(no subject)
Последнее время я немного устала.
Вчерашнее утро опять начиналось со слез. Я померила туфли на высоком каблуке, которые планировала надеть на следующей неделе на работу на вечеринку, а он сказал: "Тебе в них точно удобно?". После этого примерно 15 минут я ревела, что я толстая, некрасивая, не умею ходить на каблуках, корова на льду, никто меня не любит и жизнь моя сплошное говно.
Примерно таким же образом начинается, заканчивается и иногда и продолжается каждый наши день последние несколько месяцев. Иногда по вечерам, когда я лежу на боку, я начинаю бояться, что у меня будет воспаление ушей от затекающих туда слез. После того, как у меня стали дрожать руки и дергаться глаз, я пошла к доктору. Доктор посмотрела на меня, подперев подбородок рукой, сказала: "Мда", написала что-то неразборчивое в бумажку и прописала вкусненькие таблеточки, от которых я крепко и долго сплю.
В субботу у меня заболело горло и это показалось самым прекрасным событием в жизни. Я вызвала врача, покашляла и получила отпуск больничный на целую неделю.
Неделя больничного означает:
1. Не вставать каждый день по будильнику.
2. Не испытывать каждое утро ненависть к будильнику, к вставанию и к самому утру.
3. Не бежать вдогонку за маршруткой и не жариться в ней час в окружении людей с не очень приятными лицами.
4. Не протирать жопу в офисе, не видеть коллег, не видеть монитора, не повторять вечером утреннюю процедуру с маршруткой, не чувствовать себя лошадкой, проклятой на вечное движение в цирке по кругу ада в пыльном мешке из стекла и камня, который гордо именуется центром города.
Больное горло, голова, шея, температура и кусачие носки - мизерная плата за избавление от такого счастья, которое гордо именуется "взрослая жизнь".
Вчерашнее утро опять началось со слез и очередной порции ненависти к себе и ко всему окружающему миру. Я не мыла голову уже три дня. Я сидела на диване, смотрела в одну точку, качалась, а он сидел рядом с круглыми глазами и не знал, что нужно сделать. Раньше обнять "и поплачь, тебе станет легче", всегда помогало, особенно с учетом, что происходило это примерно раз в полгода. А теперь внезапно алгоритм усложнился, а ему об этом не сообщили, а сам процесс участился до ежедневного. Вкусненькие таблеточки я пью уже две недели, так что чудесного превращения окружающего говна и праха в пони и бабочек мы ожидаем в любую минуту.
Так вот, вчерашним утром, когда у меня в глазах уже закончились слезы, а в голове - все самые ненавистные и негативные мысли мира, он робко предложил пойти посидеть во дворе на лавочке выпить кофе. Я помыла голову, надела красные штаны и сказала: "Давай поедем куда глаза глядят". Мы не взяли ни рюкзаков, ни сумок, ни покрывал, взяли деньги и поехали. Сначала ехали на маршрутке, я смотрела в окно и видела там много-много неба. Обычно, когда я езжу на работу и с работы, неба вокруг не существует. Существует только ненависть. А вчера неба было много, и на небе было много белых ваточек, я сидела у окна, и иногда жмурилась прямо на солнце и представляла, как красиво светятся мои прозрачные ненакрашенные ресницы. Мы доехали до метро и пока решали, куда ехать дальше, я захотела самого жирного и противнючего в мире беляша. Как назло, ничего подобного в округе не оказалось, но мы нашли какую-то булочку, сжевали ее стоя под каким-то деревом, облизывая жирные пальцы и улыбаясь, купили бутылку фанты, пачку салфеток и идиотскую инфантильную заколку для волос с ромашкой для меня и с такой сложнейшей экипировкой продолжили путешествие.
Мы доехали еще куда-то на метро и сели в трамвай, который едет за город и везет всех через густой, зеленый и пахучий лес. Я не видела леса уже, наверное, год. Он смешанный - и пахуче-хвойный, и зелено-лиственный. Он пах прямо в окна трамвая, и я высунула туда нос, чтобы нюхать, и какой-то листочек даже прилетел мне в глаз! Мы ехали-ехали и вышли на какой-то остановке, карты на телефоне показывали, что недалеко есть вода. Это место, куда мы приехали, вообще очень странное. Там много зелени и почти нет людей. Есть какие-то санатории, иногда жилые дома, почти нет машин, но шумят трамваи.
Мы шли-шли через лес, шли-шли и где-то вдали увидел такой оглушительный блеск, что я чуть не ослепла, а потом чуть не оглохла и не умерла от счастья. Там было озеро, даже, можно сказать, озерцо, но я не видела воды уже два года, я прыгала, как собака, и умоляла разрешить снять босоножки, а он бурчал, что тут может быть стекло. Потом я закатала свои красивые красные штаны по колено и по самую эту линию зашла в воду, тянула-тянула штаны еще выше, чтобы еще больше почувствовать воды, но выше не удалось, но я все равно зашла слишком глубоко и намочила их. Я сняла часы, нагнулась и засунула руки в воду по самые плечи и стояла так, как дебил, пока не закружилась голова. Потом мы ходили по пляжу до самого захода солнца, почти все люди уже уходили домой, я зарывала пальцы в песок, раскапывала, опять зарывала, рыла ямки, сделала пятьсот миллионов селфи с дурацкими выражениями лица и моей крутой инфантильной заколкой с ромашкой, а как только на секунду оставалась без присмотра, вприпрыжку бежала обратно в воду по колено и стояла там, а он меня оттаскивал, потому что вода хоть и теплая, но я ведь еще болею и солнышко уже садится и песочек холодный.
Потом мы вызвали такси до города, вышли возле какого-то кафе и ели там шашлык, пили пиво, слушали музыку и разговаривали. Когда мы пришли домой, я легла на подушку и сразу уснула. И не плакала.
Горло сегодня утром болело страшно :) Но лечились мы там от совсем другого.
Вот этот трамвай "Желание":
Вчерашнее утро опять начиналось со слез. Я померила туфли на высоком каблуке, которые планировала надеть на следующей неделе на работу на вечеринку, а он сказал: "Тебе в них точно удобно?". После этого примерно 15 минут я ревела, что я толстая, некрасивая, не умею ходить на каблуках, корова на льду, никто меня не любит и жизнь моя сплошное говно.
Примерно таким же образом начинается, заканчивается и иногда и продолжается каждый наши день последние несколько месяцев. Иногда по вечерам, когда я лежу на боку, я начинаю бояться, что у меня будет воспаление ушей от затекающих туда слез. После того, как у меня стали дрожать руки и дергаться глаз, я пошла к доктору. Доктор посмотрела на меня, подперев подбородок рукой, сказала: "Мда", написала что-то неразборчивое в бумажку и прописала вкусненькие таблеточки, от которых я крепко и долго сплю.
В субботу у меня заболело горло и это показалось самым прекрасным событием в жизни. Я вызвала врача, покашляла и получила отпуск больничный на целую неделю.
Неделя больничного означает:
1. Не вставать каждый день по будильнику.
2. Не испытывать каждое утро ненависть к будильнику, к вставанию и к самому утру.
3. Не бежать вдогонку за маршруткой и не жариться в ней час в окружении людей с не очень приятными лицами.
4. Не протирать жопу в офисе, не видеть коллег, не видеть монитора, не повторять вечером утреннюю процедуру с маршруткой, не чувствовать себя лошадкой, проклятой на вечное движение в цирке по кругу ада в пыльном мешке из стекла и камня, который гордо именуется центром города.
Больное горло, голова, шея, температура и кусачие носки - мизерная плата за избавление от такого счастья, которое гордо именуется "взрослая жизнь".
Вчерашнее утро опять началось со слез и очередной порции ненависти к себе и ко всему окружающему миру. Я не мыла голову уже три дня. Я сидела на диване, смотрела в одну точку, качалась, а он сидел рядом с круглыми глазами и не знал, что нужно сделать. Раньше обнять "и поплачь, тебе станет легче", всегда помогало, особенно с учетом, что происходило это примерно раз в полгода. А теперь внезапно алгоритм усложнился, а ему об этом не сообщили, а сам процесс участился до ежедневного. Вкусненькие таблеточки я пью уже две недели, так что чудесного превращения окружающего говна и праха в пони и бабочек мы ожидаем в любую минуту.
Так вот, вчерашним утром, когда у меня в глазах уже закончились слезы, а в голове - все самые ненавистные и негативные мысли мира, он робко предложил пойти посидеть во дворе на лавочке выпить кофе. Я помыла голову, надела красные штаны и сказала: "Давай поедем куда глаза глядят". Мы не взяли ни рюкзаков, ни сумок, ни покрывал, взяли деньги и поехали. Сначала ехали на маршрутке, я смотрела в окно и видела там много-много неба. Обычно, когда я езжу на работу и с работы, неба вокруг не существует. Существует только ненависть. А вчера неба было много, и на небе было много белых ваточек, я сидела у окна, и иногда жмурилась прямо на солнце и представляла, как красиво светятся мои прозрачные ненакрашенные ресницы. Мы доехали до метро и пока решали, куда ехать дальше, я захотела самого жирного и противнючего в мире беляша. Как назло, ничего подобного в округе не оказалось, но мы нашли какую-то булочку, сжевали ее стоя под каким-то деревом, облизывая жирные пальцы и улыбаясь, купили бутылку фанты, пачку салфеток и идиотскую инфантильную заколку для волос с ромашкой для меня и с такой сложнейшей экипировкой продолжили путешествие.
Мы доехали еще куда-то на метро и сели в трамвай, который едет за город и везет всех через густой, зеленый и пахучий лес. Я не видела леса уже, наверное, год. Он смешанный - и пахуче-хвойный, и зелено-лиственный. Он пах прямо в окна трамвая, и я высунула туда нос, чтобы нюхать, и какой-то листочек даже прилетел мне в глаз! Мы ехали-ехали и вышли на какой-то остановке, карты на телефоне показывали, что недалеко есть вода. Это место, куда мы приехали, вообще очень странное. Там много зелени и почти нет людей. Есть какие-то санатории, иногда жилые дома, почти нет машин, но шумят трамваи.
Мы шли-шли через лес, шли-шли и где-то вдали увидел такой оглушительный блеск, что я чуть не ослепла, а потом чуть не оглохла и не умерла от счастья. Там было озеро, даже, можно сказать, озерцо, но я не видела воды уже два года, я прыгала, как собака, и умоляла разрешить снять босоножки, а он бурчал, что тут может быть стекло. Потом я закатала свои красивые красные штаны по колено и по самую эту линию зашла в воду, тянула-тянула штаны еще выше, чтобы еще больше почувствовать воды, но выше не удалось, но я все равно зашла слишком глубоко и намочила их. Я сняла часы, нагнулась и засунула руки в воду по самые плечи и стояла так, как дебил, пока не закружилась голова. Потом мы ходили по пляжу до самого захода солнца, почти все люди уже уходили домой, я зарывала пальцы в песок, раскапывала, опять зарывала, рыла ямки, сделала пятьсот миллионов селфи с дурацкими выражениями лица и моей крутой инфантильной заколкой с ромашкой, а как только на секунду оставалась без присмотра, вприпрыжку бежала обратно в воду по колено и стояла там, а он меня оттаскивал, потому что вода хоть и теплая, но я ведь еще болею и солнышко уже садится и песочек холодный.
Потом мы вызвали такси до города, вышли возле какого-то кафе и ели там шашлык, пили пиво, слушали музыку и разговаривали. Когда мы пришли домой, я легла на подушку и сразу уснула. И не плакала.
Горло сегодня утром болело страшно :) Но лечились мы там от совсем другого.
Вот этот трамвай "Желание":