«Любите ли вы Брамсá?»
Оригинал взят у sozecatel_51 в «Любите ли вы Брамсá?»
Убийство на мосту известного жуира-оппозиционера Бориса Немцова затмило в общественном сознании куда более значимое событие - арест губернатора острова Сахалин. Так оказался замылен резонный вопрос: «А чем хуже другие губернаторы?»
Что ж, такова причудливая оптика, через которую рассматривает окружающую жизнь публика, истосковавшаяся по амурным историям политического порядка.
Всегда говорил и не устану повторять: оппозиционера, равно как и позиционера (потому что эти состояния временные и местами меняющиеся) надо воспитывать с детства. И приучать его к хорошим манерам следует сызмальства, не то мы будем обречены раз за разом получать трупы вместо доброкачественного политического театра.
Нельзя сказать, чтобы над оппозиционерами/позиционерами не работали имиджмейкеры (мордоправы, ежели по-простому, по-политологически). Но вся их работа сводится, увы, к тому, чтобы накачивать своих клиентов ботексом, чего явно недостаточно для развития демократической политической системы.
У воспитания чувств политиков много аспектов. Но сегодня поговорим об одном: с какими дамами должен общаться политик. В смысле, общаться на людях, потому что наедине он имеет все же кое-какое право общаться с кем ему удобнее, сподручнее и, не побоимся этого слова, комфортнее.
По нашему мнению, общаться с девицами, стоящими жадною толпой на трассе, уважающий себя политик не должен, ибо это чревато. Во-первых, тем, что барышни эти состоят, как правило, на учете в полиции и являются тем самым информаторами власти, с которой борется, по определению, «опп». А те, что не состоят, должны вызывать у политика, пользующегося их услугами, еще большие опасения, поскольку представляют собой «элемент, не интегрированный в систему» и, в частности, потенциальный источник инфекции и неконтролируемой агрессии.
Во-вторых, общение даже с «интегрированным элементом» создает риск столкновения политика с сутенером своей избранницы со всеми возможными негативными последствиями, включая летальный исход. Просто удивительно, отчего столь естественная версия гибели Бориса Ефимовича Немцова (БЕНа) до сих пор не является предметом всеобщего анализа и обсуждения, а вместо нее мы имеем дело со сплошной конспирологией!
А ведь встречайся он прилюдно с барышнями, пусть и годящимися ему во внучки, но в консерватории или оперном театре, одной версией его гибели было бы меньше, а общественной скорби больше. Понятное дело, что ходить в оперу или консерваторию можно лишь с дамой, с которой появляться на людях не стыдно. Однако при наличии определенных средств к существованию это не составило бы особой проблемы. Не то стрип-бар или ночной клуб с «шестом» на сцене и с «дурью» в комнате отдыха. Тут можно и «оттянуться» и «оттопыриться», однако благоприятный финал в таком случае, увы, не гарантирован.
Не исключено, что утонченной натуре, каковой был злодейски убиенный, давно прискучило развлекать прекрасный пол мыслями о глубинах черного квадрата Малевича или атональной музыки Шёнберга, и ему хотелось чего-то попроще и поестественней. Но… тогда не нужно идти в оппозицию. Да и в позицию тоже. Условности (возможно, ханжеские) политической жизни надевают на политика железный намордник, и естественным выходом из этой невыносимой для него ситуации становится культурный рост и борьба над собой. Но поскольку перевоспитывать политика после пяти лет поздно, его нужно начинать воспитывать до достижения этого критического возраста.
Что же касается оппозиционеров/позиционеров действующих, то в целях их же безопасности церемониться с ними не следует и прививать им художественный вкус и пристойные манеры следует насильственным путем, в частности, привязывая их цепями и заставляя слушать оперы Верди и Чайковского и музыку Моцарта и Бетховена, но не ту, что доносится при звонке на их мобильники. При этом возможно даже применение электрического тока.
Однако им самим тоже придется совершать волевые усилия и выдавливать из себя по капле вульгарных фраеров. Вот такое это будет воспитание чувств.
После курса подобной шокотерапии манеры оппов станут естественно-благопристойными, словно у природных аристократов, коих порют с младых ногтей.
Безусловно, со стороны это будет проявлением жестокого тоталитаризма и насильственного усвоения наследия человеческой культуры, зато наверняка пойдет на пользу демократии. В итоге вопрос какой-нибудь светской львицы, типа, «Любите ли вы музыку Брамса?» не застанет нашего позиционера/оппозиционера врасплох и не вынудит его ботать в ответ по фене или использовать ненормативную лексику, столь любимую злодейски убиенным.
Одним словом, действующих оппозиционеров следует приучать к общению с приличными дамами. И пусть пример БЕНа будет им всем суровым уроком. Конечно, в историю может войти и стать ее символом даже сутенер. Пример тому национал-социалист Хорст Вессель, погибший от кастета своего политического оппонента сутенера-коммуниста Альбрехта Хёлера, куда менее известного.
И не исключено, что в будущей Энциклопедии российской демократии имя Бориса Ефимовича Немцова будет упоминаться лишь петитом в сноске в статье о несостоявшейся модели из Киевской области Анне (Ганне) Дурицькой.
Убийство на мосту известного жуира-оппозиционера Бориса Немцова затмило в общественном сознании куда более значимое событие - арест губернатора острова Сахалин. Так оказался замылен резонный вопрос: «А чем хуже другие губернаторы?»
Что ж, такова причудливая оптика, через которую рассматривает окружающую жизнь публика, истосковавшаяся по амурным историям политического порядка.
Всегда говорил и не устану повторять: оппозиционера, равно как и позиционера (потому что эти состояния временные и местами меняющиеся) надо воспитывать с детства. И приучать его к хорошим манерам следует сызмальства, не то мы будем обречены раз за разом получать трупы вместо доброкачественного политического театра.
Нельзя сказать, чтобы над оппозиционерами/позиционерами не работали имиджмейкеры (мордоправы, ежели по-простому, по-политологически). Но вся их работа сводится, увы, к тому, чтобы накачивать своих клиентов ботексом, чего явно недостаточно для развития демократической политической системы.
У воспитания чувств политиков много аспектов. Но сегодня поговорим об одном: с какими дамами должен общаться политик. В смысле, общаться на людях, потому что наедине он имеет все же кое-какое право общаться с кем ему удобнее, сподручнее и, не побоимся этого слова, комфортнее.
По нашему мнению, общаться с девицами, стоящими жадною толпой на трассе, уважающий себя политик не должен, ибо это чревато. Во-первых, тем, что барышни эти состоят, как правило, на учете в полиции и являются тем самым информаторами власти, с которой борется, по определению, «опп». А те, что не состоят, должны вызывать у политика, пользующегося их услугами, еще большие опасения, поскольку представляют собой «элемент, не интегрированный в систему» и, в частности, потенциальный источник инфекции и неконтролируемой агрессии.
Во-вторых, общение даже с «интегрированным элементом» создает риск столкновения политика с сутенером своей избранницы со всеми возможными негативными последствиями, включая летальный исход. Просто удивительно, отчего столь естественная версия гибели Бориса Ефимовича Немцова (БЕНа) до сих пор не является предметом всеобщего анализа и обсуждения, а вместо нее мы имеем дело со сплошной конспирологией!
А ведь встречайся он прилюдно с барышнями, пусть и годящимися ему во внучки, но в консерватории или оперном театре, одной версией его гибели было бы меньше, а общественной скорби больше. Понятное дело, что ходить в оперу или консерваторию можно лишь с дамой, с которой появляться на людях не стыдно. Однако при наличии определенных средств к существованию это не составило бы особой проблемы. Не то стрип-бар или ночной клуб с «шестом» на сцене и с «дурью» в комнате отдыха. Тут можно и «оттянуться» и «оттопыриться», однако благоприятный финал в таком случае, увы, не гарантирован.
Не исключено, что утонченной натуре, каковой был злодейски убиенный, давно прискучило развлекать прекрасный пол мыслями о глубинах черного квадрата Малевича или атональной музыки Шёнберга, и ему хотелось чего-то попроще и поестественней. Но… тогда не нужно идти в оппозицию. Да и в позицию тоже. Условности (возможно, ханжеские) политической жизни надевают на политика железный намордник, и естественным выходом из этой невыносимой для него ситуации становится культурный рост и борьба над собой. Но поскольку перевоспитывать политика после пяти лет поздно, его нужно начинать воспитывать до достижения этого критического возраста.
Что же касается оппозиционеров/позиционеров действующих, то в целях их же безопасности церемониться с ними не следует и прививать им художественный вкус и пристойные манеры следует насильственным путем, в частности, привязывая их цепями и заставляя слушать оперы Верди и Чайковского и музыку Моцарта и Бетховена, но не ту, что доносится при звонке на их мобильники. При этом возможно даже применение электрического тока.
Однако им самим тоже придется совершать волевые усилия и выдавливать из себя по капле вульгарных фраеров. Вот такое это будет воспитание чувств.
После курса подобной шокотерапии манеры оппов станут естественно-благопристойными, словно у природных аристократов, коих порют с младых ногтей.
Безусловно, со стороны это будет проявлением жестокого тоталитаризма и насильственного усвоения наследия человеческой культуры, зато наверняка пойдет на пользу демократии. В итоге вопрос какой-нибудь светской львицы, типа, «Любите ли вы музыку Брамса?» не застанет нашего позиционера/оппозиционера врасплох и не вынудит его ботать в ответ по фене или использовать ненормативную лексику, столь любимую злодейски убиенным.
Одним словом, действующих оппозиционеров следует приучать к общению с приличными дамами. И пусть пример БЕНа будет им всем суровым уроком. Конечно, в историю может войти и стать ее символом даже сутенер. Пример тому национал-социалист Хорст Вессель, погибший от кастета своего политического оппонента сутенера-коммуниста Альбрехта Хёлера, куда менее известного.
И не исключено, что в будущей Энциклопедии российской демократии имя Бориса Ефимовича Немцова будет упоминаться лишь петитом в сноске в статье о несостоявшейся модели из Киевской области Анне (Ганне) Дурицькой.