Фильм "Наши матери, наши отцы" как зеркало германского возрождения
Киноведчески-историко-психологический этюд в коричневых тонах
Взято у zdrager в http://zdrager.livejournal.com/34922.html
"Гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий остается
все тем же"
(с)
Недавно вышедший на экраны немецкий фильм "Наши матери, наши отцы" вызвал немало ругательных откликов в прессе и в интернетах. Ругательные отклики вызвали несколько ответных откликов, ругающих ругательные отклики. Встречались и ругательные отклики, ругающие тех, кто ругает ругательные отклики на фильм.
Мне фильм показался примечательным не как объект для критики, а как вещь в себе, как некий культурный факт, отражающий усредненное представление современных немецких креаклов о Второй Мировой войне. Как положено настоящему ученому, я не делаю оценочных выводов, а беспристрастно и объективно препарирую и изучаю предмет исследования. Объектом моего исследования при таком подходе является фильм "Наши матери, наши отцы", а предметом исследования - сублимированное в этом фильме общее мнение о Второй Мировой войне, сложившееся к настоящему времени у сумрачного тевтонского гения.
Исследование проводится в аспекте рассмотрения психологии побежденного. Любой побежденный субъект (человек, группа, народ, страна и т.д.) имеет объективные особенности в своих отношениях с победителем (другим человеком, группой, народом, страной). В частности, в коммуникативной сфере эти особенности проявляются в том, что побежденные не могут ни упрекать победителя, даже заслуженно и тем более незаслуженно, ни просто ругать победителя, ни клеветать на него, ни тем более издеваться или надсмехаться над ним, в общем, побежденный не имеет права и/или возможности оглашать про победителя любую негативную информацию (неважно, ложную или истинную негативную информацию).
Но статус побежденного или проигравшего не вечен. Все побежденные субъекты (за исключением совершенно уничтоженных или опущенных) рано или поздно избавляются от этого комплекса и восстанавливают свои права, в том числе и право негативного высказывания о победителе. Точнее сказать, о бывшем победителе, поскольку по мере утраты побежденным статуса побежденного победитель в такой же степени теряет и свой статус победителя. Обе стороны возвращаются к равному положения, существовавшему до конфликта, и с какого-то времени уже не воспринимают друг друга в понятиях "победитель-побежденный".
Речь идет, конечно, не об исторических фактах, а об отношении к прошлому в современном национальном менталитете.
В этом постепенном процессе утраты статуса побежденного параллельно теряется и враждебное друг к другу отношение, поскольку победитель - это обязательно "победивший враг", хотя слово "враг" после завершения борьбы вслух не произносится, но подразумевается. Когда со временем побежденный перестает считать себя побежденным, он соответственно перестает считать победителя победителем, то есть врагом.
Довольно теории, ласен зи унс ин унзерен муттонс цурюк.
В фильме "Наши матери, наши отцы" участвуют представители пяти враждебных немцам во время Второй Мировой войны народов - американцы, украинцы, поляки, русские и евреи.
Американцы показаны наиболее бегло и почти нейтрально - в конце фильма мелькает американский капитан, который покровительствует бывшему гестаповцу и дает ему работу.
Защита бывшего гестаповца - не самая лучшая характеристика, так что можно считать, что создатели фильма "Наши матери, наши отцы" в этом эпизоде куснули американцев. Но это был единственный случай во всем фильме, когда вообще на экране появился американец, и американцам достался самый минимальный объем негативной характеристики, по сравнению с представителями других народов.
Украинцам в фильме досталось лишь немного более экранного времени, чем американцу, но зато гарные парубки с жевто-блакитными повязками показаны несравненно колоритней.
В фильме мелькает целый курень яких щiрых козакiв, гуртующих жiдовьскiх жiнок та дiтышков до топок холокосту.
Неподдельным искрящимся антисемитизмом в фильме отличаются и поляки. И польские партизаны демонстрируют антисемитизм высшего левела (новичков в отряде чуть ли не на наличие обрезания проверяют, высказывают кредо типа "евреи даже хуже чем коммунисты или русские"), и остальные поляки от них в этом отношении не отстают (снабжающие партизан продовольствием крестьяне выясняют, нет ли среди партизан евреев - а то не дали бы ни крошки хлеба).
Командира польского партизанского отряда безжалостный немецкий режиссер обвешал, как папуаса, разными жетонами и ксивничками.
После разгрома партизанского отряда его фенечки оказываются на шее у немецкого начальника, что, вероятно, должно означать, что командир партизан убит и все остальные партизаны тоже, поскольку они базировались все вместе в каком-то подземелье, из которого надо было вылезать на поверхность через люк, и, похоже, при нападении немцев оказались в ловушке, где не было возможности ни обороняться, ни убежать.
Партизаны носят повязки АК, и отряд показан активно действующим, что несколько странно, так как в реальной истории АК имела приказ не высовываться, а "ждать с оружием у ноги". Кульминационный момент в боевом пути этого партизанского отряда - отказ выпустить из вагонов евреев, которых немцы везут всем интеллигентным людям понятно куда. Этот эпизод, кажется, вызвал даже какие-то официальные выражения недовольства польского правительства.
Но я на месте шляхты больше бы обиделся на то, какими нелепыми и опереточными бойцами изображены польские партизаны. В фильме показаны три боевых эпизода с участием этого отряда, и в каждом из них какой-нибудь один немец оказывается способным дать отпор целому отряду АК. Так, по крайней мере, в кино показано. В первом боевом эпизоде испуганный немецкий шофер огнем из обычной неавтоматической винтовки прижимает целый отряд партизан в канаве, во втором боевом эпизоде неиспуганный немецкий шофер успешно выводит машину из-под огня всего отряда, в третьем боевом эпизоде один немец из караула поезда, снова огнем из простой винтовки, почти отбивает атаку партизан, и только героизм бойца-еврея, обманом проникшего в отряд, спасает ситуацию.
Четвертый и последний бой этого отряда в кино не показан, потому что камера следит за главным героем-евреем, который еще до боя оказался вне партизанской базы. Судя по тому, что стрельба за кадром продолжалась всего пару минут, уничтожение отряда, захваченного врасплох в своем подземном бункере, для немцев сложности не представило.
В общем, весь отряд зоологических польских антисемитов был уничтожен, потому что кто-то его выдал немцам, а уцелел и поведал всю эту историю миру только один чудом спасшийся партизан, причем единственный в отряде еврей, таки по совершенно случайному стечению обстоятельств покинувший базу отряда за несколько минут до немецкого нападения. Будь я следователем СМЕРШа, у меня к этому герою возникла бы пара вопросов.
Советские люди в фильме показаны сложно.
Прежде всего надо отметить, что Советская армия, с точки зрения создателей фильма, была достойным противником, в изображениях сцен боев с участием советских солдат нет и следа такой карикатурной насмешливости, с которой нарисовали польских партизан. На словах немцы говорят друг другу, что "русские сдаются толпами" и "русские встречают нас как освободителей", но видеоряд не подтверждает эти высказывания. Советские солдаты показаны умелыми и стойкими бойцами, бои немцев с ними проходят с переменным успехом, немецкая и советская пехота показаны в фильме равными противниками. Эпизод со взрывом колодца сам по себе идиотский, но, очевидно, должен передать ощущение немцев, у которых из-за партизанской войны земля горела под ногами. Когда немецким киношникам понадобилось раскрыть тему "трупами завалили", это оказались трупы немцев.
Батальные сцены сняты с явным прилежанием, в попытке следовать высоким голливудским образцам, с бегом и прыжками, с динамизмом, стрельбой и грохотом, с крупными планами, с трясущейся камерой, с мхатовскими паузами, с кровавыми ранами, с выпученными глазами и с философскими разговорами в перерывах между боями. До Голливуда, впрочем, пока далеко, но за старание можно поставить четверку.
Во-вторых, что интересно отметить, советские солдаты в этом фильме лишены лиц. Не вообще, конечно, но по ходу фильма лиц свободных советских солдат разглядеть невозможно.
В батальных сценах они мелькают издали и очень быстро.
В главном эпизоде, вызвавшем основные ругательные отклики, советские солдаты приканчивают немецких раненых.
(Это не огнемет у него, это так немецкие пиротехники изображают выстрел из ТТ).
Затем пытаются охально изобидеть медсестру.
Но при обычном просмотре, не останавливая кадр, лиц у советских солдат разглядеть невозможно, камера все время скачет, показывает лица только мельком, или просто показывает советских солдат со спины.
И тут появляется ОНА.
Из-за кустов на стрежень выплывает рояль и спасает честь немецкой медсестры. Холодная и уверенная красавица, советская врач-лейтенант, еврейка Лиля, приз зрительских симпатий. Жестко командует передовым отрядом советской пехоты, всех строит, заставляет прекратить нарушать безобразия, угрожает расстрелять. Действительно недрогнувшей рукой расстреливает за предательство русскую медсестру, работавшую в немецком госпитале. Немного пикантности добавляет то обстоятельство, что в первой серии эта Лиля сама работала медсестрой в немецком госпитале.
Конечно, никакой военврач в сверкающих сапожках, с отмытыми шампунем кудрями, с выщипанными бровями и с профессиональным макияжем не стал бы ни командовать передовым пехотным подразделением, ни расстреливать медсестер. Здесь Лиля - собирательный образ, который показывает, кто вообще командовал в Советской армии, кто наводил порядок, кто устанавливал правила, кто осуществлял правосудие.
Лицо Лили камера показывает хорошо. Но. Она не русская. Она еврейка. Ее национальность создатели фильма старательно выпячивают еще в первой серии.
Вернемся к лицам, мне кажется, здесь зашифрован мессидж, который создатели фильма стараются донести до понимающего зрителя. Вообще русские лиц в фильме не лишены, лиц лишены только свободные советские солдаты. Ранее в фильме камера крупно и хорошо показывает лицо пленного советского политрука, которого скромный и симпатичный немецкий парень в фельдграу (не эсэсовец) расстреливает согласно "приказу о комиссарах", камера крупно и хорошо показывает лица русских крестьян, которых скромные симпатичные немецкие парни в фельдграу (не эсэсовцы) гонят на минное поле, камера крупно и хорошо показывает лица русских крестьянок, которых скромные симпатичные немецкие парни в фельдграу (не эсэсовцы) расстреливают, камера крупно и хорошо показывает лицо русской медсестры Сони, работавшей в немецком госпитале, которая между делом весьма уместно успевает кратко и доступно изложить аксиому о тысячелетнем рабстве русских. Камера также крупно и хорошо показывала лица американца, украинца, поляков, и, само собой, немцев.
А вот лица русских, находящихся не в плену, не в оккупации, не в зависимом от немцев положении - камера не показывает.
Какую мысль хочет донести до нас режиссер таким художественным приемом? Боюсь предположить, неужели глубокую мысль о том, что русские - это серая безликая масса, это недочеловеки, которыми командуют евреи, хотя должны командовать немцы? Подробнее см. в "Майн кампф", эта теория детально изложена и обоснована именно там.
Еврейская тема в фильме представлена с большим интересом. Одна из сюжетных линий показывает приключения одного из главных героев - еврея, и все остальные герои по ходу фильма то и дело встречают евреев, любят евреев, не любят евреев или разговаривают о евреях.
Притом нельзя не заметить, что ни малейшей негативной информации о евреях создатели фильма не сообщают. Вообще-то в фильме всем досталось. Американцам досталось немного, они только покрывают нацистов. Русским досталось больше, русские убивают раненых и насилуют немок. Украинцы и поляки вообще, страшно сказать, антисемиты, а хуже греха не бывает. Одни только евреи показаны безусловно положительно. Они в фильме или законопослушные порядочные люди (родители одного из главных героев), или отважные борцы с коричневой чумой (еврей-партизан и демоническая валькирия Лиля), или безвинные страдальцы (все остальные).
Вывод из всего сказанного, мне представляется, напрашивается сам собой.
В представлении современных немцев о Второй Мировой войне изжит комплекс побежденного по отношению к украинцам, полякам и русским.
В представлении современных немцев о Второй Мировой войне частично изжит комплекс побежденного по отношению к американцам.
В представлении современных немцев не изжит комплекс побежденного по отношению к евреям. Немецкое коллективное бессознательное до сих пор воспринимает евреев как победителей. Как победивших врагов. Короче, как врагов.