Вера как онтологическое основание человека (2)
К предыдущему.
И, надо сказать, я только сейчас понял, в чем состоит смысл декартовского "Cogito ergo sum" для европейской и человеческой культуры и цивилизации. Точнее сказать, понял это достаточно ясно, чтобы как-то это сформулировать.
Декарт, вообще говоря, был верующим католиком, а свои "Первоначала философии" он впервые прочитал обществу кардиналов, во главе с кардиналом Ришелье, тем самым (и которые этот труд одобрили). Чего хотел Декарт? Он хотел найти такое основание для человеческого разума, усомниться в котором было бы невозможно. И он его находит в нашей мысли: если мы мыслим, значит, мы существуем, это самоочевидное основание для разума, полагает Декарт. И делает это основание основанием всей своей философской системы. Основание, противоположное вере.
Но насколько это основание надежно для рационализма? Ведь в этом акте мышления все равно присутствует сомнение - если бы его не было, этого сомнения, его не нужно было бы утверждать как безусловно истинное. О безусловно истинном не говорят как об истинном, тут даже нет места для истинности или не-истинности, ибо здесь не должно быть места для ошибки и заблуждения. И хотя данность мышления предстает очевидной, даже эта очевидность требует сомнения, - того, чтобы в ней можно было усомниться, а потом утвердить ее как истинное.
И дальнейший путь европейской философии, культуры и цивилизации показал, что рационализм не может быть построен на разуме как самом первом и самом безусловном основании. Нет никакого надежного основания для чистого разума. И картезианское основание столь же ненадежно - усомниться можно даже в нем.
Но тут интересна эта коллизия между разумом и верой, которая столь характерна для европейской культуры и которая сыграла в истории развития европейской культуры и всей цивилизации такую огромную роль - ведь вся история Запада есть борьба с верой. В русской православной культуре такой коллизии нет. Потому что нет попытки положить разум в основание всей культуры, причем как нечто, заведомо отличное и противоположное вере. В русской культуре первоначало веры как онтологического основания всего человеческого бытия и существа было очень гармоничным и интуитивно всегда понятным. А в католицизме уже Августин Блаженный восклицал: "Верую, ибо абсурдно!" - то есть вера и разум уже положены рядом, как нечто равное, а не состоящее в отношении иерархии.
Отсюда это мучительное противоречие всей западной культуры между верой и разумом, попытка основать все через то или другое, или же только на разуме. Но если разум есть только условие веры, условие сомнения и наилучшего осуществления веры в реальности, то никакой коллизии тут возникнуть не может, как не может возникнуть коллизии между слоями разного уровня. Коллизия тут только мнимая, когда проекция верхнего уровня падает на нижний уровень. "Бог есть или Бога нет" - это не вопрос разума и философии. И попытки европейской философии доказать что-то рационально, или же даже рационально обосновать необоснованность такого вопроса (как у Канта, который доказывал ошибочность любых трансцендентных высказываний разума), - все это смотрится довольно глупо. "Бог есть или Бога нет", - это вопрос веры и только веры. То есть совершенно иного духовного акта, принципиально отличного от акта мышления. Акта веры, который и лежит в основании человека - в том числе и его разума. Но в этом акте нет опровержения разума, и нет никакого абсурда. Потому что этот акт веры предшествует разуму, служит основанием для самого разума, как акта подчиненного, лежащего на другом уровне. И поэтому в русской культуре никогда не возникало этого мучительного противопоставления веры и разума.
И, надо сказать, я только сейчас понял, в чем состоит смысл декартовского "Cogito ergo sum" для европейской и человеческой культуры и цивилизации. Точнее сказать, понял это достаточно ясно, чтобы как-то это сформулировать.
Декарт, вообще говоря, был верующим католиком, а свои "Первоначала философии" он впервые прочитал обществу кардиналов, во главе с кардиналом Ришелье, тем самым (и которые этот труд одобрили). Чего хотел Декарт? Он хотел найти такое основание для человеческого разума, усомниться в котором было бы невозможно. И он его находит в нашей мысли: если мы мыслим, значит, мы существуем, это самоочевидное основание для разума, полагает Декарт. И делает это основание основанием всей своей философской системы. Основание, противоположное вере.
Но насколько это основание надежно для рационализма? Ведь в этом акте мышления все равно присутствует сомнение - если бы его не было, этого сомнения, его не нужно было бы утверждать как безусловно истинное. О безусловно истинном не говорят как об истинном, тут даже нет места для истинности или не-истинности, ибо здесь не должно быть места для ошибки и заблуждения. И хотя данность мышления предстает очевидной, даже эта очевидность требует сомнения, - того, чтобы в ней можно было усомниться, а потом утвердить ее как истинное.
И дальнейший путь европейской философии, культуры и цивилизации показал, что рационализм не может быть построен на разуме как самом первом и самом безусловном основании. Нет никакого надежного основания для чистого разума. И картезианское основание столь же ненадежно - усомниться можно даже в нем.
Но тут интересна эта коллизия между разумом и верой, которая столь характерна для европейской культуры и которая сыграла в истории развития европейской культуры и всей цивилизации такую огромную роль - ведь вся история Запада есть борьба с верой. В русской православной культуре такой коллизии нет. Потому что нет попытки положить разум в основание всей культуры, причем как нечто, заведомо отличное и противоположное вере. В русской культуре первоначало веры как онтологического основания всего человеческого бытия и существа было очень гармоничным и интуитивно всегда понятным. А в католицизме уже Августин Блаженный восклицал: "Верую, ибо абсурдно!" - то есть вера и разум уже положены рядом, как нечто равное, а не состоящее в отношении иерархии.
Отсюда это мучительное противоречие всей западной культуры между верой и разумом, попытка основать все через то или другое, или же только на разуме. Но если разум есть только условие веры, условие сомнения и наилучшего осуществления веры в реальности, то никакой коллизии тут возникнуть не может, как не может возникнуть коллизии между слоями разного уровня. Коллизия тут только мнимая, когда проекция верхнего уровня падает на нижний уровень. "Бог есть или Бога нет" - это не вопрос разума и философии. И попытки европейской философии доказать что-то рационально, или же даже рационально обосновать необоснованность такого вопроса (как у Канта, который доказывал ошибочность любых трансцендентных высказываний разума), - все это смотрится довольно глупо. "Бог есть или Бога нет", - это вопрос веры и только веры. То есть совершенно иного духовного акта, принципиально отличного от акта мышления. Акта веры, который и лежит в основании человека - в том числе и его разума. Но в этом акте нет опровержения разума, и нет никакого абсурда. Потому что этот акт веры предшествует разуму, служит основанием для самого разума, как акта подчиненного, лежащего на другом уровне. И поэтому в русской культуре никогда не возникало этого мучительного противопоставления веры и разума.