Как я поступала в музыкальную школу
У меня не было шансов ее миновать.
Прабабушка по папиной линии - педагог по классу флейты.
Ее сын, мой дедушка - солист оркестра кинематографии, заслуженный педагог по классу флейты.
Прадедушка по маминой линии - певец, артист еврейского театра.
Даже русский дед и тот, хоть и не стал профессиональным музыкантом, но дудел на трубе и лабал на баяне.
Мама и ее обе сестры 7 лет отыграли на фортепиано.
И тока два человека спаслись - мой папа - сын солиста оркестра кинематографии и заслуженного педагога по флейте, - который не стал сразу брать ноту ля и был отпущен на свободу писать картины. И моя младшая сестра, дочь моего папы, которая ушла в подполье практически с рождения и мирно резала там лягушек, изучала прохождение тока через проводники и осваивала все виды транспорта, о чем у нее имеются дипломы по всему телу.
Первый привод меня в музыкальную школу вышел драматичным. Родителям сказали, что слуха у меня нет и не будет, и посоветовали отвезти в театральную студию. Но, поскольку тот же совет родителям за год до этого уже дали в танцевальном ансамбле, которому они тут же последовали, и учитывая все вышеперечисленные семейные заслуги, папа взбунтовался! Он спустил меня этажом ниже, к нашей соседке, преподававшей в Гнесинском музыкальном училище, и приговорил меня к занятиям до победного конца.
Через два месяца меня вновь потащили в музыкальную школу. Правда, на этот раз, родители решили миновать класс фортепиано и довериться генетике - так я оказалась на вступительном экзамене в класс духовых инструментов.
И первое, что я сделала выйдя к высокой комиссии - это отреклась от своего деда.
- Как тебя зовут, девочка?
- Мошенская Наташа.
- Мошенская?
- Да. Через "о".
- А ты не внучка ли Виктора Григорьевича?
- Кого?
- Ну, Авигдора Герцелевича?
- КОГО??!!
- Понятно, наверное однофамильцы. Хорошо. Пройди к инструменту, девочка.
Когда я вышла с экзамена мама меня спросила:
- Ну как?
- Сказали хорошо, иди.
- Ну приняли?
- Сказали подумают.
- А что они тебя там спрашивали?
- Ой, мама, они меня спросили не внучка ли я какого-то Виктора Григорьевича и Авигдора чего-там вича.
- И что же ты им сказала? - похолодела мама.
- Сказала, что никакая я им не внучка.
- НАТАШАААА!!! Как же так? Ты же внучка, внучка!!
- Кого?
- Виктора Герцелевича, то есть Авигдора Григорьевича, в общем, это же твой дедушка Витя!
- ????
- Ой, Натааааша
- Так они бы так и сказали - не внучка ли ты дедушки Вити.
- Но это же он для тебя дедушка Витя, а для них он Виктор Григорьевич.
- Ладно, пойду скажу им, что я внучка.
- КУДААА??
- Здравствуйте еще раз. Я хотела сказать, что я внучка Виктора Григорьевича, то есть Авигдора...этого, в общем дедушки Вити. Записали?
В школу меня тогда приняли.
А экзамен у меня принимали профессор Левандовский и профессор Осташкин, которые 20 лет работали вместе с моим дедом в оркестре кинематографии. А деда к тому моменту уже 5 лет как не было в живых, так что про позор он не узнал.
А завтра я вам расскажу почему в дудуке вся боль армянского народа.
Прабабушка по папиной линии - педагог по классу флейты.
Ее сын, мой дедушка - солист оркестра кинематографии, заслуженный педагог по классу флейты.
Прадедушка по маминой линии - певец, артист еврейского театра.
Даже русский дед и тот, хоть и не стал профессиональным музыкантом, но дудел на трубе и лабал на баяне.
Мама и ее обе сестры 7 лет отыграли на фортепиано.
И тока два человека спаслись - мой папа - сын солиста оркестра кинематографии и заслуженного педагога по флейте, - который не стал сразу брать ноту ля и был отпущен на свободу писать картины. И моя младшая сестра, дочь моего папы, которая ушла в подполье практически с рождения и мирно резала там лягушек, изучала прохождение тока через проводники и осваивала все виды транспорта, о чем у нее имеются дипломы по всему телу.
Первый привод меня в музыкальную школу вышел драматичным. Родителям сказали, что слуха у меня нет и не будет, и посоветовали отвезти в театральную студию. Но, поскольку тот же совет родителям за год до этого уже дали в танцевальном ансамбле, которому они тут же последовали, и учитывая все вышеперечисленные семейные заслуги, папа взбунтовался! Он спустил меня этажом ниже, к нашей соседке, преподававшей в Гнесинском музыкальном училище, и приговорил меня к занятиям до победного конца.
Через два месяца меня вновь потащили в музыкальную школу. Правда, на этот раз, родители решили миновать класс фортепиано и довериться генетике - так я оказалась на вступительном экзамене в класс духовых инструментов.
И первое, что я сделала выйдя к высокой комиссии - это отреклась от своего деда.
- Как тебя зовут, девочка?
- Мошенская Наташа.
- Мошенская?
- Да. Через "о".
- А ты не внучка ли Виктора Григорьевича?
- Кого?
- Ну, Авигдора Герцелевича?
- КОГО??!!
- Понятно, наверное однофамильцы. Хорошо. Пройди к инструменту, девочка.
Когда я вышла с экзамена мама меня спросила:
- Ну как?
- Сказали хорошо, иди.
- Ну приняли?
- Сказали подумают.
- А что они тебя там спрашивали?
- Ой, мама, они меня спросили не внучка ли я какого-то Виктора Григорьевича и Авигдора чего-там вича.
- И что же ты им сказала? - похолодела мама.
- Сказала, что никакая я им не внучка.
- НАТАШАААА!!! Как же так? Ты же внучка, внучка!!
- Кого?
- Виктора Герцелевича, то есть Авигдора Григорьевича, в общем, это же твой дедушка Витя!
- ????
- Ой, Натааааша
- Так они бы так и сказали - не внучка ли ты дедушки Вити.
- Но это же он для тебя дедушка Витя, а для них он Виктор Григорьевич.
- Ладно, пойду скажу им, что я внучка.
- КУДААА??
- Здравствуйте еще раз. Я хотела сказать, что я внучка Виктора Григорьевича, то есть Авигдора...этого, в общем дедушки Вити. Записали?
В школу меня тогда приняли.
А экзамен у меня принимали профессор Левандовский и профессор Осташкин, которые 20 лет работали вместе с моим дедом в оркестре кинематографии. А деда к тому моменту уже 5 лет как не было в живых, так что про позор он не узнал.
А завтра я вам расскажу почему в дудуке вся боль армянского народа.