Как режим Виши пытался договориться с СССР
Как известно, после молниеносной победы летом 1940 года ведомая Адольфом Гитлером Германия заграбастала себе бОльшую часть Франции, подарив формальную независимость лишь кусочку страны на юге, более известному как режим Вишистская Франция во главе с героем Первой мировой войны Анри Петеном. И темой данного поста станет… рассказ о попытках налаживания дипломатического контактов между СССР и режимом Вишистской Франции.
В ту пору Петен и его подчинённые не были на 100% уверены в том, насколько далеко Алоизыч зайдёт - авось, и Виши надоедят Берлину, и тогда от Франции вообще ничего не останется на карте. Поэтому вишисты искали всяческую возможность закрепить свой статус-кво, и на роль гаранта как нельзя лучше подходил Советский Союз.
Начало дипломатических отношений между Виши и Москвой положил приезд во Францию 10 октября 1940 года в качестве поверенного в делах руководителя Западного отдела Наркомата иностранных дел А. Богомолова, намного более важного дипломата, чем его предшественник Иванов, и дав понять, что позже он может быть повышен в звании до уровня посла.
Примечательно, что уже 11 января 1941 года начальник армейской разведывательной службы правительства Виши полковник Риве получил отчет от очень надежного информатора, в котором сообщалось, что Гитлер принял решение о нападении на Советский Союз. 21 января адмирал Дарлан заявил американскому послу Леги, что немцы непременно нападут на СССР, что его участь будет быстро решена, после чего победоносный рейх «установит в Европе новый порядок». Неудивительно, что Петен и его окружение надеялись, что увязший в России Гитлер пойдет на существенные уступки французам.
Однако этого не мешало продолжению процесса по налаживанию дипломатических отношений. И уже в марте 1941 года статус вышеупомянутого Богомолова был-таки повышен до уровня посла.
10 апреля 1941 года в беседе с заместителем директора Европейского отдела Министерства иностранных дел Бресси Богомолов сделал интересное заявление: «Сейчас у вас нет друзей. Вы изолированы и одиноки. Дружба с такой великой страной, как Советская Россия, - это стоящая вещь. Надеюсь, что французское правительство, как и мы, понимает это и желает укрепить отношения, которые мы должны поддерживать». Затем Богомолов сказал о возможности возобновления торговли между двумя странами и обратился с двумя важными посланиями к руководству Виши: «Мы хотим жить в мире и оставаться вне конфликта. Мы поддерживаем добрые отношения с Германией и желаем также поддерживать добрые отношения с Францией».
Спустя две недели в Москву прибыл вишистский дипломат, придерживавшийся левых радикальных взглядов и бывший женатым на дочери не кого-нибудь, а Леонида Красина, Гастон Бержери. На первой же встрече с наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым француз сделал следующее заявление:
«Политика, которую стремится проводить французское государство, - это то, что называют политикой европейского сотрудничества. Она не вытекает из поражения, которое потерпела Франция, или из какой-либо враждебности в отношении Англии. Она выражает историческую необходимость, которая должна была осуществиться еще в начале XIX века, которая должна была осуществиться в 1919 году и которая должна осуществиться завтра же, если рейх не выйдет в итоге победителем из конфликта.
Осуществлению этой политики сотрудничества пока еще мешают многие неясности. Неясность относительно распространения конфликта. Неясность относительно того, будет ли он разрешен военным путем, или вследствие распада одного из антагонистов, или же договором о мире до того, как произойдет что-либо в этом роде.
Но в любом случае цель французской политики остается неизменной - сотрудничество ради мира в такой Европе, которая не будет обречена на постоянно повторяющиеся бойни. Ведь сама идея сотрудничества исключает гегемонию какого бы то ни было государства. Во Франции понимают, что без ее содействия построить такую процветающую Европу невозможно. По аналогичным причинам там также полагают, что Европу невозможно перестроить без России, главной сырьевой базы европейской экономики. В деле такой интеграции, необходимой для Европы завтрашнего дня, Россия может рассчитывать на дружбу и содействие Франции».
Но французы не были бы французами, если бы не являлись двуличными людьми. Уже 26 июня 1941 года вице-председатель Совета министров Виши адмирал Дарлан проинформировал немецкого послаа в Париже О. Абеца, что он «хочет разорвать отношения с Россией, прежде чем она будет полностью оккупирована», и поинтересовался у посла, какой лучше для этого придумать предлог. Абец посоветовал классический вариант - обвинение в шпионаже и посягательстве на общественный порядок. Эти обвинения и прозвучали в официальном коммюнике правительства Виши, извещавшем о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом.
Так бесславно закончились краткосрочные дипломатические отношения между СССР и Вишистской Францией. Позже, осенью 1941 года взор Кремля пал на Шарля де Голля, но это уже совсем другая история.