верховой езды, и по этому поводу устраиваются между ними иногда и состязания, причем победителями бывают попеременно то киргизы, то казаки. По части «выкидывания разных штук и фортелей» при отчаянной бешеной езде казаки берут верх, хотя есть и между киргизами настоящие джигиты и наездники, мало в чем уступающие даже и цирковым наездникам. Казаки с самых малых лет уже умеют говорить по-киргизски, иногда даже и между собой объясняются на этом языке. Вообще, казаки с киргизами живут очень дружно. Киргиз боится казака, а потому и уважает его, а казак в киргизе видит необходимого для себя человека, без которого обойтись ему нельзя, и потому между ними и существует дружба, редко чем-либо нарушаемая.
Казак с семьей. 1897
Киргизы и татары живут в таких же домах, как и русские, но некоторые, особенно киргизы, в землянках на краю города. Постройки их мало чем отличаются друг от друга, разве только тем, что во дворах у киргиз обыкновенно более грязи и навозу, чем у казаков, так как киргизы вообще народ очень неопрятный.
Лучшее впечатление производят татарские постройки. Они богаче и красивее, и в них больше порядка и чистоты. Татар живет в городе не меньше, чем киргиз. Татары живут очень зажиточно, имеют всегда по несколько лошадей и рогатого скота; есть между ними и богатые купцы, и скотопромышленники. Последние встречаются и среди киргиз, но богатых скотопромышленников-кирзиз в городе мало; они преимущественно живут в степях, где и имеют громадные табуны лошадей и рогатого скота, иногда в несколько тысяч голов. В городе же живут киргизы уже обрусевшие, хотя и сохраняющие свои веру и язык, но прекрасно владеющие русским языком и везде принятые. Есть между городскими киргизами и интеллигентные, учившиеся в русских начальных школах, в учительских семинариях, а также в фельдшерских и ветеринарных школах, умеющие даже танцовать, любящие бывать в общественном собрании и любители карточной игры, носящие иногда даже и русскую одежду (впрочем - в очень редких случаях).
Надо заметить - киргизы дорожат своею национальною одеждою и обычаями, и редкий из них расстается со всеми своими национальными привычками - так же как и татары. Чем богаче киргиз, тем у него роскошнее одежда и головной убор. Их любимый наряд - яркий пестрый халат с узорами или цветами из шелковых или шерстяных материй; «малахай», т. е. головной убор, из дорогого меха, опушенный соболем или горностаем и покрытый сверху дорогим атласом.
Татары - те меньше любят одеваться в дорогие одежды, чем богачи-киргизы. Богатые татары мало отличаются по одежде от менее зажиточных. Та же татарская высокая меховая шапка, или круглая барашковая, или мерлушковая мелкодонная шапка, и те же «коты».
Те и другие - народ в высшей степени спокойный и тихий; вечно заняты своим делом; в особенности татары, из которых большая часть торговцы.
Присутствие в городе киргиз с их характерным образом жизни и привычек придает Павлодару характер настоящего степного города. Те же картины, какие вы видите в степи, встретите и в городе. Те же киргизы в своих оригинальных костюмах, те же безобразно-уродливые верблюды, те же скрипучие арбы. Только там, в степи, попадается все это сравнительно реже, чрез большие промежутки времени, а здесь - на каждом шагу.
Кроме живущих здесь постоянно киргиз, в город днем их наезжает еще много из степи и ближних аулов. Степного киргиза вы редко встретите здесь одного; они собираются почти всегда кучками. Одни из них сидят на «корточках» по-киргизски у телеги или арбы; другие верхом на конях; третьи на волах, коровах или верблюдах; а иные, растянувшись на земле, апатично и безучастно глядят в небо, а то и так стоят. Иногда достаточно трем-четырем из них собраться, как скоро к ним присоединится целый десяток их. И сидит эта куча киргиз иногда по целым часам под палящими лучами летнего солнца, изредка лишь переговариваясь меж собой или просто с любопытством осматривая каждого проходящего с головы до ног, а иной раз - и просто смотрят вверх. Киргиз любопытен и ленив. Случается, целые дни он разъезжает верхом на коне из конца в конец по городу и по степи, чтобы поразнообразить свои скудные впечатления, узнать что-нибудь новенькое, а то и так поглазеть. Киргиз всегда на вольном воздухе; как дитя природы, он не любит сидеть ни в домах, ни в юртах, особенно летом. Меховая шапка, спускающаяся на уши и на шею, теплый ватный халат, подпоясанный ремнем с металлическими белыми (у богатых - серебряными) бляхами, теплые, с кошмою в средине, кожаные сапоги - вот обычный костюм киргиза и летом и зимою; с ним он редко расстается. А во время работ в летнюю пору, когда невмоготу ему будет жар, - так он, нимало не стесняясь, и все сбросит с себя. Ребятишки-киргизы летом бегают почти голяком.
Куда б вы ни пошли по городу и в какое угодно время дня - вы всегда встретите эти разношерстные кучки киргиз, нередко и киргизок, взад и вперед снующих по городу. Пешего киргиза реже можно встретить; он почти всегда на коне, с которым вообще редко разлучается.
Левый берег Иртыша. Поле для меновой торговли напротив Павлодара. 1895
Вечно хладнокровные и спокойные, с каким-то тупым равнодушием на лице, грязные и часто оборванные, приезжающие в город киргизы производят крайне грустное и неприятное впечатление. Что-то забитое и подавленное невольно бросается в глаза в этих неуклюжих и неповоротливых фигурах, какими представляется большая часть бедняков-киргиз (постоянно в городе живут, имея даже и собственные дома, преимущественно богачи из киргиз). Вообще, в городе киргиз чувствует себя «не в своей тарелке», точно зверь в клетке; ему все чуждо здесь; он непривычен к городу, - его стихия, его родина и кров - широкая беспредельная степь, где он чувствует себя свободным и полным хозяином. В город он приезжает лишь на время. Надоест ему взад и вперед скакать по степи, - он едет позевать в город, встретить знакомого или приятеля («тамыр»), поговорить, поболтать на досуге, продать барана или коня и на вырученные деньги купить что-нибудь для себя или для своих «бабич». Прежде чем купить в лавке, киргиз целый день будет торговаться, советоваться, думать, присматриваться и опасаться, чтоб его не надули… и все-таки в конце концов не заметит, как его обвесят или обсчитают умеющие ладить, надувать и жить в дружбе с ними - павлодарские приказчики и купцы.
«Киргизы народ податливый, с ними завсегда можно коммерцию поддержать» - так обыкновенно выражаются про них их павлодарские друзья - торговцы и купцы, наживающие на торговле с ними в короткое время целые капиталы. Киргиз редко имеет деньги, он больше отдает «натурой», а товары в лавках берет чаще в долг в счет будущего сена или приплода от скота. Редкий из бедных киргиз не состоит должником у какого-нибудь павлодарского купца или обывателя, а то и у своего собрата - богача-киргиза. Забитый и невежественный, любящий «полодарничать» киргиз, незаметно для самого себя, охотно позволяет зксплоатировать собой и своим имуществом. Вот почему и все, ведущие торговые дела с киргизами, быстро наживают в короткое время большие капиталы. Киргиз знает это; знает, что его везде и во всем надувают, а потому и сам не прочь надуть, и в этом случае, если захочет, - промах редко даст. Но, несмотря на это, киргизы с русскими, в особенности с купцами, живут в большом ладу, сознавая взаимную необходимость друг в друге. Русский купец у киргиза первый гость; он для угощения его все готов отдать: заколет для него лучшего барана, зажарит кусок лучшей конины, вдоволь напоит лучшим кумысом. Кроме того, те и другие иногда обмениваются подарками, причем павлодарский купец в этих случаях себя никогда не обидит и всегда сумеет остаться «с барышом».
В последнее время все поденные и чернорабочие и даже почти все извозчики в Павлодаре - почти исключительно киргизы. Большинство их знают лишь немного по-русски; все же остальные, особенно степные, не знают почти ни одного русского слова. Каждый киргиз-рабочий, если он только недавно в городе, прежде всего выучивается просить; первыми его словами на русском языке - «На водка бай» (хотя водки и не пьет), или, складывая губы и вдыхая в себя воздух и указывая пальцем в рот, произносит: «Давай папироска». Надо заметить, что табак у них начинает входить в употребление лишь в последнее время, и то больше среди городских киргиз и вообще киргиз, вращающихся среди русских, большею частью рабочих - у русских подрядчиков, купцов, горнопромышленников.
Д. П. Багаев. Вывоз руды
Рабочего-киргиза везде теперь можно встретить в городе; он и кучер, и работник, и рассыльный; он же и носильщик на пароходах, и дровоклад; он же и паромщик, - всюду и везде он годен для работ. Киргиз, прежде всего, и дешев, и содержание его недорого; наконец, он и невзыскателен, хотя и ленив, но сильный и здоровый, и если захочет, то может работать, как хорошая рабочая лошадь, не зная устали. На пароходах и баржах все поденные рабочие - киргизы. Интересно наблюдать, как иногда группа киргиз тащит какую-нибудь тяжесть. Если здесь нужна сила трех-четырех человек, их всегда берется восемь-десять, и все с криком и каким-то диким визгом суетятся, толкаются, показывают, что надрываются, - лишь бы хозяева видели, и дали бы им на чай за то, что они из всех сил стараются. А выйти летом на Иртыш - весь берег всегда усеян киргизами. Здесь они и одеждой иногда не стесняются. Перевозчики на пароме, перевозящем пассажиров с одного берега на другой, - все киргизы, и лишь заметят, что пассажир при деньгах, то стараются грести из всех сил, кричат, ругаются, один другого подбадривая, и паром живым манером доставляют на другой берег, после чего тотчас же обступают толпой пассажира, крича ему: «Бай, бай, акча давай водка», и не отступят до тех пор, пока не получат от него «на чай». А получив последнее, стараются тут же затащить пассажира к себе в юрту и угостить его, конечно, за деньги, кумысом, всегда имеющимся у них в запасе.
На Иртыше. В ожидании переправы. 1897
Помимо казаков, киргиз и татар, в Павлодаре живет много и евреев, преимущественно ремесленников, потомков ссыльных. В последнее время на окраинах города стали селиться в Павлодаре и крестьяне-переселенцы из Европейской России, в особенности с тех пор, как в Павлодарском уезде стали разрабатываться разные рудники, прииска и каменноугольные копи. Часть этих крестьян отправлялась на эти рудники и копи, а часть промышляла в городе поденной работой и извозом.
Что касается «интеллигенции» города, то ее здесь немного. Несколько человек из лиц администрации, два врача, несколько офицеров, учителя, местное русское купечество да чиновный люд. Казалось бы, скука и борьба с нею могли бы сплотить этот небольшой кружок интеллигентных лиц в одно дружное общество, способное к разумной и полезной общественной деятельности; но на деле этого нет. Общество это разделено на несколько отдельных кружков, из которых каждый живет своею собственною внутреннею жизнью, не выходящей из круга мелочей и интересов домашнего очага. Кружки эти часто находятся во взаимной вражде, полной разных интриг, дрязог и сплетен. Вообще, общественная жизнь здесь не развита так же, как и в других маленьких городах Сибири. Впрочем, зимой, когда на р. Усолке стоит на зимовке много пароходов, общественная жизнь несколько оживляется: устраиваются подчас даже и любительские спектакли, хотя и редко.
И вообще, за последние 3-4 года Павлодар начал оживляться. Во-первых, с образованием «Товарищества Западного Сибирского пароходства и торговли», пассажирское и товарное движение по Иртышу значительно увеличилось, что тотчас же отразилось и на торговле Павлодара. Во-вторых, в последние два-три года в окрестностях Павлодара, как я уже упоминал выше, начали разрабатываться каменноугольные копи, эксплоатируемые новообразовавшимся «Воскресенским горнопромышленным обществом», поставившим дело разработки этих копей на широких началах. Для какой цели оно даже построило и железнодорожную ветку на 110 верст - от Воскресенской пристани к Экибас-Тузским каменноугольным копям. Кроме угля, общество разрабатывает и разную руду - медную, платиновую и др. С открытием действий этого общества в город стали прибывать с разных сторон большие партии рабочих, служащих - и город сразу оживился. Торговля увеличилась, цены на продукты поднялись и спрос на квартиры увеличился, отчего, разумеется, они сейчас же и поднялись в цене.
Кроме торговли скотом и кожами и хлебных операций, многие жители Павлодара занимаются еще соляными промыслами.
Богатство же залежей каменного угля, в изобилии находимых почти по всему Павлодарскому уезду, нахождение залежей медной и др. руд, удобная пристань на берегу Иртыша, торговые сношения с Омском, Семипалатинском и ближайшими городами Семипалатинской области - предвещают Павлодару блестящую будущность как крупного центра горнопромышленной деятельности этого края. В последнее время, с заселением этого края крестьянами-переселенцами, занимающимися исключительно земледелием, оно стало понемногу прививаться и среди некоторых киргиз, бросающих мало-помалу свой кочевой образ жизни и постепенно переходящих к оседлому. Таким образом, если сейчас Павлодар и не служит центром хлебного рынка, то со временем должен будет занять крупное место и в этом отношении.
Соединение Павлодара железной дорогой с другими городами Сибири и особенно с Сибирской магистралью значительно оживило бы этот богатый и как бы заброшенный степной край и вместе с этим помогло бы обрусению этого края, где русский элемент как бы теряется среди господствующего киргизского племени. Необходимость проведения здесь железной дороги является тем более желательной, что в последнее время, как уже замечено, сибирские реки стали значительно мелеть.
Другие материалы о Павлодаре:
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• В. И. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии;
• А. Л. Трегубов. Переселенческое дело в Семипалатинской и Семиреченской областях.
Павлодар. Вид с каланчи. Начало XX в.
Там, где быстрые волны широкого Иртыша как бы с разбегу, круто поворачивая, ударяются в берег, принимая в своем течении реку Усолку, там на правом высоком песчаном берегу широко и вольно раскинулся среди безбрежной степи уездный город Павлодар. Далеко виднеются крыши домов и кресты павлодарских церквей. Точно оазис в пустыне кажется вдали этот небольшой городок среди песчаной однообразной степи. И утомленный путник, едущий почтовым Семипалатинским трактом, проходящим целые сотни верст по степи, где лишь изредка попадаются небольшие казачьи станицы, с удовольствием въезжает в Павлодар.
Почтовый тракт до Павлодара все время идет, почти от самого Омска, вдоль правого берега реки Иртыша, то приближаясь, то удаляясь от него. Слева в сторону тракта тянется однообразная степь, покрытая мелкою растительностью, а справа - широкий Иртыш катит свои мутные волны куда-то далеко на север, к Ледовитому океану. Скучна и однообразна здесь природа.
Только там, где местность образует из себя луговины, покрытые высокою и густою травою, там лишь глаз путника несколько отдыхает, изредка любуясь попадающимися здесь живописными местами, но и это бывает лишь ранним летом, когда палящее солнце еще не успеет своими жаркими лучами выжечь и спалить здесь зеленую, местами роскошную для этих мест, растительность. В общем же турист, не привыкший к степи, все время езды по этому тракту чувствует невольно какое-то замирающее одиночество.
Не то совсем впечатление выносит путник, едущий из Омска в Павлодар на пароходе. Здесь картины совсем иные.
Высокий правый, почти сплошь песчаный берег Иртыша совсем скрывает от него степь, а левый низкий берег то и дело открывает роскошные луга, покрытые пышною растительностью. Извилистый Иртыш то и дело делает зигзаги: то, круто изгибаясь, он как бы поворачивает назад, то, выпрямившись точно струна, ровно и прямо несет он свои быстрые воды; то, как бы с разбегу, ударяясь в высокий берег, он, отскакивая назад, забегает куда-то далеко в сторону, чтоб снова принять свое прежнее направление… Там Иртыш обогнул казачью станицу, показав лишь верхушки ее строений, а здесь, широко разлившись, набросал несколько причудливых покрытых зеленью островов; там он, точно подкопавшись, изрыл высокий песчаный берег, а здесь, в самой средине своего течения, протянул для чего-то длинную косу - песчаную мель. Быстрый и проворный, он точно удержу не знает, где хочет - там и катит свои воды, из года в год меняя местами свое прежнее русло.
С шумом и плеском несется пароход, рассекая мутные волны Иртыша, оставляя за собой пенящиеся валы; волны рокочут, ударяясь о корму и с шумом и стоном убегают назад. А солнце с высоты жжет и палит своими горячими лучами и быстро несущийся пароход, и окрестные воды, и купающийся в водах низкорослый тальник. Палящие лучи солнца, дробясь и рассыпаясь на тысячи мелких лучей, точно золотом сверкают, искрясь и играя серебристою зыбью быстро текущих вод. А ночью, например, когда серебристая луна, величественно из-за облаков выплывая, разом отразится тысячами огней в темных водах Иртыша, а эти мириады звезд, отражающиеся в нем и смотрящие на вас из глубины со дна спящих вод… Хорошо и приятно ехать в это время по Иртышу.
Но вот вы на пароходе подъезжаете к Павлодару. Города с реки почти совсем не видать. Высокий песчаный берег скрывает его, лишь только стоящие на берегу Усолки окрашенные дома показывают вам, что здесь город. С шумом и гулом пароход причаливает к берегу. Пароходы, баржи, плоты, лодки разных видов и размеров длинной и пестрой полосой вытянулись вдоль берега. На берегу шум и движение. Везде мелькают пестрые халаты загорелых киргиз; их разноцветные головные уборы («малахай») пестреют и тут и там. Везде, вперемежку с русской, слышится киргизская речь.
Павлодар. Берег Иртыша. 1901
Пройдя ряд мытарств и совершив путешествие со своим багажом вслед за носильщиками-матросами по длинным рядам барж, заваленных товаром, вы, наконец вздохнув свободно, выбираетесь на берег. Тотчас к вам подлетает целая куча извозчиков-киргиз, предлагая свои услуги и хватая ваш багаж. Вы справляетесь о цене; с вас, по обыкновению, «заламывают», если видят, что вы в первый раз в Павлодаре, и там, где обыватель платит гривенник, а то и пятачок, вам, как новичку, придется заплатить 30-40 коп.
Поднявшись на гору, вы сразу же въезжаете в самый город. Весь город перед вами точно на ладони. Посредине самого города во всю его длину тянется одна улица - главная, называемая Телеграфной. Название ее вполне оправдывается по массе телеграфных проводов и тем, что в средине этой улицы помещается почтово-телеграфная контора. Это единственная хорошая улица во всем городе. Здесь сосредоточены и лучшие постройки, здесь же находится и большинство правительственных учреждений, имеющихся в городе. В самой средине этой улицы - огромная базарная площадь, местами застроенная рядами довольно приличных для города магазинов и мелких лавочек-будок.
Павлодар. (http://history.voxpopuli.kz)
Остальные улицы города, которых, надо сказать, очень немного, решительно не обращают на себя никакого внимания. Построек хороших мало, особенно на окраинах города, где ютится беднота. Здесь вы увидите даже землянки. Да и в средине города попадаются дома без крыш, иначе сказать - одни выведенные и достроенные стены; крышу же у них заменяет потолок, в изобилии заваленный разными бревнами и землей. С такими крышами попадаются и каменные одноэтажные дома.
Вообще, везде виден недостаток в лесе. Почти везде отсутствие зелени. Улицы, особенно окраинные, с целыми горами наносного песку; некоторые дома и заборы прямо-таки завалены песком, в особенности на береговой улице.
В Павлодаре всего лишь три церкви, не отличающиеся ни богатством, ни красотою. Одна на базаре, другая на Троицкой улице, а третья - кладбищенская. Последняя еще только строится. Кроме того, есть еще магометанская мечеть.
Павлодар. Свято-Троицкий собор (1893).
Фото Д. П. Багаева, 1930-е. (http://silkadv.com)
В городе есть несколько транспортных контор: братьев Каменских, страховых обществ «Россия» и «Надежда»; затем, есть аптека, приемный покой, или киргизская больница, охотно посещаемая киргизами, общественная библиотека, музей и общественное собрание. Из учебных заведений: городское мужское трехклассное училище, мужская сельскохозяйственная школа и городское женское приходское училище. Кроме того, есть и киргизские частные школы, а также татарские.
Павлодар. Телеграфная улица
В общем, Павлодар далеко не из бедных городов. В нем есть несколько хороших магазинов с большими торговыми оборотами. Отметим из них: магазин местного богача-миллионера, золотопромышленника и известного в округе благотворителя почетного гражданина г. Павлодара Артемия Ивановича Дерова, имеющего магазины и в Семипалатинске; затем, два магазина Сурикова, винно-бакалейный и мануфактурный; магазины Галкина, Зайцева, Антыкина и др. Товары для этих магазинов доставляются обыкновенно или сухопутным путем зимою, или летом на пароходах. Товары закупаются на Нижегородской или Ирбитской ярмарке, а иногда выписываются из Омска, Москвы и др. городов. Привозимые товары (мануфактурные), особенно из модных вещей, обыкновенно подолгу ожидаемые, местными жителями быстро раскупаются, и в очень короткие сроки; так, иногда случается, что во всем Павлодаре нигде нельзя достать не только обуви и одежды, но и самой простой вещи.
Телеграфная улица. Здание торгового дома А. И. Дёрова
В Павлодаре всего лишь одна гостиница с номерами, и то лишь недавно выстроенная и не пользующаяся хорошею репутацией, так как не удовлетворяет даже самым скромным требованиям. Большинство приезжающих чаще останавливаются на постоялых дворах. Квартир в городе очень мало, а тем более порядочных. Объясняется это тем, что почти все жители - сами домохозяева, а потому как спрос на квартиры, так и предложение их совсем незначительны.
Кстати, скажем о том, что жизнь в Павлодаре, хотя и небольшом городе, нельзя назвать дешевой. Цены на продукты, кроме мяса, стоят иногда высокие. Квартиры - тоже дорогие.
В административном отношении город разделяется на две половины: собственно город, недавно образованный, и, затем, казачья станица, в которой живут почти исключительно казаки. Эта часть самая древняя; существует еще со времени покорения этого края. В ней находится казачье станичное управление; здесь же живет и все казачье начальство станицы и сам станичный атаман.
Во главе управления городом и уездом стоит уездный начальник и его помощник. Канцелярия уездного начальника находится в самом центре города; тут же по соседству находится и уездное полицейское управление. Полиция состоит из казаков. Ее немного, так как город довольно спокойный и полиции здесь, вообще, очень мало работы. Кражи и другие преступления здесь - редкое явление. Хотя в последнее время, с началом постройки Воскресенской железной дороги, находящейся в 40 верстах от Павлодара, в городе чаще стали случаться кражи, производимые главным образом приезжим элементом - рабочими с железной дороги и каменноугольных копей…
Павлодар. Начало 1900-х
Жителей в Павлодаре тысяч шесть с небольшим [По всеобщей переписи 1897 г. жителей в Павлодаре, считая в том числе и население пригородной станицы Коряковской, 7730 (4160 м. п. и 3570 ж. п.). - Примеч. редак.]. Город населен казаками, киргизами, татарами и, в последнее время, разным пришлым элементом, составляющим из себя самое незначительное меньшинство. Главный и преобладающий элемент населения - казаки. Казаки народ в высшей степени миролюбивый и не походят на своих сородичей донских казаков; народ хотя и способный, но в тоже время очень ленный, неподвижный и какой-то беспечный. Казаки почти все земледельцы и живут зажиточно, но, тем не менее, «лень и беспечность» - обычные свойства каждого казака. Казаки страшные любители лошадей; у каждого домовладельца-казака имеется их по несколько голов, редко меньше десятка, и любят они по преимуществу рысистых лошадей. Для того, чтоб приобрести хороших лошадей, казак не жалеет денег. Казаки также большие любители выпить и погулять, а потому особенною нравственностью не отличаются. Любят себя показать и блеснуть своею удалью и молодечеством, и иной раз не прочь и «прихвастнуть», особенно перед киргизами. С последними у них постоянно идет соперничество по части верховой езды, и по этому поводу устраиваются между ними иногда и состязания, причем победителями бывают попеременно то киргизы, то казаки. По части «выкидывания разных штук и фортелей» при отчаянной бешеной езде казаки берут верх, хотя есть и между киргизами настоящие джигиты и наездники, мало в чем уступающие даже и цирковым наездникам. Казаки с самых малых лет уже умеют говорить по-киргизски, иногда даже и между собой объясняются на этом языке. Вообще, казаки с киргизами живут очень дружно. Киргиз боится казака, а потому и уважает его, а казак в киргизе видит необходимого для себя человека, без которого обойтись ему нельзя, и потому между ними и существует дружба, редко чем-либо нарушаемая.
Казак с семьей. 1897
Киргизы и татары живут в таких же домах, как и русские, но некоторые, особенно киргизы, в землянках на краю города. Постройки их мало чем отличаются друг от друга, разве только тем, что во дворах у киргиз обыкновенно более грязи и навозу, чем у казаков, так как киргизы вообще народ очень неопрятный.
Лучшее впечатление производят татарские постройки. Они богаче и красивее, и в них больше порядка и чистоты. Татар живет в городе не меньше, чем киргиз. Татары живут очень зажиточно, имеют всегда по несколько лошадей и рогатого скота; есть между ними и богатые купцы, и скотопромышленники. Последние встречаются и среди киргиз, но богатых скотопромышленников-кирзиз в городе мало; они преимущественно живут в степях, где и имеют громадные табуны лошадей и рогатого скота, иногда в несколько тысяч голов. В городе же живут киргизы уже обрусевшие, хотя и сохраняющие свои веру и язык, но прекрасно владеющие русским языком и везде принятые. Есть между городскими киргизами и интеллигентные, учившиеся в русских начальных школах, в учительских семинариях, а также в фельдшерских и ветеринарных школах, умеющие даже танцовать, любящие бывать в общественном собрании и любители карточной игры, носящие иногда даже и русскую одежду (впрочем - в очень редких случаях).
Надо заметить - киргизы дорожат своею национальною одеждою и обычаями, и редкий из них расстается со всеми своими национальными привычками - так же как и татары. Чем богаче киргиз, тем у него роскошнее одежда и головной убор. Их любимый наряд - яркий пестрый халат с узорами или цветами из шелковых или шерстяных материй; «малахай», т. е. головной убор, из дорогого меха, опушенный соболем или горностаем и покрытый сверху дорогим атласом.
Татары - те меньше любят одеваться в дорогие одежды, чем богачи-киргизы. Богатые татары мало отличаются по одежде от менее зажиточных. Та же татарская высокая меховая шапка, или круглая барашковая, или мерлушковая мелкодонная шапка, и те же «коты».
Те и другие - народ в высшей степени спокойный и тихий; вечно заняты своим делом; в особенности татары, из которых большая часть торговцы.
Присутствие в городе киргиз с их характерным образом жизни и привычек придает Павлодару характер настоящего степного города. Те же картины, какие вы видите в степи, встретите и в городе. Те же киргизы в своих оригинальных костюмах, те же безобразно-уродливые верблюды, те же скрипучие арбы. Только там, в степи, попадается все это сравнительно реже, чрез большие промежутки времени, а здесь - на каждом шагу.
Кроме живущих здесь постоянно киргиз, в город днем их наезжает еще много из степи и ближних аулов. Степного киргиза вы редко встретите здесь одного; они собираются почти всегда кучками. Одни из них сидят на «корточках» по-киргизски у телеги или арбы; другие верхом на конях; третьи на волах, коровах или верблюдах; а иные, растянувшись на земле, апатично и безучастно глядят в небо, а то и так стоят. Иногда достаточно трем-четырем из них собраться, как скоро к ним присоединится целый десяток их. И сидит эта куча киргиз иногда по целым часам под палящими лучами летнего солнца, изредка лишь переговариваясь меж собой или просто с любопытством осматривая каждого проходящего с головы до ног, а иной раз - и просто смотрят вверх. Киргиз любопытен и ленив. Случается, целые дни он разъезжает верхом на коне из конца в конец по городу и по степи, чтобы поразнообразить свои скудные впечатления, узнать что-нибудь новенькое, а то и так поглазеть. Киргиз всегда на вольном воздухе; как дитя природы, он не любит сидеть ни в домах, ни в юртах, особенно летом. Меховая шапка, спускающаяся на уши и на шею, теплый ватный халат, подпоясанный ремнем с металлическими белыми (у богатых - серебряными) бляхами, теплые, с кошмою в средине, кожаные сапоги - вот обычный костюм киргиза и летом и зимою; с ним он редко расстается. А во время работ в летнюю пору, когда невмоготу ему будет жар, - так он, нимало не стесняясь, и все сбросит с себя. Ребятишки-киргизы летом бегают почти голяком.
Куда б вы ни пошли по городу и в какое угодно время дня - вы всегда встретите эти разношерстные кучки киргиз, нередко и киргизок, взад и вперед снующих по городу. Пешего киргиза реже можно встретить; он почти всегда на коне, с которым вообще редко разлучается.
Левый берег Иртыша. Поле для меновой торговли напротив Павлодара. 1895
Вечно хладнокровные и спокойные, с каким-то тупым равнодушием на лице, грязные и часто оборванные, приезжающие в город киргизы производят крайне грустное и неприятное впечатление. Что-то забитое и подавленное невольно бросается в глаза в этих неуклюжих и неповоротливых фигурах, какими представляется большая часть бедняков-киргиз (постоянно в городе живут, имея даже и собственные дома, преимущественно богачи из киргиз). Вообще, в городе киргиз чувствует себя «не в своей тарелке», точно зверь в клетке; ему все чуждо здесь; он непривычен к городу, - его стихия, его родина и кров - широкая беспредельная степь, где он чувствует себя свободным и полным хозяином. В город он приезжает лишь на время. Надоест ему взад и вперед скакать по степи, - он едет позевать в город, встретить знакомого или приятеля («тамыр»), поговорить, поболтать на досуге, продать барана или коня и на вырученные деньги купить что-нибудь для себя или для своих «бабич». Прежде чем купить в лавке, киргиз целый день будет торговаться, советоваться, думать, присматриваться и опасаться, чтоб его не надули… и все-таки в конце концов не заметит, как его обвесят или обсчитают умеющие ладить, надувать и жить в дружбе с ними - павлодарские приказчики и купцы.
«Киргизы народ податливый, с ними завсегда можно коммерцию поддержать» - так обыкновенно выражаются про них их павлодарские друзья - торговцы и купцы, наживающие на торговле с ними в короткое время целые капиталы. Киргиз редко имеет деньги, он больше отдает «натурой», а товары в лавках берет чаще в долг в счет будущего сена или приплода от скота. Редкий из бедных киргиз не состоит должником у какого-нибудь павлодарского купца или обывателя, а то и у своего собрата - богача-киргиза. Забитый и невежественный, любящий «полодарничать» киргиз, незаметно для самого себя, охотно позволяет зксплоатировать собой и своим имуществом. Вот почему и все, ведущие торговые дела с киргизами, быстро наживают в короткое время большие капиталы. Киргиз знает это; знает, что его везде и во всем надувают, а потому и сам не прочь надуть, и в этом случае, если захочет, - промах редко даст. Но, несмотря на это, киргизы с русскими, в особенности с купцами, живут в большом ладу, сознавая взаимную необходимость друг в друге. Русский купец у киргиза первый гость; он для угощения его все готов отдать: заколет для него лучшего барана, зажарит кусок лучшей конины, вдоволь напоит лучшим кумысом. Кроме того, те и другие иногда обмениваются подарками, причем павлодарский купец в этих случаях себя никогда не обидит и всегда сумеет остаться «с барышом».
В последнее время все поденные и чернорабочие и даже почти все извозчики в Павлодаре - почти исключительно киргизы. Большинство их знают лишь немного по-русски; все же остальные, особенно степные, не знают почти ни одного русского слова. Каждый киргиз-рабочий, если он только недавно в городе, прежде всего выучивается просить; первыми его словами на русском языке - «На водка бай» (хотя водки и не пьет), или, складывая губы и вдыхая в себя воздух и указывая пальцем в рот, произносит: «Давай папироска». Надо заметить, что табак у них начинает входить в употребление лишь в последнее время, и то больше среди городских киргиз и вообще киргиз, вращающихся среди русских, большею частью рабочих - у русских подрядчиков, купцов, горнопромышленников.
Д. П. Багаев. Вывоз руды
Рабочего-киргиза везде теперь можно встретить в городе; он и кучер, и работник, и рассыльный; он же и носильщик на пароходах, и дровоклад; он же и паромщик, - всюду и везде он годен для работ. Киргиз, прежде всего, и дешев, и содержание его недорого; наконец, он и невзыскателен, хотя и ленив, но сильный и здоровый, и если захочет, то может работать, как хорошая рабочая лошадь, не зная устали. На пароходах и баржах все поденные рабочие - киргизы. Интересно наблюдать, как иногда группа киргиз тащит какую-нибудь тяжесть. Если здесь нужна сила трех-четырех человек, их всегда берется восемь-десять, и все с криком и каким-то диким визгом суетятся, толкаются, показывают, что надрываются, - лишь бы хозяева видели, и дали бы им на чай за то, что они из всех сил стараются. А выйти летом на Иртыш - весь берег всегда усеян киргизами. Здесь они и одеждой иногда не стесняются. Перевозчики на пароме, перевозящем пассажиров с одного берега на другой, - все киргизы, и лишь заметят, что пассажир при деньгах, то стараются грести из всех сил, кричат, ругаются, один другого подбадривая, и паром живым манером доставляют на другой берег, после чего тотчас же обступают толпой пассажира, крича ему: «Бай, бай, акча давай водка», и не отступят до тех пор, пока не получат от него «на чай». А получив последнее, стараются тут же затащить пассажира к себе в юрту и угостить его, конечно, за деньги, кумысом, всегда имеющимся у них в запасе.
На Иртыше. В ожидании переправы. 1897
Помимо казаков, киргиз и татар, в Павлодаре живет много и евреев, преимущественно ремесленников, потомков ссыльных. В последнее время на окраинах города стали селиться в Павлодаре и крестьяне-переселенцы из Европейской России, в особенности с тех пор, как в Павлодарском уезде стали разрабатываться разные рудники, прииска и каменноугольные копи. Часть этих крестьян отправлялась на эти рудники и копи, а часть промышляла в городе поденной работой и извозом.
Что касается «интеллигенции» города, то ее здесь немного. Несколько человек из лиц администрации, два врача, несколько офицеров, учителя, местное русское купечество да чиновный люд. Казалось бы, скука и борьба с нею могли бы сплотить этот небольшой кружок интеллигентных лиц в одно дружное общество, способное к разумной и полезной общественной деятельности; но на деле этого нет. Общество это разделено на несколько отдельных кружков, из которых каждый живет своею собственною внутреннею жизнью, не выходящей из круга мелочей и интересов домашнего очага. Кружки эти часто находятся во взаимной вражде, полной разных интриг, дрязог и сплетен. Вообще, общественная жизнь здесь не развита так же, как и в других маленьких городах Сибири. Впрочем, зимой, когда на р. Усолке стоит на зимовке много пароходов, общественная жизнь несколько оживляется: устраиваются подчас даже и любительские спектакли, хотя и редко.
И вообще, за последние 3-4 года Павлодар начал оживляться. Во-первых, с образованием «Товарищества Западного Сибирского пароходства и торговли», пассажирское и товарное движение по Иртышу значительно увеличилось, что тотчас же отразилось и на торговле Павлодара. Во-вторых, в последние два-три года в окрестностях Павлодара, как я уже упоминал выше, начали разрабатываться каменноугольные копи, эксплоатируемые новообразовавшимся «Воскресенским горнопромышленным обществом», поставившим дело разработки этих копей на широких началах. Для какой цели оно даже построило и железнодорожную ветку на 110 верст - от Воскресенской пристани к Экибас-Тузским каменноугольным копям. Кроме угля, общество разрабатывает и разную руду - медную, платиновую и др. С открытием действий этого общества в город стали прибывать с разных сторон большие партии рабочих, служащих - и город сразу оживился. Торговля увеличилась, цены на продукты поднялись и спрос на квартиры увеличился, отчего, разумеется, они сейчас же и поднялись в цене.
Кроме торговли скотом и кожами и хлебных операций, многие жители Павлодара занимаются еще соляными промыслами.
Богатство же залежей каменного угля, в изобилии находимых почти по всему Павлодарскому уезду, нахождение залежей медной и др. руд, удобная пристань на берегу Иртыша, торговые сношения с Омском, Семипалатинском и ближайшими городами Семипалатинской области - предвещают Павлодару блестящую будущность как крупного центра горнопромышленной деятельности этого края. В последнее время, с заселением этого края крестьянами-переселенцами, занимающимися исключительно земледелием, оно стало понемногу прививаться и среди некоторых киргиз, бросающих мало-помалу свой кочевой образ жизни и постепенно переходящих к оседлому. Таким образом, если сейчас Павлодар и не служит центром хлебного рынка, то со временем должен будет занять крупное место и в этом отношении.
Соединение Павлодара железной дорогой с другими городами Сибири и особенно с Сибирской магистралью значительно оживило бы этот богатый и как бы заброшенный степной край и вместе с этим помогло бы обрусению этого края, где русский элемент как бы теряется среди господствующего киргизского племени. Необходимость проведения здесь железной дороги является тем более желательной, что в последнее время, как уже замечено, сибирские реки стали значительно мелеть.
Другие материалы о Павлодаре:
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• В. И. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии;
• А. Л. Трегубов. Переселенческое дело в Семипалатинской и Семиреченской областях.