Операция Z глазами Владимира Соловьева
*Справка: Владимир Сергеевич Соловьёв - русский религиозный мыслитель, мистик, поэт и публицист, литературный критик, преподаватель; почётный академик Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Стоял у истоков русского «духовного возрождения» начала XX века.
Дата и место рождения: 28 января 1853 г., Москва
Дата и место смерти: 13 августа 1900 г., Гостиница Узкое, Москва
Оказали влияние: Иммануил Кант, Фридрих Ницше, Чарлз Дарвин, Артур Шопенгауэр
Любиша Маленица, политолог из Сараево для блога Saker
По воле случая, пока шла Московская военная операция, в графике чтения автора оказалась книга русского философа Владимира Соловьева «Три разговора о войне, прогрессе и конце мировой истории». Английский перевод, опубликованный во втором десятилетии прошлого века, озаглавлен «Война и христианство с русской точки зрения». «Три разговора» - философское произведение Владимира Соловьева, в котором он затрагивает несколько важных вопросов, излагая свои идеи в форме дискуссии пяти персонажей.
Соловьев с самого начала привлекает читателя универсальностью своих мыслей и пластической подачей участников дискуссии. Сад виллы, расположенный на склонах Альп, ниже которых расширяются воды Средиземного моря, служит местом встречи пяти главных героев дискуссии. Все они русские и все принадлежат к более состоятельному классу. Первым упоминается опытный военачальник, которого Соловьев называет просто генералом. Помимо Генерала, есть Политик, Леди, Принц и загадочный мистер Z, которого описывают как человека «сомнительного возраста и социального положения».
Их разговоры передает нам шестой, совершенно незнакомый человек, оказавшийся рядом с группой, привлеченный обсуждаемыми темами. Первый разговор, посвященный войне и ее правоте, начинается с генеральской критики движения за мир, демилитаризации и вопроса о том, действительно ли еще существует русская армия как «христолюбивая воинственность». С самого начала мы видим установление отношений между Богом и армией на положительной основе, что противоречит широко распространенному пониманию войны как меньшего или большего зла. Эта положительная основа исходит из того, что воин как участник конфликта и военная служба как одна из сторон человеческой деятельности не богопротивны и не стоят вне человеческого общества, существующего в материальном мире.
Свою критику генерал объясняет не нападками на сами движения за мир и разоружение, а рассмотрением идеологической подоплеки явления, которое, начиная распространяться в обществе, требует от солдат принятия своего призвания как «злого и пагубного, противоречащего Божьим заповедям и человеческий разум, самая ужасная беда и бедствие». Политик, который видит в вооруженных силах лишь еще один элемент государственного механизма, отвечает, что от солдат и офицеров требуется только «одно, теперь, как и прежде, беспрекословно выполнять приказы начальства». Здесь мы подходим к значению связи Христа с армией, сформулированному генералом в его фразе христолюбивая воинственность. Нет сомнения, что немецкая армия Третьего рейха по праву считалась одной из лучших армий с точки зрения подготовки, оснащения,
Политик Соловьева, несомненно, полюбил бы Вермахт. Их лишь просили выполнять их приказы, и немецкие войска это делали, идет ли речь о боевых действиях или геноцидных истребительных кампаниях против всех тех, кто по параметрам нацистской идеологической мысли определялся как «унтерменш», т. е. недочеловеки. Требование от армии только выполнять приказы верховной власти без обсуждения приводит к устранению морального духа как фактора, влияющего на поведение этой армии, начиная с отдельного солдата в окопе и заканчивая высшим офицерским составом.
Одна из ключевых идей, которую Соловьев пытается донести своим произведением, мысль о том, что война есть меньшее благо, а не меньшее зло , высказывается генералом, когда он размышляет о самой природе военной профессии. Отвечая Политику, старший офицер указывает: «До вчерашнего дня я знал, что должен тренировать и утверждать в наших войсках не что иное, как именно этот воинственный дух - готовность каждого солдата убить своего врага и быть, в случае необходимости, убитым - а для этого совершенно необходимо быть совершенно уверенным в том, что война есть нечто святое».
Генерал Соловьева видит в солдатском и военном призвании нечто большее, чем просто выполнение приказов. Солдат, по доводам генерала, возносится своим служением к вечному идеалу, Богочеловеку. Аргументы писателя, представленные через генерала, фактически указывают на то, что война может быть понята и, следовательно, оправдана только через Бога. По этой причине генерал уверенно утверждает, что в святых чинах Русской Православной Церкви есть только два типа лиц - иноки и князья, причем роль князя подразумевает навыки воина.
Это явление не чуждо православию или христианству в целом, хотя в первом оно более выражено в связи с наличием вселенских святых воинов, таких как св. Георгий, св. Феодор, св. Андрей, св. Димитрий [1] и многие другие . , а также через конкретных национальных воинов-святых, таких как св. Князь Лазарь у сербов или св. Александр Невский у русских. Более того, внутри архиепископской часовни в Равенне, построенной Византийской империей в конце V века, находится мозаика Христа-Победителя, на которой сам Иисус изображен в византийских доспехах с мечевидным крестом. [2]
В сочинении Соловьева идею войны как меньшего блага отстаивают генерал и г-н Z. Ничто из упомянутого в самой дискуссии не поддерживает тезис о том, что война есть последнее зло или что она есть исключительное зло. Поскольку герои Соловьева наблюдают войну в значительной степени через религиозную призму, здесь уместно обратить внимание на два учения Христа, которые используются во всем мире для упрощенного описания конфликта как зла. А именно, в Евангелии от Матфея, когда Иуда предает Иисуса, один из спутников Христа тянется к своему мечу и нападает на служителя первосвященников. Затем Иисус говорит ему; «Верни свой меч на место; ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут». [3] Второй урок имеет еще большую мирскую известность и содержится в Евангелии от Луки, в шестой главе, где Христос учит: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». [4]
Значение этих уроков состоит в том, что в обоих случаях Христос обращается не к одному человеку или к нескольким из них, а ко всему человечеству. Каждый человек призван действовать в соответствии с этими учениями, но оба они служат не только призывом к более благородному и гуманному поведению, но и предостережением. Поскольку Христос, по-видимому, обращается ко всему человечеству, урок о том, что обнажающие меч от меча и погибают, дает понять, что жизнь человека, добровольно прибегающего к насилию, вполне подлежит окончанию насилием, и что Бог, кроме того, видит ничего плохого в этом нет, в нравственном понимании неправильно. Второй урок может даже изменить его формулировку, не меняя сути его сообщения, то есть ожидать, что другие поступят с вами так же, как вы поступили с другими.
В обоих случаях предупреждение о применении насилия достаточно четкое и, кроме того, узаконивает насилие, совершаемое с целью сохранения себя. Отсюда несомненно следует, что война, включающая в себя все разрушения и смерти, может быть справедливой, т. е. нравственно доброй. С точки зрения России и тем более Русской Православной Церкви таковой, безусловно, была Великая Отечественная война. Точно так же воспринимается и нынешний конфликт на Украине, поэтому понятна поддержка военной операции со стороны всех церковных слоев. [5] Во время службы русским воинам Патриарх Кирилл указывал, что «мы совершенно не стремимся к войне или к тому, чтобы делать что-либо, что могло бы навредить другим. Но нас на протяжении всей нашей истории воспитывали в любви к отечеству. И мы будем готовы ее защищать, так как защитить свою страну могут только русские». [6] [7] Конфликт на Украине для российского государства и церкви - это вопрос защиты собственного существования, учитывая, что Русская Православная Церковь является очень активным фактором в российском обществе, переплетенным с этим обществом и политическими структурами, согласно с византийской формулой государственно-церковной симфонии.
Православная церковь в России и раньше действовала в симбиозе с российской армией и администрацией во имя всеобщих национальных интересов. В своей работе «Русское ядерное православие» Дмитрий Адамский подробно описывает усилия РПЦ по сохранению и продвижению российских ядерных сил в период, когда такие усилия были крайне непопулярны. [8] [9]Сегодня, спустя три десятилетия после распада СССР, мудрость православного духовенства в отношении сохранения ядерных мощностей Российской Федерации вполне очевидна. Кульминацией взаимного переплетения русской армии и РПЦ является строительство и освящение храма Воскресения Христова под Москвой, официально обозначенного как Главный собор Вооруженных Сил России. [10] Завершенный в день победы над фашизмом храм наполнен мотивами воинской истории России и прославляет воинские подвиги, сохранившие русский народ и государство.
Основной посыл храма, а значит, и самой Русской православной церкви очевиден: профессия русского солдата не делает его злодеем. Наоборот, он призван, подражая идеалам своих предшественников из минувших веков, стать героем и в соответствии со своим призванием встать на защиту народа, государства и церкви. Исходя из всего вышеизложенного, Соловьев полностью согласился бы с этим приглашением.
Вернемся теперь к обсуждению и следующей важной мысли Соловьева. В течение всего первого разговора Политик и Принц берут на себя роль главных противников идеи генерала о войне. Оба они неоднократно отмечают, что отношение церкви и самого народа к пониманию войны изменилось, что можно увидеть как в официальных церковных изданиях, так и в мнении масс. Несмотря на то, что это изменение происходит, Политик уверяет генерала, что нет необходимости протестовать, в конце концов, всегда будет потребность в солдатах, и от них всегда будут ожидать тех же военных качеств, которыми отличались их предшественники.
После того, как Политик делает замечание о неизменных ожиданиях, генерал красочно поясняет, что его собеседник «просит молока у дохлой коровы» и спрашивает: «Кто наделит вас военными качествами, когда будет удалено первичное вдохновение этих воинских качеств - вера в святости труда?.. Раз воинская повинность становится обязательной для всех и каждого, и в то же время это отрицательное отношение к воинскому труду признается во всем обществе, начиная с представителей государства, например, с вами, то несомненно, что отрицательное отношение должно быть усвоено самими офицерами и солдатами… все те, кто против своей воли вынуждены временно носить оружие, будут носить его в том же духе, как каторжники носят свои цепи».
Непосредственная связь между работоспособностью , представленной через воинские качества, и верой в ценность собственного призвания, представленная через генеральское «первоначалие», является второй ключевой идеей Владимира Соловьева. Соловьев через своего генерала по существу требует от Политика, представляющего проевропейские тенденции определенного слоя внутри российской элиты, уважения к солдату, его роли и вкладу в общество. Даже это минимальное требование не может быть выполнено, если понимать войну как исключительное зло, поскольку сами солдаты и офицеры тесно связаны с войной именно своей службой и действиями. Посыл Соловьева вполне ясен - солдат не преступник, как и его мастерство не гнусно, что приводит к простому выводу, что нельзя понимать саму войну как исключительно злое дело.
Это подтверждается и в самой беседе, когда г-н Z принимает более активное участие. Принц спрашивает г-на Z., действительно ли он сомневается в том, что военная служба является чем-то иным, кроме «безусловного и крайнего зла», от которого человечество должно быть полностью освобождено. Г-н Z отвечает, что он «совершенно убежден в обратном», что «война не есть безусловное зло, а мир не есть безусловное добро, или, говоря проще, возможна хорошая война; также возможен плохой мир». Для г-на Z непримиримая противоположность добра и зла очевидна, но и тогда совершенно ясно, что мир и войну нельзя рассматривать таким образом.
Вопрос эффективности, вытекающей из правильности своих действий, возникает и в рамках политического и идеологического обоснования российской военной операции на Украине. С точки зрения войск Луганской и Донецкой республик нет оснований сомневаться в оправданности боевых действий с учетом событий последних восьми лет. Для Донецка и Луганска это вопрос выживания на территориях, которые обе республики обоснованно считают своими. Нынешняя борьба является кульминацией почти десятилетнего конфликта и, несомненно, существует ярко выраженное, органически сформированное чувство взаимной поддержки и стремления к окончательной победе между воинскими частями народных ополчений и населением этих республик.
С другой стороны, вопрос морального духа военнослужащих из самой Российской Федерации уже давно является предметом психологических операций западных СМИ совместно со своими спецслужбами. Несмотря на неоднократные заявления высших российских официальных лиц о том, что в боевых действиях участвуют только профессиональные военные, а все нарративы о «рекрутах, отправленных Москвой на смерть» - не более чем бред, западные СМИ в известной манере настаивают на распространении ложная информация. Первостепенной целью такой работы является не западная общественность, которая служит только усилителем сообщения, а русское население в самой России, которое должно быть побуждено к восстанию против действующей власти и созданию глубокого политического кризиса внутри Российской Федерации.
Если судить о популярности российского президента среди своего народа, то попытка раскола внутри российского общества пока не удалась. Согласно опросу Левада-центра, организации, которую российское государство определяет как иностранного агента, [11]поддержка всех ключевых институтов увеличилась с начала военной операции в Украине. Более 80% россиян поддерживают действия президента Путина, 71% поддерживают позицию премьер-министра Дмитрия Медведева, 70% россиян доверяют российскому правительству, а самое интересное наблюдение заключается в том, что почти 70% респондентов считают, что страна движется в правильном направлении. . Один из возможных выводов состоит в том, что русский народ и граждане России понимают важность этого конфликта, этого исторического момента не только с точки зрения боевых действий, но и с точки зрения перестройки в геополитических, экономических и идеологических отношениях на глобальном уровне. уровень. [12]
Это же исследование показало чрезвычайно высокий уровень поддержки, более 80% респондентов, российским населением военной операции и солдатами Российской Федерации. [13] Манифестации в поддержку армии прошли по всей России, российские граждане в приграничных с Украиной районах жертвуют еду и воду солдатам, и, несмотря на жалобы в адрес военного руководства на то, как велись отдельные аспекты боевых действий, самого солдата хвалят и поддерживают простые граждане России. Это, несомненно, повышает мораль и поддержку рядового россиянина, и если принять во внимание видеоролики, иллюстрирующие, как украинские военные обращаются с российскими военнопленными, поддержка может только возрасти.
Учитывая, что этот текст был первоначально написан примерно пять или шесть месяцев назад, здесь стоит отметить, что народная поддержка высшего руководства и СВО, особенно солдат на фронте, остается высокой, как и прежде, даже несмотря на некоторые проблемы, возникшие в течение последних восьми лет. месяцев в отношении военных кадров, руководивших операцией.
В то же время вопрос о нацизме в Украине и распространении этой отвратительной идеологии среди населения Украины является не исключительно предметом философских дискуссий, а вопросом практических действий на местах. Только пустые головы западных «журналистов» могут до сих пор утверждать, что внутри Украины нацизма нет или что это периферийное явление, проявляющееся только в некоторых воинских частях. По имеющимся данным, украинские государственные структуры, особенно военные и силовые, пронизаны элементами, поддерживающими нацистскую идеологию в лице Степана Бандеры. На самом деле разницы между бандеровцами и нацизмом нет. В этом-то обстоятельстве и проявляется та святость, о которой говорит соловьевский генерал.
С точки зрения многих славян, особенно русских, это восприятие, а также тот факт, что западные страны уже несколько месяцев открыто выражают свою русофобию и вооружают Украину до истощения собственных запасов, полностью изменили отношение россиян к основным столпам Запада, Соединенным Штатам. Государства и Европейский Союз. Согласно ранее упомянутому опросу, 73% населения России отрицательно относятся к Америке, а 67% россиян относятся к Европейскому Союзу так же. [14]
По всем признакам видно, что российские военные пользуются поддержкой своего народа, несмотря на деятельность ряда российских либералов, прозападных комментаторов и элементов пятой колонны российского общества. Если принять, что боевой дух солдата зависит от оправданности его действий, что кажется логичным, то совершенно ясно, что русский солдат может видеть оправдание своих действий не только с точки зрения государственных и национальных интересов, но и в поддержке русского населения, а также части населения Украины. Мариуполь, пожалуй, лучший тому пример.
Теперь мы подходим к третьей и последней идее в первом разговоре. В дискуссии акцент смещается на мораль убийства, а проблема насилия переходит из некой абстракции войны в область конкретного, то есть преступление убийства, где Князь отстаивает точку зрения, что всякое убийство плохо. Г-н Z возражает, представив случай, когда отец, чтобы защитить свою дочь от изнасилования, убивает нападавшего. Как и в случае с войной, рассматриваемая здесь проблема заключается в вопросе об окончательном моральном определении убийства. В беседе с принцем г-н Z. занимает свою прежнюю позицию, высказанную по вопросу о войне, и рассматривает убийство не как исключительное зло, а как явление, находящееся между двумя крайностями нравственного выбора.
Более того, в дальнейшем ходе разговора г. Z. вполне логично устанавливает закономерную связь между двумя явлениями, убийством и войной, и вместе подчиняет их вопросу о добре, которое, по его мнению, несомненно, чрезвычайно тесно связан с Богом. Оспаривая точку зрения Принца о том, что каждое убийство есть высшее зло, г-н Z указывает, что, следуя логике данного аргумента, мы приходим к ситуации, когда Бог безразличен к добру и злу. «Ибо если Божеству все равно, губит ли дикарь под влиянием звериной страсти слабое и нежное существо, то давно уже Божество должно не находить ничего предосудительного в человеке, который под влиянием сострадания губит дикаря». - объясняет г-н Z.
Все участники разговора сходятся во мнении, что проблема не в отсутствии разума и совести, которые свойственны всем людям, а в том, что есть люди, добровольно решившие игнорировать императивы разума и совести. Здесь устанавливается важная для всего разговора триада, то есть существование нападающего, жертвы и наблюдателя. Тот, кто оказывается в роли наблюдателя, не может оставаться равнодушным к акту насилия. Более того, мнение о том, что каждый человек наделен разумом и совестью, по природе вещей навязывает действия в пользу потерпевшего как правильный вариант. Г-н Z сообщает собравшимся, что воля Бога состоит в том, чтобы спасти жертву и пощадить угнетателя, если это возможно. Оказание помощи, которую можно оказать, является обязанностью - выговор, если этого достаточно, если нет,
Здесь мы сталкиваемся с уже упоминавшейся последней идеей, которую Соловьев выводит из разговора, посвященного войне, а именно призывом действовать от имени жертвы . Как указывает сам г-н Z, он призван, даже по Божьему повелению, действовать против нападавшего. Война и убийство, хотя и не единственные инструменты, которые можно использовать в данной ситуации, безусловно, принадлежат к набору ресурсов, доступных тем, кто вмешивается, чтобы защитить жертву.
В дополнение к замечаниям г-на Z, генерал отмечает, что полное моральное удовлетворение он испытал только один раз в жизни, в момент, который явился результатом акта убийства более тысячи человек менее чем за пятнадцать минут. А именно, во время русско-турецкой войны генерал командовал артиллерийской частью в сопровождении кавалерии. Продвигаясь через горы Кавказа, его группа входит в армянское село, жители которого бежали от турок. Недалеко от села русские натыкаются на самих армян, замученных и убитых османскими нерегулярными войсками, башибузуками. Все жертвы были мирными жителями, что означало большое число женщин и детей. Догнав турецкие части, генерал уничтожает их тремя пушечными залпами, а остальных оставляет на растерзание своей коннице, которая не была настроена на пощаду.
Так как среди русских солдат тоже были потери, то похороны погибших организует кто-то из старообрядцев. Несмотря на разногласия между Русской православной церковью и старообрядчеством, генерал указывает, что в то время не было нужды в разрешении высшей церковной власти, разрешение содержалось в слове Христа о "положивших души свои за свои друзья".
Разговор заканчивается замечанием г-на Z. о природе самого Христа. А именно, Князь, выступая против представления о войне как о меньшем благе, высказывает свое мнение, что человек, наполненный настоящим духом Евангелия, способен в любой ситуации найти способ достичь добра, скрытого в каждом человеке, даже в самых страшных преступниках. Г-н Z пользуется случаем и, отвечая Принцу, спрашивает, почему сам Христос, «простив Своих врагов, не избавил их души от того страшного мрака, в котором они тогда были?… Или не мог, или не хотел», или Вы считаете, что «в обоих случаях Он недостаточно проникся истинным духом Евангелия"
Позиция г-на Z здесь совершенно ясна. Если всемогущий Бог, хотя и способный, но не действовал в соответствии с предположениями князя, то как можно ожидать этого от падшей человеческой природы? Как указал г-н Z., поскольку он говорит о Боге, есть два варианта: либо Всевышний не мог воздействовать на природу своих врагов, как они есть, либо он решил не действовать. Всезнающий по определению, Бог принимает решение добровольно, непременно осознавая все последствия такого решения, одобряя их одновременно. Следствием этого решения является убийство, тоже война, но в то же время свобода воли. Способность выбирать свой путь, независимо от того, ведет он к добру или злу - способность, доступная каждому элементу ранее упомянутой триады: преступнику, жертве и наблюдателю.
Нетрудно заметить, что каждая из выделенных идей на самом деле фигурирует в различных заявлениях российских официальных лиц, начиная с самого президента, и российских целей нынешней операции.
В своем недавнем обращении с космодрома Восточный Путин отметил, что, несмотря на общность национальности русских, белорусов и украинцев, у России не было иного выбора, кроме как начать военную операцию на Украине. [15]Что заставило Москву применить военную силу против киевского режима? То же побуждение, которое ведет г. Z. в сочинении Соловьева, то есть побуждение помочь пострадавшему, даже ценой войны и убийства. В своем выступлении 23 февраля Президент России указал, что «на происходящее там (Донбасс) нельзя смотреть без сострадания. Терпеть все это было просто невозможно. Нужно было немедленно прекратить этот кошмар - геноцид против миллионов живущих там людей, которые полагаются только на Россию, надеются только на нас. Именно эти стремления, чувства, боль людей и были для нас главным мотивом принятия решения о признании народных республик Донбасса». [16]Неотъемлемой частью этого решения является полное освобождение территорий обеих республик в их первоначальных границах, в которых их признала Москва. Более того, во время этой речи сам президент России перед более чем 200.000 человек сослался на Священное Писание, а косвенно и на самого Соловьева, когда подчеркнул учение Христа о том, что «большей любви нет ни у кого, как жизнь за друзей».
Можно было бы указать, что слова Путина - чистая риторика, используемая для оправдания действий Москвы, но факты на местах подтверждают сказанное. Две республики Донбасса уже восемь лет находятся под атакой украинских сил. По разным данным, от десяти до четырнадцати тысяч людей погибли[17]за эти восемь лет, в основном мирные жители. События в Краматорске показали готовность украинских войск жертвовать собственными гражданами ради политических целей. По данным российских источников, в этом году Киев готовил масштабное наступление на сам Донбасс, направленное на полное уничтожение двух республик. Наличие биологических лабораторий было подтверждено даже официальными лицами в США, а документация, изъятая российскими подразделениями, дополнительно указывает на проект создания возбудителей, возможно даже, для биологической атаки на Российскую Федерацию.
Аргументация, основанная на оказании помощи тем, кто в опасности, придает смысл замечанию Путина об исторической и национальной общности русских и украинцев, которое иначе было бы парадоксальным, учитывая, что оно подчеркивает тесные братские связи между русскими, украинцами и белорусами. [18] [19]Однако в моменты, когда необходимо защитить слабых от насилия, можно игнорировать даже братские узы. Нечто подобное поясняет соловьевский генерал в своем ответе князю, настаивая на существовании добра в каждом человеке и всеобщем братстве людей. Отвечая принцу, старый генерал замечает: «Все люди братья. Великолепно! Очень рад! Да, но что дальше? Братья бывают разные. И почему бы не поинтересоваться, кто из моих братьев Каин, а кто Авель? И если на моих глазах мой брат Каин нападет на моего брата Авеля, а я тогда, по невоздержанности, даю брату Каину такую пощечину, что он вряд ли сделает это снова, - вы вдруг упрекаете меня, что я забыл о братской любви ».
Позиция российского руководства соответствует идее генерала о братских обязательствах. Украинцы и русские составляют одно национальное существо, но то же самое и с русскими и жителями республик Донбасса. С точки зрения Москвы и Донбасса, Киев относился к республикам на востоке, как Каин к Авелю, что, в конце концов, и привело к реакции России.
«Три разговора» Владимира Соловьева впервые были опубликованы в год смерти писателя, 1900. Учитывая значение Соловьева в развитии русской философии, интересно отметить параллели между его идеями и политико-идеологическими рассуждениями современных российских политических элит, несмотря на 120-летний разрыв. Тот факт, что параллели вообще существуют, говорит только в пользу тезиса большого количества аналитиков и мыслителей, как с Востока, так и с Запада, о том, что нынешний конфликт на Украине является во многом переломным моментом для России. Возможно, самым важным, в смысле его долгосрочного влияния, является идеологическим, учитывая, что его основной посыл - значительное отклонение от западных представлений об устройстве общества и жизни человека.
Философия Соловьева гораздо более глубокая, чем просто размышления о войне и ее правоте.
оригинал и ссылки на англоязычные источники
Дата и место рождения: 28 января 1853 г., Москва
Дата и место смерти: 13 августа 1900 г., Гостиница Узкое, Москва
Оказали влияние: Иммануил Кант, Фридрих Ницше, Чарлз Дарвин, Артур Шопенгауэр
Любиша Маленица, политолог из Сараево для блога Saker
По воле случая, пока шла Московская военная операция, в графике чтения автора оказалась книга русского философа Владимира Соловьева «Три разговора о войне, прогрессе и конце мировой истории». Английский перевод, опубликованный во втором десятилетии прошлого века, озаглавлен «Война и христианство с русской точки зрения». «Три разговора» - философское произведение Владимира Соловьева, в котором он затрагивает несколько важных вопросов, излагая свои идеи в форме дискуссии пяти персонажей.
Соловьев с самого начала привлекает читателя универсальностью своих мыслей и пластической подачей участников дискуссии. Сад виллы, расположенный на склонах Альп, ниже которых расширяются воды Средиземного моря, служит местом встречи пяти главных героев дискуссии. Все они русские и все принадлежат к более состоятельному классу. Первым упоминается опытный военачальник, которого Соловьев называет просто генералом. Помимо Генерала, есть Политик, Леди, Принц и загадочный мистер Z, которого описывают как человека «сомнительного возраста и социального положения».
Их разговоры передает нам шестой, совершенно незнакомый человек, оказавшийся рядом с группой, привлеченный обсуждаемыми темами. Первый разговор, посвященный войне и ее правоте, начинается с генеральской критики движения за мир, демилитаризации и вопроса о том, действительно ли еще существует русская армия как «христолюбивая воинственность». С самого начала мы видим установление отношений между Богом и армией на положительной основе, что противоречит широко распространенному пониманию войны как меньшего или большего зла. Эта положительная основа исходит из того, что воин как участник конфликта и военная служба как одна из сторон человеческой деятельности не богопротивны и не стоят вне человеческого общества, существующего в материальном мире.
Свою критику генерал объясняет не нападками на сами движения за мир и разоружение, а рассмотрением идеологической подоплеки явления, которое, начиная распространяться в обществе, требует от солдат принятия своего призвания как «злого и пагубного, противоречащего Божьим заповедям и человеческий разум, самая ужасная беда и бедствие». Политик, который видит в вооруженных силах лишь еще один элемент государственного механизма, отвечает, что от солдат и офицеров требуется только «одно, теперь, как и прежде, беспрекословно выполнять приказы начальства». Здесь мы подходим к значению связи Христа с армией, сформулированному генералом в его фразе христолюбивая воинственность. Нет сомнения, что немецкая армия Третьего рейха по праву считалась одной из лучших армий с точки зрения подготовки, оснащения,
Политик Соловьева, несомненно, полюбил бы Вермахт. Их лишь просили выполнять их приказы, и немецкие войска это делали, идет ли речь о боевых действиях или геноцидных истребительных кампаниях против всех тех, кто по параметрам нацистской идеологической мысли определялся как «унтерменш», т. е. недочеловеки. Требование от армии только выполнять приказы верховной власти без обсуждения приводит к устранению морального духа как фактора, влияющего на поведение этой армии, начиная с отдельного солдата в окопе и заканчивая высшим офицерским составом.
Одна из ключевых идей, которую Соловьев пытается донести своим произведением, мысль о том, что война есть меньшее благо, а не меньшее зло , высказывается генералом, когда он размышляет о самой природе военной профессии. Отвечая Политику, старший офицер указывает: «До вчерашнего дня я знал, что должен тренировать и утверждать в наших войсках не что иное, как именно этот воинственный дух - готовность каждого солдата убить своего врага и быть, в случае необходимости, убитым - а для этого совершенно необходимо быть совершенно уверенным в том, что война есть нечто святое».
Генерал Соловьева видит в солдатском и военном призвании нечто большее, чем просто выполнение приказов. Солдат, по доводам генерала, возносится своим служением к вечному идеалу, Богочеловеку. Аргументы писателя, представленные через генерала, фактически указывают на то, что война может быть понята и, следовательно, оправдана только через Бога. По этой причине генерал уверенно утверждает, что в святых чинах Русской Православной Церкви есть только два типа лиц - иноки и князья, причем роль князя подразумевает навыки воина.
Это явление не чуждо православию или христианству в целом, хотя в первом оно более выражено в связи с наличием вселенских святых воинов, таких как св. Георгий, св. Феодор, св. Андрей, св. Димитрий [1] и многие другие . , а также через конкретных национальных воинов-святых, таких как св. Князь Лазарь у сербов или св. Александр Невский у русских. Более того, внутри архиепископской часовни в Равенне, построенной Византийской империей в конце V века, находится мозаика Христа-Победителя, на которой сам Иисус изображен в византийских доспехах с мечевидным крестом. [2]
В сочинении Соловьева идею войны как меньшего блага отстаивают генерал и г-н Z. Ничто из упомянутого в самой дискуссии не поддерживает тезис о том, что война есть последнее зло или что она есть исключительное зло. Поскольку герои Соловьева наблюдают войну в значительной степени через религиозную призму, здесь уместно обратить внимание на два учения Христа, которые используются во всем мире для упрощенного описания конфликта как зла. А именно, в Евангелии от Матфея, когда Иуда предает Иисуса, один из спутников Христа тянется к своему мечу и нападает на служителя первосвященников. Затем Иисус говорит ему; «Верни свой меч на место; ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут». [3] Второй урок имеет еще большую мирскую известность и содержится в Евангелии от Луки, в шестой главе, где Христос учит: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». [4]
Значение этих уроков состоит в том, что в обоих случаях Христос обращается не к одному человеку или к нескольким из них, а ко всему человечеству. Каждый человек призван действовать в соответствии с этими учениями, но оба они служат не только призывом к более благородному и гуманному поведению, но и предостережением. Поскольку Христос, по-видимому, обращается ко всему человечеству, урок о том, что обнажающие меч от меча и погибают, дает понять, что жизнь человека, добровольно прибегающего к насилию, вполне подлежит окончанию насилием, и что Бог, кроме того, видит ничего плохого в этом нет, в нравственном понимании неправильно. Второй урок может даже изменить его формулировку, не меняя сути его сообщения, то есть ожидать, что другие поступят с вами так же, как вы поступили с другими.
В обоих случаях предупреждение о применении насилия достаточно четкое и, кроме того, узаконивает насилие, совершаемое с целью сохранения себя. Отсюда несомненно следует, что война, включающая в себя все разрушения и смерти, может быть справедливой, т. е. нравственно доброй. С точки зрения России и тем более Русской Православной Церкви таковой, безусловно, была Великая Отечественная война. Точно так же воспринимается и нынешний конфликт на Украине, поэтому понятна поддержка военной операции со стороны всех церковных слоев. [5] Во время службы русским воинам Патриарх Кирилл указывал, что «мы совершенно не стремимся к войне или к тому, чтобы делать что-либо, что могло бы навредить другим. Но нас на протяжении всей нашей истории воспитывали в любви к отечеству. И мы будем готовы ее защищать, так как защитить свою страну могут только русские». [6] [7] Конфликт на Украине для российского государства и церкви - это вопрос защиты собственного существования, учитывая, что Русская Православная Церковь является очень активным фактором в российском обществе, переплетенным с этим обществом и политическими структурами, согласно с византийской формулой государственно-церковной симфонии.
Православная церковь в России и раньше действовала в симбиозе с российской армией и администрацией во имя всеобщих национальных интересов. В своей работе «Русское ядерное православие» Дмитрий Адамский подробно описывает усилия РПЦ по сохранению и продвижению российских ядерных сил в период, когда такие усилия были крайне непопулярны. [8] [9]Сегодня, спустя три десятилетия после распада СССР, мудрость православного духовенства в отношении сохранения ядерных мощностей Российской Федерации вполне очевидна. Кульминацией взаимного переплетения русской армии и РПЦ является строительство и освящение храма Воскресения Христова под Москвой, официально обозначенного как Главный собор Вооруженных Сил России. [10] Завершенный в день победы над фашизмом храм наполнен мотивами воинской истории России и прославляет воинские подвиги, сохранившие русский народ и государство.
Основной посыл храма, а значит, и самой Русской православной церкви очевиден: профессия русского солдата не делает его злодеем. Наоборот, он призван, подражая идеалам своих предшественников из минувших веков, стать героем и в соответствии со своим призванием встать на защиту народа, государства и церкви. Исходя из всего вышеизложенного, Соловьев полностью согласился бы с этим приглашением.
Вернемся теперь к обсуждению и следующей важной мысли Соловьева. В течение всего первого разговора Политик и Принц берут на себя роль главных противников идеи генерала о войне. Оба они неоднократно отмечают, что отношение церкви и самого народа к пониманию войны изменилось, что можно увидеть как в официальных церковных изданиях, так и в мнении масс. Несмотря на то, что это изменение происходит, Политик уверяет генерала, что нет необходимости протестовать, в конце концов, всегда будет потребность в солдатах, и от них всегда будут ожидать тех же военных качеств, которыми отличались их предшественники.
После того, как Политик делает замечание о неизменных ожиданиях, генерал красочно поясняет, что его собеседник «просит молока у дохлой коровы» и спрашивает: «Кто наделит вас военными качествами, когда будет удалено первичное вдохновение этих воинских качеств - вера в святости труда?.. Раз воинская повинность становится обязательной для всех и каждого, и в то же время это отрицательное отношение к воинскому труду признается во всем обществе, начиная с представителей государства, например, с вами, то несомненно, что отрицательное отношение должно быть усвоено самими офицерами и солдатами… все те, кто против своей воли вынуждены временно носить оружие, будут носить его в том же духе, как каторжники носят свои цепи».
Непосредственная связь между работоспособностью , представленной через воинские качества, и верой в ценность собственного призвания, представленная через генеральское «первоначалие», является второй ключевой идеей Владимира Соловьева. Соловьев через своего генерала по существу требует от Политика, представляющего проевропейские тенденции определенного слоя внутри российской элиты, уважения к солдату, его роли и вкладу в общество. Даже это минимальное требование не может быть выполнено, если понимать войну как исключительное зло, поскольку сами солдаты и офицеры тесно связаны с войной именно своей службой и действиями. Посыл Соловьева вполне ясен - солдат не преступник, как и его мастерство не гнусно, что приводит к простому выводу, что нельзя понимать саму войну как исключительно злое дело.
Это подтверждается и в самой беседе, когда г-н Z принимает более активное участие. Принц спрашивает г-на Z., действительно ли он сомневается в том, что военная служба является чем-то иным, кроме «безусловного и крайнего зла», от которого человечество должно быть полностью освобождено. Г-н Z отвечает, что он «совершенно убежден в обратном», что «война не есть безусловное зло, а мир не есть безусловное добро, или, говоря проще, возможна хорошая война; также возможен плохой мир». Для г-на Z непримиримая противоположность добра и зла очевидна, но и тогда совершенно ясно, что мир и войну нельзя рассматривать таким образом.
Вопрос эффективности, вытекающей из правильности своих действий, возникает и в рамках политического и идеологического обоснования российской военной операции на Украине. С точки зрения войск Луганской и Донецкой республик нет оснований сомневаться в оправданности боевых действий с учетом событий последних восьми лет. Для Донецка и Луганска это вопрос выживания на территориях, которые обе республики обоснованно считают своими. Нынешняя борьба является кульминацией почти десятилетнего конфликта и, несомненно, существует ярко выраженное, органически сформированное чувство взаимной поддержки и стремления к окончательной победе между воинскими частями народных ополчений и населением этих республик.
С другой стороны, вопрос морального духа военнослужащих из самой Российской Федерации уже давно является предметом психологических операций западных СМИ совместно со своими спецслужбами. Несмотря на неоднократные заявления высших российских официальных лиц о том, что в боевых действиях участвуют только профессиональные военные, а все нарративы о «рекрутах, отправленных Москвой на смерть» - не более чем бред, западные СМИ в известной манере настаивают на распространении ложная информация. Первостепенной целью такой работы является не западная общественность, которая служит только усилителем сообщения, а русское население в самой России, которое должно быть побуждено к восстанию против действующей власти и созданию глубокого политического кризиса внутри Российской Федерации.
Если судить о популярности российского президента среди своего народа, то попытка раскола внутри российского общества пока не удалась. Согласно опросу Левада-центра, организации, которую российское государство определяет как иностранного агента, [11]поддержка всех ключевых институтов увеличилась с начала военной операции в Украине. Более 80% россиян поддерживают действия президента Путина, 71% поддерживают позицию премьер-министра Дмитрия Медведева, 70% россиян доверяют российскому правительству, а самое интересное наблюдение заключается в том, что почти 70% респондентов считают, что страна движется в правильном направлении. . Один из возможных выводов состоит в том, что русский народ и граждане России понимают важность этого конфликта, этого исторического момента не только с точки зрения боевых действий, но и с точки зрения перестройки в геополитических, экономических и идеологических отношениях на глобальном уровне. уровень. [12]
Это же исследование показало чрезвычайно высокий уровень поддержки, более 80% респондентов, российским населением военной операции и солдатами Российской Федерации. [13] Манифестации в поддержку армии прошли по всей России, российские граждане в приграничных с Украиной районах жертвуют еду и воду солдатам, и, несмотря на жалобы в адрес военного руководства на то, как велись отдельные аспекты боевых действий, самого солдата хвалят и поддерживают простые граждане России. Это, несомненно, повышает мораль и поддержку рядового россиянина, и если принять во внимание видеоролики, иллюстрирующие, как украинские военные обращаются с российскими военнопленными, поддержка может только возрасти.
Учитывая, что этот текст был первоначально написан примерно пять или шесть месяцев назад, здесь стоит отметить, что народная поддержка высшего руководства и СВО, особенно солдат на фронте, остается высокой, как и прежде, даже несмотря на некоторые проблемы, возникшие в течение последних восьми лет. месяцев в отношении военных кадров, руководивших операцией.
В то же время вопрос о нацизме в Украине и распространении этой отвратительной идеологии среди населения Украины является не исключительно предметом философских дискуссий, а вопросом практических действий на местах. Только пустые головы западных «журналистов» могут до сих пор утверждать, что внутри Украины нацизма нет или что это периферийное явление, проявляющееся только в некоторых воинских частях. По имеющимся данным, украинские государственные структуры, особенно военные и силовые, пронизаны элементами, поддерживающими нацистскую идеологию в лице Степана Бандеры. На самом деле разницы между бандеровцами и нацизмом нет. В этом-то обстоятельстве и проявляется та святость, о которой говорит соловьевский генерал.
С точки зрения многих славян, особенно русских, это восприятие, а также тот факт, что западные страны уже несколько месяцев открыто выражают свою русофобию и вооружают Украину до истощения собственных запасов, полностью изменили отношение россиян к основным столпам Запада, Соединенным Штатам. Государства и Европейский Союз. Согласно ранее упомянутому опросу, 73% населения России отрицательно относятся к Америке, а 67% россиян относятся к Европейскому Союзу так же. [14]
По всем признакам видно, что российские военные пользуются поддержкой своего народа, несмотря на деятельность ряда российских либералов, прозападных комментаторов и элементов пятой колонны российского общества. Если принять, что боевой дух солдата зависит от оправданности его действий, что кажется логичным, то совершенно ясно, что русский солдат может видеть оправдание своих действий не только с точки зрения государственных и национальных интересов, но и в поддержке русского населения, а также части населения Украины. Мариуполь, пожалуй, лучший тому пример.
Теперь мы подходим к третьей и последней идее в первом разговоре. В дискуссии акцент смещается на мораль убийства, а проблема насилия переходит из некой абстракции войны в область конкретного, то есть преступление убийства, где Князь отстаивает точку зрения, что всякое убийство плохо. Г-н Z возражает, представив случай, когда отец, чтобы защитить свою дочь от изнасилования, убивает нападавшего. Как и в случае с войной, рассматриваемая здесь проблема заключается в вопросе об окончательном моральном определении убийства. В беседе с принцем г-н Z. занимает свою прежнюю позицию, высказанную по вопросу о войне, и рассматривает убийство не как исключительное зло, а как явление, находящееся между двумя крайностями нравственного выбора.
Более того, в дальнейшем ходе разговора г. Z. вполне логично устанавливает закономерную связь между двумя явлениями, убийством и войной, и вместе подчиняет их вопросу о добре, которое, по его мнению, несомненно, чрезвычайно тесно связан с Богом. Оспаривая точку зрения Принца о том, что каждое убийство есть высшее зло, г-н Z указывает, что, следуя логике данного аргумента, мы приходим к ситуации, когда Бог безразличен к добру и злу. «Ибо если Божеству все равно, губит ли дикарь под влиянием звериной страсти слабое и нежное существо, то давно уже Божество должно не находить ничего предосудительного в человеке, который под влиянием сострадания губит дикаря». - объясняет г-н Z.
Все участники разговора сходятся во мнении, что проблема не в отсутствии разума и совести, которые свойственны всем людям, а в том, что есть люди, добровольно решившие игнорировать императивы разума и совести. Здесь устанавливается важная для всего разговора триада, то есть существование нападающего, жертвы и наблюдателя. Тот, кто оказывается в роли наблюдателя, не может оставаться равнодушным к акту насилия. Более того, мнение о том, что каждый человек наделен разумом и совестью, по природе вещей навязывает действия в пользу потерпевшего как правильный вариант. Г-н Z сообщает собравшимся, что воля Бога состоит в том, чтобы спасти жертву и пощадить угнетателя, если это возможно. Оказание помощи, которую можно оказать, является обязанностью - выговор, если этого достаточно, если нет,
Здесь мы сталкиваемся с уже упоминавшейся последней идеей, которую Соловьев выводит из разговора, посвященного войне, а именно призывом действовать от имени жертвы . Как указывает сам г-н Z, он призван, даже по Божьему повелению, действовать против нападавшего. Война и убийство, хотя и не единственные инструменты, которые можно использовать в данной ситуации, безусловно, принадлежат к набору ресурсов, доступных тем, кто вмешивается, чтобы защитить жертву.
В дополнение к замечаниям г-на Z, генерал отмечает, что полное моральное удовлетворение он испытал только один раз в жизни, в момент, который явился результатом акта убийства более тысячи человек менее чем за пятнадцать минут. А именно, во время русско-турецкой войны генерал командовал артиллерийской частью в сопровождении кавалерии. Продвигаясь через горы Кавказа, его группа входит в армянское село, жители которого бежали от турок. Недалеко от села русские натыкаются на самих армян, замученных и убитых османскими нерегулярными войсками, башибузуками. Все жертвы были мирными жителями, что означало большое число женщин и детей. Догнав турецкие части, генерал уничтожает их тремя пушечными залпами, а остальных оставляет на растерзание своей коннице, которая не была настроена на пощаду.
Так как среди русских солдат тоже были потери, то похороны погибших организует кто-то из старообрядцев. Несмотря на разногласия между Русской православной церковью и старообрядчеством, генерал указывает, что в то время не было нужды в разрешении высшей церковной власти, разрешение содержалось в слове Христа о "положивших души свои за свои друзья".
Разговор заканчивается замечанием г-на Z. о природе самого Христа. А именно, Князь, выступая против представления о войне как о меньшем благе, высказывает свое мнение, что человек, наполненный настоящим духом Евангелия, способен в любой ситуации найти способ достичь добра, скрытого в каждом человеке, даже в самых страшных преступниках. Г-н Z пользуется случаем и, отвечая Принцу, спрашивает, почему сам Христос, «простив Своих врагов, не избавил их души от того страшного мрака, в котором они тогда были?… Или не мог, или не хотел», или Вы считаете, что «в обоих случаях Он недостаточно проникся истинным духом Евангелия"
Позиция г-на Z здесь совершенно ясна. Если всемогущий Бог, хотя и способный, но не действовал в соответствии с предположениями князя, то как можно ожидать этого от падшей человеческой природы? Как указал г-н Z., поскольку он говорит о Боге, есть два варианта: либо Всевышний не мог воздействовать на природу своих врагов, как они есть, либо он решил не действовать. Всезнающий по определению, Бог принимает решение добровольно, непременно осознавая все последствия такого решения, одобряя их одновременно. Следствием этого решения является убийство, тоже война, но в то же время свобода воли. Способность выбирать свой путь, независимо от того, ведет он к добру или злу - способность, доступная каждому элементу ранее упомянутой триады: преступнику, жертве и наблюдателю.
Нетрудно заметить, что каждая из выделенных идей на самом деле фигурирует в различных заявлениях российских официальных лиц, начиная с самого президента, и российских целей нынешней операции.
В своем недавнем обращении с космодрома Восточный Путин отметил, что, несмотря на общность национальности русских, белорусов и украинцев, у России не было иного выбора, кроме как начать военную операцию на Украине. [15]Что заставило Москву применить военную силу против киевского режима? То же побуждение, которое ведет г. Z. в сочинении Соловьева, то есть побуждение помочь пострадавшему, даже ценой войны и убийства. В своем выступлении 23 февраля Президент России указал, что «на происходящее там (Донбасс) нельзя смотреть без сострадания. Терпеть все это было просто невозможно. Нужно было немедленно прекратить этот кошмар - геноцид против миллионов живущих там людей, которые полагаются только на Россию, надеются только на нас. Именно эти стремления, чувства, боль людей и были для нас главным мотивом принятия решения о признании народных республик Донбасса». [16]Неотъемлемой частью этого решения является полное освобождение территорий обеих республик в их первоначальных границах, в которых их признала Москва. Более того, во время этой речи сам президент России перед более чем 200.000 человек сослался на Священное Писание, а косвенно и на самого Соловьева, когда подчеркнул учение Христа о том, что «большей любви нет ни у кого, как жизнь за друзей».
Можно было бы указать, что слова Путина - чистая риторика, используемая для оправдания действий Москвы, но факты на местах подтверждают сказанное. Две республики Донбасса уже восемь лет находятся под атакой украинских сил. По разным данным, от десяти до четырнадцати тысяч людей погибли[17]за эти восемь лет, в основном мирные жители. События в Краматорске показали готовность украинских войск жертвовать собственными гражданами ради политических целей. По данным российских источников, в этом году Киев готовил масштабное наступление на сам Донбасс, направленное на полное уничтожение двух республик. Наличие биологических лабораторий было подтверждено даже официальными лицами в США, а документация, изъятая российскими подразделениями, дополнительно указывает на проект создания возбудителей, возможно даже, для биологической атаки на Российскую Федерацию.
Аргументация, основанная на оказании помощи тем, кто в опасности, придает смысл замечанию Путина об исторической и национальной общности русских и украинцев, которое иначе было бы парадоксальным, учитывая, что оно подчеркивает тесные братские связи между русскими, украинцами и белорусами. [18] [19]Однако в моменты, когда необходимо защитить слабых от насилия, можно игнорировать даже братские узы. Нечто подобное поясняет соловьевский генерал в своем ответе князю, настаивая на существовании добра в каждом человеке и всеобщем братстве людей. Отвечая принцу, старый генерал замечает: «Все люди братья. Великолепно! Очень рад! Да, но что дальше? Братья бывают разные. И почему бы не поинтересоваться, кто из моих братьев Каин, а кто Авель? И если на моих глазах мой брат Каин нападет на моего брата Авеля, а я тогда, по невоздержанности, даю брату Каину такую пощечину, что он вряд ли сделает это снова, - вы вдруг упрекаете меня, что я забыл о братской любви ».
Позиция российского руководства соответствует идее генерала о братских обязательствах. Украинцы и русские составляют одно национальное существо, но то же самое и с русскими и жителями республик Донбасса. С точки зрения Москвы и Донбасса, Киев относился к республикам на востоке, как Каин к Авелю, что, в конце концов, и привело к реакции России.
«Три разговора» Владимира Соловьева впервые были опубликованы в год смерти писателя, 1900. Учитывая значение Соловьева в развитии русской философии, интересно отметить параллели между его идеями и политико-идеологическими рассуждениями современных российских политических элит, несмотря на 120-летний разрыв. Тот факт, что параллели вообще существуют, говорит только в пользу тезиса большого количества аналитиков и мыслителей, как с Востока, так и с Запада, о том, что нынешний конфликт на Украине является во многом переломным моментом для России. Возможно, самым важным, в смысле его долгосрочного влияния, является идеологическим, учитывая, что его основной посыл - значительное отклонение от западных представлений об устройстве общества и жизни человека.
Философия Соловьева гораздо более глубокая, чем просто размышления о войне и ее правоте.
оригинал и ссылки на англоязычные источники